Я кашлянул и промычал нечто невнятное.

[Я бы мог сказать Факварлу, что изумлен, с чего это он, всегда такой вежливый, вдруг принялся выражаться при детях. Но как-то настрой у меня был не тот.]

Факварл, между тем, явно ждал моего ответа.

— Чего?.. - выдавил я из себя возмущенно. - Это не я втянул, это... Это... Да я вообще не понимаю, тебя-то какого фига мне вернули?! Я просил того, кто мне дорог! А ты вообще мне не дорог ни разу! Определенно, нет! И нечего обвинять меня, я тут ни при чем вовсе!.. Я...

Факварл нагло перебил меня в несвойственной ему манере.

— То есть, ты вернул меня к жизни каким-то магическим воздействием? - уточнил он.

— Ты что, глухой?! - заорал я в ответ. - Я же уже сказал тебе - это не я! Это могущественный дух тебя вернул! Это ты его спра...

Факварл поморщился. И снова меня перебил.

— Будь добр, Бартимеус, заткнись. Я и так уже все понял.

Я в замешательстве отметил, что рука Птолемея давит мне на плечо, и ощутил его дыхание на своей шее. Парню явно было интересно, что же тут происходит. Я вяло покосился на него.

Отчего-то я чувствовал себя совершенно растерянным.

— Факварл, послушай... - прошептал я.

Что же я хотел ему сказать, я так и не сообразил. Только лишь отметил, как внутри меня возникает какое-то чувство. Облегчения, что ли? И с чего вдруг?

И тут я заметил, как Факварл небрежно перевернул в пальцах нож.

Его намерение я понял сразу, каким-то неведомым чутьем. И кинулся к нему с отчаянным воплем.

— Нет! Стой!

Я успел лишь подскочить и оттолкнуть его руку. Остановить его я не сумел. [Да и кто бы сумел, ну?] Тем не менее вместо горла, куда метил Факварл, лезвие воткнулось ему в грудь чуть ниже ключицы.

Он тут же потерял сознание. Я подхватил его, чтобы он не свалился на пол. Из раны текла кровь.

— Рехит, что за черт?!

Рядом со мной появился Птолемей. Малышки у него на руках не было. Очевидно, уложил в колясочку.

Я схватил полотенце и попытался зажать рану, но тут же с воплем отдернул руку. Лезвие обожгло меня.

Тогда я уложил Факварла прямо на пол. И отступил на шаг.

Птолемей что-то пихал мне в руки. Я с удивлением понял, что это телефон.

— Звони быстрее в больницу.

Я быстро взглянул на мальчишку. И помотал головой.

— Бесполезно. Это серебро. Уже ничего не сделать.

Птолемей заставил меня взять трубку, а сам ухватился за полотенце и зажал рану.

— Сейчас не время паниковать, Рехит. Давай звони, - неожиданно жестко сказал он.

И я послушался - вызвал скорую.

Приехали они быстро. И, в отличие от прошлого раза, долго возиться не стали. Факварла мгновенно подключили к капельницам и надели на лицо маску.

Я, умудренный уже горьким опытом, заблаговременно принял облик взрослого мужика. Чтобы обращались уважительнее.

Я рассчитывал, что они сразу же уберут нож из сущности Факварла. Он был еще жив, и я объяснил эту странность телом Хопкинса, в котором его сущность пребывала. Очевидно, оно некоторым образом защищало, изолируя от воздействия серебра. Но все равно, надолго этой защиты вряд ли хватит.

Однако они и не думали этого делать, несмотря на все мои просьбы. Я едва не взвыл от собственного бессилия и их тупости.

Вместо этого они принялись выяснять у нас с Птолемеем обстоятельства случившегося. От Птолемея быстро отстали ввиду незнания им английского языка. Надо мной же измывались долго. [А я и так-то был на нервах. Что неудивительно, после такой-то встречи.] Наконец, выслушав несколько раз все подробности, оставили меня в покое.

Я в бессилии тут же привалился к стене, чувствуя себя хуже, чем после двух лет непрерывного пребывания в чуждом мире.

Птолемей встал рядом. Я быстро глянул на него.

— Слушай, я ничего такого ему не сказал... Мы так всегда... Ну, что я не хотел, чтобы его вернули... Он не мог из-за...

— Рехит, все хорошо, - парень обнял меня, а я прикусил язык. Что за чушь я несу вообще?..

— Вы будете сопровождать? - поинтересовался врач.

Я беспомощно взглянул на Птолемея.

Тот кивнул.

— Мне уже намного лучше. Я присмотрю за малышкой.

Я вздохнул, но отчего-то согласился.

В машине скорой на этот раз никто не обращал на меня внимания. Никто не говорил, что все будет в порядке, не упрекал меня в излишнем беспокойстве, ничего этого не было. И мне оттого делалось особенно не по себе.

Факварла подключили к каким-то пищащим аппаратам и без конца возле него суетились, что-то тревожно комментируя, подправляя капельницу и добавляя какие-то лекарства.

Однако нож убрать никто так и не потрудился.

— Да вытащите уже из него серебро, - возмутился я, дернув за рукав сразу двух врачей. Один из них, пожилая седая дама, обернулась. И внезапно сунула мне под нос бинты с пятнами крови.

Я растерянно отшатнулся.

— Смотрите сюда! Это кровь, не сущность. Он человек, а не дух. Успокойтесь уже.

Я вздохнул и уронил голову на руки. Ну не объяснять же этим тупицам про гибридов. Иначе они и вовсе спасать не будут. Прибьют прям здесь, в машине. Людишки.

В больнице его тут же забрали в реанимацию. Я же остался ждать в коридоре. В состоянии полнейшего смятения. Все мои мысли были заняты переживаниями о том, как же я буду объясняться с врачами, если сейчас выяснится, что Факварл - дух? Что я им скажу? Или лучше просто свалить отсюда, пока никто ни о чем не спрашивает?

Но я отчего-то не мог.

Наконец, спустя, казалось, пару часов, появился врач. И быстро, едва не бегом, направился ко мне.

Я внутренне весь сжался. Мне почудилось, что сейчас он скажет, что Факварл умер. [Что было бы неудивительно, учитывая, сколько на его сущность воздействовало серебро.]

Я закрыл глаза. Ну и ладно. Он был мертв пару месяцев. Да я даже не вспоминал про него... Ну ведь правда же!..

— С вашим другом все хорошо, - бодренько заявил мне врач.

— Что? - я даже не сразу его понял, так был испуган.

— Его жизнь вне опасности. Состояние мы стабилизировали.

— А нож? Нож вынули? - вдруг выпалил я.

— Ну конечно, да, - кивнул врач. - Ему очень повезло. Едва не задело артерию. Но обошлось. Всего лишь небольшая царапина.

Я фыркнул. Ничего себе царапина!

— Могу я его увидеть?

— Пока нет. Да и смысла в этом никакого. Все равно он спит.

Я растерянно кивнул.

— Не заметили ли вы... чего странного?

— А, да, заметили, - радостно согласился врач.

Я мигом напрягся. И приготовился к расспросам.

— Небольшое обезвоживание, - продолжил тот. - Сколько он не пил?

— Понятия не имею, - пробормотал я в замешательстве.

[Вероятно, Факварл с момента возвращения не озаботился этим. А кто ж знает, сколько он просидел там на кухне.]

— Ничего, это уж совсем ерунда.

— А больше ничего?..

— Вы о чем? - нахмурился он.

— А, нет, ни о чем...

Я сообразил, что ничего больше они и не заметили. Это было странно. Однако я был рад, что все обошлось. И можно ехать домой к Птолемею.

Дома я наконец-то выдохнул и расслабился.

Птолемей сидел рядом со мной, держал за руку, и на меня накатывали волны спокойствия и уверенности.

— Рехит, раз врач сказал, что все уже хорошо, то и незачем беспокоиться. Верно ведь? - мягко говорил он уже в который раз.

А мне нравилось сидеть и слушать его голос.

— Я не понимаю, как он мог выжить, - поделился я своими размышлениями. - Серебро слишком долго находилось в соприкосновении с его сущностью. А оно для духов убийственно, ты же знаешь.

Птолемей чуть дернул плечом.

— Однако врачи сказали тебе...

Я вздохнул. И наконец-то озвучил мысль, которая не давала мне покоя.

— Что, если его сущность погибла в живом теле, в котором он находится? - задумчиво проговорил я. - Могло ли такое быть? Да я вообще до сих пор не понимаю, что может, а что не может быть с гибридами...

Птолемей поднялся, чтобы налить себе чашку чая. Я машинально отметил, насколько быстро он освоился в бытовых вопросах в новом для себя времени.

— Расскажи мне, что это за гибриды такие, - попросил он, снова усаживаясь рядом.

Я поежился. Вспоминать было не особенно приятно. Но рассказал, как есть. Опустив только свое собственное активное участие во всей этой истории.

Птолемей воодушевился, но не столь восторженно, как я ожидал. Вероятно, все эти переживания здорово его утомили.

— Рехит, это же потрясающе. Такие возможности, - лишь и проговорил он, глядя куда-то в чашку с чаем.

— Ага, - вяло протянул я.

— Знаешь, Рехит, я предполагаю, что тело не сможет продолжать жить, если сущность в нем погибла, - заявил после паузы Птолемей. - Все дело в том, что при полном захвате тела сущностью должен происходить и захват высших психических функций... Нет, конечно, возможно, что тело сможет адаптироваться и вспомнить прежние навыки. Однако на это уйдет время, в течение которого неминуемы сбои, которые заметили бы врачи... А врач...

Я перестал его слушать. [Слова и так уже сливались для меня в общий фон, я понимал только отдельные словосочетания. В остальном же для меня это было нечто вроде заклинания древних шаманов - слова разбираю, но толку от этого никакого.]

— Понимаешь теперь? - поинтересовался Птолемей.

Я кивнул.

— Стараюсь.

Немного помолчав, я добавил:

— Но все равно... сущность вряд ли может выдержать такое долгое соприкосновение с серебром.

Птолемей завис с чашкой у рта и внимательно посмотрел на меня. Очевидно заподозрил, что я нифига не понял из его объяснений.

— Ладно, Рехит. Расскажи мне лучше, кто он, - улыбнулся парнишка. - Это ведь тот самый дух, о котором ты постоянно упоминал?

— Да не упоминал я о нем! - вскинулся я.

— Нет? Это не тот самый Факварл, который изобрел иероглифы? И который неизвестно почему любил кухни и толстые уродливые обличья? И не тот, с которым вы в Месопотамии вместе...

— Ладно, ладно, - отмахнулся я. - Это он. Просто мы с ним давно знакомы. Ну... то есть, всю мою жизнь. Но это не значит... Ох, ладно.

Я вкратце рассказал ему о Факварле, избегая совсем уж отвратительных моментов. Но в случае с Факварлом обойтись без них вовсе было нереально. Однако я старался.

— Ну вот как-то так, - подытожил я. - Не могу понять... Это для меня большой вопрос, не знаю я, почему мне его вернули.

— А кого вернуть-то обещали? - спросил Птолемей.

Я неопределенно дернул плечом.

— Того, кто мне дорог.

— То есть, этот Факварл тебе не дорог?

Я взглянул на Птолемея. Тот смотрел на меня, странно прищурившись. Я заволновался, не болит ли у него голова.

— Ну конечно, нет, - фыркнул я. - Мы с ним давние враги.

Птолемей скептически хмыкнул. Я умолк в растерянности.

— Я не хочу, чтобы он умер, - неожиданно для себя пробормотал я.

Я ожидал комментариев Птолемея, но тот вдруг спросил:

— Кого ты хотел вернуть, Рехит?

Я сник. И позавидовал Птолемею, у которого в руках была чашка. Мне тоже отчаянно хотелось хоть на что-то отвлечься.

— Своего бывшего хозяина. Он погиб совсем недавно, всего каких-то пару месяцев назад.

— Вы были друзьями? - задал вполне невинный вопрос Птолемей. Но я едва удержался, чтобы не расхохотаться.

— Мы не были такими друзьями, как с тобой, Птолемей. Но он все равно был для меня... особенным. Несмотря на все его многочисленные недостатки. Он вызвал меня еще будучи сопливым мальчишкой...

Я и не заметил, как рассказал Птолемею о Нате все. Намного больше, чем собирался. У меня внутри как будто открылась некая потайная дверца, и из нее хлынули слова, образы - весь поток воспоминаний, который так старался подавить, чтобы он не причинял мне боли. И мне, что удивительно, стало легче. Наверное, потому что рассказал я это все именно Птолемею.

Тот слушал очень внимательно, не перебивая. И я не мог догадаться, что он думает по этому поводу.

Наконец я замолчал. И Птолемей ответил:

— Ты его любишь. Ясно.

Я смутился и растерялся. И фиг знает почему почувствовал себя виноватым перед Птолемеем.

— Но я никак не ожидал, что мне могут вернуть тебя, - пробормотал я. - Ты ведь погиб два тысячелетия назад. А Натаниэль - только что... Я думал... А его как раз и не вернули...

— Его непременно вернут, - возразил Птолемей и улыбнулся. - Это уже очевидно. Если вернули меня и Факварла, то, значит, и этот мальчик тоже скоро будет здесь.

Его перебило пыхтение, перешедшее в громкое вяканье. Ребенок проснулся. Я вздохнул. Ну вот, только я расслабился, как опять вставать и идти угадывать, что там девчонке понадобилось на этот раз. Скорее бы уж заговорила, что ли.

Птолемей, тоже обернувшийся к малышке, вдруг кивнул в ее сторону:

— Рехит, а это кто?

Я нахмурился. И хмурился все больше и больше, пока до меня доходил смысл вопроса. Неужели и она тоже?.. Ну конечно, да. А иначе откуда она здесь взялась?

— Э-м-м... Не знаю, - протянул я.

Птолемей рассмеялся.

— Как же так? Кто там тебе еще дорог? Что за девушка?

Я был в такой растерянности, что лишь слегка улыбнулся и пожал плечами.

Подошел к девчонке, взял ее на руки и вернулся вместе с ней за стол. Птолемей тут же принялся ворковать с нею и играть в "ладушки", а я мимоходом отметил, что так ребенок у нас заговорит, пожалуй, на древнеегипетском.

Девчонка успокоилась, заулыбалась Птолемею.

Я же пристально вглядывался в нее и прикидывал, не может ли она быть Натаниэлем.

Да нет, совершеннейший бред же. Конечно, это невозможно. Натаниэль погиб совсем недавно, а Сэнэриэн уверял, что тело в этом случае будет прежним. Да даже если нет, оно все равно должно быть похожим. Вон, Птолемей похож на себя, а ведь две тысячи лет прошло.

Девчонка же на Ната не походила вовсе. Ничем и никак. Светленькая, голубоглазая, улыбчивая.

Я внимательно пригляделся к ней. А ведь кого-то она и в самом деле напоминает. Но вот кого, я никак не мог вспомнить, сколько ни пытался.

Ладно, со временем выяснится. Вот только говорить научится, и все станет понятно.