Гелия рос ребёнком одиноким и немного замкнутым. Его мать умерла после родов, отец отправился следом за ней спустя всего пару лет — он даже не застал родителей в сознательном возрасте. Его окружали гувернёры, слуги и дядя. 

Величайший, сильнейший волшебник своего поколения Саладин был личностью своеобразной, и слабый волшебный талант племянника его разочаровывал довольно сильно. Гелия только и слышал что-то вроде: "Ах, как жаль, что твоя сила так мала". Мальчик озадаченно хмурился и запирался в своей комнате. Не зная, как иначе справиться со своими чувствами, недовольством собой, жизнью и окружением, Гелия начал рисовать. Постепенно из мрачных и пугающих его рисунки становились более светлыми и лёгкими. Иногда он заходил в своих попытках излить переживания так далеко, что после избавления от тревог и печалей начинал мечтать и надеяться, и это находило отражение в его работах. 

Он отчаянно хотел стать лучше. Учился, занимался поэзией, музыкой и фехтованием, как и положено дворянину, разбирался в тонкостях этикета, истории, политики и экономики. Но чем отчаяннее были эти попытки, тем сильнее становилось давление дяди. Гелия замыкался всё больше, а постоянное недовольство им других и самого себя приводило к отстранённости. 

Гелия любил искусство и терпеть не мог насилие, но когда настала пора выбирать высшее учебное заведение, спрашивать его никто не собирался. Саладин выразился чётко: Боевая академия. Гелия тогда лишь скрипнул зубами и ушёл. В его рисунки вернулся пугающий чёрный цвет, отражение отчаяния, безысходности, вместе с насыщенным бордовым, копящимся гневом и страстным стремлением к свободе. 

Парень бы с большей охотой писал стихи или музыку, но приходилось бороться, бороться, бороться. С собой, спарринг-партнёрами, дядей. Гелия всё больше закапывался в самого себя, отворачиваясь от реального мира. Вместе с отчуждённостью приходило равнодушие, равнодушие позволяло поселиться в сердце жестокости, дабы хоть немного избавиться от отягчающей сердце злости. 

Гелия однажды сорвался. Этот случай похоронил его отношения с Флорой, милой волшебницей, которая обучалась там же. Гелия ушёл из Академии, но дядя заставил его вернуться спустя год. Саладин очень постарался, чтобы Гелия его возненавидел. 

Ещё тогда Гелии стоило быть осторожным с Валтором. Бояться его, как и все, и тогда, может, он бы его не заметил. Но Гелия был слишком погружён в себя даже для того, чтобы бояться. Тонны затаённого гнева мешали страху занять место в его сердце. 

Гелия игнорировал странности Валтора и нарвался на то, что спустя год после окончания Академии Саладин объявил ему о том, что помолвка была заключена. Успевший еле-еле оклематься от самого отвратительного периода в своей жизни парень пришёл в ужас. И следующая встреча с женихом, на которой он получил помолвочное кольцо, убедила его в том, что если он не хочет прожить всю жизнь под чужой пятой, лишь сменив "хозяина", то надо бежать. Срочно. 

О Валторе ходили ужасные слухи, а его нечеловеческая аура, холодная, как глубины Ада, заставляла в них верить. Говорили, что когда-то давно Валтор был силой, которая угрожала сместить императорскую линию с трона. Тогда против него выступила команда самых искусных и сильных волшебников, и в итоге Валтору пришлось отступить. Более того, его наделили определённой властью, дабы тот насытился и успокоился. Однако тот не мог спокойно сидеть на одном месте и часто присоединялся к экспедиционным походам Империи. Не стоило обманываться: вскоре за "экспедициями" шёл захват новых территорий, и тут Валтор показывал себя во всей красе. Враги империи боялись его, как огня, а тот наслаждался производимым впечатлением. Впрочем, и это ему скоро наскучило, и он задался целью воспитать элиту имперской армии, насмотревшись всякого во время войн.

Он только Академией управлял семьдесят лет. Что он за чудовище такое, каков его реальный возраст, откуда он появился — это не было известно никому. 

Конечно, Гелия испугался, окончательно поняв, с кем связали его жизнь. 

Обучение Ривена он считал в некоторой мере своим искуплением. Более того, упрямый мальчишка был ему очень симпатичен в своём упрямстве. Гелия хотел бы быть таким же смелым, как он, в своё время. Но, увы, все шансы были упущены. 

Бесконечно тянуть с возвращением он не видел смысла. В изоляции Гелия успел отдохнуть, прийти в себя и подумать о том, как ему дальше жить. И... Странно, что его не нашли в первые же дни после побега: есть куча возможностей благодаря магии. И злоупотреблять добротой будущего супруга не стоило, возможно, её вскоре вообще не останется. Не он первый, не он последний. Может, удастся договориться. 

Дядя был несказанно рад его возвращению. Сам Гелия не очень, но хоть кто-то. Более того, Валтор находился в отъезде, и ещё две недели Гелия... просто мучился ожиданием и предчувствием беды, хотя мог бы наслаждаться последними днями свободы.

Но волновался он зря, поскольку отделался сравнительно легко. 

***

— Мне понадобится отдельная спальня, — упрямо повторил Гелия, поднимаясь по лестнице. Его вещи должны были уже привезти.

В особняке Валтора он ещё не бывал, а потому осматривался с некоторой долей интереса. Особняк окружали роскошные сады и вольеры с диковинными зверями, что действительно было необычно. Задумавшись о том, зачем они здесь, Гелия так и остановился перед дверью.

— Нет, даже не думай, это оскорбительно, — отрезал Валтор.

— Я настаиваю, — пробормотал Гелия и закатил глаза. — А ещё у меня плохое предчувствие. 

— То есть? — Валтор остановился и повернулся к Гелии, сложив руки на груди. Парень пожал плечами, а потом потянулся к двери и приоткрыл её. 

— Племянник! — находившийся внутри Саладин радостно улыбнулся. Гелия с каменным лицом закрыл дверь и повернулся к ней спиной.

— Он там, — дрожащим голосом сообщил он.

— Какого демона он делает у меня дома?! — выругался сквозь зубы Валтор. 

— Видимо, он считает, что недостаточно меня достал и хочет нагнать, — промямлил Гелия. Валтор фыркнул:

— Ничего, обойдётся, — и резко открыл дверь, заходя внутрь. Гелия осторожно сунул голову в проём, наблюдая за происходящим. 

— Зять! — с лица Саладина улыбка ещё не сошла. Его племянник недовольно скривился, а Валтор оскалился.

— Тесть. И по какому же делу ты соизволил ко мне зайти? 

— Есть пара рабочих моментов, — мягко ответил Саладин.

— Рабочих? Какая жалость. Моё <i>рабочее </i>время окончено, но буду безумно рад поговорить с тобой в понедельник с десяти до пяти, — не забывая любезно улыбаться, Валтор короткими толчками пододвигал старика к двери, и Гелия услужливо раскрыл её настежь, чтобы хозяин дома вытолкал гостя за пределы прихожей. — Всего хорошего.

Гелия скользнул в дом и облегчённо выдохнул, Валтор громко захлопнул дверь и развернулся к слугам, столпившимся у лестницы.

— Этого больше не пускать! Особенно в присутствии моего дражайшего супруга. Ясно? — Валтор показательно оскалил клыки, дабы все поняли, что непослушных слуг здесь не увольняют, а жрут к демонам. Несчастные закивали и быстро разбрелись по дому. 

— Отдельная спальня, — напомнил Гелия, повернувшись к супругу. Валтор закатил глаза. 

— Это настолько смешно, что унизительно.

— Ничего унизительного в том, что мне нужно время, нет, — огрызнулся парень, нервным жестом поправив пряди волос.

— Тебе нескольких лет не хватило? — язвительно уточнил Валтор. 

— Эти несколько лет я с тобой непосредственно почти не контактировал! И да, поэтому мне нужно ещё время.

Мужчина что-то зарычал сквозь зубы, но потом вздохнул и крикнул:

— Сторми! Прикажи ему выделить комнату!

— А ещё мне нужна мастерская, — добавил Гелия.

— Кляп тебе нужен, а не мастерская, — отмахнулся Валтор. — Сам выберешь, на четвёртом этаже много пустых комнат.  

***

Тьма вызывает страх, беспомощность и немой ужас. Мышцы сковывает лёд, рот раскрывается, но горло не может издать ни звука. Немой крик болезненный и бесполезный. Отчаяние переполняет, превышает желание жить.

Валтор это наблюдал сотни, тысячи раз. Наблюдал без особого интереса, потому что этого не понимал. 

Для него Тьма всегда была комфортной. Он окунался в этот омут с головой, спасаясь... от чего-то. Чего-то неприятного. Он не мог понять, что это было, не мог вспомнить, не мог определить, что с ним происходило. 

Высокая женщина с волнистыми белесыми волосами скалилась, вытирая испачканные чем-то красным пальцы изысканно вышитым платком. Она усмехалась, глядя на него.

— Видел? Видел, да? О, ты всегда такой отстранённый, но тебе должно было понравиться, не так ли? 

Тело, лежащее на алтаре, уже явно было мёртвым: от него не ощущалось никаких эманаций более. Казалось, он слышал предсмертный крик. Немой, безнадёжный, полный чего-то безумно знакомого. Боль? Это должна быть она. 

О чём говорит эта женщина? Как это может нравиться? Это ему не нравится. Это не то, чего он хочет. Он чувствует себя мёртвым, поскольку не может понять, чего хочет и хочет ли чего-то вообще. Без этого он не может существовать, он в этом уверен.

— Что ж, настала пора это попробовать. Думаю, сработает.

Светловолосая женщина поднесла к его губам светящийся кубок, наполненный багряной жидкостью с резким запахом, и заставила выпить содержимое. На глаза будто накинули красную вуаль, и Валтор дёрнулся. В груди распалялось настоящее пламя, горячее, обжигающее, призывающее к действию. 

Он наконец-то знал, что хотел. Жить. 

— Получилось! — полный дикой радости крик раздался эхом по тёмному помещению. Стал более различим воздух: тяжёлый, влажный, с витающей в нём Тьмой. Валтор вдохнул полной грудью и наклонил голову к плечу, разминая шею. Затекла.

Валтор осел на кровати, хватая ртом воздух. Сердце бешено билось. Пальцы судорожно зажали простынь, подрагивая, и мужчина зажмурился, восстанавливая дыхание и нормальный ритм биения сердца. 

Ему надоел этот сон. Надоели эти воспоминания. Он хотел бы их забыть. Будь проклят Саладин со своей магией! 

Вскрик из соседней комнаты послышался почти сразу же. Валтор кинул взгляд на свой перстень. Алмаз налился кровью, сигнализируя, что брачная связь сейчас работает. Какого демона? Своими снами он делиться точно не хочет. 

Он соскользнул с кровати, ступая босыми ногами по холодному полу. Правда, температура ему была безразлична: он не чувствовал ни жару, ни мороз. Просторная ночная рубашка кипельно-белого цвета делала его похожим на привидение.

Валтор бесшумно приоткрыл дверь в спальню супруга и зашёл туда. Гелия сидел на кровати с широко раскрытыми глазами и рассеянно смотрел вперёд. Валтор сел рядом, и парень обратил свой взгляд на него, пугаясь.

— Ты?..

— Тш-ш-ш, — тихо прошептал Валтор, касаясь правой рукой лба Гелии. Пальцы засветились серо-голубым отсветом, и Гелия мгновенно успокоился, прикрыл глаза и зевнул. — Ничего не случилось. Спи дальше. Больше тебе ничего плохо не приснится. 

Гелия ещё несколько секунд сонно моргал, и Валтор надавил на его плечи, заставляя лечь на спину. Через минуту парень уже безмятежно спал. Мужчина раздражённо покосился на своё кольцо, всё ещё светящееся красным. Нет-нет, более его муж ни один сон не запомнит. И это правильно.  

***

— Ривен, значит? 

— Без понятия, кто это, но да.

Набу обернулся. Занятие только-только окончилось, и ему сообщили, что для него партнёр подобран, и это Ривен, второкурсник-воин. Ничего о нём парню известно не было. Судя по взгляду Лейлы, и ей тоже. Они вышли в коридор одни из первых и направились в следующий кабинет.

Принцесса Андроса была бывшей невестой Набу. В своё время оба отказались от брака, навязанного родителями, с тем, кого даже ни разу не видели. Позже они познакомились и даже подружились, но большего из своих отношений выдавить не смогли.

— Ривен? — принцесса Солярии, шедшая следом, услышала краем уха знакомое имя и вмешалась в разговор. Она вообще часто совала нос в чужие разговоры, но её почему-то продолжали любить. 

— Ты его знаешь? — с надеждой спросил Набу.

— Да, и я тебе сочувствую, — девушка беззлобно хихикнула. — Серьёзно, это большое испытание для твоих нервов. 

— Ты меня успокоила и воодушевила, — со смешком ответил парень. Не то чтобы он в принципе на что-то рассчитывал, но он очень надеялся, что со своим партнёром сойдётся. Просто потому что иначе жить ему как минимум ещё три года в самом настоящем аду! 

— Ривен — не плохой человек, просто выносить его временами ну очень тяжело, — пояснила Стелла. — Если ты достаточно терпелив, не думаю, что возникнут проблемы. Большие проблемы...

— Лейла, я терпелив? — уточнил на всякий случай Набу. Он-то был в себе уверен, но ему нужна была поддержка.

— По сравнению со мной просто демон, — Лейла повела плечом. О хладнокровности демонов ходили легенды. Этих существ нынешние поколения уже не застали, но предки предупреждали: демоны — очень рациональные существа, их умение справляться со своими эмоциями просто феноменальное. 

— Звучит не так лестно, как могло бы, — засмеялась Стелла.

— Замолчи! — зашипела Лейла.