— Кира, но это ведь тьмутаракань!

Возмущённый голос разрезал институтские коридоры и потерялся среди гула студентов. Несколько человек обернулись в ответ, но быстро потеряли интерес и пошли дальше. Отлично. Любопытных глаз как раз мне и не нужно, хватает и Дашиных. А вдобавок и растерянного взгляда с хлопающими ресничками, и губ-бабочек поджатых. Ещё и руки в бока: прям воительница Ксена! Но меня не проймёшь, Дашенька, я к такому привык, знаешь ведь.

Ах, да, Кира — это я. А я — это студент-третьекурсник Кирилл Радов, учащийся на историческом факультете. Вот это я загадочный, да? Очень люблю свою специальность, не кривя душой могу сказать гордо: боготворю. Историю люблю с детства, ещё когда в лет семь сам пошёл старый дом осматривать на предмет интересных вещей. Уже тогда во мне проснулись задатки исследователя, только мать не оценила их, отстегав лозиной по голым ляжкам.

Ну да ладно, что мы всё о прошлом. Сейчас я успешный студент, лучший на курсе — это без преувеличения. В ботаны только, чур, не записывать: я нормальный пацан, в тренажёрку хожу, девушка у меня красивая. Если ещё не понятно, Даша — моя девушка. Почти год с ней уже, привык — что к стабильной зарплате. Не то чтобы я сейчас сказал какую хрень, но с Дашкой у нас нет любви до гроба, но чё-то держит и не отпускает. Наверное, секс хороший, ха-ха!

— Кира, это хрен знает где! — упрямство Даши граничит с моим, не зря мы вместе. Походу не только секс нас держит, а ещё эти искорки, которые разлетаются во все стороны, когда мы спорим. Отхожу от темы. В чём сырбор весь, спросите вы? Думаю, сейчас всё скажут за меня.

— Дашуль, успокойся, ну чего ты, — пытаюсь примирительно улыбнуться своей фирменной и приобнимаю за плечи. Поглаживаю, жамкаю и… думаете, хоть немного подействовало? А фиг!

— Что успокойся, Кира? — освобождается. — Ты что, не мог выбрать чего-то поближе? Обязательно было найти место в глуши, куда и поезда-то ходят пару раз в неделю? Ещё и зима на дворе! Нет, я не согласна! Запрещаю!

— Дашенька, — вздыхаю с видом умудрённого годами старца. — Солнце, твоё разрешение не требуется. Я решил, что поеду в Плески́, я материал собирал про Плески, я готовился. Я ректору рассказал, я родителей предупредил, я гостиницу даже там нашёл. И ты мне говоришь, что запрещаешь?.. Дашуль, не в обиду будь сказано, но… Какого хуя?

— Ну и вали, — надула губы. — Вали в свои Плески! И если ты там замёрзнешь где-то в сугробе или тебя леший утащит, то не говори, что я не предупреждала!

— Ты уже совсем с катушек поехала со своими лешими и прочими «лапулями», — парирую и ласково привлекаю к себе. — Может, не стоит так увлекаться народным фольклором? Я понимаю, специальность, все дела, но ты так свихнёшься, мать. Однажды зайду к тебе в комнату в общаге, а ты меня зельем опоишь. 

— Да ну тебя!

Так и живём. Дашка на фольклорном с ума сходит помаленьку, а я на историческом захлёбываюсь. Так с чего сырбор-то весь. Неделю назад наш профессор Митяев, или по-нашенски ласково Митенька, задал написать курсовую — собственноручно собранные материалы по какой-нить местности. Желательно не известной в массах. Чтоб интересные факты были, фотографии, рассказы жителей, поверья и прочее. Я два дня думал, куда бы мне пойти-податься, и набрёл на одном форуме на разговор: речь шла о некоем посёлке под названием Плески. Посёлок небольшой, ничего с виду примечательного, только лесами окружён. От города нашего, слава богу, не так уж далеко — километров 400, и железная дорога верными конями доставляет туда, что не может не радовать. Но что меня заинтересовало, так это сказания местные. На форуме писали, что там дом чудной имеется. Все, кто в нём ночевал, сны видели вещие, и про надписи на зеркалах и стёклах кто-то писал, которые появляются, если вопрос задать, — типа, ответы. Много других легенд по посёлку ходит, не связанных с домом, а в местной библиотеке можно найти кучу информации, собранной за долгое время и бережно хранимой. Ну, прям кладезь для такого исследования, как моё.

В общем, стало мне интересно и я решил взяться за эту тему. Поеду, поселюсь там на какую недельку, похожу, поспрашиваю. Это я лишь кажусь таким раздолбаем, а как дело касается моей профессии, то тут уж я горю. И не скажешь, что пять минут назад перед вами стоял Кира, светловолосый и голубоглазый парень хоть куда (вот это я скромный, да? У меня ещё и улыбка голливудская, хех) — превращаюсь в настоящего следопыта с горящими глазами. Не дай бог тогда отвлекать меня от любимого дела, могу и послать.

После всех препираний, подъёбов, угроз и ласковых пинков (в мою сторону, разумеется), мы с Дашкой переходим к следующей фазе — целовашки. Это моя любимая. Дашкина тоже, но она ж не признается. К третьей стадии перейдём уже в общаге, а сейчас наши лобызания прерывает звонок, и мы разбегаемся по аудиториям. Ещё по две пары, потом в общагу, а завтра сбор и в путь. Дашка даже хотела отпроситься проводить на поезд, но я не позволил. Что касается учёбы, нефиг филонить. Это мне позволительно в виду курсовой, а ей куда, всего первый курс. Ох, чёрт, первый курс, а уже так с ума сходит с фольклором… Это что же на третьем будет-то?

С этими мыслями вваливаюсь в аудиторию, заносимый потоком таких же жаждущих знаний. С завтрашнего дня наша группа будет временно утеряна для универа: на две недели все разъедутся кто куда в поисках приключений, Индианы Джонсы, блин. Главное, чтоб обратно вернулись.

<center>***</center>

Люблю поезда. Берешь с собой еды в дорогу, термос чая — и на вторую полку. Лежишь там, как «царь во дворца», на всех посматриваешь с высоты, а вагон мчится, покачиваясь и убаюкивая тебя. Сколько ездил, всё брал плацкарт: видать, моя коммуникабельность сказывается, хочу всё и всех видеть и со всеми говорить, когда еду. По узкому проходу народ шастает кто покурить, а кто в сортир, а ты лежишь и наблюдаешь. Вот только в этот раз мне не подфартило, плацкарта не было, остались одни купейные. Сам виноват, надо было заранее купить билет, а не тянуть до последнего: да кто там в эти Плески поедет? Кому надо в такую даль?..

Бываю же дурак дураком, а вроде хочу казаться умным парнем. Весь январь народ в разъездах из-за праздников, а я решил, раз первое число отгремело, так и все по домам. Ага, щас. Так что раскошелился я на купе, нечего делать. Вот не нравится мне купе. Не то чтобы я боялся попутчиков, — сам кого хочешь могу напугать — но закрытое пространство не прельщает. Но делать нечего и вот я уже несусь на перрон.

За плечами большой туристический рюкзак, на мне пуховик и шапка, а мороз всё равно грызёт, зима в этом году выдалась холодная. Даже снежки толком не полепишь, такой снег сыпучий, но привалило его дай бог. Интересно, а в Плесках дорогу чистят? А то от станции ещё километров пять топать, как бы не прокапывать себе путь.

В купе миленько, даже уютно. Моими попутчицами оказались две женщины, обе заняли нижние места. Так, а четвёртый где? Будет ли кто? Не люблю неизвестности. До отправления поезда ещё десять минут, и эти десять минут я высматриваю, кого же принесёт четвёртым. Мы с женщинами успели и постели разложить, и вещи, а нашего соседа всё не было. Так, до отправления минута, никого больше нет… Лишь вздыхаю с облегчением, как дверь купе резко отъезжает в сторону, и внутрь входит — нет, вваливается, задевая плечами узкий проём, <i>он</i>.

Мои дамы тихо охают по углам, а я едва не скатываюсь с верхней полки, потому что поезд трогается.

Вошедший коротко окидывает взглядом вокруг и забрасывает огромный рюкзак на верхнюю полку напротив моей. Нихуя себе дамская сумочка! Что он, что рюкзак его — одного поля гулливеры. Ладно размеры, то пустяк, но мужик словно со страниц книжки о пещерных людях сошёл. По спине шкура белоснежная распласталась, почти до земли достаёт, а поверх неё натурально светлая грива конская. Ещё и бородатый. Он что, век попутал и машину времени на перроне потерял?.. Чисто тебе зверь! Неандерталец!

Пока я глазел и челюсть с полки подбирал, мужик постель разложил и забрался на своё место. Молча лёг и отвернулся лицом к стенке. Надеюсь, храпеть не будет.

Вот это забавный фрукт! Расскажу потом Дашке. Тут такая шевелюра раскинулась по ворсу, а у Дашки стрижка. Подъебну. Пускай знает, как права качать. Пару снимков со спины и готово…

Мощусь поудобней, заворачиваюсь в одеяло и баиньки, ехать около пяти часов. Как же всё-таки хорошо спится в поезде… М-м-м… Уплываю… И пускай весь мир подождёт…

<center>***</center>

Бутерброды с колбасой и сыром, горячий чай — что может быть прекраснее, когда ты проснулся и так хочешь жрать, словно позавчера ел, а не тарелку жаркого слопал перед отъездом. Мой бодрый настрой передался и двум прекрасным спутницам предбальзаковского возраста, и мы все решили, что пора бы подкрепиться. На общем столике яйца нарисовались, пирожочки да огурчики, я тоже внёс лепту в общак, а вот наш патлатый не захотел к общему столу. Ну и ладно, сиди голодный. Нам больше достанется. 

Мы с попутчицами болтали о всяко-разном, время убегало, и я не опомнился, как мою станцию следующей объявили. Что ж, пора укладываться. Вещи вроде не разбрасывал, всё проверил, документы на всякий пожарный, мобильник, деньги — всё на месте. Постель заправил, бельё сложил отдельной горкой и только гордо расправил плечи, как чуть нос к носу не столкнулся с неандертальцем. Бохтышмой! Нос к носу я загнул. Чуть бороды не пожевал внезапно, той самой, которая русая. И это при моих метр восьмидесяти пяти. Никогда не чувствовал себя настолько мелким, аж дыхалку спёрло. А этот хоть бы моргнул. Обидно.

Ай, к чёрту! Какое мне дело до него? Ну, шкаф и что с того? Что мне с ним, детей крестить? Вот я впечатлительный бываю, ей богу. И где всё моё хладнокровие девается, непонятно. Радует, что со шкуроносцем недолго осталось в одном купе ютиться.

Собираюсь, а сам замечаю, что он тоже постель уложил и начинает одеваться. Неужели в Плески?.. Главное, чтоб нам было не по пути и не в одну сторону желательно. Хотя тут вряд ли: дорога от станции в посёлок на карте одна обозначена.

Мои дамы ехали дальше, я быстро пожелал им счастливого пути и первым выскочил из купе, пока мужик шкуру цеплял поверх куртки. Стрёмный тип, брови нахмурены, ни на кого не смотрит. Ну точно неандерталец. 

А вот и моя станция. Выпрыгиваю, не дав проводнице толком опустить подножку вагона. Совсем скоро я окунусь в мир неизведанного, узнаю легенды и сказанья, войду, так сказать, в полный контакт с…

У вас было когда-нибудь чувство, что вас жестоко наебали? Нет? А вот у меня сейчас именно это чувство. Станция «Плески», дамы и господа. Под ногами дощатый настил длиною в десяток метров, рядом будка с выбитым окошком, а впереди лес без конца-края. Стою я с разинутым ртом и охуеваю, а в ушах звук уносящегося вдаль поезда помалу утихает.

Это, блять, станция?! Да если это станция, то я арабский шейх в изгнании, и изгнали меня за грехи мои. Слов не хватит, чтоб описать мои чувства. Озираюсь и утыкаюсь взглядом в ржавый замок на двери будки, а в мозгу проносится «да что там красть» вместо того, чтоб соображать, как найти дорогу до Плесков через эти сугробы. Ни знаков тебе нихрена, ни даже стрелочки какой малюсенькой с названием посёлка. Остаётся идти по звёздам или по тропе, что через лес тянется. Вотжешблять.

И тут слышу скрип сзади. Резко разворачиваюсь. Конечно, я про него совсем забыл, а неандерталец ведь тоже сошёл. Ну что же, хоть какая-то компания, сейчас, учитывая плачевное положение, я даже рад.

Но мужику, походу, на меня насрать: котомку свою поправил, шерсть нахлобучил и только патлы развеваются от ходьбы. Какой невежливый! Ну да ладно, я и сам желанием не пылаю коммуницировать с таким. Топаю следом. Вокруг стволы высоченные да кусты припорошенные. А снег, мать родная, снег по бокам тропы лежит такой, что куда там в городе. Теперь ясно, куда он весь уходит.

Довольно быстро устаю: неандерталец так припустил ходу, что лишь подошвы сапог мелькают. Я парень хоть и тренированный, но по сыпучему снегу в лесу на забеги не натаскан. Но топать в одиночестве, откровенно говоря, жутковато, и через полчаса я не выдерживаю:

— Эй! Эй, погоди, не гони так! Давай помедленнее, а? 

Даже не обернулся. Ну и манеры. Не сдаюсь:

— Ну реально, подожди! Не съем я тебя, просто один не хочу идти!

Ноль на массу. Вот не люблю, когда меня игнорят.

— Да, блять, у тебя что, пропеллер в жопе или бананы в ушах?! Устал я, подожди, тебе говорят!

Подействовало. Остановился. Ну всё, теперь одно из двух: или пойдёт медленнее, или зароет меня в сугроб.

— Надо идти, нельзя оставаться в этом лесу надолго.

Опа, да мы разговаривать умеем? Ух, вот же бороду отрастил, ну точно пещерный человек… Подхожу ближе. 

— Ты, может, и привык к лыжной ходьбе, но я не могу так быстро, — выдыхаю наконец. Походу его не смущает нисколько, что я на «ты», вот и отлично. Вообще, обычно я культурный, но когда на эмоциях, то вся культура идёт нахер. Уж простите.

— Нельзя долго в лесу идти, — повторяет неандерталец и двигает дальше, не сбавляя темп, а мне ничего не остаётся, как поспевать. Ну хоть не совсем молчун, уже хорошо. Пытаюсь поравняться.

— А что… такого в этом… хух… лесу? — кажется, воздух в лёгкие не хочет поступать, только выкачивается. Вот это марафон, расскажу Дашке… не, нифига не расскажу, будет подъёбывать.

— Блуд здесь.

Вот и вся разгадка. Твою налево, это и есть причина, по которой я уже на издыхании?

— Но ведь блуд нападает не на всех… и не всегда, а только если… тишину, например, нарушать… Или ночью.

— В <i>этом</i> лесу всегда, если задержаться больше часу.

Не нахожу, что ответить. Пещерный суеверный человек. Дашка, помню, про лесного духа рассказывала, что он накидывает на путника паутину блуда и водит по лесу, пока не надоест. Но опять-таки, это бывает, если громко смеяться или кричать в лесу или переступить через ветку, упавшую с дерева. Что там ещё… А, или к могиле самоубийцы приблизиться.

— Да басни всё это, — отмахиваюсь, а самого чутка пробирает от тех слов. Я уже говорил, что впечатлительный, да?

Ответом мне молчание, приходится стараться не отстать изо всех сил. Соплю, а сам на мобильник поглядываю. Уже сорок пять минут идём, а тропа не кончается. И сети нет. Кто б сомневался. Вот так заплутаешь и не найдёт тебя никто…

От таких мыслей становится не по себе. Откуда-то приходит второе дыхание, вливает сил в мои уставшие ноги, и я рву вперёд. Разговор не идёт, в голове назойливо вертится одна мысль. Потеряешься — не найдут… Потеряешься — не найдут… Потеря… Тьфу, блять! Прицепилось же!

И лишь истекла пятьдесят пятая минута нашего марш-броска, как вдруг впереди забрезжил просвет. Деревья враз поредели, а через шагов тридцать и вовсе закончились. Перед глазами раскинулся пологий холм, а за ним крыши виднеются. Слава богам, вон и въездной знак «Плески», а то я уж хотел было в один момент спросить, туда ли мы вообще идём, но даже если не туда, я готов был идти. Нафиг одному в лесу дорогу искать.

— Иди дальше прямо, это будет главная улица. Если нужна гостиница, то до неё так и дойдёшь, — раздаётся голос сбоку. Поворачиваюсь, но вижу уже только спину.

— Эй, а нам не по пути? Ты не в Плески?.. Ну ладно, это… Спасибо! Что ли…

Ушёл. Кричу вслед, что авось свидимся, но хер мне, а не ответ: грива треплется по рюкзаку и белой шкуре, вздымаемая ветром от поля, а он даже шагу не сбавил. Дикий зверь, просто невежда, что тут скажешь… Хм, неужто ещё какая деревня есть поблизости? Надо бы глянуть на карте ради интереса. Ну да ладно. Наконец могу уже не спешить так, а то ноги аж стонут. 

А Плески, оказывается, прям село, только большое. Домики аккуратные, заборчики везде… Хорошо, что дорога расчищенная. Так, стоп, если это село, то какая может быть гостиница? Блять, чую, дуриловка…

Ха, а вот походу и гостиница. Шёл-то всего ничего. Точно, вывеска вон прибита. Цивильненькая такая, железная. Калитка открыта, вхожу во двор. Да тут и дом ничего такой! Двухэтажный, деревянные стены с круглыми срубами, крыльцо высокое, окошки с белыми рамами металопластиковые. Если ещё и баня рядом, то всё, я тут остаюсь. Шутка. Надеюсь, интернет тут нормальный, связь появилась. Правда, если хреновый, то ничего — я запасся писчими материалами, так что потеря Сети мне не страшна.

Нажимаю дверную ручку — закрыто. Странно. Стучусь. Слышу шаги и дверь открывается.

— Здрасьте! Я хотел бы комнату, я звонил Вам на днях! — цепляю улыбку и сразу иду в дружелюбную атаку. Против моих улыбок никто ещё не устоял, а кто устоял, то был либо слепой, либо замуж в этот день выходил. Но бабулька на пороге на меня посмотрела пристально, молча развернулась и ушла. Дверь оставила открытой, стало быть, для меня. Тю, странная. Топаю следом. Внутри чистенько, полы гладкие, хоть чечётку отбивай, диванчик небольшой, цветы на столе. Ковролина, конечно, не настелено, но всё же очень смахивает на холл в гостинице, что ободряет. Вдруг из-за угла выскакивает мужичок — глаза выпучены, на лице улыбка, но при костюмчике.

— Добро пожаловать! — выпаливает и буквально запрыгивает за стойку у стены. — Я Матвей Степанович, владелец и по совместительству администратор! Вам Макаровна открыла? Слава богу! Вы извините, она забывчивая последнее время. На ночь запирает, а утром забывает открыть. Я открою, а она выйдет, потом опять за собой запрёт!

— Да я…

— Мы гостям всегда рады! — так заверяет мужичок, что я ему сразу верю. Забавный он, петушка взъерошенного напоминает. Подавляю улыбку, представляюсь. Матвей тотчас в компьютер залез, блокнотом зашуршал. Вдруг его лицо просияло: — Есть! Нашёл! Кирилл Радов, поселение на шесть дней, комната номер пять. Будете картой или наличкой оплачивать?

— Картой.

Выслушав от Матвея подробно, когда завтрак, обед и ужин, где ванная, кого звать и где ходить, я наконец взял ключ и направился на второй этаж. Время близилось к обеду, как раз умоюсь, переоденусь и можно спускаться. Жрать уже хотелось, что можно пальцы себе откусывать.

Комната моя ничего такая, всё простенько и со вкусом. Вываливаю из рюкзака вещи, канцелярию, нахожу спортивный костюм и футболку и быстро переодеваюсь. 

Через пять минут спускаюсь, иду умыться и чувствую себя прекрасно. Никого вокруг не видно, только радио тихо играет. Интересно, а сколько здесь жильцов? Ай, пофиг, главное, чтоб не сильно шумели.

Быстро нахожу столовую и… чутка охуеваю. Просторная, стол большущий, на человек двадцать спокойно, а возле него стоит, радостно улыбаясь, Матвей. И один прибор на всей белоснежной глади. Это… погодите… Я один, что ли? Один поселился?!

— Да вы садитесь, не стойте, — припрашивает меня. Сажусь. — Если что нужно будет, зовите.

— Ага, спасибо. А… больше никого не будет?

— Недавно все разъехались, — разводит руками. А я ещё звонил, бронировал место. Думал, тут аврал, зима всё же, курорт там, праздники. Походу, можно хоть каждый день в другой комнате спать.

Приступаю к еде и недоумение быстро улетучивается, вытесненное вкусной горячей солянкой. Рядом никого, можно не выделываться. Быстро докидываюсь отбивными и салатом, наливаю чай из чайничка, вдыхаю запах. М-м-м… Малиново-вишнёвые веточки. Вот это аромат… Кайфую. Часы на стене начинают громко пищать, вырывая меня из эйфории. Перевожу взгляд на виновника и… Едрид-Мадрид! Да уже шесть вечера! Это ж сколько я нюхал веточки?.. Ну точно кто-то подвёл стрелки, не иначе. Пойду-ка я прилягу чуток и обдумаю план действий на завтра, работа мне предстоит немалая и важная. А также очень занимательная. Сейчас поваляюсь немного и поразмыслю…

Как только падаю на кровать, сразу всеми мышцами чувствую, что всё. Поздний отбой и ранний подъём вместе с марафоном в лесу дают о себе знать. Разморило, сил хватает лишь до телефона дотянуться. Вот так, будильничек на шесть… эй, что-то я перегибаю — на семь утра и всё будет. И план будет. В душ нет сил, всё завтра, завтра…