мерная дробь по стеклу оповещает мир о том, что погода перешла в осенний режим. за окном пасмурно и тоскливо даже ночью, хотя темнота несколько сглаживает нарастающее уныние и не даёт ему пробраться через оконную раму. камин зажгли только ближе к вечеру, так что комната Ксанти, расположенная чуть ли не в самой продуваемой части дома на втором этаже, прогрелась плохо. холоднее, пожалуй, только в комнате Мо и на чердаке. а здесь ещё и сыро из-за дождей. но перебираться на первый этаж к Сильвии или менять комнату она отказывается. потому что, во-первых, холодно на втором этаже только пару дней в году, когда дом не успевает нагреться, а во-вторых, К совсем не против немного помёрзнуть. можно ведь одеться, а потом достать из шкафа ещё пару одеял и сделать себе тёплое уютное гнездо, как сегодня. однако в эту ночь успокоиться она не может не только из-за погоды, собачьего лая снаружи и периодического стука сосновых ветвей по крыше. Найтрей спит уже 19 часов, а это уже на 3 часа больше, чем в прошлый раз. считать их уже вошло в привычку.
Ксанти не знает, как ему помочь и может ли она вообще что-то сделать для того, чтобы решить его проблему. даже Мо не знает, что делать, а ведь ему уже почти восемнадцать. К считает его своим богом и вполне заслуженно, ведь в её мире не существует такой проблемы, которую М не смог бы решить. кроме этой... он сказал, что всё, что они вдвоём могут сделать сейчас - это обеспечить N защиту на время, пока он спит. ждать и надеяться на лучшее, потому что разбудить брата они не могут.
просторная мягкая постель кажется ей холодной и чужой. она уже думала о том, чтобы пойти к брату, но М наверняка скажет, что она уже слишком взрослая, чтобы спать в его кровати. да и уже слишком поздно, чтобы его беспокоить. к N сейчас тоже нельзя. болеет. Сильвия бы наверняка впустила её, но она вряд ли поймёт её переживаний, как и Тиа.
Ксанти впервые за долгое время осталась совсем одна.
можно было бы написать N письмо и просунуть его под дверь, чтобы сквозняк передал ему содержимое... а если не сработает? а если он вообще никогда не проснётся? каждый час без него отдаётся тупой болью в затылке и заставляет переживать ещё сильнее. нужно отвлечься, или она сойдёт с ума от напряжения.
проворочавшись так без малого ещё пятнадцать минут, Ксанти выползает из постели, накидывает на плечи кардиган в крупную вязку цвета мокрого асфальта и включает ночник.
большой книжный шкаф в углу комнаты молчаливо и уверенно зовёт её. жуткие длинные тени расплываются под её пальцами, скользящими по корешкам книг. старшая эдда, общая психология, ядовитые растения, мормышки народов мира, том стволер, занимательная монстрология пеллинора уортропа - в трёх томах, справочник по таро, сонеты шекспира, 1001 блюдо из гуталина... сказки братьев гримм. фолиант в два раза толще её руки и до неприличия тяжёл для ночного чтива, но К всё равно тащит его в своё гнездо, как жадная сорока. кидает книгу в ворох одеял и спешно забирается внутрь. на самом деле она ей не нужна, чтобы успокоиться, просто захотелось вспомнить, как звучит голос N. будто бы прошла уже целая вечность. Ксанти бережно стирает пыль с корешка, открывает книгу на случайной странице и незаметно для себя растворяется в где-то в атмосфере.
- что ты дашь мне за то, что я переплету всю солому в золото? - N звонко смеётся в её голове, подражая голосу румпельштильцхена, и она невольно вспоминает вечер, когда он в первый раз прочитал ей эту сказку. тогда было тепло и они могли спать на качелях на заднем дворе, наблюдать за тем, как лес пожирает догорающее солнце, а Мо пытается поймать его в бутылку с помощью кусочков зелёного стекла. она растирает замёрзший кончик носа и хмурится. ей очень не хватает того самого солнца. и N. ветер подхватывает настроение К, путается в ветвях и от отчаяния (а может и от скуки) настойчиво начинает ломиться в её окно.
через пять минут она не выдерживает и убирает книгу. на шестой убирает плотную штору с подоконника, встречается взглядом со стучащей мглой и на мгновение теряет своё сердце. к оконному стеклу, словно пожухший осенний лист, прилипла белая рука с длинными пальцами. Ксанти при виде этого зрелища невольно дёргается, но замечает, что у руки есть владелец (судя по периодическому постукиванию пальцев - очень даже живой, что не может не радовать) и это её немного успокаивает. она идет на поводу у любопытства, прикладывая свою ладонь к стеклу, чтобы сравнить её размер с чужой, и видит, как пальцы незнакомца сгибаются, будто он и в самом деле хочет взять К за руку. она смотрит на них как загипнотизированная, пока холод не начинает обжигать её кожу.
Ксанти отходит от подоконника. запотевший отпечаток на ледяном холсте напоминает ей о том, что происходящее реально и с рукой нужно что-то делать. с её хозяином.
на улице уже поздно... почти то "поздно", что уже "рано", а ещё холодно и наверняка мокро. да и вопрос о том, как этот человек, если это вообще человек, умудрился ночью забраться на второй этаж, остаётся открытым. она не знает, разумно ли будет пускать его внутрь и что вообще следует делать в таком случае, а попытки заглянуть в плачущую дождём темноту не приводят ни к чему. должно быть, обладатель жуткой кисти прижался к стене. К распахивает окно раньше, чем сама успевает это осознать. пусть будет, что будет. опасно, но если это вор, она сможет за себя постоять - в конце концов, с ней братья гримм и их иллюстрированные труды в толстом переплёте.
рука со скрипом отлипает от стекла, а Ксанти наклоняется вниз и хватает запястье ночного гостя, который к тому времени был готов рухнуть с выступа в стене. впрочем, ей не удается помочь ему сохранить равновесие, а градус паники в воздухе только повышается, подкрепляемый плохой погодой и невозможностью понять, опасен незнакомец или нет. он пытается выдернуть руку, но К только свешивается ниже, кое-как цепляясь за раму. человек тяжелее её, его ладонь холодная и скользкая, и это определённо создает некоторые проблемы.
- нет-нет, подожди. отпусти, пожалуйста, ты же упадёшь. я сам, подожди, - его мягкий звучный голос звучит настолько убедительно и успокаивающе, что К отпускает его и отходит от окна. сдавленный подоконником желудок ноет, но это меньшее, что её беспокоит сейчас. - вот так, да, спасибо.
- вы подозрительно любезны для того, кто ломится к девушке в окно посреди ночи, - отмечает она, наблюдая за тем, как на подоконник с тихим стуком опускается мокрый на вид стакан с крышкой. пахнет кофе. она тянется за ним, чтобы убрать его в сторону, и плотный картон обжигает её замёрзшие пальцы. неужели этот человек на самом деле стоял там всё это время с кипятком в руке?
- ну… ты же сама открыла окно.
справедливо. Ксанти укутывается в свой кардиган поплотнее и жмурится в ожидании. ветер целует её щеки, словно подбадривая - ничего, мы разберемся со всем, не бойся.
человек подтягивается, влезает на подоконник и садится. затем аккуратно перекидывает ноги в комнату и выдыхает. лицо его скрывает огромный тёмный балахон, расшитый причудливыми узорами, которые в свете ночника похожи на переливающихся в лунном свете золотых рыбок. в комнате почему-то становится намного теплее, хотя окно всё ещё открыто. гость берёт стакан, как будто вовсе не чувствует высокой температуры и протягивает его К, но она только вскидывает брови и деловито, совсем как взрослая, скрещивает руки на груди. теперь она практически полностью уверена, что это существо - не человек. какие ещё есть варианты?
она внимательно рассматривает то, что может рассмотреть. белые руки с пальцами, похожими на лапы паука-сенокосца, длинные ноги в полосатых брюках, голос тёплый, почти медовый. длинные волосы цвета только что скошенной травы, от влаги завивающиеся на концах в аккуратные кольца. если бы не то, что он пришёл к ней посреди ночи со стаканом кофе, Ксанти бы подумала, что он какой-то лесной дух, но сейчас, когда Найтрей в таком состоянии... вряд ли это добрый дух, если и так. даже если учесть то, что настроен он дружелюбно. зачем он здесь. почему сейчас.
- вы пришли за Эн? - её голос чуть дрожит, когда она задаёт этот вопрос, но она понимает, что это необходимо. если N должен умереть сегодня, если это действительно случится, она должна знать об этом и быть рядом.
гость не ждал её вопроса. он замирает, будто обдумывая услышанное, а потом пожимает плечами:
- нет, я к тебе, - звучит он очень неопределённо, будто его одновременно и удивил, и обидел её вопрос. ветер сметает чёрные лепестки засохших роз с комода, напоминая о себе. человек в балахоне закрывает окно, поправляет шторы и совершенно невозмутимо направляется к креслу для чтения. у К подкашиваются ноги и она садится на кровать, потрясённая и расстроенная. он не может не заметить такую резкую перемену в её настроении и перемещается с кресла поближе к ней. она не смотрит на него, буравит взглядом тусклый ночник. - что такое?
- я не хочу умирать.
понимая, насколько глупо это звучит, она шмыгает носом, теребит пряжу на рукаве до тех пор, пока не вытягивает из него нитку. из-под капюшона раздаётся громкий вздох - предзнаменование долгого и неприятного разговора. человек опять предлагает ей кофе, но К только мотает головой и подтягивает колени к груди, подвигаясь к стенке.
- никто не хочет, - он ползёт за ней, прислоняется спиной к сырым доскам и, наконец, снимает с головы капюшон. К поднимает на него взгляд и отмечает, что человек не очень-то и похож на смерть. по крайней мере, она не ожидала увидеть нечто подобное. никаких тебе голых костей, впавших щек или жучков в разодранной челюсти. зелёные глаза, острый нос. ничего из ряда вон. - но придётся. все рано или поздно умирают. не нужно расстраиваться из-за этого.
"красивый, - невольно думает Ксанти и смущённо отводит взгляд. - я даже немного рада, что это лицо станет последним, что я увижу в этой жизни"
- но это не совсем та тема, на которую я готов говорить в такое время в таком месте. тем более, с таким собеседником, - пауза на глоток кофе, затем незнакомец обхватывает стакан двумя руками и поворачивает голову к ней. К не шевелится, но чувствует на себе взгляд и старается не сопеть слишком громко. - ты что, боишься меня?
- вы же залезли ко мне в окно и собираетесь лишить меня жизни. как думаете?
его лицо вытягивается и приобретает какую-то странную живость, которая смотрится немного нелепо в скудном интерьере её комнаты. он нервно качает головой, снова делает глоток кофе и убирает стакан в сторону, а затем в спонтанном порыве обнимает К за плечи. она съеживается до маленького дрожащего комочка в его огромных руках, беспокоясь, что ими он сможет по неосторожности переломать ей кости. когда тебе 13 и ты мало ешь и много нервничаешь, всё что угодно может переломать тебе кости. но рядом с ним тепло, и это не может не радовать.
- боги, Ксанти, как ты могла об этом подумать? - шепчет он. длинные волосы рассыпаются по костлявым коленям как песок, когда он невесомо берёт её лицо в ладони и поднимает голову, заставляя посмотреть на себя. в его взгляде нет ничего угрожающего, только искреннее непонимание. - я бы никогда... я не собираюсь лишать тебя жизни, я просто хотел тебя увидеть. я же не похож на того, кто убивает детей, ну что ты. всё хорошо.
она несмело ведёт плечами, пытаясь от него избавиться, и человек в момент отпускает её. на её лице застыло выражение лица ребенка, которого в шутку отругали за украденную конфету - смущение и будто бы желание попросить прощения.
- я вас не знаю, - она отползает в сторону, не зная, куда ещё спрятаться от этого странного существа. - и я не говорила, что меня так зовут.
- знаешь, просто не помнишь. и, между прочим, ты сама просила меня принести тебе кофе. он уже теплый и я его пил, так что бояться тебе нечего. пожалуйста.
она морщит лоб и заставляет себя снова посмотреть на него. затем нехотя берёт в руки стакан, греет пальцы, прикидывая, где раньше могла встречаться с этим человеком, черты лица которого и впрямь кажутся ей очень знакомыми.
- вы похожи на мальчика, который часто играл с нами в детстве, - Ксанти делает маленький глоток, отчаянно пытаясь вспомнить, как проходили чердачные ночи год, два назад, когда к ним действительно присоединялся один и тот же мальчик, который приносил ликёр. всё будто в тумане, не только он, но и её братья, не говоря уже о том, какие сказки в ту ночь рассказывались и что было после. бесполезно. - у вас есть сын?
- нет, - он улыбается, обнажая зубы, и К видит в этой улыбке что-то до боли знакомое и навязчивое. оно скребётся и жжётся в подкорке как маленький огонек, и она вот-вот это поймает. это странная улыбка того самого мальчика. - но ты очень близко. попробуй ещё раз. расслабься. я не буду тебе помогать в этот раз.
- а что, были и другие? - она сама не замечает, как слушается, вытягивает ноги и прячется за стаканом. Ксанти не нравится кофе, потому что Мо пьет его постоянно с тех пор, как N начал болеть, но этот приятный и от него не хочется плакать. гость кивает ей в ответ и садится по-турецки. чёрно-белые носки в вертикальную полоску, как будто продолжение брюк. завораживает. - Боно. ужасные носки.
имя вырывается машинально, Ксанти даже поначалу не замечает этого, но после того, как мужчина улыбается шире и раскрывает объятья в победоносном жесте, она тут же отбрасывает стакан с остатками кофе на ковер и порывисто обнимает его. прижимается щекой к его груди, царапаясь о дурацкие пайетки, которые никогда ей не нравились, затем перебирается к нему на колени и падает прямо между скрещенных ног, как в гнездо. Боно смущённо поправляет её задравшуюся ночную рубашку, но ей, похоже, всё равно.
- если сюда кто-нибудь зайдет, у меня будут проблемы из-за того, что ты в таком виде, - как бы невзначай замечает он, когда К трётся макушкой о его подбородок, как довольная кошка. – мне бы не очень хотелось сесть в тюрьму.
она отпускает его и сползает ещё ниже, разваливается в непонятной позе и закрывает глаза. теперь легко и тепло. она вспомнила. сама.
вспомнила, что Боно умеет снимать боль и исполнять желания. выращивать цветы в ладонях и дарить самые лучшие подарки. рассказывать самые интересные истории. друг. живой. и залез в окно для неё!
- когда ты снимешь с себя это проклятие? я каждый раз чувствую себя полной дурой, - В накрывает её глаза ладонью, чтобы она не заметила, как под его взглядом гаснет ночник. так спокойнее. - это же смешно! тебе придется всегда быть рядом, чтобы я не забыла, кто ты такой. а если бы я не вспомнила?
- но ты вспомнила. ты же волшебница. или ты и это забыла?
снова играет. К прекрасно знает, что это неправда. будь она волшебницей, она бы наверняка смогла что-то сделать для N... от мыслей о брате ей снова становится тоскливо, но сейчас у неё появилась надежда на то, что всё может наладиться. надежда говорит:
- я видел Эн.
Ксанти слышит, как нелегко даются Боно эти слова. чувствует, как он бережно подбирает правильные интонации и выражения, прежде чем продолжить, потому что он не может ей солгать, как бы ни старался. она понимает, что Найтрей уже не жилец. она понимала это и до разговора с В, и слышать от него, что всё на самом деле не будет хорошо всё равно больно.
- милая, я постараюсь сделать всё, что в моих силах, но...
- расскажи мне сказку, - она не даёт ему договорить. не хочет, чтобы их встреча проходила вот так. не хочет плакать. - я не могу уснуть. по правде говоря, я вообще очень плохо сплю в последнее время. а Мо вообще как будто не ложится. я волнуюсь.
Боно снова вздыхает, а затем подбивает её подушку и осторожно перекладывает хрупкое тело девочки в более удобное положение. укрывает мягким одеялом. она не открывает глаз, потому что верит и знает, что бояться ей нечего.
- ромашка и мята, - он достает из внутреннего кармана жилетки маленький хрустящий мешочек и кладет его на тумбочку. следом за ним маленький пучок сушёной лаванды. - заваривай на ночь, хорошо? и Мортимеру тоже передай. хотя... наверное, он сам знает, что нужно.
- я тоже так думаю. мне кажется, он специально не спит, чтобы больше знать, - полупрозрачный запах трав доходит до неё, и К зевает. В смотрит на неё с нескрываемым умилением, нащупывает в складках одеял книгу и открывает её. взглядом пробегается по страницам. – когда засыпаешь, потом тяжело что-то вспомнить, даже если у тебя в голове много всего было.
сказки, встречающие его обилием странностей, смертей и прочих неприятных вещей, вообще не подходят для сегодняшней ночи. возможно, Ксанти сейчас хочется именно такого, но Боно убирает фолиант в сторону. он осторожно ложится рядом и она моментально разворачивается и высовывает руку из-под одеяла, кладет её на чужую талию. чтобы не убежал. чтобы охранял её сон.
- однажды я встретил фею. это произошло несколько лет назад, когда я был намного моложе, и фея подарила мне один подарок... - беспорядочные узоры из спутанных длинных волос на подушках - его и её. тихое дыхание, барабанная дробь дождя по стеклу. размеренное тиканье настенных часов. Боно тоже закрывает глаза, позволяя образам всплывать в голове и вести его рассказ, но Ксанти уже его не слушает.
он и сам не запомнил, чем закончилась его история. утром от неё осталось только коричневое пятно на ковре, пахнущее кофе и лавандой.