— Таким образом, мы сможем охватить не только запад, но и восток империи… – Фирентия замолкла, остановив взгляд на Виедзе. Беспокойство отразилось на её лице. У её дяди ужасные синяки под глазами и безучастный взгляд, словно он и не здесь вовсе.

Мужчина даже не сразу понял, что племянница замолчала. Он медленно моргнул и поднял на девушку усталый взгляд. Перед глазами неприятно плыло, от чего голова начала кружится. Виедзе поспешил закрыть глаза, чтобы его не затошнило в придачу. Фирентия быстро обошла стол, подходя к родственнику и приобняла его за плечи.

— Виедзе, как давно вы не спите? – мягко интересуется Тия, нежно разминая напряженные плечи.

— Не знаю… дня четыре? – сонно бурчит мужчина, утыкаясь носом в грудь племянницы. Та мягко поглаживает его по волосам, перебирая отросшие локоны пальцами. Нужно будет потом записать Виедзе к парикмахеру.

— Дядя…

— Мне снятся кошмары. – прерывает Виедзе. Он разворачивает туловище и обнимает Фирентию за талию, прижимая к себе. Девушка кладет документы на стол и обнимает в ответ, трепля начинающие седеть волосы. – Не могу из-за них спать…

— Что вам снится? – Виедзе хмурится и сильнее стискивает девушку в объятиях. Ему не хочется об этом говорить. Однако он так же хочется поделиться об этом хоть с кем-то.

Фирентия сейчас почти всегда находится рядом с ним. Большую часть времени они работают, но бывают дни, когда они вместе просто потому что хочется. Читают книги, пьют чай или гуляют по территории поместья, за беседой. У Виедзе даже возникает ощущение, что у него сейчас просто нет никого ближе Фирентии.

Лорельс от него отдалился после смерти отца, а Шананет занята своим новым проектом, в партнерстве с родом Сошоу.

Сераль… Стоило только заикнуться о разводе, как их отношения окончательно полетели в тартарары. Впрочем, оно и к лучшему.

Его милая Ларане покоится в земле, а Велисак… где его вообще черти носят? В последнее время его сына не видно и не слышно, что заставляет невероятно волноваться и так больную голову Виедзе.

С остальными племянниками он особо никогда и не общался. Килиу и Мейрон остались с отцом и теперь делают вид, что вообще никакого отношения не имеют к Ромбарди. Асталиу слишком пристрастился к азартным играм. Нужно это прекращать, а то он так весь род проиграет, а Крени ещё ребенок.

Фирентия единственная, кто сейчас рядом с ним. Как иронично.

— Отец. – коротко отвечает Виедзе. У него нет сил на долгие объяснения и рассказы.

— Дедушка? – удивленно вскидывает брови Тия и мужчина кивает.

Не то чтобы Фирентия сильно удивлена. Виедзе всегда боялся Рулака. Стоило прошлому Главе немного поднять голос, а иногда и просто посмотреть, как Виедзе бросало в дрожь. Она и сама первое время побаивалась Рулака, однако долгая совместная работа и последующее ухаживание за ним, во время болезни, избавило её от этого страха без остатка. Фирентия любила дедушку.

— Иногда мне кажется, что он совсем меня не любил… я столько проблем ему принес. – глухо произносит мужчина.

— Ошибаетесь. – улыбается Тия, перебирая волосы дяди. Наверное стоит перебраться на софу, чтобы им обоим было удобно. Вот только девушка так боится спугнуть Виедзе. – Дедушка очень сильно любил вас, дядя. Иначе не поощрял бы любой бредовый план, пришедший вам в голову.

— Тия… все намного сложнее, чем кажется, моя дорогая.

— Дядя, я знаю о чем говорю. Дедушка был сложным человеком и я понимаю, что рядом с ним возникает ощущение, что для него существует только холодный расчет, но… это не так. – девушка отстраняется, цепляясь за руки дяди.

Виедзе выглядит очень сонным, так что она не уверена, дойдут ли до него её слова именно так, как она задумывает. Тия тянет мужчину на себя, чтобы он встал и хватается за предплечье, когда его слегка качает. Девушка осторожно кладет ладонь на бледное лицо и поглаживает большим пальцем прикрытый глаз.

— Он правда верил и надеялся, что вы возьметесь за ум, поэтому помогал по мере возможности. И дедушка очень сильно переживал, что ваше властолюбие выйдет вам боком, дядя. Боялся, что это вас погубит. – мягко говорит Фирентия. Виедзе стоит, не двигаясь, только часто моргает, поджимая губы.

Мужчина наклоняется, утыкаясь в плечо племянницы и тихо всхлипывает. Иногда просто хотелось услышать от отца обычное «Я беспокоюсь, так что будь осторожнее», вместо мутных предостережений и нравоучений. Просто почувствовать себя любимым сыном. Поэтому он так сильно избаловал Велисака. Старался дать ему то, чего сам не получал. Да видать переборщил…

Поглаживания по голове действуют успокаивающе и усыпляюще, но Виедзе только глухо всхлипывает, чувствуя, как непрошенные слезы впитываются в жилет Фирентии.

— Дедушка очень за вас переживал. Так что не думайте, что он вас не любил. – шепчет девушка и мягко двигается к софе. Усаживает на неё Виедзе и вытирает влажные щеки мужчины, наклоняется, целуя каждый глаз, подчеркнутый темными мешками.

Дядя сейчас совершенно другой для неё. Словно два разных человека с тем Виедзе, которого она знала всю жизнь. Разбитый, обессиленный, одинокий. Дядя сейчас перед ней открыт, уязвим, показывает свою самую большую слабость. Она должна быть осторожна, чтобы не спугнуть, чтобы мужчина ей доверял. Она хочет быть ему близким человеком. Человеком, которому ты можешь рассказать все, не боясь. И дело даже не в выживании или положении, дядя обеспечил её всем необходимым, а в том, что ей самой нужен был рядом кто-то, кому она может доверять. Кто-то родной.

— Дядя, поспите. – мягко говорит Фирентия, чувствуя, как обмякает под её действиями мужчина. Однако он распахивает свои карие глаза, смотря прямо в глаза Фирентии.

— Не могу… не хочу. – сипло отвечает Виедзе. – Не заставляй меня, Тия!

— Тише… тшш. Все хорошо. Дядя, рано или поздно ваш организм сам выключится. – она целует мужчину в лоб и садится рядом. – Вы же не хотите упасть в обморок, верно?

Виедзе не отвечает. Вообще-то он был бы не особо против отключиться и проспать, без этих жутких снов. Рулак в них всегда припоминал ему каждый его промах, отчитывая как маленького ребенка, а потом смотрел. Просто смотрел так, что у Виедзе все внутри сжималось от ужаса. И с каждым новым сном этот взгляд все сильнее обжигал, словно высекая на коже мужчины, какое он ничтожество.

— Тия… – предпринимает ещё одну попытку старший.

— Я буду рядом, хорошо? Я разбужу вас, если замечу, что вам начинает сниться кошмар. – улыбается Фирентия, поглаживая щеки Виедзе большими пальцами. Тот устало вздыхает и угукает, капитулируя. – Пойдемте к вам.

Мужчина не сопротивляется. Он слишком вымотан работой, разводом, кошмарами, чтобы сейчас спорить с Фирентией. И ведь она это понимает, может полностью взять на себя командование, как и раньше, но стремится вернуть его в калию. На самом деле для самой девушки это довольно тревожно, ведь и Рулак страдал от бессонницы перед тем как слечь.

В спальне Виедзе тихо и пусто. Вещей Сераль больше не видно. Видимо она, со злости, собрала все свои манатки и съехала.

Мужчина переодевается, пока Тия ждет в коридоре, а потом ложится в постель. Девушка придвигает стул к кровати и садится рядом, положив ладонь на руку Виедзе. Тот не спешит смыкать глаза, однако вскоре, сморенный ласковыми поглаживаниями по руке с тихим шёпотом племянницы, засыпает.

Впервые за две недели он спит спокойно.