— Хён.
Руки Чонгука любовно оплели талию Сокджина, соединяясь на животе, и горячая грудь прижалась к лопаткам, заставляя приятно вздрогнуть.
— Да, милый?
— Я всё думаю, мне не даёт покоя вопрос, — пробубнил Чонгук, шмыгающим носом утыкаясь Джину в плечо. Эта интонация была ему знакома — будет строить глазки, пока не добьётся своего.
— Что такое?
Джин отвернулся от своего ноутбука и обернулся, прокручиваясь в объятиях своего молодого мужа. Ну какой же хорошенький; так и хочется зацеловать этот нос сию же секунду.
— Ты помнишь, как мы познакомились? — Чонгук улыбнулся, и его глаза сразу превратились в большие сияющие полумесяцы.
>— Помню, — со смешком ответил Джин, накрывая рукой его плечо. Мог ли он подумать, что это решение начать мимилётный, как тогда казалось, роман в сети приведёт к самому большому счастью в его жизни?
— Хён, а… ну, — Чонгук почесал нос смущённо, тем не менее, не отпуская своего хёна. — Когда ты понял, что я — это я?..
— Я так сразу и не вспомню, это сначала были лёгкие подозрения, которые потом переросли в уверенность, — заметил Джин. — Наверняка не скажу… А ты — сразу ведь понял, что я это я, верно? Ох и тяжко тебе пришлось, да?
— Но ты ведь всё равно быстро догадался, да? — пальцы Чонгука крепко и требовательно сжались на одежде Джина. — А ну говори-и-и…
Если бы в офисе кто-нибудь увидел, как Чонгук разговаривает с начальником, насмешек потом не оберёшься. Сокджин пригладил отросшие вихры своего мужа и поцеловал в уголок рта.
— Дай секунду подумать… Помнишь тот вечер, после которого ты в первый раз заночевал у меня дома?
— Как такое забудешь, — Чонгук закрыл ладонями лицо, но раздвинул пальцы, меж них стыдливо зыркая на Джина. — Сколько стресса…
— Ну вот…
***
Чонгук был ужасно пьян. Это был тот жуткий момент, когда он ещё не напился достаточно, чтобы блевать, но уже достаточно, чтобы считать себя неотразимым, прощать всё на свете, нести околесицу и при этом быть уверенным, что он — самое настоящее стёклышко. Трезвышко.
Сокджин тоже был пьян. Чуть меньше, чем Чонгук, и то только ради того, чтобы держать в узде всю рьяно бухающую команду. Но сейчас, чего греха таить, почти все уже разошлись, и он просто присматривал одним глазом за всё ещё отжигающим на танцполе Чонгуком. Мало ли, такого красивого, такого пьяного и такого беззаботного и молодого — уведут куда-нибудь и ограбят, или что похуже.
— Саджаним, — Чонгук плюхнулся рядом с ним на стул и налил себе стакан воды, начав поспешно глотать. Сокджин опешил на пару секунд, наблюдая, как пот и вода катятся по дёргающемуся кадыку, а потом поспешно отстранил Чонгука от стакана.
— Э-эй, — тихо позвал он. — Не торопись, подавишься, и вода холодная, горло застудишь. Осторожнее.
— Ой, вы такой заботливый, — пьяно хихикнул Чонгук. — И красивый. Вы такой красивый, саджан.
Он прильнул ближе, слабо вздыхая, и принялся рассматривать Джина, вперив свой взгляд в его лицо.
— Что? — тихо переспросил Джин.
— Вы — красивый, просто потрясающе красивый, — не задумавшись ни на секунду, снова повторил Чонгук.
— Да. спасибо, — вежливо улыбнулся Сокджин, — ты тоже очень симпатичный.
— Вы так считаете? — довольно улыбнулся Чонгук.
— Конечно. Ты очень привлекательный юноша, — Сокджин слабо улыбнулся — конечно, его гейская составляющая не могла не оценить красоту Чонгука, да тут было полно красивых парней — но этот со своей улыбкой и чернющими глазами, в который будто сияли звёзды каждый раз, когда он смотрел на Джина — он был ну просто прелесть как хорош собой. Сначала Джин думал, что Чонгук его ненавидит, затем понял, что тот просто боится, а сейчас, кажется, и это прошло, и в его взгляде загорались маленьким (возможно, влюблённые?) огоньки. Чонгук определённо был таким подрощенным ребёнком, что был хорошо воспитан и наверняка был отличником в школе, но в глазах у него плясали такие весёлые чертята, что это не могло не очаровать. Вряд ли Чонгук сам знал, насколько велика была его власть.
Будет не очень хорошо запасть на подчинённого, особенно если учесть, что у него роман в сети, подумал Джин. Так или иначе, у него в жизни уже были кое-какие принципы, и он их старался держаться.
— Почему ты меня боишься, Чонгук? — спросил Джин, осторожно приближаясь — расстояние между ними и так позавидовало бы игольному ушку, и сейчас его дыхание почти опаляло щёку Чонгука.
— Я вас не боюсь, я… — Чонгук выпалил первые слова, но затем так же быстро стих, ковыряя дырку на своих драных джинсах. — Просто…
Он вдруг странно качнулся, и Джин не совсем понял, что было его целью — но если бы он не поймал пьяное тело, устроив на своём плече, то Чон точно бы грохнулся со стула. Теперь он восторженно и судорожно вздыхал, возя носом по хрустящей рубашке начальника.
— Вы так вкусно пахнете, — пробормотал Чонгук. Джин был ошеломлён. Да этот чертёнок что, флиртует?..
— Эй, что с тобой…
— А как вы работаете, — продолжил Чон тем временем. — Сразу видно, что в вас сидит яркое пламя. Одно удовольствие смотреть… Как вы разобрались с теми поставками! У вас такой сексуальный профессионализм, саджан… И вы так принимаете решения… Я вообще каждое ваше слово готов ловить. Восхитительное ощущение, вы, наверное, ничего не боитесь, и риски вам по душе, да? Это так заводит…
Он ещё немного потёрся носом о рубашку Сокджина, пока тот в растрёпанных чувствах пытался осознать произнесённую тираду. Оу… Оу. Такого рода комплименты он слышал впервые. Ну то есть, ему часто говорили, что он профессионал, иначе бы он и не оказался здесь, на той должности, которую занял. Дружба дружбой, но Намджун бы не вверил это место профану. Также ему часто заливали уши о том, как он красив, но вот слышать, как его манера работать кого-то заводит — с таким он впервые сталкивался.
— Ой, — Чонгук выпрямился, осоловело оглядываясь. — Тут кто-нибудь есть?
— Почти все уже ушли, а кто не ушёл, сами с собой уже, — усмехнулся Джин, приобнимая его за плечи. — Ты пьян, пора домой.
— Ничего ещё я не пьян, — авторитетно заявил Чонгук. — А где Хосок?
— Ушёл домой полчаса назад, — ответил Джин. — Вы… какие у вас отношения?
Вопрос вылетел быстрее, чем он успел подумать, но Чонгук не обратил внимания.
— Мы лучшие друзья. А зачем вы спрашиваете, саджан? — Чонгук потёрся головой о его плечо и хитро улыбнулся. Боже, хоть бы он не помнил этого с утра, он же сгорит со стыда. — Саджан, вы ревнуете? Вы с-сегодня весь вечер на меня смотрите… Вам всегда нравится на меня смотреть. Я хорошенький для вас…
Такой пьяный и прямолинейный… Джин с удивлением понял, что к его щекам прилила кровь — и вовсе не от количества выпитого; боже мой, этот мальчишка что, смутил его?..
— Что ты имеешь…
Чонгук вырубился. Его словно выключило — он всем весом повис на Сокджине, прижимаясь щекой к его плечу и сладко посапывая. Сокджин усмехнулся. Боже…
— Чонгук… — он осторожно потряс парня за плечо. — Чонгук, не спи, тебе ещё домой добираться…
Чонгук выпростал руку и нежно провёл ей по шее Сокджина, выдавая:
— Чшш… давай ещё немного так… посидим…
Он обвил шею Джина руками, и от этого, а ещё от внезапного неформального обращения, Джин замер. Затем он оглянулся — не смотрел ли на них кто-нибудь?.. Возможно… будет лучшим решением просто отвезти его к себе домой. Сокджин осторожно приобнял его за талию, чувствуя, что в его сердце прокрадывается тоненький росточек нежности к этому безбожно напившемуся ребёнку — не стоило заставлять его пить. Нужно проследить, чтобы больше он не напивался так сильно и… не делал комплиментов всем подряд. Кто знает, может, кто-нибудь, кто не такой, как Сокджин, без твёрдых принципов, может воспользоваться его состоянием и неверно понять — и сделает что-то плохое.
— Ребята, я отвезу его домой, — Сокджин приподнял Чонгука, помогая ему идти. — Пора уже нам всем расходиться.
Оставшиеся вяло распрощались с ним; Сокджин осторожно выволок его на улицу — там уже дежурили таксисты, знающие, что вечером у бара много кого потребуется доставлять до дома.
— Осторожнее, осторожнее… Садись. Нет-нет, не волнуйся, я сяду рядом! — заверил Чонгука Джин — тот попытался приклеиться к нему, иначе внезапно напрягшиеся мощные бицепсы, заставившие Джина задушенно пискнуть, не объяснить.
— Ты скажешь мне, где ты живёшь? — предпринял последнюю попытку Джин.
Чонгук только склонил голову на его плечо и вырубился окончательно. Вздохнув, Джин назвал свой адрес. Ну и ладненько. Может, оно и к лучшему. Вдруг ему плохо станет, а рядом никого? Джин пригладил гладкие блестящие волосы и вдруг улыбнулся. Когда в последний раз такое было, что он тащил пьяного парня к себе домой? Да может быть и никогда. Когда он вообще тащил парня к себе домой?.. С его-то родителями вообще чудо, что у него за тридцать лет был хоть какой-то секс. Но сейчас… лучше об этом не думать.
Доставать Чонгука из машины было ещё труднее, чем запихивать его туда — пришлось изрядно попотеть. Чонгук и не думал просыпаться, поэтому Джину пришлось просить о помощи консьержа своего жилого комплекса, чтобы тот везде открывал ему двери, а сам нёс тяжёлое бессознательное тело на своей спине.
— Господи, я ведь уже не так молод, — простонал он, чувствуя, как его позвоночник всё больше склоняется к тому, чтобы предать своего хозяина. — Ким Сокджин, почему ты плывёшь, стоит симпатичному парню построить тебе глазки…
Он сгрудил Чонгука на гостевой диван — нет, так не пойдёт…
Переместив парня на кресло, Джин расстелил на диване постель и вздохнул — так-то лучше.
— Чонгук, — он осторожно потряс парня за плечо. — Я сделал для тебя постель, ты сможешь раздеться?..
— Г-голова кружится, — простонал тот.
— Тебя тошнит? Чонгук, тебе плохо?..
— М-м… — Чонгук помотал головой и снова вырубился, сползая в кресле вниз. Сокджин вздохнул. Ему ужасно самому хотелось спать, да и цирковые номера на лестнице не прибавили бодрости, а ещё — было бы здорово сходит в душ, смыть с себя пот и грязь этого дня.
— Горюшко ты моё, — Сокджин переложил его на постель и сел рядом, кладя руку на колено Чонгука. — Не могу же я тебя так оставить? В этих узких джинсах ты, конечно, потрясающе выглядишь, но я боюсь, ты перетянешь себе всё, что можно. Надеюсь, у меня получится с тебя их снять, хорошо?
— Саджан, — хрипло позвал Чонгук, и Сокджин наклонился к нему.
— Что?
Их лица снова оказались напротив, и Чонгук слабо протянул руку вверх, касаясь щеки Джина.
— Вы так близко.
— Чонгук, — хватит, ну что же ты творишь, прекрати, ты потом сам об этом пожалеешь — так и не сказал Джин. Вместо этого он только потёрся о ласковую ладонь.
— Саджан, вы как котик. Разденьте меня… пожалуйста, — попросил Чонгук. — Не могу пошевелиться…
Он часто задышал и снова закрыл глаза. Джин начал дышать и отстранился, закрывая рот рукой. Да что на них нашло…
Он начал стаскивать с Чонгука его джинсы, слушая его слабые поскуливания, и стиснул зубы, стараясь не думать ни о чём. Он, в конце концов, порядочный мужчина. К тому же, тёплое живое существо под его руками — это не повод давать фантазии разгуляться — нет, даже в мыслях Джин старался не позволять себе лишнего. У него есть…
Мысли оборвались, как только джинсы оказались на полу и Джин задрал водолазку с майкой. О. Боже. Мой.
Это были маленькие тёмно-розовые сосочки, торчащие из-за продетых в них штанг с шариками на концах. Метал тускло поблёскивал на коже, и сейчас, когда Сокджин стащил с Чонгука всё, кроме его трусов (нет уж), его поразила догадка. Он не мог не осмотреть тело, лежащее сейчас на диване, и мало того, что оно было похожим на него, так сходство ещё больше усиливалось такими же — или теми же? — украшениями в сосках.
Мог ли Чонгук быть.?
И если да, он узнал Джина?..
Это вполне объясняло его странную реакцию…
Джин поднялся, походил из угла в угол. Он не мог быть уверен наверняка, но… всё же… И все те слова, что Чонгук наговорил пьяным! "Я хорошенький для вас", а ещё... "вы весь вечер на меня смотрите" - он знал?..
Он подошёл к постели и сел на пол рядом с Чонгуком.
— Малыш, — позвал он. В течение нескольких напряжённых мгновений — Чонгук так и не ответил, он крепко спал. Сокджин вздохнул и включил кондиционер, накрыл Чонгука покрывалом, сложил его одежду на стуле и вещи на тумбочке и покинул его.
— Спокойной ночи…
Чуть позже, стоя в душе, Сокджин решил, что это и к лучшему. Нельзя выпытывать у пьяного человека сведения; когда он будет готов, если это действительно он, всё произойдёт само собой. Но теперь на душе стало… немного спокойнее.
***
— Значит, тогда? — Чонгук завизжал почти в истерике. — Не-е-е-ет! Боже! Я сделал… что? Стыд-то какой!
— Ты мой муж, — напомнил Сокджин со смешком.
— Тогда я не был ни твоим мужем, ни твоим парнем! Господи, да ты хоть знаешь, как я ревновал тебя к Намджуну! — Чонгук снова закрыл своё лицо. — Какой позор… Почему ты мне не сказал?
— Я тоже был пьян и очень устал, когда я проснулся, я просто забыл три четверти происходившего, я даже забыл о своих подозрениях, — ответил Сокджин, отнимая руки от его лица и покрывая щёки маленькими поцелуями. — Это потом, когда мы начали сближаться, и ты начал давать мне больше информации, я начал понемногу вспоминать, но частично — я не мог понять, что мне приснилось, а что было на самом деле. Но знаешь, чем дальше, тем я больше понимал, что ты в меня влюблён, а я…
— Что?..
— Я в тебя тоже безумно влюблён, — Джин заправил прядь его волос за ухо, заставляя Чонгука хихикать. — Этого было вполне достаточно для счастья. И ты… был таким замечательным. Я просто радовался, что ты оказался таким хорошим человеком. Я просто очень много думал о тебе и наслаждался уже одними только мыслями. А тогда, на Майорке… я думал, что я поторопился, и что ты возненавидишь меня, но я не устоял.
— Я думал, что это ты будешь меня ненавидеть, потому что я всё это время знал о тебе, а ты — нет, — пристыжённо отозвался Чонгук, хватая Джина за руки. — Ну, я так думал…
— Всё оказалось проще, чем ты думал, — ласково ответил Джин, закрывая ноутбук и опрокидывая Чонгука на себя. Они устроились на диване, и Джин сомкнул руки на пояснице Чона, в то время как тот положил голову ему на грудь.
— Не так уж и проще… Твои родители решили слегка придавить меня, — проворчал Чонгук. — Впрочем, теперь они не могут приехать в Корею, что меня полностью устраивает.
— Прости, — Джин прижался губами к его макушке, и Чонгук поднялся:
— Эй, ну, ты чего? Всё же хорошо теперь. Не переживай, я жив и здоров, тебе больше следует волноваться о том, что ты мой муж, и я никогда не дам тебе развода.
Джин хихикнул и прижался к его губам.
— Никакого развода, — сообщил он. — Малыш, как насчёт… если я сейчас быстро сбегаю в душ и мы что-нибудь посмотрим?
— Но не досмотрим? — встрепенулся Чонгук.
— Ни в коем случае.
— Я сделаю тебе массаж после, — пообещал он, засовывая руку за пояс домашних брюк Джина и сжимая его ягодицы.
— Тск, вечно ты бежишь вперёд паровоза, мхм? — Джин убрал чужую руку из своих штанов, усмехаясь. — Я только сказал, а ты уже завёлся.
— Ну хён!..
— Хватит звать меня хёном, я твой муж, в конце концов, — Джин привлёк его к себе и снова поцеловал.
— Как тебе больше нравится? Дорогой? Милый? Любимый? Солнышко? Родной? Котик? Зайчик? — игриво прошептал Чонгук.
— Можешь звать меня «муж мой», я ещё не привык, — Джин поцеловал кольцо на пальце Чонгука, и тот заулыбался.
— Хорошо, муж мой. Иди в душ…