— Этот сукин сын! Чертова скотина, псина сутулая, змей подколодный, — бурчал себе под нос Юджи, сильнее натягивая на нос вязаный шарф. Он пытался не обращать внимания на взгляды окружающих, которые словно пытались прожечь в нем дыры.
Черт возьми! Он и сам, без их молчаливого упрека, знал, что от него за версту несет феромонами другого альфы!
Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, из-за кого от Юджи воняло чужими феромонами. Ведь запах, отпечатавшийся на его теле, мог принадлежать только одному человеку. Человеку, с которым он жил в одной квартире уже больше трех месяцев и который при любом удобном случае начинал ластиться, словно большой кот. Сначала Юджи думал, что это довольно мило. Особенно для того, кто, в принципе, выглядел как олицетворение опасности и безумия.
Между бровями появилась хмурая складка.
Да, это было мило до тех пор, пока Юджи не заметил, что окружающие начали шарахаться от него, как от чумы. И все это из-за того, что кое-кто метил свою территорию. И Юджи, как дурак, понял это самым последним, когда встретился с друзьями, которые демонстративно зажали нос (конечно, это была только Кугисаки).
Однако сейчас, идя домой, Юджи переполнился решимостью четко обозначить границы дозволенности. Переступив порог высотного здания, он представлял, как нагнет Сукуну в словесной перепалке, виртуозно задавит фактами и встанет в позу победителя. Уже в лифте, поднимаясь на последний этаж, в его мыслях Сукуна стоял на коленях, разгромленный и побежденный гениальными словами Юджи. Все больше и больше придумывая, улыбка Юджи становилась все шире, знакомая дверь ближе, а выражение лица утратили всю грозность и непоколебимость.
Набрав пароль на двери, Юджи потянул за ручку и под тихий щелчок зашел внутрь. Его сразу же окутали множество запахов. И самыми выделяющимися были ароматы горящей древесины, арбуза и темного шоколада. Он почувствовал как его уши, скулы и шея запылали, как будто их охватило пламенем. Сразу же нахлынули воспоминания того, как перед встречей с Кугисаки и Фушигуро, Сукуна припечатал его лицом к стенке. Удерживая запястья Юджи одной рукой, другой он раздвинул его ягодицы, чтобы вылизать напряженное и слегка покрасневшее по краям колечко мышц.
Былую уверенность как ветром сдуло.
Прикрыв нос рукой, Юджи попытался абстрагироваться от феромонов, которые так и не выветрились после утренних сладких утех. Набрав побольше воздуха в легкие, он уже собирался закричать "я дома", но шорох одежды прервал его. Сукуна стоял по середине гостиной, и только ночник освещал его фигуру. Увидев альфу, который раздевался, у Юджи пропал дар речи.
— Ты... Ты зачем это раздеваешься? — не придумав ничего умного, спросил он, тупо глядя, как Сукуна продолжил снимать футболку.
— Холодно.
Еще больше впав в недоумении от ответа Сукуны, Юджи продолжил стоять в ступоре.
Поэтому, когда Сукуна под шумок раздел его, отвел в ванную комнату и посадил в горячую воду, он некоторое время не понимал, что происходит. А когда пришел в себя, альфа уже залезал в ванную.
Юджи подтянул колени к груди и с напряженным видом пялился на Сукуну, развалившегося на другом конце. Белый пар поднимался от горячей воды, немного перекрывая обзор. Он понимал, что расслабляться рядом с Сукуной опасно, особенно, когда они оба голые и тем более в ванной. Но, сидя в горячей воде, тело волей неволей разомлело. И Юджи, откинув голову назад, прикрыл глаза. Не прошло и минуты, как его ушей коснулся плеск воды. Не в силах поднять веки, он сказал:
— Даже не думай, Сукуна. Я все еще сержусь на тебя.
— О, так ты не спишь? — с деланым удивлением произнес Сукуна, но не прекратил свои поползновения. Оперившись левой рукой о край ванны, правой он коснулся чужого колена. И, не дожидаясь протестов, скользнул рукой под воду, чтобы обхватить под коленом, и прижаться горячими губами к влажной коже. Сначала это было просто прикосновение, но, когда от Юджи не последовало никакой реакции, затем Сукуна использовал язык, двигаясь ниже, пока не поцеловал аккуратные пальцы на ноге.
Не в силах больше игнорировать приставания, Юджи выдернул ногу из цепких пальцев и прижал ступню к широкой груди Сукуны, не сильно ударив в отместку.
— Ты что творишь? — сощурил глаза он, укоризненно глядя на альфу. Тот, словно не заметив этого взгляда, хитро улыбнулся. — Эй-эй-эй! Не знаю, что ты там себе напридумывал, но не смей!
— Я еще даже ничего не сделал, а ты уже так реагируешь. Это, знаешь ли, убивает меня.
Юджи с задумчивым видом посмотрел на шрамы, покрывающие тело Сукуны.
— Тебя даже пули с ножом не прикончили, так что мои слова тем более не убьют тебя, — фыркнул он и еще раз легонько стукнул его ногой по груди, — Кончай придуриваться и давай, отползай от меня.
— Ну раз ты сказал "кончай"-
— Фу! Нет, Сукуна, фу!
Сукуна сделал оскорбленный вид.
— Почему ты обращаешься ко мне, как к собаке?
— Потому что ты и есть собака! Невоспитанная! Злая! Бешеная! Собака! Обещаю, я куплю тебе намордник и поводок, если не прекратишь так себя вести!
— Хм, по твоей логике я должен сейчас же испугаться и отстать от тебя?
— Да!
Сукуна не ответил. Поддавшись вперед, словно змея, он обвил Юджи руками и ногами, не давая шанса сбежать. Горячие влажные губы соприкоснулись друг с другом. Юджи зажмурился. Забыв, что нужно дышать через нос, он открыл рот и попался в ловушку чужого юркого языка. Сукуна всегда целовал так, будто был готов съесть его всего без остатка; обнимал настолько крепко и надежно, словно перед ним совершенно незнакомый человек. Но также Юджи знал, что Сукуна был таким напористым, сексуальным, диким, любящим только рядом с ним. Осознание этого факта опьяняло.
Юджи схватил его за шею, притягивая еще ближе к себе — теперь они прижимались друг к другу грудью. Длинные пальцы скользнули вверх и переплелись с мокрыми волосами мужчины. Потянув за мягкие пряди, он заставил Сукуну изменить наклон головы, чтобы перехватить инициативу. Поцелуй стал глубже, более звериным и диким. Сукуна не мог скрыть рычание. Их языки боролись, каждый хотел доминировать над другим, стойкий запах феромонов альф наполнил просторную ванную комнату.
Всего один поцелуй разжег в них пламя, которое нельзя было проигнорировать.
Сглотнув, Юджи упрямо посмотрел в красные глаза Сукуны. Его голос был хриплым:
— Мы просто подрочим. Никакого проникновения.
Сукуна долгое время пристально смотрел на Юджи. Последний уже начал думать, что тот не согласиться, но альфа вдруг открыл рот:
— Как скажешь, мой маленький альфа.
— Я же просил не называть меня та-!
Последнее слово потонуло в стоне, потому что Сукуна без предупреждения сомкнул пальцы на его члене. Губы тут же оказались на шее Юджи, оставляя собственнические отметины одни за другими. Обычно Юджи бы запротестовал, не желая просто принимать то удовольствие, которое давал Сукуна, но сегодня из-за расслабляющей ванны или личных капризов он не собирался тягаться за первенство.
Юджи опустил глаза, почувствовав усиливающееся давление и как что-то странное время от времени терлось об его чувствительную кожицу. От удовольствия Юджи с силой сжал ноги, упираясь пятками в твердые, как камень, ягодицы Сукуны. Когда рот альфы спустился от искусанной шее вниз, минуя ключицы и захватывая в горячий плен один из сосков, Юджи, не в состоянии контролировать силу, вонзился ногтями в лопатки мужчины. Раньше его тело не было таким чувствительным, но, познакомившись с ласками Сукуны, стало реагировать на незначительные касания.
Пытаясь получить больше трения, Юджи двинул бедрами, заставив ухмылку появиться на лице Сукуны. Выпустив с чмокающим звуком раскрасневшийся от долгого сосания сосок, Сукуна заговорил:
— Не слишком ли ты стал жадным, сопляк? Раньше терпеть не мог мои прикосновения, а теперь так сильно их хочешь, что не можешь контролировать свое тело. Посмотри на себя. Такой идеальный и мой.
— Закрой, хаа, рот и займись, твою мать, делом!
Усмехнувшись еще больше, без лишних слов Сукуна выполнил его требования. Надавливая большим пальцем на головку члена Юджи и размазывая предэякулят круговыми движениями; его собственный предэякулят смазывал пирсинг, облегчая скольжение. Увеличивая движения рукой вверх-вниз, вода выливалась за бортики ванны и расплескивалась на бежевый кафель. Но альфы, слишком поглощенные друг другом, не слышали, как стекала вода. Они целовались, сталкивались зубами и носами, кусали губы друг друга не в силах насытиться.
Лопатки и спина Сукуны горели, но он, словно не замечая этого, продолжал грубо надрачивать. Он шептал всякие непристойности между поцелуями и укусами, хвалил Юджи за отзывчивость. Каждое его слово отзывалось в теле Юджи сладкой дрожью. Он никогда не признается в том, что любит пошлые разговоры Сукуны.
Достигнув оргазма, глаза Юджи закатились, губы раскрылись в протяжном стоне, смешанным с низким рыком Сукуны. Юджи вонзил клыки в чужое плечо, остервенело кусая, чтобы заглушить крики удовольствия. Кровь наполнила его рот, вкус металла распространился по языку, легкие наполнились ароматом свежесваренного кофе, виски и горящей древесиной. Запах Сукуны окружал его со всех сторон. Юджи даже не заметил, как челюсти разжались на плоти, а веки постепенно закрылись.
Только Сукуна оставался неподвижным, чувствуя острую и в тоже время тупую боль в плече, а также сладкое пощипывания на спине. Губы альфы растянулись в самодовольной улыбке. Дождавшись, пока Юджи обмякнет в его руках, Сукуна подхватил его на руки и, укрыв большим махровым полотенцем, понес в их спальню.
Для Сукуны это было уже делом привычки. Это правда, что Юджи был слаб перед удовольствием, и стоило ему один-два раза кончить, как его тут же начинало клонить в сон. Пару раз было такое, что он даже не дожидался, когда Сукуна вытащит свой член из его дырочки, и сразу проваливался в сон. Довольно забавная способность засыпать. Поэтому Сукуне приходилось убирать за ними бардак, протирать тело Юджи влажным полотенцем, если не мог его помыть. Если не пользовались презервативами и Сукуна кончал внутрь, то, пока Юджи сладко спал, он вымывал его дырочку от спермы.
И вот сейчас он убрался в ванной, все хорошенько протерев. Вернувшись в спальню, где он закутал Юджи в пуховое одеяло, Сукуна подошел к прикроватной тумбочке и выдвинул верхний ящик. Маленькая коробочка, обитая бархатом, мирно лежала на дне. Альфа ловко открыл ее и его взору предстало простое, но весьма изысканное кольцо, явно мужское. Положив коробочку обратно, только с одним кольцом он залез на кровать.
С трудом Сукуна смог вытащить руку Юджи из под одеяла. На некоторое время он завис, рассматривая отчетливые костяшки, немного сбитые, и мозолистую ладонь. Эта рука определенно принадлежала альфе, но была желанней любой омеги. Не давая отчет своим действия, Сукуна поцеловал каждую выступающую костяшку, и только потом одел на безымянный палец Юджи кольцо. Мазнув губами по свежему укусу, который Сукуна оставил накануне утром, на задней части шеи, альфа, зная, что тот не слышит его, предупреждающе произнес:
— Если еще раз захочешь покинуть меня.. обещаю, тебе не понравятся последствия.