— …раз ему не нравится, то пускай сам обучает нашего сына. Разве вы не считаете, что это правильно, Ваше Величество?
— Императрица, неужели даже в моей постели мы должны обсуждать пресловутых Ломбарди? – шутливо спросил Йованес.
Он лениво перебирал золотые волосы Лабини. Очень редко, но бывали моменты, когда мужчина был более чем доволен своей супругой. Это был один из тех разов. Даже упоминание Ломбарди не омрачило его настрой, что уже само по себе замечательно.
Всю последнюю неделю Лабини капала ему на мозги с просьбой привлечь Виедзе Ломбарди к обучению их сына, Астаны.
— Я не желаю влезать в ваши разборки, Императрица. Если Виедзе Ломбарди так сильно тебя задел, значит даже ему надоели твои трюки. – хмыкнул Йованес садясь и потягиваясь.
Однако Лабини не намерена была отступать.
Она обвила Йованеса за талию, прижимаясь обнаженной грудью к, покрытой рваными шрамами, спине мужчины. Положила подбородок ему на плечо и чуть прикусила кончик уха. Йованеса всего тряхнуло и он поспешно поднялся, разрывая контакт и потирая укушенное место.
— Ваше Величество… – вздохнула Лабини, наблюдая, как тело супруга скрывается под тканью халата. – На самом деле я бы вовсе не тревожила вас, если бы ни одно "но".
— Какое такое "но", раз ты уже неделю донимаешь меня этой просьбой? – уже раздраженно спрашивает Император, завязывая пояс.
— На самом деле, Виедзе Ломбарди сказал кое-что очень оскорбительное, в наш с вами адрес… – опечаленно ответила Лабини, закутываясь в одеяло. Без тела рядом стало довольно холодно.
— И что же он такого сказал?
— Он сказал… – Лабини прикрыла рот ладонью, чтобы скрыть усмешку. – "Дети — это отражения своих родителей".
Рука Йованеса, которой он наливал себе в стакан коньяка, дрогнула, из-за чего часть дорогого алкоголя оказалась на столе. Светло-зеленые глаза мужчины моментально потемнели от злости. Лабини не могла сказать точно из-за чего конкретно Йованес разозлился, но это в любом случае ей на руку.
— Вы ведь понимаете, Ваше Величество? Он сказал, что мы не компетентные родители! – продолжила женщина вставая, все ещё будучи полностью нагой. Она подошла к Императору и сжала его плечи. – Вот я и подумала… что может усмирить этого человека получится, если он сам займется образованием Астаны в области этикета. И тогда он не сможет вновь нас попрекнуть этим.
Женщина осторожно взяла стакан с коньяком, который только что неудачно разлил Йованес, и сделала небольшой глоток.
— Что вы думаете об этом, Ваше Величество?
Глаза Йованеса все ещё словно были затянуты дымкой ярости. Однако он забрал стакан у обнаженной жены, стоящей прямо перед ним и, так вызывающе и даже зазывающе, виляющей белыми бедрами. Выпил остатки коньяка и едва заметно криво ухмыльнулся.
— Что я думаю? – переспросил Дюрели. – Я думаю это не плохая идея.
***
Я пошатнулся, когда в меня на полном ходу врезалось тело. Руки человека обвили меня, но сам он вжался в меня, заставив буквально впечататься в угол стены лопатками. Те сразу же отдались болью.
— Галлагер, что ты творишь?! – рассержено рыкнул я. – Ты чуть с ног меня не сшиб!
— Брат, это правда? – на выдохе спросил Галлагер, вскидывая голову и смотря на меня щенячьим взглядом.
— Что за чушь ты несешь? Отпусти! – рявкнул я. Из-за того, что мне больно, я сержусь, а ещё более злым меня делает то, что я голоден. Причем очень сильно!
Галлагер, словно очнувшись, отпустил меня и смущенно опустил голову. Мне, самую малость, стало совестно.
— Пойдем пообедаем, раз уж пришел. – вздохнул я. – Заодно расскажешь, что заставило тебя так носиться по особняку, сшибая братьев с ног.
— Простите… – смущенно промямлил младший, плетясь за мной хвостом.
Моя спина ныла после удара об угол, а в животе настойчиво урчало, поэтому я мало обращал внимания на лепетания Галлагера.
Когда мы сели за обеденный стол, только вдвоем, что дико неловко, я немного успокоился.
«Еда и правда кого угодно сделает счастливым!» - довольно думаю я, отравляя в рот нежнейшую телятинку. Прошел месяц, а я до сих пор поражаюсь тому, какая у меня теперь вкусная еда. - «Но отсутствие интернета все ещё удручает.»
В отличие от меня Галлагер ел без особого аппетита. Однако оживился, когда понял, что моё раздражение было в большей степени вызвано голодом. Я всегда сержусь, когда хочу есть.
— Итак… что заставило тебя чуть не сбить меня с ног? – с легким укором спрашиваю я.
— Брат, это правда вы?! – неожиданно громко вскрикнул Галлагер.
Первое, я слегка испугался от мысли, что младший брат понял, что я не настоящий Виедзе. Однако быстро отбросил эти мысли. Галлагер не стал бы тогда спрашивать настолько напрямую. Второе, всю новеллу Галлагер Ломбарди был весьма сдержанным человеком, если это не касалось его дочери, поэтому сейчас я очень удивился.
— Я не понимаю о чем ты. Скажи нормально. – выдохнул я, отложив столовые приборы в сторону.
— Ох! Извините… – чуть поумерил свой пыл младший. – Просто последние два дня, нам с господином Кройтоном приходит очень много запросов на приобретение новой ткани. Однако мы ещё не успели ни разослать подарки, ни открыть предзаказ… поэтому мы попытались понять с чего вдруг начался такой всплеск.
Я спрятал улыбку за чашкой чая. Я предполагал, что результат будет хорошим, но не думал, что их начнут атаковать запросами так скоро.
— Все сошлось к вашему званному ужину, во «Дворце Виктории» и я… ну то есть… – Галлагер смущенно потер шею, а я не перебивал, ожидая, что ещё скажет младший брат. – Мне сказали, что был принесен образец ткани. Брат единственный, кто мог бы это сделать! Из всех людей присутствующих на том приеме, только у вас-! – Галлагер говорил так быстро, что кажется начал задыхаться. – Только вам я давал ткань! Поэтому, брат! Это правда, что вы продвигали ткань на своем приеме?!
— А разве ответ не очевиден? – не смог я скрыть смешок. – Прости, мне наверное не стоило так своевольничать.
— Н-нет! На самом деле вы очень упростили нам задачу.
— Но подарки все равно отправьте. Хуже не будет. – покачал я головой.
— Хорошо, но, брат… зачем вы это сделали? – я удивленно посмотрел на младшего брата.
«В каком смысле зачем?» - пришел в голову такой глупый вопрос.
— Я не понимаю… я, хоть и не по своей воле, но отобрал ваш бизнес-проект. Если вам нужна компенсация, то заберите мою долю прибыли! – Галлагер приложил руки к груди, смотря прямо мне в глаза.
«Что?..» - я не мог определить чего во мне в этот момент стало больше, обиды? негодования? злости?
— Это ваш план и это вы должны были его воплощать, поэтому я не обижусь, если вы-!
Галлагер не успел договорить, потому что я, со всей дури, бью по столу перед собой кулаками. Младший испуганно вздрогнул. Пустой винный бокал, стоявший передо мной, пошатнулся и упал со звоном ударяясь о стол. Впрочем, все находящиеся в комнате люди тоже выглядели напугано.
— ТЫ! Да как ты смеешь?! – я не знаю, как конкретно выгляжу в этот момент, да и мне плевать. Гнев захлестнул меня с ног до головы. Я подрываюсь со своего места, опрокинув с громким грохотом стул, на котором сидел. – Я тебе помочь на ноги встать пытаюсь, а ты упираешься?! Ещё и предлагаешь мне присвоить деньги, которые заработал ты своими стараниями и честным трудом?! За кого ты меня держишь, глупый мальчишка?!
«КАКОГО ХУЯ?!» - я едва не рычу от злости. Однако через секунду меня уже накрывает волной обиды.
Я опускаю руки, поняв своё бессилие. Похоже, что я сам себя обманул, думая, что наши отношения стали лучше.
— Не нужны мне эти деньги и бизнес этот не нужен… – не смог скрыть я своего разочарования. В глазах неприятно защипало, однако этот порыв я смог быстро подавить.
— Б-брат… – начал было Галлагер, тоже медленно, словно опасаясь, вставая из-за стола.
«Вот я идиот. На что я вообще надеялся? Виедзе годами терроризировал Галлагера, а со мной он чуть больше месяца общается.»
— Я тебя понял, не утруждайся в объяснениях. – только и смог выдавить я из себя. Нужно убраться отсюда, пока эмоции окончательно не взяли вверх.
— Брат, стойте, я не это имел в виду!
Я уже не слушаю. Ресницы неприятно намокли, когда я вышел за пределы столовой. Однако у меня не было возможности расслабиться. С правой стороны от входа, прижавшись к стене, стоял Рулак. Кажется он не ожидал, что я выйду так быстро, потому что неловко прокашлялся, отшатнувшись в сторону. А на меня как ушат воды вылили.
— Кхм. Виедзе, это все…
— Подслушивали?! – почти рыкнул я в сторону Главы, не в силах справиться с накатившими эмоциями. – Все услышали или мне персонально для вас повторить?!
Я вытер непрошеную слезу. Этого только не хватало. Расплакаться, от обиды, перед Рулаком Ломбарди. Это просто победа!
Ну кто, кроме меня, может быть таким неудачником? Самое смешное, что я и сдержаться уже не могу.
«Если уж с Галлагером отношения не продвинулись, то насколько же сильно я тогда ошибался в его случае?»
— Виедзе, я лишь проходил ми… – начал было Рулак, но я вновь его перебил, обрывая эти бессмысленные оправдания.
— Так проходили мимо, что аж в стенку вжались, аккурат перед входом! Хотя, действительно, зачем вам подслушивать, вы ведь и так установили за мной слежку! – сквозь зубы процедил я, выплёвывая каждое слово, словно яд. Джон слишком близко к нему стоит, чтобы списать все на "проходил мимо". Обычно, когда Рулак куда-то идет, он держится на расстоянии 5-10 шагов.
— Не смей так со мной разговаривать! – начал заводиться Рулак, но мне плевать.
— Брат! – как нельзя кстати подоспел Галлагер. Пока отец отвлекся на него, я поспешно ретировался. Не хочу ни с кем из них сегодня видеться больше.
Мне нужно успокоиться, чтобы при следующей встрече, не начать точно так же рычать на всех, как сейчас. Мной сейчас руководят эмоции, а не здравый смысл. В таком состоянии я могу наговорить много обидного, от чего потом ни за что не отмоюсь.
— Виедзе! Остановись! – слышу я в след себе, голос Патриарха, но не оборачиваюсь. Поэтому когда кто-то резко схватился за моё предплечье, меня всего дергает так, что я едва не падаю. – Да стой же ты!
— Что? Опять сделаете меня виновным во всех грехах человечества?! – я захлебнулся воздухом, стараясь сдержать рвущуюся наружу истерику. Получалось ужасно. Вернее, вообще не получалось.
Рулак застыл, все так же держа меня за предплечье.
А мне тем временем было обидно до слез. В мою сторону нет ни доверия, ни уважения. Помощь от сердца воспринимают как уловку, а личные границы нарушают и глазом не моргнув.
— Нет, я лишь… – растеряно выдыхает Рулак. По моим щекам катятся соленые капли, я чувствую как они обжигают кожу. Если с наплывом эмоций из-за слов Галлагера я мог справиться, то после появления ещё и Рулака, уже нет.
— Брат… – пораженно прикрыв рот ладонью, шепчет Галлагер.
— Пусти! – я выдергиваю руку из захвата Рулака и, вытерев слезы, поспешно ухожу.
«Позорище…» - только и вертиться у меня в голове всю дорогу до своих комнат. Больше меня никто не пытался остановить.