И все-таки я не внял уверениям Птолемея. И все-таки я пошел к Натаниэлю. Слишком пугала меня эта ситуация. Слишком дорого могла мне обойтись ошибка.

Как только смог соображать здраво, так сразу и отправился.

Птолемей тоже никак не желал покидать мои мысли. Я был ошарашен. Я словно был разделен на тысячи мелких Бартимеусов, и никак не мог собраться воедино.

Что он такое творит? Отчего? Это Сэнэриэн так на него повлиял? Не может же он действительно хотеть такого? Да я же, посмотрим правде в глаза, отвратителен для любого существа его вида. Птолемей, конечно, исключительный человек. Чуткий, великодушный. Он мог уважать меня. Мог даже сочувствовать. Но полюбить? Он же знает, кто я на самом деле...

Только дойдя до двери кабинета Мэндрейка я вдруг почувствовал, что не просто хочу поговорить с ним о Факварле. Нет. Меня почему-то тянуло к нему. Срочно. Проклятье! Неужели это как-то связано с происшествием с Птолемеем?

Да что такое творится в моей несчастной иллюзорной голове?!

Я подавил усилием воли порыв улететь отсюда на другой конец Земли. И там хорошенько прополоскать свою идиотскую башку в океане. И вежливо постучал.

Дверь мне открыла Рориэтта. Выглядела она тоже как-то не очень. На долю секунды я напрягся - нет ли и у нее похожей проблемы с моими ребятами? Но тут же осознал всю глупость подобного предположения.

— Это Бартимеус, - сообщила она в глубь кабинета.

Рядом с ней тут же нарисовалась Ребекка Пайпер. [Р-р-р-р!!!]

— Чего тебе? - спросила она.

— Мне нужно переговорить с Мэндрейком. Это срочно, - громко заявил я. - Касается нас.

Я специально выделил слово "нас". Чтобы подчеркнуть, что к ней это не имеет отношения. И нечего лезть.

К моему крайнему изумлению, Натаниэль тут же возник на пороге, сдвинув девиц в сторону.

— Малышка?! - выпалил он.

Я чуть качнул головой.

— С паршивкой все в порядке. Фа... Френсис.

Нат перевел дыхание. Раздраженно покосился через плечо. Я с изумлением заметил у него в пентаклях аж трех фолиотов.

— Давай потом, - тихо ответил мне Нат. Он снова опустил голову, избегая смотреть мне в глаза.

Мне сейчас отчего-то тоже было неловко перед ним.

— Слушай... Потом может быть поздно. Нам надо поговорить безотлагательно.

— Бартимеус... - Натаниэль быстро взглянул на меня. Но тут же отвел глаза в сторону. Вид у него был измученный. - Я не могу... - Он тяжко вздохнул. - Занят. Попробуйте решить этот вопрос... с Птолемеем!

— Подожди, - встрепенулся я. Но он уже закрывал передо мной дверь.

Сущность моя беспокойно затрепетала. Я повторял себе, что он теперь премьер-министр и у него полно важных государственных дел. Но мое несуществующее сердце чуяло беду.

Объяснил бы хоть, чем он там так занят. Хоть в двух словах. Хоть успокоиться.

Я прижался ухом к двери. Слышал, как он кого-то отсылает. Потом голосок Пайпер: "Джон, ну не совершайте вы хоть этой..." Чего? Ошибки? Я был не уверен.

Меня отвлекло деликатное покашливание. Я отпрянул от двери.

В замочную скважину просочился жирный бес.

— Вали отсюда, - нагло заявил он, сложив ручонки-спичечки на груди.

Я лениво замахнулся лапой, на которой вмиг выросли огромные тигриные когти.

Бес только презрительно хмыкнул. [И чего Нату так на них везет? Какого беса ни вызовет, все отличаются невероятным хамством. Надо бы намекнуть, чтобы перепроверил свое заклинание вызова. Наверняка там закралась какая вредная формулировочка.]

— Тебя засекли, - бес поднял вверх указательный палец и покивал. - Так что давай, подобру-поздорову. Если и дальше хочешь дружить с нашим хозяином, конечно.

Мне очень хотелось прибить дерзкую букашку. Но я не стал. Не думаю, что Ната сильно огорчила бы его потеря. Тем не менее, рисковать и проверять не стоило. Он и так в неуравновешенном состоянии.

Я развернулся. И поплелся в свою комнату.

Надо прийти в себя. А я уже на сегодня налетался.

Мне не хотелось сгружать все проблемы на Птолемея. Но это был единственный выход в сложившейся ситуации. И я рассказал ему все. Просил поговорить с Бенедиктом. Или, добавил я скрепя сердце, с Рориэттой. Ну и с бесом Факварла, само собой. Если получится.

Птолемей согласился. [Моего беспокойства он не разделял. Но он всегда был слишком беспечным. И чем это для него закончилось? Все хорошо помнят, я надеюсь.] Поэтому я с удивительным нетерпением ожидал возвращения Бенедикта. Тот был отослан уже довольно давно. Интересно бы знать, куда.

Вместо Бенедикта заявилась Китти. В гостиной никого не было - Натаниэль куда-то отбыл с самого утра, а Факварл ушел гулять с Квизл. И дискуссионный клуб расположился прямо там, за чашечками ирландского кофе. Птолемей в последнее время к нему пристрастился. Ему вообще пришлись по вкусу местные горячие напитки.

Вместе с нами там торчал, навострив уши, локатор. Он, кажется, проникся к Китти. С ее сияющей аурой, для духов она теперь стала настоящей красавицей.

Я переводил. Хотя был абсолютно уверен, что Птолемей справился бы и без меня. Но он так уютно держал меня за руку, так улыбался мне, и так мне самому было от всего этого тепло, что я не стал ничего говорить на этот счет.

Странные у нас складывались отношения. Странные и пугающие. И столь же странной была моя реакция. Я страдал. Я переживал за моего мальчика. Я мучился от мысли, что это Сэнэриэн навеял на него все эти непонятные порывы. И в то же время, сущность моя сжималась от столь сладкого чувства, что я метался между отчаянием и состоянием безоблачного счастья, словно резиновый мячик, который раз за разом швыряют упрямой рукой на асфальт.

Мне было страшно. Я не знал, чем это все для нас всех кончится. Но контроля у меня больше не было. По крайней мере, в отношении Птолемея.

Китти интересовало все. Слышал ли Птолемей звон колокола. Как быстро сориентировался среди сгустков сущностей. Пугали ли они его специально. И каким он увидел меня.

А я сидел рядом на диванчике. И задыхался от воспоминаний. Боль и горечь снова всколыхнулись во мне, заставляя ныть каждую частичку сущности. Но если раньше воспоминания о том, как я увидел в Ином Месте Птолемея, такого беспомощного и растерянного, вызывали резкую жгучую боль, боль потери, то теперь все изменилось. Я чувствовал его рядом с собой, знал, что все хорошо. Но боль все равно была. Ему пришлось пройти через все это, а я был бессилен... И мне хотелось обнять его. Прижать к себе крепче. И защитить на будущее от всех возможных опасностей.

Пальцы Птолемея крепко сжали мою ладонь. Он знал. Он чувствовал. А мне становилось легче от этой поддержки. Впервые я вдруг осознал, что я не один. И что могу всецело на кого-то положиться.

— Я много думал потом о том мире, - поделился Птолемей, мечтательно улыбаясь. - О том, как он прекрасен и совершенен. Так не похож на наш. С его грубостью, с навязанными раз и навсегда правилами игры. И жалел, что я не оттуда родом. Когда стало совсем плохо, я даже надеялся... Думал, может, окажусь в Ином Месте. Навсегда...

Китти изумленно смотрела на него. Она-то рада-радешенька была вернуться из моего мира назад. Но ее можно понять. Она плоть от плоти дитя Земли. А вот Птолемей... Он всегда был как будто немного не отсюда. Даже сейчас это заметно. Даже в мелочах. Вот, например, Китти умяла уже несколько пирожных, и сейчас тянется за очередным. Птолемей же мусолит в пальцах одно-единственное, так, словно и вовсе позабыл, что его вообще есть можно.

— Вы знаете, что несколько волшебников сошли с ума, пытаясь воспользоваться вашим открытием? - поинтересовалась Китти.

Птолемей усмехнулся.

— Говорите, пытались воспользоваться? Как это похоже на волшебников. - Он немного помолчал, в раздумье превращая пирожное в некую липкую неаппетитную массу. - В Ином Месте нечего делать тем, кто одержим ценностями этого мира. Там они ничего не найдут. Туда стоит идти за мудростью, за любовью...

Я не выдержал. Отобрал у него пирожное и настойчиво пихнул в руки влажное полотенце.

— Птолемей! Я Квизл за такое ругаю! Ну что за свинячество? Смотри, извозился как...

Птолемей пристально посмотрел на меня. Взгляд его отчего-то был на редкость хмурым.

В целом, встреча с Китти шла удачно. Они отлично понимали друг друга, я почти и не вмешивался. [Я имею в виду понимание на уровне языка, конечно. Ибо Китти определенно не могла понять безрассудного стремления Птолемея к неизведанному. Слишком рациональная девушка.]

Птолемей показывал чудеса такта. Я видел, как ему хочется порасспросить о впечатлениях и Китти. Но он только слушал то, что она сама ему выдавала. Я с досадой отметил, что у нее, пожалуй, от Иного Места исключительно негативные воспоминания.

Зачем она тогда об этом говорит? Могли бы выбрать и более приятную тему. Тем более, Птолемей не настаивает.

Наконец поток впечатлений Китти иссяк. Какое-то время они спокойно допивали кофе. А потом Птолемей аккуратно спросил о невосприимчивости к магии.

Китти воодушевилась. Принялась охотно объяснять. [Большую часть из того, что она говорила, мог рассказать Птолемею и я!]

— Как это ощущается? - поинтересовался он.

Китти пожала плечами. Сморщила нос.

— Да никак. Просто магические воздействия на меня или не действуют вовсе, или действуют слабее, чем должны бы. Удобно было, пока мы с друзьями боролись против волшебников.

Она погрустнела.

Птолемей хотел что-то спросить, явно про Сопротивление. Я успел незаметно для Китти покачать головой. И провел ребром ладони у горла. Птолемей кивнул. Понял.

— У нас там были ребята, обладающие и особыми талантами. Кто-то видел истинные облики. Кто-то слышал магию...

— Слышал... Видел... Интересно было бы найти... - задумчиво проговорил Птолемей. Он казался спокойным, но глаза его знакомо засверкали.

[Какой же он красивый, когда вот так увлечен чем-то. Нет, он, конечно, всегда красивый. Но в такие моменты - особенно...]

— Ищи среди детей, - посоветовал я ему. - Их в последние годы много народилось. Но сейчас на спад пойдет.

Китти удивленно на меня посмотрела.

— Концентрация магии ослабла. Сильных волшебников раз-два - и обчелся. Спасибо Факварлу.

В это время со стороны парадной донесся знакомый голос. Как там говорят? Вспомнишь дурака - и он тут как тут? С прогулки вернулись. А вскоре от порога гостиной донеслось забавное пыхтение. Птолемей мигом взглянул туда. И лицо его озарила улыбка.

Я уже знал, что я там увижу. Вернее, кого. Надо следить за пирожными. А то как бы задница у этого кого-то не слиплась. [Меня интересовала только та задница, которая может создать проблем лично мне. Китти была не в счет. Она со своими сама разбираться будет.]

— Меме! Мау-мау! - раздался звонкий голосочек Квизл. И снова я знал, что увижу. Новая игрушка. Опять Натаниэль? Или на этот раз Факварл?

Квизл пролетела через гостиную. И практически врезалась в сидящего Птолемея.

— Мау-мау! - повторила она, демонстрируя Птолемею какое-то плюшевое чудовище, отдаленно напоминающее саблезубого тигра. [Такое точно не Нат подарил.]

— Это кошечка? Какая замечательная! - сам замурлыкал, словно кот, Птолемей, зачем-то поправляя Квизл волосы. Они с Натом часто так делали - что-нибудь ей поправляли. Загадочно. Видимо, так инстинктивно проявлялась их забота.

Довольная Квизл повертела головой. Заметила сначала пирожные, [Я их тут же убрал.] а потом и сидящую напротив Китти. Глазенки ее засверкали ярче, чем у увлеченного новой идеей Птолемея. Нацепив на личико самое свое кокетливое выражение, она потянулась к Китти. И протянула ей своего игрушечного монстра.

— Мау-мау, - снова сообщила она. Словно Китти первый раз слышит об этом.

Я ожидал хотя бы мимолетного внимания. А вот Квизл явно ждала гораздо большего.

Китти присмотрелась к игрушке. Но даже не взглянула на ребенка.

— Натаниэль ее слишком балует. Вырастит типичную волшебницу. Сам же потом пожалеет, - заметила она.

Квизл уставилась на нее с таким видом, словно ее внезапно шлепнули. И нахмурилась. Видимо, вникала в то, что только что услышала.

— Из любимых детей вырастают счастливые люди, - ровно ответил Птолемей. Но я уловил нотки холода в его голосе. - Как-то это не очень похоже на типичных волшебников. Во всяком случае таких, какие были в мои времена.

Китти собралась что-то ответить. Шевельнула рукой с зажатым в ней пирожным.

Квизл совершила выпад, словно атакующая кобра. Даже я среагировать не успел. Выхватила недоеденное пирожное. И быстро запихала себе в рот. Щеки раздулись, как у хомяка. Но она и не думала жевать. Злобно и с вызовом смотрела на Китти.

Птолемей засмеялся.

Китти обиженно взглянула на него. И, проигнорировав взгляд Квизл, уставилась на меня.

— Я поговорю о ее воспитании с Натаниэлем. Если уж вы не можете, - мрачно проговорила она.

Я в этот момент припомнил смутные воспоминания, что проносились в голове Ната еще тогда, давно. Когда мы были объединены. Там были родители Китти... И лично у меня желание веселиться мигом пропало.

Я взял Квизл на руки. Она заерзала у меня на коленях, пытаясь одновременно приласкаться к Птолемею. Но определенно расслабилась.

Я кивнул на малышку.

— Ей тоже пришлось несладко, Китти. Пусть наслаждается жизнью. А о воспитании можешь не беспокоиться. Квизл сама разберется. Она - взрослый джинн.

Китти окончательно помрачнела. Обстановка в гостиной стала напряженной. И я поспешил сменить тему. К тому же, самого меня это занимало куда как больше, чем проблема избалованной Квизл.

— Как там дела в Парламенте? Чем так занят Натаниэль? - делано небрежно поинтересовался я.

Рядом навострился Птолемей. Ему любопытно, что в Парламенте происходит? Или тоже втихаря за Ната переживает?

Я взглянул на него. Птолемей ответил какой-то странной улыбкой. Ласковой и игривой одновременно. И мне почему-то захотелось, чтобы Китти ушла. Чтобы оставила нас втроем. И можно было бы улыбаться друг другу и играть с Квизл...

Китти вернула меня с небес на землю.

— Не знаю я, Бартимеус, чем он там занят. Он нас в свои дела не посвящает, сверх необходимого, я имею в виду. Закрылся совсем, - она несколько помолчала, раздумывая. - Но одно я знаю точно - у него какие-то неприятности. - И еще, внезапно, после паузы: - Значит, даже вам не сказал...

У меня мороз по сущности прошелся от этих слов. Я снова взглянул на Птолемея. Тот смотрел на Китти.

— Многим не понравился тот его скандальный законопроект, - добавила вдруг она. - И он поначалу так активно отвечал на нападки. Но сейчас даже это перестал делать...

Я с настороженным удивлением уставился на нее. Какой еще законопроект?

Хлопнула входная дверь. Я подосадовал, что не проследил за Факварлом, так как был уверен, что это он вновь куда-то навострился. Но тут у меня на руках заерзала Квизл.

— Таааа-тааааа! - громко завопила она. И потянулась обеими ручонками к выходу из гостиной. Я обернулся. В дверях стоял Натаниэль. Измученный, в наполовину расстегнутом пальто, сползшем на худое плечо. Рядом тенью застыла Рориэтта, все в том же своем эльфийском обличье.

Великолепно смотрелись вместе.

Я опустил извивающуюся Квизл на пол, и она понеслась, как вихрь, совершенно не глядя под ноги. Нат подхватил ее, поднял высоко в воздух и слегка встряхнул.

— Как там поживает моя принцесса? - поинтересовался он. - Никто не обижал?

Квизл на миг прекратила безумный хохот. И бросила красноречивый взгляд на Китти. Та насупилась. Я увидел, как втихаря усмехнулся Птолемей.

Натаниэль проследил, куда смотрит малышка. Заметил Китти. Поздоровался. Я обратил внимание, что он мгновенно еще больше осунулся. С грустью посмотрел на Квизл.

— А ты мне как раз сейчас и нужна, - с вымученным радушием проговорил он, обращаясь к Китти. - Зайди ко мне, как освободишься.

И он странно пристально взглянул на Птолемея.

Квизл опустили на пол. Сообразив, что Нат сейчас уйдет в свой кабинет, она надула пухлые губки. Грустно просительно протянула:

— Тата...

Нат виновато склонил голову. Устало улыбнулся.

— Я зайду к тебе перед сном. И мы почитаем про волшебницу Милдред. Обещаю. Хорошо?

— Хоосё, - печально вздохнула Квизл. Обожания во взгляде не убавилось.

— Квизл! Молодец! - восхищенно вскинулся Птолемей. - Рехит, ты слышал? Слышал?! Как четко у нее получилось!

Натаниэль смотрел на Птолемея. И едва заметно улыбался.

Натаниэль скрылся в своем кабинете. Китти, к сожалению, сразу последовала за ним.

Я тоже вышел на лестницу. Зачем? Вероятно, хотел удостоиться хоть единого взгляда нашего чрезвычайно важного и занятого волшебника. Не удостоился. Посмотрел им вслед. Китти обернулась. Помахала мне рукой.

Для меня это было уже слишком. Я развернулся и поплелся в гостиную.

Побуду рядом с Птолемеем. И поиграю с Квизл. Все, как я и хотел...

Кто-то бесцеремонно ухватил меня за плечо. В изумлении я обернулся. Рориэтта. А ей-то чего от меня надо? Позлорадствовать, что она у Ната в приближенных, а меня оставили не у дел?

Я уже открыл рот, чтобы спросить.

Фальшивая эльфийка быстро наклонилась к моему уху.

— У него неприятности, Бартимеус. Серьезные. Помоги, - прошептала она жутким трагичным тоном. И тут же убежала по лестнице, следом за скрывшимися с глаз министрами.

Я был весь на взводе и ждал случая поделиться с Птолемеем. Однако отчего-то не хотел говорить при Квизл. Я уже убедился, что девчонка все отлично понимает. И, с одной стороны, не хотел, чтобы еще и она нервничала. А с другой - опасался, как бы она чего не ляпнула при Нате. Вон, уже как говорить наловчилась. Теперь и слова разборчивые получаются.

Птолемей же и в самом деле взялся играть с Квизл. И даже дал ей все-таки одно пирожное. [Что ж... Я намекнул ему, что, в случае чего, разбираться без меня будет.] Я наблюдал за ними. Но настроения уже не было.

Знал же, чувствовал, что у Ната что-то происходит. Впрочем, а когда такое было, чтобы он в этом своем Парламенте не нарывался на неприятности? Но обычно предпочитал их решать с помощью старины Бартимеуса. Теперь вот нашел себе других помощников...

Я со злобой подумал о Рориэтте. Ну вот какой от нее может быть толк? Ладно, спасибо, что хоть мне сообщила.

В гостиную приперся Факварл. И, нагло игнорируя меня, принялся расспрашивать Птолемея о его самочувствии. Я было насторожился, не идет ли речь о чем-то, чего я не знаю. Но быстро понял, что это попытка выставить меня безответственным говнюком.

Птолемей тоже понял, и его это развеселило. Ну-ну, посмейся у меня еще. Сам будешь свои магические талмуды с английского переводить.

Я молча мрачно наблюдал, как Факварл подключился к игре с Квизл. Вспомнил, как на малышку смотрела Китти. А ведь действительно, Квизл не самый легкий в общении ребенок. Да и Факварла я ранее никогда не видел играющим с детьми. А Нат и ребенок и вовсе казались мне вещами несовместимыми. Тогда почему все мои возвращенцы так к ней привязались? Ладно, Птолемей. Он всегда жалел всякую мелкоту.

Хорошо, хорошо. Конечно, Факварл чувствует в ней родственную душу. Натаниэль решил восполнить ей то, чего ему самому недодали в детстве. И все же... Китти, вон, тоже много чего в детстве недодали.

Квизл потянулась за куклой, лежащей на спинке кресла, в котором ранее сидела вышеупомянутая Китти. Встала на цыпочки, потеряла равновесие, качнулась. И едва не села на задницу. Факварл в последний момент успел поддержать ее. И теперь помогал доставать куклу. Что-то там воркующим тоном комментируя. Да разве ж возился он так с кем-нибудь хоть когда-нибудь?..

"Возился", - вспомнил и ответил я самому себе. "С маридом Ноудой еще и не так возился."

Ладно. Может, и правда, у старины Бартимеуса воображение слишком разыгралось. Но с Сэнэриэном просто немыслимо не стать параноиком.

Рука Птолемея вдруг сжала мое запястье. Я вздрогнул, взглянул на парнишку. Вопросительно качнул головой. И? В чем дело-то?

Птолемей загадочно мне улыбнулся. Прямо заговорщицки как-то. И тут же вернулся к игре. Я так и остался в растерянном недоумении. Нет, они точно меня с ума сведут. Скоро буду прыгать по крышам и распевать песенки неприличного содержания. Но сущность почему-то сладко растекалась. Словно в объятиях Иного Места.

Пришла экономка. Доложила, что для Квизл готов полдник. Я посмотрел на Птолемея. Если паршивка будет капризничать, всем ясно, чья вина.

Птолемей не заметил. Смотрел на Факварла, который вызвался идти кормить ребенка. [Хорошо бы покапризничала! И подольше. Какой же молодец Птолемей! Надо было еще парочку пироженок для нее приберечь.]

— Тогда вечером заходи. Обсудим тот вопрос, который тебя интересует, - проговорил вдруг Факварл.

Я едва не подпрыгнул. Весьма неприятное чувство разлилось по сущности густым рябиновым соком. Значит, еще и здесь какие-то тайны? У Птолемея?! От меня?! Вдвоем с Факварлом?!

Я подавил желание швырнуть чем-нибудь тяжелым в них обоих.

Вдруг почувствовал на себе насмешливый взгляд Факварла. Быстро взглянул на него в ответ. Но тот уже отвел глаза. Поднимался с Квизл на руках. Но я-то на него смотрел. И как раз вовремя. Чтобы заметить, как он задорно подмигнул Птолемею.

На мгновение я застыл. А потом перевел взгляд на бессовестного хозяина. Птолемей мечтательно улыбался. Я не выдержал и пихнул его локтем посильнее. Сейчас же все мне расскажет! Что там за тайны такие у него с Факварлом!

Рассказать сейчас же не получилось. Птолемей чуть не вылетел из кресла. И, так как рот у него был в это мгновение приоткрыт... Короче, он сильно прикусил губу.

Я подхватился, не зная, что и делать. Птолемей обиженно посмотрел на меня. Прям точно тем же несчастным взглядом, каким обычно на меня смотрит Квизл. И потер губу, размазывая кровь. Наверное, здорово больно было.

Хорошо, что Факварл успел уйти. А то воплей бы на всю жизнь наслушался. Весь дом был бы уже в курсе.

— О чем говорил Факварл? - спросил я. Слишком спокойно, чем удивил самого себя. Внутри-то у меня бушевала буря эмоций.

Птолемей попытался ответить. И поморщился. Снова приложил палец к губе.

— Я там один вопрос ему задал...

— Какой? - перебил я его. - Конкретней, пожалуйста.

— Ну... Я инфефуася семемем. - Ладонь по-прежнему зажимала рот.

Мне стало не по себе. Совестно, с одной стороны. И тревожно - с другой.

Переживания за прокушенную губу пересилили. Я поспешил за мазью.

Птолемей тюбик с мазью взял. Но воспользоваться ею не спешил. Грустно смотрел на меня своими красивыми блестящими глазищами.

— Прости. Понимаешь же сам, что я не рассчитал. Не хотел, - пробурчал я. Пока собственноручно смазывал ему губу. - Не нравятся мне твои секреты с Факварлом.

Глаза менее красивыми не стали. Но теперь вместо грусти в них было что-то другое. Завораживающее. И немного пугающее.

Птолемей вдруг коснулся моих пальцев губами. Я чуть дурацкий тюбик не выронил. Сердца у меня нет, но что это там с таким грохотом рухнуло в самые глубины моей сущности? А дальше... Пальцы прикусили довольно острые зубки.

— Ты ничего не перепутал? Это духи обычно жрут волшебников, а не наоборот, - проговорил я. Отчего-то получился сдавленный шепот.

Птолемей хихикнул. Подался вперед и обхватил меня обеими руками. Скользкие от мази губы уткнулись в шею. Я ощутил очередной укус. От мимолетного касания языка сущность сотрясла дрожь.

"Так это месть за прокушенную губу", - сообразил я остатками расплывающегося разума.

— Ты опять в моем прежнем теле, - тихо рассмеялся Птолемей. Он поглаживал мою спину и чуть стискивал, прижимая к себе.

Впрочем, я сейчас занимался примерно тем же самым. Едва отдавая себе в этом отчет.

— Так спокойно, когда ты рядом, Рехит. - Его еле слышный шепот озвучил для меня самого мои собственные мысли.

Кажется, он отвлек меня от чего-то важного? Или это лишь выверт моего разума, бесконечно настроенного на худшее?

Но думать сейчас об этом я все равно бы не смог.

На всякий случай мы снова укрылись в комнате. И я рассказал Птолемею о пугающих словах Рориэтты. На этот раз он обеспокоился. Я понял это по тому, с какой внимательностью он выслушал меня. И как заставил повторить несколько раз слово в слово, что именно сказала джиннша.

Я нервничал, но пытался не подавать виду.

— Извини. Мне нужно больше прислушиваться к тебе, - наконец проговорил Птолемей. - Ты, видимо, хорошо чувствуешь интуитивно. По крайней мере то, что с Натаниэлем происходит.

Я хотел сказать, что хорошо чувствую их всех. Но смолчал. Тем более, что происходящее с самим Птолемеем по-прежнему было для меня загадкой.

— Больше всего меня беспокоит, - поделился я, наблюдая за Птолемеем. Тот бесцельно перекладывал с места на место книги, - что Нат не захотел делиться проблемами с нами. Со мной. Отчего?

Птолемей покачал головой. Конечно же, ответа у него не было.

— Я поговорю с Бенедиктом или Рориэттой при первой же возможности. Сегодня, если получится. Не волнуйся, Рехит. Мы все выясним.

— И с бесом Факварла, ладно? - откликнулся я. - Мне важно знать, что с этой стороны не будет какого неприятного сюрприза. Не до того сейчас.

Птолемей улыбнулся и пожал плечами.

— Хорошо, Рехит, хорошо. Поговорю и с Пунханом. Ради тебя.

Когда Птолемей пошел ужинать, я отправился вместе с ним. Говорил себе, что хочу посмотреть, в каком настроении Нат [Кстати, был почти уверен, что на ужине он не объявится.], а заодно и псих. Но на самом деле просто не хотел расставаться с Птолемеем даже ненадолго. Почему? Наверное, из-за всех этих переживаний. Знал - он меня обнимет, и хоть чуть-чуть, а все же станет полегче.

На еду Птолемей смотрел с сомнением. Губа у него чуть распухла, и он постоянно прикладывал к ней палец. Я старался не думать. А то чувство вины тут же начинало расти в геометрической прогрессии. Можно подумать, я едва не съел его!

Так, насчет "съел".

Я придирчиво осмотрел предложенные к ужину блюда. И обернулся к экономке.

— Моему хозяину - что-нибудь не горячее и сладкое. Да, и вот пирог подойдет.

Экономка фыркнула. Но Птолемей кивнул, и она отправилась выполнять мои распоряжения.

Я вернулся к Птолемею и обнял его, разглядывая губу. Птолемей заглядывал мне в глаза.

— Спасибо за заботу, Рехит...

— А что случилось-то? - раздался вдруг знакомый голос, и я вздрогнул. В столовую зашел Нат и уселся напротив. Прищурившись, всмотрелся в Птолемея.

— Я губу прикусил, - доверительно сообщил тот.

Натаниэль покивал. Вскинул взгляд на меня.

— А, ну теперь понятно. Сочувствую, - мрачно процедил он. [Темные глаза меня прям-таки буравили. Как догадался-то?!] Он перевел взгляд на Птолемея. - Тогда правильно, губу надо поберечь. Ничего горячего, кислого и соленого. Сделаю распоряжение и для завтрака.

И он уткнулся в вечернюю газету.

Мы с Птолемеем переглянулись.

— А Факварл где? - пробурчал я, больше озвучивая собственные размышления. Не унесло ли этого гада куда на ночь глядя?

— Он распорядился принести ужин в его комнату, - вежливым тоном отозвался Нат из-за газеты.

Что-то изменилось в его голосе. Никогда он так со мной не разговаривал. В чем дело-то? Вот треснуть бы газетой по голове...

Птолемей сжал мою руку. И я привалился к нему в попытке расслабиться.

Как хорошо, что хоть кому-то здесь я могу довериться полностью.

Могу ли?..

Расставаться с Птолемеем я не собирался и после ужина. Но в гостиной заметил слоняющегося без дела Бенедикта. Шанс упускать было нельзя.

Я кивком головы указал Птолемею на джинна. Тот с готовностью навострился.

— Встретимся у тебя перед сном, - решил я. - Будем надеяться, что тебе скажет хоть что-то интересное.

Очень хотелось услышать разговор самому. Но Бенедикт та еще хитрая сволочь. Пологом невидимости от него не прикроешься. А рисковать и проверять на прочность его доброе отношение к Птолемею сейчас было несвоевременно.

Поэтому я отправился подслушивать под дверью кабинета Ната. О вздорном бесе я уже был осведомлен. И принял меры.

Меры не пригодились. Ната в кабинете не было. Я направился было к спальне. Но и в спальне его не оказалось. Дверь заперта. И даже Рориэттой не охранялась. Только едва мигнула сеть новых заклинаний, обойти которую мне не составило бы труда. Но я просто заглянул между плинтусом и стеной. Пусто.

Прежде, чем забеспокоиться, я совершил последнюю попытку. Спальня Квизл.

Вот тут-то Нат и нашелся. Мирно сидел у кроватки на полу и читал вслух. Подслушивать было не о чем. Можно было отправляться к Птолемею и ждать его там. Но я задержался.

У меня не было рациональной причины. Просто на Ната, такого непривычно домашнего, было приятно смотреть. И слушать столь же непривычно мягкие интонации в его голосе. Настоящий папочка для маленькой избалованной принцессы. Кто бы мог подумать.

И в то же время мне отчего-то было печально. Была в Нате несвойственная ему грусть. И я чувствовал, хоть и не понимал толком, что помочь справиться с ней я уже не смогу.

Ладно, думать об этом буду позже. Сейчас куда важнее уберечь его от внешних неприятностей. Как же было хорошо когда-то, когда по любой проблеме он сразу выдергивал меня из Иного Места. А я еще, идиот, возмущался тогда.

Просидел я долго. Квизл уже давно сладко засопела. Натаниэль умолк. Однако не уходил. Поправил ей подушку и снова уселся рядом. Сидел и смотрел, сжимая в пальцах байковую собаку, которую недавно приволок Квизл в придачу ко всем остальным многочисленным подаркам. [Там внутри пряталось небольшое одеяло, от которого девчонка пришла в восторг. Ходила, замотавшись, будто в мантии, весь вечер подряд. Теперь же использовала одеяло, чтобы удобнее было ловить локатора. Чему лично я был несказанно рад.]

Натаниэль грустно улыбался. Подойти бы сейчас, обнять его и рассказать, как сильно я желал его возвращения.

Ну почему в этом случае все непременно закончится скандалом, а? Странные вы, люди.

Наконец он отложил игрушку на детский стульчик у кровати, поднялся.

— Прости... - прошептал вдруг, глядя себе под ноги. И, заметно стараясь ступать бесшумно [Что не очень-то у него получалось.], пошел к двери.

Я задержался ненадолго. На всякий. Чтобы ненароком не засекли. И отправился к Птолемею.

К моему изумлению, в спальне его не было. И вот о чем можно так долго разговаривать с чужим духом? Может, в библиотеку по дороге завернул?

Я уверил себя, что так оно и есть. Но проверять не пошел. Все равно он скоро сам здесь объявится. А в Натовской библиотеке запросто и потеряться можно.

Я погрузился в размышления. О днях минувших. О великих битвах, в которых мне довелось участвовать. О землях, полных невиданных чудес. Расскажи я кому - Нат не поверит. А Птолемей не отцепится. Так что... лучше не надо.

И вот тут я осознал, что жду уже слишком долго. Неприлично долго. Да где он застрял-то?!

Но едва я подхватился с кровати, на которой до этого нагло развалился, дверь спальни приоткрылась.

— Рехит! - мне радостно улыбался виновник моих переживаний. Так, словно ничего особенного не случилось. Словно так и надо.

И тут я вспомнил. Да он же к Факварлу ходил!

Я молча смотрел, как он забирается на кровать ко мне. Отвлек меня, шельмец, а я и не выяснил, зачем они сегодня вечерние посиделки с психом устраивают. Ну, теперь-то не отвертится.

— И как там дела у Факварла? - самым своим ласковым тоном поинтересовался я.

Птолемей обхватил меня обеими руками и потерся физиономией, как кошка. Я с досадой почувствовал, что нужного накала гнева во мне не наскребется.

— Ничем опасным он не занимается, - "обнадежил" меня Птолемей. Ну да, конечно. Верю. - Пытается преодолеть депрессию. Надеется, что прогулки окажут благотворное воздействие. Сказал, что размышляет.

— О чем? - удивленно переспросил я.

— О будущем.

Вот это мне совсем не понравилось. О каком таком будущем может размышлять Факварл? Явно не о безоблачном, полном любви и счастья для каждого.

Птолемей устроился головой на моем плече, его руки перебирали иллюзорные волосы.

— Ты не хочешь?.. - лениво начал было он. Я много чего хотел. Например, получить ответы на свои вопросы.

— А с бесом ты поговорил?

Птолемей недовольно хмыкнул. И прикусил мое ухо.

— Конечно же, нет. Как бы я стал говорить с Пунханом при Факварле? Подумал?

— Ах, да, бес его подери. Точно. - Я и забыл, что Факварл не в курсе слежки. Да даже если бы и был...

Если бы был, наверняка что-нибудь придумал бы. Любопытно, что именно.

— Поговорю потом, Рехит. Обязательно.

И Птолемей снова вернулся к поглаживанию моей головы. На этот раз его внимания удостоилось лицо. А именно - щека.

Я с трудом удерживался в здравом рассудке. И зачем он так себя ведет? Не видит, что ли, что я могу и сорваться?

Я перехватил его руку.

— А что насчет Бенедикта? Ничего интересного?

Ну конечно! Наверняка Нат оформил в приказ не болтать никому ничего лишнего. И вот что нам теперь делать?..

Птолемей внезапно отстранился и сел.

— Что? - всполошился я. - Он все-таки что-то тебе сказал? Что там с Натом?

— Заговор, - пожал плечами Птолемей. - Против него заговор. Эти его волшебники.

Я хотел хоть что-то на это ответить. Получился лишь приглушенный невнятный звук. Застыл с приоткрытым ртом, глядя на Птолемея.

Птолемей лишь снова пожал плечами. И растерянно мне улыбнулся.