— Пообедаем все вместе? — спросил Сокджин, появляясь на пороге кабинета. — В следующий раз встречаемся уже в аэропорте, и значит, наш следующий приём пищи будет прямо на Майорке. — Чонгук выглянул из-за его плеча — он только что вернулся с фотографиями. После подбора моделей, аксессуаров, визажистов и стилистов всё было готово к выпуску, и он принёс флэшку Джину, чтобы тот посмотрел. Сам Сокджин присутствовал на съёмке, но Куки так не терпелось показать ему результат, что прискакал в кабинет, как только получил файлы в высоком разрешении. От похвалы его глаза сияли.

— Давайте пообедаем, — откликнулся Хосок, смотря исподлобья на Чонгука, ещё маячившего за Джином в кабинете.

— Ура! Что может быть лучше совместного обеда на работе? — Кюнмин вытянулась в своём кресле, подняв руки кверху.

— Деньги, — Ынхёк сверкнул глазами из-за перегородки.

— Винишко, — сказала Джухён.

— Секс? — предположил Хосок.

— Фу, вы звучите так, как будто не хотите!

— Хотим, но ты задала вопрос и получила ответ, — заметил Сынхун. Чонгук рассмеялся, не заметив, что Джин смотрит на него.

— А для тебя?

— Что? — Чон не понял, что его спрашивают.

— Что для тебя лучше совместного обеда на работе? — уточнил Джин.

— Ох, ну… — Чонгук стушевался. — Думаю, всему своё время. Сейчас лучшее время для совместного обеда на работе, может, нам посетить корейский ресторан? Думаю, на Майорке будет много разной иностранной еды.

— Верно, Чонгук же в первый раз летит на Майорку, — заметил Хосок. — Надо это отметить!

— Окей, тогда я бронирую корейский ресторан, через минут сорок будьте готовы, — Сокджин показал свой телефон и постучал пальцем по запястью, а затем обратился к Чонгуку: — Иди, работай.

— Угум, — тот закивал, улыбаясь.

За обедом он сам сел рядом с начальником — к Джину он уже привык, и в принципе радовался, находясь рядом. Чонгук уже не беспокоился о той ошибке, которую допустил несколько дней назад, и просто наслаждался, что Джин рядом — всё-таки обычно он сидел в кабинете, и даже то, что он часто оставлял жалюзи открытыми, не отменяло того, что между ними была прозрачная стеклянная стена.

— А вы бывали на Майорке, саджаним? — спросила Ынхи, мешая палочками ттиге. Осьминожьи щупальца начинали заворачиваться от жара, а у Чонгука скапливалась слюна.

— Верно, вы же тоже летите с нами в первый раз, — сказал Хосок.

— Я был на Майорке, но не по делам. Хотя на «Гала-дефиле» я тоже был пару раз, — ответил Сокджин.

— А каково там? — с придыханием спросил Чонгук.

— Расскажите ребёнку, у него глаза сверкают, — хохотнула Кюнмин.

— Наш выход будет в четверг. Всего мы там пробудем неделю, так что постарайтесь акклиматизироваться как можно быстрее, — предупредил Сокджин. — Там будет достаточно жарко, когда мы приедем, но ночью прохладно, поэтому возьмите ветровки и куртки. И там ветрено, всё же это остров посреди моря. А ты, — он обернулся к Чонгуку, и тот вздрогнул. — Ты — не отрывайся от старших коллег. Там тебе не Корея, так что не броди, где попало.

— А… ясно, — Чонгук опустил глаза.

— Чонгук думал, что сейчас начнутся рассказы о ласковом бризе, глубоком ночном небе, сияющих звёздах и бирюзовом море, — хихикнула Кюнмин.

— О вкусных коктейлях и красивых испанских девчонках, — подхватил Сынхун. — У нас будет афтепати?

— Обожаю афтепати после показов, там не так много азиатов, поэтому мы, корейские мужчины, получаем столько внимания, — Ынхёк показал на себя.

— Не в этот раз, — проговорила Ынхи, — Ты, старичок-коротышка, потеряешься на фоне наших саджанима и мистера Сынхуна.

— Повыше тебя буду, — поднял бровь тот. — Кнопка.

— Саджаним точно будет бросаться в глаза, — сказал Чонгук. — Его цвет волос сейчас… очень красивый и заметный.

— Да? — спросил Сокджин, расчёсывая пальцами свои волосы. — Я думал перекраситься в менее броский цвет к поездке, но, если тебе нравится, то, пожалуй, можно и оставить.

Хосок сделал странное выражение лица, как только Сокджин положил руку на плечо Чонгука — никто не обратил на это внимания, а самому Чонгуку этот жест показался успокаивающим. Хотелось поддаться этому импульсу и положить голову на плечо Сокджину. Закрыть глаза. Как будто так и должно было быть.

***

— Я… немного боюсь летать, — признался Джин.

— Куда ты летишь?..

— В Испанию.

Чонгук закрыл глаза, потеревшись носом о грудь Джина. Разницы, впрочем, не было, что с открытыми глазами, что с закрытыми — кромешная тьма. Чонгуку начинало нравиться это ощущение — он просто шагал внутрь чёрного пространства и оказывался пойманным ласковыми, любящими ладонями. Его голова покоилась на груди Сокджина, и тот перебирал волосы пальцами, этого было пока что достаточно — просто лежать на диване в темноте, покачивая ногой в воздухе и обнимаясь.

— Почему боишься?..

— Ничего необычного. Страх падения, террористов, турбулентности, аварии. Всех этих вещей.

— Да, но… почему?

— Нет никаких причин. У меня отсутствует травмирующий опыт. Высоты я тоже не боюсь… А самолётов — боюсь.

— Бедный, — Чонгук протянул руку и провёл по щеке Сокджина, а затем несколько раз коснулся губами его уха и скулы, вызывая тихий смех. — У тебя проколоты уши?

Чонгук знал, что проколоты.

— Да.

— Держи.

Куки снял со своего уха одну серёжку и дал Джину её нащупать.

— Это талисман для меня?

— Да, талисман. Чтобы ты вернулся ко мне целым и невредимым.

— Вставишь?

— Я попробую…

Чонгук нащупал мочку уха Сокджина и осторожно вдел украшение в прокол, приговаривая:

— Пара таблеток успокоительного и… долго лететь до Испании, да? Часов девять или десять, поэтому просто поспи в это время. Не оставайся наедине с самим собой, отвлекись на разговор, на книгу, на фильм, и время в полёте пролетит незаметно. И не забудь выпить успокоительное, я серьёзно.

— Хорошо, — Сокджин улыбнулся, и Чонгук почувствовал это, так как его руки всё ещё касались лица. — Мой маленький заботливый крольчонок. Кто ты, крольчонок или котёнок?

— Может быть, я тигр, — Чонгук зарычал в шутку и приподнялся, цапая Джина за ухо.

— В нике у тебя написано, что ты крольчонок.

— Это из-за маски. В жизни я совсем другой, — проговорил Чонгук, обнимая его за шею.

— Я думаю, тебе это кажется, — шепнул Сокджин.

— Тогда скажи, какой я.

— Игривый, дурашливый ребёнок. Одиночка в толпе, который смотрит волком, но о нём хочется заботиться, — рука прошлась по его волосам. — Вечно удивлённый, но куда более умный и опытный, чем пытается показаться. Почему? Может, не очень уверенный в себе? Маленькая загадка. Очаровательный и невинный, но взрослый.

— Так я взрослый или ребёнок? — спросил Чонгук. — И невинность — это тоже вряд ли про меня.

— «Взрослый» и «ребёнок» — это не взаимоисключающие понятия, когда речь идёт не о возрасте, — отозвался Джин. — Можно иметь долгую жизнь и обширный опыт, а взгляды сохранить такие же, как в детстве. Наивность, радость к мелочам, доверчивость — такие вещи. Я бы не сказал, что ты доверчивый, это твоя взрослая часть. То, как ты выстраиваешь со мной отношения — нащупывая почву, занимая крепость за крепостью — ты осторожничаешь. Это нормально. Ты искушён, как взрослый, но радуешься, как дитя. Невинность — это не то, что человек может потерять вместе с девственностью, я так считаю. Это состояние души. Мне плевать, если честно, были ли у тебя мужчины, женщины или кто-то ещё, потому что, знаешь, ничто из этого не делает тебя плохим. И никогда не сделает. Думаешь, я узнал, если бы ты мне соврал? Это правда неважно для меня.

— Хотя я не врал тебе, я испытываю облегчение от твоих слов, — резюмировал Чонгук, укладываясь на колени к Сокджину. — Ты знаешь, человек — это такое... такое многогранное существо. Из стольких моментов, знаний и крупиц энергии он соткан, этого всего так много… я не знаю, как можно какому-то сексуальному опыту просто перевесить это всё. Но… я бы не хотел, чтобы ты мне изменял. Однако обо всём можно договориться, да? — он коротко засмеялся. — Ох, хотя мы не спим друг с другом, я запрещаю тебе это делать. Разве я не ужасен?

— Мне вполне хватает того, что между нами есть, — голос Джина был кротким. — И хватит уже дёргаться… не изменяю я тебе.

Рука Чонгука нашарила ладони Джина, и он убедился — кольца всё ещё не было, хотя только в пятницу он видел его.

— А какой, по-твоему, я? — шёпотом спросил Сокджин.

— Думаю, ты выглядишь не таким, каким хочешь быть. Ты мягче, и может, недооценённо нежный, а ещё... не отторгай эту свою часть, — прошептал Чонгук, приподнимаясь.

Его губы прижались к губам Сокджина всего на две секунды — просто прижались, нежно, деликатно, почти робко. Джин не стал проявлять инициативу, за что Чонгук был ему благодарен — он не был готов к страстным лобзаниям в этой тихой тёмной комнате. Чужое дыхание опалило его щёки, и Чонгука накрыло осознанием, что он всё-таки поцеловал его. Он чувствовал и радость, и смущение, и гордость, и лёгкий страх, и стыд за свой нелепый поступок, но он был так счастлив от этого поцелуя.

— На что это похоже? — спросил он.

— На цветок, — ответил Сокджин.