— Значит, ты всё это время всё знал, — в тихом голосе Сокджина сочетались убийственная холодность и разрушающий гнев.
— Я просто… не знал, что мне делать, — трескающимся голосом просипел Чонгук, отводя взгляд и не в силах посмотреть на лицо Сокджина, белое, как маска.
— Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Как ты поступил со мной?!
Звук этого голоса давил, крушил Чонгука на мелкие осколки, как будто он был фарфоровой фигуркой, раздавленной чужим каблуком.
— Мне очень жаль, правда… — промямлил Чонгук еле слышно и трясясь, как осиновый лист. Джин презрительно усмехнулся.
— Жаль. Ты просто малолетний идиот, которого заново нужно отправить в школу, потому что ты не умеешь держать язык за зубами и принимать правильные решения, ты эгоистичный гнусный ребёнок, которому хочется поиграть во взрослые игры. Кому ты ещё сказал?
— Я… — Чонгук попытался оправдаться, захлёбываясь подступающим к горлу комком слёз, и его щёку обожгла мощная пощёчина. Чон вскрикнул, держась за щёку — силуэт Сокджина был размытым из-за пелены слёз, застлавшей глаза, но его рука, схватившая Чонгука, была жёсткой и делала больно. Чон был напуган, он чувствовал себя маленьким и ничтожным, словно уменьшаясь в размерах, его руки и ноги слабели, не в силах двинуться, а спина превратилась в соляной столб — только двинься, и он весь раскрошится в прах.
— Кому ты ещё сказал? — его голос был подобен гидравлическому прессу, раскатывавшему сознание Чонгука в ничто.
— Хосоку, — прохныкал Чонгук, цепляясь за руку Сокджина. — Прости… прости, я не хотел, чтобы так получилось…
— Ты…
Рука, удерживавшая Чонгука, исчезла.
— Какой же ты ублюдок, Чонгук, — усмехнулся Сокджин презительно и печально. — Боже… ты боишься только что тебя раскроют, да? Но издеваться над другими людьми считаешь нормальным? Это всё из-за тебя.
— Но я… я не знал, что мне делать! Какое решение принять! — в отчании вскричал Чонгук, но Сокджин перебил его:
— Оставь свои жалкие оправдания для кого-то ещё. Мне уже всё равно. Ты не достоин ничего, просто исчезни. Уходи — мне всё равно, даже если ты сдохнешь. Из-за тебя я…
Фигура Сокджина исчезла, и Чонгук очнулся, широко раскрыв глаза, на залитой слезами подушке. Его голова кружилась и звенела, и он снова расплакался — на этот раз от облегчения. Ничего не произошло. Просто кошмар.
До будильника оставался ещё час, но Чонгук больше не смог уснуть — он дёрнулся к телефону, вытирая слёзы рукой.
«Доброе утро. Ты ещё спишь?»
«Нет, малыш. Что такое?»
«Поговори со мной… мне приснился кошмар.»
«Ох, детка. Пару секунд.»
Вскоре телефон издал трель, и Чонгук ответил на звонок.
— Что тебе приснилось, моя радость?
— Я просто, — Чонгук не смог сдержать всхлипа и зажал себе рот рукой.
— Куки? Ну, тихо… это просто сон. Дыши медленнее, сначала надо успокоиться, хорошо?
— Да, — срывающимся шёпотом ответил Чонгук. — Давай просто поговорим… ты… ты сегодня на работе, да?
— Конечно, солнце. Думаю, сегодня будет хороший день. И у тебя тож обязательно будет хороший день, малыш, — прошептал Джин. — Не забудь себя побаловать чем-нибудь, что улучшит твоё настроение, хорошо?
— Уже балую, — хихикнул Чонгук немного нервно, но уже чуть спокойнее. — Я сегодня иду в спортзал, поэтому вечером буду поздно.
— Хорошо. Не перенапрягись, малыш. Сделаю для тебя сюрприз сегодня.
— Ты прелесть.
Шёпот Сокджина был расслабляющим и мягким, так что Чонгук снова почувствовал желание уснуть, но из-за кошмара он был заплаканным и взмокшим, поэтому ему не помешал бы душ и вкусный завтрак.
— Не расскажешь, что тебе приснилось?
Чонгук поборол искушение прямо признаться Сокджину в том, что он и есть причина его кошмара, и выдать ему всю правду. Как и раньше, он просто не смог — нет, не сейчас. Иначе кошмар мог стать явью.
— Мне приснилось, что ты кричал на меня, — вздохнул Чонгук. — Я был напуган, а ты бил и унижал меня. Это и есть мой кошмар.
— Ох, детка… я никогда, никогда так с тобой не поступлю, — тон Сокджина стал сочувственным. — Было так страшно, да? Я буду любить тебя и заботиться о тебе. У тебя проблемы с доверием, и я знаю, что учиться доверять на мужчине из интернета — не лучший выход, но если я что-то могу для тебя сделать — ты только скажи.
— У меня нет никаких пожеланий, — смутился Чонгук, теперь чувствуя неудобство. — Я… не думаю, что у меня проблемы с доверием, это немного другое. Правда… я просто в сложной ситуации. Ты и так много для меня делаешь. Не уверен, что у тебя получится быть более заботливым, чем ты есть сейчас, думаю, я твой большой должник.
— Забудь об этом, это моя добрая воля, — усмехнулся Сокджин. — Просто я влюблён. Ты же меня не заставляешь, так с чего бы.
— Влюблён? — Чонгук вспыхнул. — Я…
— Что? Что-то не так? — проворковал Сокджин. — Я думаю, это нормально. Это развитие наших отношений. Даже если мы не всё знаем друг о друге, это нормально, у нас всё равно есть связь друг с другом. Это не только в моих руках, но ещё и в твоих.
— Я вовсе не корю тебя, я, наоборот, счастлив, но… причина в том, что я не уверен, знаешь ли ты меня настоящего, — пробормотал Чонгук. — А что, если на каком-то этапе я тебе не понравлюсь и ты будешь разочарован… Я думаю об этом. Ты потрясающий, правда, но я, ох, я правда не знаю.
— Я просто подожду тебя, хорошо? Не буду тебя подстёгивать, — мягко проговорил Сокджин.
— Я просто всегда думал, что отношения в сети рано или поздно заканчиваются, — вздохнул Чонгук.
— Любые отношения могут рано или поздно закончиться. Ничего криминального в этом нет, потому что люди могут меняться. И даже если люди расстаются, в этом куда меньше страшного, чем может показаться. Большинство расставаний происходят по обоюдному согласию, потому что отношения — это не только страсть и влюблённость, это ещё и договорённость, честность и уважение друг к другу. Я уверен, что взрослые люди, которые расстаются, действительно могут остаться друзьями, я в это верю, — серьёзно проговорил Сокджин. — Поэтому, пока у тебя есть шанс, просто насладись своей жизнью. Мы не должны стыдиться того, что чувствуем, или того, что не чувствуем. Это не то, чем можно управлять.
— Да… звучит логично, — вздохнул Чонгук. — Спасибо. И за то, что позвонил, тоже.
— Не благодари, — Джин тихо рассмеялся, и Чон улыбнулся, закрывая глаза. — Хорошего дня, малыш.
— И тебе хорошего дня, папочка, — ответил тот, обращаясь скорее шутливо, так как они уже почти не использовали эти обращения, предпочитая имена и ласковые прозвища.
Звонок завершился, и Чонгук успокоенно вздохнул. Пока ещё ничего не случилось. Всё нормально. Ему просто нужно хорошенько подумать и решить, как ему выбраться сухим из воды. В эти выходные они увиделись, они стали слишком близки, потому что он не мог устоять перед соблазном, он поцеловал (!) Сокджина, пусть и в щёку, но если видеть они могли каждый день друг друга на работе, то поцелуи в щёку Чонгук не мог отвешивать всем подряд, и тем более — начальнику. Кажется, в щёку он целовал только пару раз девочек ещё в школе, с которыми начинал встречаться, но дело не дошло даже до полноценного поцелуя. Чонгук не задумывался об этом до этих пор — что ж, самое время.
На работу он пришёл ещё раньше, чем обычно, а вот Сокджин задержался. К тому моменту, как он пришёл, уже и Хосок, и Кюнмин, и прочие сотрудники дизайна, оформления и фотографии были на месте, и саджаним просто махнул им рукой, проходя в свой кабинет и оставляя на столе Чонгука латте, приятно пахнущий маття.
— Доброе утро, — пискнул Чонгук, как только Сокджин пронёсся мимо них, и его одинокий голос прозвучал смешно. Дверь за директором закрылась, и через стеклянные стены Чон увидел, как Джин тут же устремился за ноутбук и сосредоточенно и чуть ли не яростно принялся за свои дела. Заметив, что Чонгук смотрит на него, Джин поднял брови, насмешливо, но ласково улыбаясь, показал ему, чтобы тот пил кофе, и закрыл жалюзи — Чонгук вздрогнул.
— Мне кажется, или у саджанима появился любимчик? — ехидно поинтересовалась Джухён, высовываясь из-за перегородки и сверля взглядом Чонгука, присосавшегося к трубочке с чайным латте — парень чуть не поперхнулся.
— Ах, сонбэ, — Кюнмин изогнула бровь, — не завидуйте.
— Может, это потому что наш Чонгук уже несколько недель остаётся перерабатывать по пять-восемь часов до поздней ночи? — копируя тон Джухён, ласково спросил Хосок. — Давайте-ка своими делами займёмся. Пей кофе, лапушка.