Стоя перед Императорским дворцом, я не мог чувствовать ничего, кроме тревоги. Пронизывающей меня с ног до головы тревоги.
Как и было оговорено, я поехал сюда, только когда полностью поправился. До этого момента я находился под жесткой протекцией Рулака, оберегавшего меня, как коршун. Каждый раз, как он приходил, я мог слышать недовольный бубнеж с его стороны, о том какой Йованес нахал. И, если быть честным, это было даже забавно. Кто ещё в Империи смеет так отзываться об императоре?
Однако, вот я выздоровел. И вот я здесь. Там, где не хотел бы быть ещё очень долгое время. А лучше бы вообще никогда.
«Как мне все это не нравится.» - думаю я и все таки шагаю следом за камердинером. Вновь все во дворце буквально кричит о богатстве. Но каком-то, словно, показушном.
Возможно, я так это воспринимаю из-за довольно простого убранства в особняке Ломбарди. Или же из-за того, что в принципе люблю минимализм в интерьере?
«Каждый раз как вижу набитые шкафы, вспоминаю, как меня заставляли перемывать весь сервиз.» - меня даже немного передернуло. Запах аммиака ещё долго потом оставался в носу.
Мы шли не спеша, так что я разглядывал все, что находилось вокруг меня. На мгновение остановился у одной из картин. Она была слегка пожелтевшей из-за старого лака, но все ещё величественной.
С неё на меня смотрело двое мужчин.
В кресле спереди сидел мужчина лет примерно тридцати со светло-русыми волосами, походящими на колосья ржи. На его лице была едва различимая довольная улыбка, а светло-зеленые глаза обрамляли густые ресницы. На голове же красовалась массивная корона. Одежда хоть и была не сильно вычурной, явно подчеркивала статус правителя.
Чуть же справа, совсем близко, стоял ещё один мужчина. Точно так же одетый словно с иголочки. Высокий шатен с острыми карими глазами. Его взгляд даже сквозь картину словно резал. Однако его ладонь осторожно лежала на плече светловолосого мужчины.
Хоть я и не знал их, но почему-то ощущал, что эти двое явно были очень близкими друг другу людьми. Я рассматривал полотно ещё с минуту. В этих образах было что-то смутно знакомое. Мой взгляд медленно опустился на табличку.
"<i>Роматили Рембру Дюрели и Венокс Ломбарди.</i>"
— Лорд Ломбарди? – окликнул меня камердинер. Я встрепенулся и, кинув ещё один взгляд на портрет, пошел дальше.
«Как-то не по себе.» - проносится в голове. Я кинул взгляд через плечо, хоть картины уже и не было видно. - «Наверное, я просто себя накручиваю. Сейчас не время думать о всякой ерунде.»
— Мы пришли. – сказал слуга, после чего пару раз постучал по двери. – Ваше Величество, прибыл лорд Виедзе Ломбарди.
У меня от чего-то по спине пробежали мурашки, после такого официального представления. Я бы предпочел, называй они меня Визом. Я сцепляю руки перед собой, стараясь успокоить бешено бьющееся от страха сердце.
Хочется провалиться под землю, лишь бы избежать этой встречи. Я очень смутно слышу крик по ту стороны двери.
Когда меня впустили внутрь я… немного опешил. Это не был какой-то зал или вроде того, нет. Это была личная приемная Йованеса.
— Приветствую солнце Империи… – начинаю я, поклонившись и положив правую ладонь на своё сердце.
— Полно! Вы ведёте себя слишком официально, лорд Ломбарди. – послышался веселый голос Йованеса.
Я на мгновение завис. Это был на удивление мягкий и мелодичный голос, хоть и довольно глубокий. Мой взгляд поднялся и столкнулся с заинтересованным взглядом светло-зеленых глаз.
«Дежавю.» - констатирую у себя в голове.
Однако, это не особо меня волновало. Моё внимание полностью захватил Йованес.
Молодой мужчина, стоявший чуть поодаль от меня, был едва ниже меня, в дорогих одеждах он почти сверкал. Его глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, внимательно на меня смотрели, словно оценивали. Волосы, что были светло-русые у корней темнели и становились почти черными у самых кончиков, что создавало довольно интересный эффект.
Кто-то посчитал бы эту внешность заурядной. Особенно на фоне тех же Галлагера, Фереса и остальных, но Йованес на самом деле был очень…
«…Красивый. Он очень красивый.» - я едва не произнёс это вслух. Впервые столкнувшись с ним в живую, а не через экран смартфона, я понимаю, что император правда хорош собой. Ни в какое сравнение не идет с иллюстрациями манхвы, намного лучше.
На мгновение я застыл, просто рассматривая Йованеса.
— Ну же! Что вы там встали? Идите скорее сюда. – с легкой, но холодной улыбкой сказал Дюрели, что совсем не вязалось с его дружелюбным тоном. – Я вас ждал.
Я глубоко вдохнул, прежде чем подойти к столу, на котором стояла бутылка дорогого коньяка. Я едва сглатываю.
— Прошу прощения, Ваше Величество, но я бросил пить. – как можно осторожнее говорю я, чувствуя нарастающую тревогу.
— Вот оно как. – слегка разочаровано выдохнул император, смотря на меня все так же пристально.
Однако, после Рулака выдержать подобный взгляд было раз плюнуть.
— Если вы не возражаете, я бы выпил чёрного чая. – говорю я. – Или же ничего.
— Вы делайте из меня плохого хозяина! – хмыкнул Йованес.
— Как бы я смел, Ваше Величество? – я чувствую, как тело бросает в жар. – Я лишь…
— Принесите лорду Ломбарди черного чая, а потом оставьте нас. – приказал император. Я чуть вздрогнул, когда он резко отвернулся и налил себе в стакан алкоголя.
Немного постояв так, я все же опустился в кресло, вцепившись пальцами в подлокотники.
Йованеса не так часто показывали в истории, поэтому я смутно представляю себе какой он человек. Особенно учитывая, что большинство героев оказались не совсем такими, какими их показывали в оригинале. Император посмотрел на меня косо, но ничего не сказал, только усилив мою немую паранойю.
Через пару минут мне принесли чай.
«Хоть бы без яда был…»
— Как вы поживаете, лорд Ломбарди? Мне передали, что вы болели. – присев напротив меня, со стаканом коньяка, выдал Дюрели. Я едва сглотнул.
— Ничего особо серьёзного, Ваше Величество. Обычная простуда. – покачал я головой, отпив чая. Это немного успокоило и привело мысли в порядок. Я посмотрел на Йованеса и улыбнулся. – Благодарю за беспокойство. Мне очень приятно.
На мгновение взгляд мужчины напротив стал каким-то странным. Я не смог распознать эмоцию.
— Отец сказал, что вы хотели лично меня навестить! – непосредственно улыбаясь, сказал я, заставив императора тихо хмыкнуть.
— Верно. Но Глава Ломбарди меня не пустил.
— Я был очень польщен, но это бы вызвало много лишних вопросов. – вздохнул я, проведя пальцем по кромке чашки. – К тому же, я сам просил не пускать вас.
— Вот оно как?
— Мне не хотелось случайно заразить вас, Ваше Величество. Простуда очень легко передается. – пояснил я, поглядывая на Йованеса.
Зелёные глаза смотрели на меня в ответ, не страшась моего взгляда.
Однако разговор между нами как-то не клеился. Вероятно из-за моей настороженности. Я слишком напряжен, чтобы не переживать о каждом сказанном слове.
«Эта встреча никогда не должна была происходить. Однако я здесь. Сижу напротив императора. Я. Сижу. Напротив. Императора.» - постепенно паника начинает захватывать меня, и я сжимаю зубы, стараясь держать себя в узде.
— Как поживает ваша семья? – вдруг спрашивает Йованес. Я осторожно поставил чашку с чаем на блюдце, игнорируя дрожащие пальцы.
Вопрос Дюрели вывел меня из оцепенения.
Взглядом пробегаюсь по расслабленной фигуре императора, лениво покачивающего своим бокалом. Мужчина словно потерял ко мне интерес. Я сглатываю слюну и, почему-то, резко становится очень спокойно.
<i>Моя семья.</i>
— Прекрасно, Ваше Величество. – на моём лице, неосознанно появляется нежная улыбка. Одно лишь воспоминание о жене и детях придало мне уверенности. – Конечно не без мелких трудностей, но они есть у всех.
— И… и то верно. – стушевался Йованес, пораженный сменой моего настроения. К тому же, ему не известно понятие нормальной семьи. – Я получил ваше письмо, лорд Ломбарди.
— Я так и подумал. – хмыкнул я. Йованес вскинул бровь, словно прося пояснений. – До сего письма я был совершенно не интересен Вашему Величеству. А тут вы пригласили меня к себе на приватную встречу, да ещё и пытались пробиться ко мне, когда я был болен. Это о многом говорит.
— Что? Аха-ха-ха! – удивленно засмеялся император. – И о чем же это говорит? – заинтересованно спросил Йованес.
— О том, что, вероятно, я задел вашу гордость. – улыбнулся я, едва заметно прищурившись. Йованес вновь засмеялся. Приятно так. Мелодично.
— Не могу сказать, что это не правда. – покачал головой мужчина.
— Надеюсь вы не будете делать вид, будто не знали. – едва махнув рукой и откинувшись на спинку кресла, сказал я. – Ни за что в это не поверю.
— Хм-м. – протянул император, потирая подбородок. – Вы правы. Я должен за это извиниться. Надеюсь, вы примете мои извинения?
— Если они будут выражены в денежном эквиваленте, то да. – с ухмылкой фыркнул я, быстрее чем успел подумать о том, что говорю.
— ХА-ХА-ХА! – ещё громче, чем раньше, засмеялся Йованес. Он махнул рукой, едва не пролив дорогой коньяк на себя. – Я вас понял, лорд Ломбарди!
«Слава богу! Он воспринял это как шутку…» - облегченно подумал я, потянувшись за своим чаем.
В этот момент я поймал на себе взгляд Йованеса. Но теперь он отличался о того, что был раньше. В глубине светлых зелёных глаз горела, словно пожар, заинтересованность.
«Опять я встрял…» - разочаровано думаю я, чувствуя прилив раздражения. Не одно так другое. Мне и дома приключений хватает!
— Надеюсь, меры принятые мною вас удовлетворили.
— Более чем. – вздохнул я, отпив остывающий чай. Хотя, знать, что ты стал причиной чей-то смерти очень неприятно.
— А что на счет императрицы? С ней ваш конфликт исчерпан? – спросил Йованес. Мой взгляд моментально охладел.
— Нет. Я все ещё не получил извинений от Её Величества. – я поднял вверх ладонь. – И предотвращая попытки, скажу, что не приму извинения из ваших уст, Ваше Величество.
— Ясно. Жаль. – откинувшись назад, сказал Йованес. Он отпил коньяка и едва скривился от горечи.
— Не думаю, что это единственная причина, по которой Ваше Величество позвал меня. Верно?
— Вы стали на редкость проницательны. – замечает Дюрели.
— Быть умным, значит вовремя притвориться дураком. – на это я снова услышал звонкий смех Йованеса.
— Интересная мысль. Нужно её запомнить. – улыбается император. – Но вы правы, я вас позвал ещё по одной причине, лорд Ломбарди.
— И что же это, Ваше Величество?
Опустошенный стакан со звонким стуком опустил на стол между нами. Йованес посмотрел мне прямо в глаза и сказал:
— Я хочу, чтобы ваш сын, Велесак, стал компаньоном Астаны.