Перенапряжение последних дней плохо отражалось на Натаниэле. Все чаще и чаще ему хотелось все бросить, послать куда подальше своих коллег и попросту исчезнуть из Лондона. Причем, желательно навсегда. Необходимость усердно работать, а попутно еще и защищаться, вытягивала последние силы.

Поэтому поручение премьер-министра, связанное с секретным письмом, которое необходимо было доставить за город, пришлось как нельзя кстати.

Натаниэль вынужден был дожидаться возвращения адресата несколько часов. И все это время он с удовольствием провел, гуляя по окрестностям, на природе.

Он уже и не помнил, когда позволял себе в последний раз такую радость. Вероятно, в далеком детстве, когда миссис Андервуд как-то привезла его на пикник в эти края.

Сейчас Натаниэль просто ходил и вдыхал аромат трав, стараясь не вслушиваться в непрерывное бухтение сопровождающего его Бартимеуса. Джинн, как обычно, был язвителен и всем недоволен.

Вдруг Натаниэль остановился и улыбнулся, заметив в траве кое-что знакомое. Накатили давние приятно-печальные воспоминания - прекрасно-недоступный образ госпожи Лютьенс, его трогательно-глупые детские мечты. И вот эти голубые цветочки. И Натаниэль позволил себе полностью уйти в воспоминания, настроился на ностальгический лад. Захотелось срочно с кем-нибудь поделиться всем тем, что поднялось сейчас в его душе.

Взгляд Натаниэля упал на надувшегося, как хомяк, Бартимеуса.

— Взгляни-ка, Бартимеус. Это незабудки, - проговорил Натаниэль, легко проводя по цветам рукой. - А знаешь, что это за цветы? Они символизируют истинную любовь. Когда-то, если кто-то хотел признаться в любви, но не находил слов, он просто дарил букетик незабудок. И все становилось понятно... Когда я был маленьким, мы приезжали сюда с миссис Андервуд. Она рассказывала мне подобные истории...

Натаниэль умолк, вспоминая. Свою детскую влюбленность. Планы, как он соберет цветов и незаметно подложит госпоже Лютьенс. А она найдет и непременно поймет, от кого они. И улыбнется Натаниэлю своей особенной улыбкой.

Цветы набрать он так и не успел. Вскоре госпожу Лютьенс уволили. И, хотя в его сердце уже другая любовь, а чувства давно стали иными,Натаниэль все равно ощутил давящую грусть.

Кто-то другой теперь поселился в его сердце. Вот только для Натаниэля все по-прежнему глубоко безнадежно. Даже еще более безнадежно, чем было с госпожой Лютьенс. И незабудки тут бессильны.

Натаниэль вздохнул и рассеянно посмотрел в сторону Бартимеуса.

Джинн с кислым видом смотрел куда-то вдаль.

— Да где же носит этого тайного возлюбленного Деверокса? - раздраженно пробурчал он. - Я здесь себе уже всю сущность промочил.

— Бартимеус, ты вообще слушал меня? - возмутился Натаниэль.

— Вообще не слушал, - буркнул джинн. - Чего ты меня сюда потащил с собой? Не мог для разнообразия помучить Аскобола?

Натаниэль вздрогнул от боли, и тут же замкнулся, словно дверь в его сердце с грохотом захлопнулась и задвинулась на несколько засовов. Мечтательное настроение сменилось апатично-злобным.

Как же глупо было рассчитывать на понимание со стороны бесчувственного демона.

Внезапно он страшно разозлился на самого себя. Посмешище, да и только.

— Идем, - кинул он Бартимеусу. - Вероятно, адресат уже на месте.

***

Следующая пара дней и вовсе окончательно измотала Натаниэля. Как результат, у него пропал сон. Натаниэль закрылся у себя в кабинете, и безостановочно принялся строчить лживый бред в надежде забыться.

В середине дня он вызвал джинна.

— Бартимеус, - зло пробурчал он. - Отнеси этот сверток госпоже Пайпер. А потом можешь делать, что пожелаешь. Да, и вечером занеси мне пакет с документами из министерства.

Джинн, вопреки обыкновению, даже не стал особо язвить. Лишь буркнул:

— Шикарно выглядишь...

И удалился выполнять поручение.

А Натаниэль снова засел за свою писанину, преодолевая желание послать это все куда подальше, а после хорошенько помыться.

К вечеру заглянул Бартимеус.

— Твои документы, - небрежно бросил он, грохнув папкой о стол, отчего Натаниэль подпрыгнул и болезненно поморщился. - Спать опять не собираешься?

— Пошел вон, - прошипел Натаниэль.

Джинн фыркнул и ушел.

А Натаниэль вдруг испытал такое желание запустить папкой в дверь и навзрыд разреветься, что едва совладал с собой.

Пожалуй, надо принять снотворное, иначе он с катушек слетит. Но сначала - документы. А то уж больно объемная папка. Что же там такое, интересно?

Из папки торчало нечто странное. Напоминающее смятую охапку травы. Натаниэль изумленно моргнул. А потом ухватился за стебли и аккуратно потянул.

И судорожно выдохнул, выронив папку на пол.

Час спустя Бартимеус тихонечко заглянул в кабинет. Натаниэль крепко спал на диване, уткнувшись лицом в букет незабудок. Щека его была все еще влажной от слез.

Джинн стянул с кресла плед и принялся осторожно укрывать им глупого мальчишку.

Вдруг тот распахнул глаза. Пальцы крепко вцепились в смуглое запястье мальчика-египтянина.

— И я тебя тоже, Бартимеус, - послышался еле слышный шепот.

— Знаю, - буркнул Бартимеус. - Идиот.

Мальчишка чуть улыбнулся и расслабленно закрыл глаза, снова погружаясь в сон.