Arn Andersson, Mark Brittingham — The Ascent (Siorys)

      Здоровенный чемодан, два саквояжа и черный пластиковый тубус разом громыхнули о щедро присыпанную галькой землю, оставив неуклюжего носильщика заливаться краской от стыда и неловкости. Ино Яманака в возмущении широко разинула рот и, сжав кулаки, едва сдержалась, чтобы в сердцах не топнуть ногой.

      — Вы что творите?!

      — Я, конечно, извиняюсь, — Шикамару Нара деликатно кашлянул в кулак, вскинув бородатый подбородок в сторону сваленного в кучу багажа Ино, — но вы всегда таскаете с собой в экспедиции столько вещей?

      Яманака развернулась к мужчине и, сердито сдвинув брови вразлет к переносице, ядовито прошипела:

      — Вам-то какое дело?

      — А он прав, — вклинился в разговор Наруто Узумаки, оттягивая руками карманы темно-серых брюк в едва различимую клетку. — Профессор предупреждал, что нужно иметь при себе только необходимый минимум. Чего это у вас там? — он заинтересованно взглянул на чемоданы Яманака. — Чую, придется оставить половину.

      Ино обвела глазами экспедиционную группу и обнаружила, что единственная взяла с собой больше одного чемодана: Хьюга и Харуно помимо поклажи имели при себе только небольшие сумочки с ценными личными вещами, а мужчины и вовсе собрались в путь как будто налегке. Однако среди присутствующих Ино не досчиталась еще пары человек, и одного из них молодой археолог заметила чуть поодаль, у вагона, куда грузили вещи.

      — А что насчет багажа майора? — подбоченившись, спросила она. Кроме небольшого чемодана, что Инузука с благодарной улыбкой передал стоящему на ступеньках проводнику поезда, при нем была еще необъятных размеров черная сумка и темно-бежевый рюкзак-мешок.

      Киба резко обернулся на Ино, следом отбросив с лица волнистую темную челку, и в непонимании вздернул бровь.

      — Вы это мне?

      — А вы здесь еще офицеров видите? — Яманака притворно заозиралась вокруг, в итоге останавливая свой взгляд на Инузуке. — Что же, интересно, такого важного взяли с собой вы?

      Майор поправил лямки увесистого рюкзака на широких крепких плечах и опустился на одно колено, к своей черной сумке. Одним уверенным отрепетированным движением расправившись с замком, Киба продемонстрировал ее содержимое: несколько видов стрелкового оружия, различные боеприпасы и аккуратно сложенную кобуру из коричневой кожи. От увиденного Ино рвано вздохнула и испуганно отскочила в сторону.

      — Если желаете, я могу это оставить, — хитро осклабился майор. — Но в таком случае, гарантировать вашу безопасность не ручаюсь.

      — Вашу ж мать! — несдержанно присвистнул Наруто и присел на корточки, горящими в восторге глазами изучая оружие майора в сумке для его переноски. — Думаете, нам это понадобится?

      Киба пожал плечами.

      — Надеюсь, что нет.

      — А я бы посмотрел на нее в деле, — признался Узумаки, потянувшись рукой к разобранной винтовке, надежно закрепленной внутри сумки ремешками.

      — Лучше не надо, — качнул головой Киба, и Наруто понимающе отдернул руку, сжав пальцы в кулаке.

      — Все, достаточно, я поняла, — раздраженно бросила Ино, тряхнув волосами, уложенными в крупные белокурые локоны. — Немедленно спрячьте эти свои игрушки, майор! Какое неуважение… Здесь же леди!

      Сакура украдкой взглянула на стоящую рядом Хинату, что тихонько хихикнула в ладошку, и последовала ее примеру. Очевидно, здесь оскорбилась только Ино. Киба же поднялся на ноги и, с усмешкой на губах глядя Яманака в спину, закинул сумку с оружием на плечо.

      — Уважаемый! — окликнув носильщика, Ино махнула ему рукой. — Вот это и это нужно доставить обратно на мой адрес. И аккуратнее, прошу вас! — заручившись его неуверенным кивком, она тяжело вздохнула и обессилено возвела глаза к небу.

      — Не расстраивайтесь так, Ино, — без тени сожаления произнес Шикамару, подобравшись к ней сзади. — Успеете еще продемонстрировать миру свои наряды. А мы, уж поверьте, это как-нибудь переживем.

      Яманака вздрогнула, заслышав голос Нара у себя за спиной, и круто развернулась на каблуках, чуть не сбивая его с ног.

      — Вы снова позволяете себе дымить возле меня! — возмутилась она, указывая на сигарету у него в зубах.

      Большим и указательным пальцами Шикамару вынул сигарету изо рта, но лишь для того, чтобы сделать очередную затяжку, сощурив темные глаза, в упор глядящие на археолога.

      — Вы вездесущи. К тому же, ничего не могу поделать со своей вредной привычкой.

      Ино принялась размахивать ладошкой у своего лица, заходясь в сдавленном кашле.

      — А вы пытались?

      — Не думаю, — стряхнув сигаретный пепел на землю, невозмутимо отозвался Нара.

      — Достаточно с вас! — Яманака уверенно шагнула ближе к ярому любителю табака, хотя и так стояла к нему почти что вплотную, и бесцеремонно выдернула сигарету у него изо рта, брезгливо швыряя на гальку. Под возмущенно-удивленный взгляд Шикамару, Ино приподняла подол юбки и растоптала сигарету каблуком полуботинка.

      — Что вы…

      Ино позабавила растерянность Нара — он даже слов не сыскал, дабы выразить свое истинное возмущение. Она победно улыбнулась и как ни в чем не бывало вернулась к остальным.

      — Вот нахалка, — сквозь зубы процедил Шикамару, тоскливо поглядывая на безжалостно растоптанную сигарету, и за неимением другого выбора направился вслед за Ино.

      — Доброе утро, господа! — в эту же минуту на перроне показался последний недостающий участник экспедиции, быстрым шагом приближающийся к своей группе. Профессор Хатаке аккуратно поставил свой чемодан на землю и приветливо улыбнулся компании. — Как настрой? Боевой?

      — А вы не изменяете своим привычкам, профессор, — заметила Сакура, покосившись на громадные двухсторонние вокзальные часы, закрепленные на металлическом кронштейне. Какаши был блестящим египтологом и прекрасным преподавателем, но все же водился за ним один грешок: он постоянно всюду опаздывал. Разве что, за редкими исключениями. Очень, очень редкими…

      Хатаке смешался под пытливым взглядом своей бывшей студентки и выдавил виноватую улыбку.

      — Прошу прощения, я заканчивал последние приготовления перед отъездом и слегка задержался.

      — Слегка? — Наруто не сдержал усмешки. — Вы на сорок минут «задержались», профессор.

      — А вы вообще на час опоздали на собрание, — Ино не преминула возможностью припомнить Узумаки его огрехи.

      Он слегка растерялся, по своему обыкновению запустив руку в блондинистую шевелюру на затылке, и решил промолчать. От греха подальше. Все же, пререкаться с сокомандником в первый же день Наруто не хотел.

      — Предлагаю поболтать в поезде, — на корню обрубая возможную перепалку, распорядился Какаши. — Встретимся за ужином в вагоне-ресторане, как раз до этого времени все смогут как следует устроиться.

      — Поддерживаю, — подхватив свои вещи, буркнул Шикамару. — Если все собрались, может, будем загружаться?

      — Давно пора, — согласилась Сакура, многозначительно оглядев профессора с головы до ног.

      Хината тоже согласно кивнула. Ей не терпелось расположиться в купе, которое предстояло делить с Ино и Сакурой, чтобы под мерный стук колес с головой уйти в изучение переданных «Омникусом» манускриптов. Хьюга развернулась к вагону, стряхнув микроскопические пылинки с ткани приталенной юбки длиной до щиколоток, и не без усилия взялась за ручку чемодана.

      — Погодите, давайте я помогу, — ловко перехватив багаж Хьюги, любезно вызвался Киба.

      — Не стоит, майор, не утруждайтесь… — смущенно залепетала она, однако вырывать чемодан из рук Кибы не стала, позволив ему поднять свои вещи в вагон. — Благодарю.

      Запрыгнув на ступеньку, он широко улыбнулся и протянул ей руку.

      — Леди не стоит поднимать такие тяжести. Хватайтесь.

      Придерживая на голове шляпку, Хината вернула майору улыбку, отличающуюся сдержанностью, и ухватилась за его ладонь, твердо ступив на подножку.

      — Дело говорите, майор! — воскликнул Наруто и без разговоров поднял с земли сразу два чемодана: Сакуры и Ино.

      — Ох, спасибо, Наруто, — Харуно поправила на плече сумочку и грациозно взобралась на ступеньки вслед за Хинатой.

      — Я глубоко поражена вашей учтивостью, господин Узумаки, — Ино кокетливо рассмеялась и с помощью майора без лишних усилий тоже поднялась в вагон.

      Щеки Наруто едва заметно запунцовели, и только после этого он задумался: искренне ли Яманака отвесила ему неожиданный комплимент?

      Впрочем, позже Узумаки понял, что искренность — не самая сильная сторона личности Ино Яманака. С одной стороны, она была собой: раскованной, бесцеремонной, где-то даже удивительно наглой для такой очаровательной женственной особы. Но с другой, Наруто казалось, Ино не спешит раскрывать свой истинный нрав: то ли из неуверенности, что уже само по себе звучало неправдоподобно, то ли из страха… В любом случае, Узумаки не был настолько проницательным, чтобы здесь и сейчас, за столиком в вагоне-ресторане разгадать ее настоящую.

      — Мой отец не верит в проклятия, — приложившись к бокалу с шампанским, поведала Ино за ужином. — Во время экспедиций не раз погибали люди, а то и целые семьи, но пока другие верили в то, что мертвые за нарушение их покоя вытягивали из человека жизнь, папа ясно понимал истинные причины их смерти.

      Хината удивленно моргнула. Она так и не притронулась к своему десерту, бездумно сминая в руках белоснежную салфетку.

      — И что же…

      — Что же на самом деле случилось с этими несчастными, спросите вы? — обрывая Хьюгу на полуслове, продолжила Яманака. — Болезнь. Многим из вас известно, что, в общем-то, в священных саркофагах полеживают обыкновенные трупы. Смертельные вирусы находятся в законсервированном состоянии тысячи лет и при вскрытии саркофага запросто могут попасть в организм человека. Помимо вирусов также угрозу несут плесневые грибки. Так что… не стоит всему придавать сакральный смысл.

      Профессор Хатаке закивал.

      — Нередко археологи и рабочие пренебрегают правилами безопасности при вскрытии саркофагов.

      Наруто рассмеялся, перенимая внимание слушателей Ино на себя.

      — Я, значит, в музее работаю, у друга моих родителей, и он рассказал мне ужасно-забавный случай. Однажды один известный археолог после встречи с мумией, так сказать, лицом к лицу, сильно заболел. Вот прям слег наглухо. Все списали на проклятие мертвых, а оказалось, его незадолго до этого укусил тамошний комар. От этого он в итоге и помер.

      — Вот в это я больше верю, — усмехнулся Киба, расслабленно откинувшись на спинку диванчика.

      — Вы работаете в музее? — вскинув бровь, поинтересовалась Сакура. Она рассеянно ковырялась ложкой в креманке со своим десертом, превращая сладкое угощение в неприглядное разномастное месиво.

      — Угу, — отозвался Узумаки, позволив официанту вагона-ресторана наполнить его бокал шампанским. — После смерти моих родителей Джирайя, руководитель нашего музея древностей, по-отечески заботился обо мне, вовлек в свое дело, к которому так же были причастны мама с папой, и в итоге я там и остался. В бумажках копаюсь. Работенка непыльная, стабильная. Вроде как, устраивает.

      — Если «вроде как», то уже не устраивает, — сумничала Ино, изящным жестом поправляя локоны на плечах.

      — А вы, смотрю, людей прям насквозь видите, — съехидничал майор.

      — Вижу, — не растерялась Яманака. — Вас уж точно.

      Инузука раздраженно дернул губой, звякнув о блюдце миниатюрной чашечкой с чаем, которую он с трудом мог нормально держать пальцами.

      — А обо мне что скажете, раз уж мы заговорили о вашей проницательности?

      Ино перевела взгляд на Сакуру, которая так и возюкала ложкой в креманке.

      — Сейчас вы нервничаете, — без обиняков выдала она. — Хотя кажетесь уверенной в себе. А вы… — археолог посмотрела на притихшую Хинату, — все время чем-то озабочены.

      — Что? — растерянно пролепетала Хьюга, отставив в сторонку поистрепавшуюся салфетку.

      — Вы постоянно что-то перебираете в руках. Сейчас салфетку, пока мы разбирали вещи в купе, без конца теребили волосы, а когда уселись за свою работу, истязали ручку. Взгляните на свои пальцы, дорогуша.

      Хината притянула ладонь к лицу и заметила, что ее бледные тонкие пальцы в некоторых местах выпачканы чернилами. Она поспешила спрятать их в кулаке и положила руку на стол, скрывая от чужих глаз следы своей невнимательности.

      — Я не заметила.

      — Конечно, не заметили, — снисходительно улыбнулась Ино. — Потому что это бессознательные навязчивые движения.

      — Так вы археолог или психолог? — вновь вмешался майор, ненароком поглядывая на стиснутые в кулак пальцы Хинаты.

      — Знаете, будь я психологом, вы бы точно стали моим самым желанным пациентом.

      Наруто прыснул, но мгновенно посерьезнел. Киба же оказался в еще большем недоумении, чем раньше.

      — Простите?

      — Думаю, Ино хотела сказать, что каждый человек, так или иначе, чем-то травмирован, — осмелилась высказаться Хьюга, осторожно взглянув на раздраженного майора.

      — Нет, я хотела сказать, что военные травмированы гораздо больше, чем обычные люди, которым не приходится таскать с собой полную сумку оружия, — равнодушно передернув плечами, Яманака вновь пригубила шампанского.

      Киба хотел что-либо возразить, но в какой-то момент нашел в ее словах долю истины. Мысли о минувшей войне терзали его постоянно: то больше, то меньше, но не отпускали никогда. Майор давно привык к этим мыслям, не делал из этого трагедии, научился жить с этим и двигаться дальше. Однако на деле жить полной жизнью он неосознанно себе не позволял, довольствуясь крупицами мнимой радости и желанного покоя.

      — К слову, я знаю психологию, — спокойным ровным тоном произнесла Сакура, — и как специалист в области медицины могу с уверенностью заявить, что вам пара-тройка сеансов тоже бы не повредили.

      На сей раз Наруто натуральным образом расхохотался, привлекая к себе внимание спокойно ужинающих пассажиров поезда за соседними столиками. Щеки Ино красноречиво порозовели, и она отвернулась к окну, так и не решившись ответить на выпад Сакуры.

      — Друзья, я понимаю, мы тут все на нервах, — подуспокоившись, начал Узумаки, — но давайте не перегибать. Я не говорю, что мы должны с первого дня понимать друг друга с полуслова, но учиться слышать обязаны. Поболтаем о чем-нибудь не удручающем, а?

      — Этот мир уничтожит не пророчество, — скучающе изрек Шикамару, вертя в руке изящный бокал с шампанским на тонкой ножке, — а человеческий род.

      — Да ладно вам, — панибратски хлопнув Нара по плечу, издал очередной смешок Наруто. — Просто нужно жить дружно. Это просто.

      — Мы едем работать, а не дружбу водить. Не так ли, профессор? — Ино выжидающе воззрилась на Какаши, что уже понемногу начал ощущать себя нянькой для трудных детей, не поделивших лопатку в песочнице. Хотя, казалось бы, окружают его уже далеко не дети, а плюс-минус тридцатилетние леди и джентльмены…

      — Одно другому не мешает, — опередив Хатаке, справедливо рассудил Узумаки.

      Профессор одобрительно взглянул на предыдущего оратора.

      — Соглашусь с Наруто. Я уже говорил вам при нашей первой встрече, что только общими усилиями сможем достичь цели.

      — То есть разгадать суть пророчества, раскопать парочку гробниц, остановить конец света и… что там еще? — Инузука коротко рассмеялся, взявшись за свою чашечку.

      Какаши поджал губы. Нет, они не понимают. Ничего не понимают. Даже Хината, полная веры в пророчество и труды «Омникуса», не до конца осознавала, как мало у них времени. Вскоре пустая ругань, колкости, шутки и простодушие станут последним, на что захочется тратить драгоценные часы. В этом профессор не сомневался.

      А Шикамару Нара тем временем думал об обратном, пока с наслаждением покуривал сигаретку. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и не замечал в салоне-вагоне для отдыха пассажиров первого класса усатого мужчину в шляпе, что увлеченно шелестел страничками свежей газеты. Шикамару размышлял об экспедиции. Он, может, и хотел бы понять стремления профессора Хатаке, но никак не мог найти его словам о пророчестве вразумительного объяснения. Конечно, многие египтологи верят в проклятия, при этом упрямо идут им навстречу, безбожно врываясь в усыпальницы с намерением нарваться на гнев потревоженных мертвых, однако в случае с Хатаке ситуация вырисовывалась иная.

      Апокалипсис. При мысли об этом Шикамару тихо хмыкнул, наполняя свои легкие губительным никотином. Неужели нечто неподдающееся научному объяснению на сегодняшний день может с легкой руки уничтожить все человечество? Какаши не казался Шикамару сумасшедшим фанатиком. Выглядел он вполне адекватным человеком в трезвом уме и ясной памяти. Так что для Нара оставалась только одна версия того, почему Хатаке уверен в надвигающемся конце света: он сам был обманут.

      Об «Омникусе» Шикамару мало что слышал. Его отец Шикаку так же не мог ничего сказать об этой тайной организации, так как сборища подобного рода не внушали ему никакого доверия. Зато замаячившая перед сыном перспектива добычи древних артефактов позволила ему помочь Шикамару принять верное решение и отправиться в Египет с профессором Хатаке. Как знать, вдруг они совершат прорыв в египтологии и откроют миру что-то новое, доселе никем неизведанное? Это прибавит уважение коллег семье Нара, был уверен Шикаку.

      Правда, Шикамару не гнался за всеобщим почтением. Ему нравилось ломать голову над тем, как вскрыть очередную безделушку для музея древностей, да разгадать шифр, спрятанный в закорючках древнеегипетских писарей. Порой, чтобы попасть в гробницу, нужно было хорошенько пораскинуть мозгами, а не идти напролом, как выразилась Ино Яманака, упрекнув майора Инузуку в вероятности такого развития событий. Нара снова хмыкнул себе под нос, когда вспомнил слова несносного археолога, и тут же отбросил вообще все мысли, обратив взор в окно.

      Яманака смотрела на стремительно проносящиеся перед глазами живописные пейзажи со скучающим видом, и в какой-то момент устала от этого бессмысленного созерцания, рывком задернув полосатую шторку. Все вокруг молчали, и это безмолвие не то, что утомляло Ино, даже угнетало. Хината все корпела над своими многострадальными манускриптами, нацепив на нос очки в тонкой металлической оправе с круглыми линзами — они совершенно ей не подходили. Уродовали ее аристократически бледное лицо, делая глаза навылупку еще больше. Хьюга казалась Ино престранной — типичная канцелярская крыса. А вот Сакура, напротив, виделась ей не такой простой, какой хотела выглядеть в глазах новых знакомых. И Яманака не терпелось узнать, что именно кроется за непроницаемым выражением лица этой особы.

      — Что читаете? — звонкий голос Ино одним махом вспорол тишину, и Хината с Сакурой вздрогнули от неожиданности, глянув на нарушительницу молчания, что очень даже устраивало их обеих.

      — Я? — Харуно потрясла книжонкой в руке, накинув плед на колени: она сидела на своей заправленной койке вместе с ногами, облокотившись плечом на обшитую расписным гобеленом внутреннюю стенку вагона.

      — Да, — Ино тоже забралась на свое спальное место, скинув с ног полуботинки. — Что-то очень интересное, я полагаю?

      — Ничего интересного, — пожала плечами Сакура. — Просто томик по медицине.

      Хината оторвалась от своего занятия, принимая сидячее положение: прежде она лежала на животе на верхней полке, обложившись ветхими папирусами и своими личными записями, вырванными из блокнота.

      — Если вы хотите лечь спать, то мы погасим свет.

      — Ой, да не беспокойтесь попусту, — отмахнулась Ино, хихикнув на встревоженность Хьюги. — Расскажите лучше, над чем так скрупулезно работаете?

      Хината улыбнулась, сгребая с покрывала исписанные листки бумаги поближе к себе.

      — Моя задача помочь профессору отыскать край света на карте, исходя из найденной «Омникусом» информации, изложенной на этих манускриптах. Проблема в том, что четкого пути следования нет и быть не могло, поэтому нам нужно по крупицам собрать множество кусочков пазла и составить цельную картинку.

      — Край света… — Сакура закрыла книжку и, вытянув руку, положила томик на столик рядом с зажженным ночником под льняным абажуром с декоративной вышивкой и бахромой. — Мне всегда казалось, это абстрактное понятие. Неужели это место можно отыскать на карте?

      — Где находится край света, никому неизвестно, Сакура, — тихо промолвила Хьюга, как будто рассказывала им с Ино самый большой секрет, не предназначенный для чужих ушей. — Одни шутливо бросают, что край света — там, где начинается тень, другие философски отмечают: если знания — свет, то там, где кончаются знания — начинается конец света. Иные и вовсе исключают возможность существования такого понятия, потому как уверены: у Земли не может быть края, поскольку она круглая.

      — Ну, этого мы не можем знать наверняка, — усомнилась Ино, чуть пододвинувшись на койке, чтобы Сакура могла сесть рядом с ней, дабы видеть Хинату.

      — Да, — согласно кивнула она, — но уже в первых цивилизациях люди задумывались о мироустройстве и форме окружающего мира. В Древнем Вавилоне его представляли себе огромной горой, на западном склоне которой находится их государство. Гора окружена морем, на которое опирается гигантская перевернутая чаша — небесный свод, и на нем тоже есть небо, вода и суша. Суша — это двенадцать зодиакальных созвездий, по которым кругом движутся Солнце, Луна и пять планет Солнечной системы, к тому времени уже открытые вавилонянами. Под Землей же находится бездна, проще говоря, ад, через который ночью с запада проходит Солнце, чтобы опять взойти на востоке. Древние жители Индии считали, что Земля имеет форму полусферы. Мол, она лежит на спинах четырех слонов, которые стоят на огромной черепахе, а сама черепаха опирается на змею, что смыкается в кольцо и ограничивает собой небосвод. Народы древнего Египта для олицетворения стихий использовали богов. Земля — бог Геб лежит внизу, над ней, изгибаясь, стоит Небо — богиня Нут. А не дает ей упасть и сомкнуться с Землей бог воздуха Шу, находящийся между ними. Солнце ежедневно проходит свой путь от востока до запада на золотой лодке, которой правит бог солнца — сокологоловый Ра. Однако край света не связан с формой Земли и ее происхождением. В нашем случае край света — это то место, где происходит беспрерывный процесс преобразования и накапливания природной энергии, способной в один момент уничтожить весь мир. То есть, дальше этой точки ничего нет и быть не может. Потому что все будет кончено.

      — Но… тогда как мы сможем отыскать путь к этой точке на карте? — в растерянности пробормотала Харуно, коротко глянув на хмурую озадаченную Яманака.

      — Чем ближе наполненный природной энергией спессартин, тем большее влияние он оказывает на все живое. Энергия распространяется всюду — она незримая, не ощутимая, но разрушающая и беспощадная. Где происходили наиболее странные, загадочные и жестокие вещи — там и открывается путь к величественной пирамиде, что, словно свое родное дитя, оберегает чудовищной силы спессартин.

      Сакура с Ино удивленно моргнули, когда Хината не менее загадочной, чем ее рассказы, улыбкой обозначила, что закончила свою мысль. Медик уже принялась лихорадочно обдумывать слова Хьюги, а археолог судорожно провела ладонью по плечу, стряхивая забегавших в панике мурашек. На первый взгляд все сказанное Хинатой казалось бредом поклонницы профессорских взглядов, а если позволить себе задуматься, то можно и отголоски логики отыскать. Однако пока Ино просто стало жутко. Даже когда она впервые спустилась в гробницу вместе с отцом, ей так жутко не было. Надо же… Одна миловидная девица в старомодных очках оказалась способна нагнать страху на уверенную в своем бесстрашии Ино. Приятное открытие под конец этого сумбурного дня.

      Дня, который навсегда изменит привычную жизнь семерых человек, о чем ни один из них даже не догадывается.

☼ ☼ ☼

      Войдя в вагон-ресторан, майор Инузука не ожидал увидеть здесь кого-то из группы в такую-то рань. Профессор Хатаке деловито попивал кофе, сидя напротив темноволосой женщины, в которой Киба сразу узнал Хинату Хьюгу.

      Они о чем-то оживленно переговаривались. Говорила, в основном, Хината, и несмотря на то, что ее голос был тихим и мягким, выражение лица Какаши казалось напряженным от ею сказанного. Киба не сразу решился подойти к их столику — мало ли, что они там обсуждают, однако профессор случайным образом уловил взглядом его высокую фигуру и махнул ему рукой, подзывая к себе.

      — Уже работаете с утра пораньше? — с улыбкой спросил Инузука, остановившись у столика и подкатывая рукава бежевой рубахи с карманами на груди.

      — Доброе утро, майор, — Хината поприветствовала Кибу кивком головы.

      — Доброе, — он опустился на диванчик рядом с ней напротив Какаши. — Как спалось на новом месте?

      Хьюга со свойственным ей смущением ответила:

      — Признаться, я уснула сразу же, как мы погасили свет. А вы?

      Майор снова улыбнулся, беззастенчиво взглянув на Хинату.

      — Мне повезло меньше.

      — Вы сегодня улыбчивый, — заметил Какаши, и Хьюга с интересом посмотрела на Инузуку, превозмогая смущение. — Хорошее настроение?

      — Ну, мне еще не доводилось путешествовать первым классом, — простодушно усмехнулся Киба. — «Омникус» очень щедры.

      — И то верно, — согласился профессор. — Но такие благоприятные условия будут радовать нас только на первых порах.

      — Полевые условия мне привычнее. А вот замкнутые пространства… — Инузука поежился. — Я чувствую себя некомфортно. Хочется выйти, воздухом подышать, а не пялиться в окно оставшиеся четверо суток.

      — Вы свободолюбивый человек, майор? — развернувшись к Кибе вполоборота, поинтересовалась Хината.

      — Совершенно точно да.

      Она решила, что майору претила военная служба со своими жесткими рамками и ограничениями, и именно поэтому он подался в частную организацию. Но Хьюга не совсем верно истолковала его лаконичный ответ.

      Кибе необходимо было постоянно находиться в движении — так он отвлекался от нескончаемых мыслей о недалеком прошлом, сломившем его раз и навсегда. Наступали моменты, когда ему хотелось остановиться, поразмышлять, полюбоваться на что-то прекрасное, разительно отличающееся от того, что ему приходилось видеть будучи юношей, и что терзало его разум перманентно. Однако поездная романтика его не впечатляла. Вместо того, чтобы наслаждаться тишиной и покоем, майор возвращался к страшным воспоминаниям, лишившим его сна в первую же ночь путешествия.

      Оглушающие взрывы снарядов, пулеметная очередь, крики и плач, запах пороха и крови, удушающее чувство безысходности, сковывающий страх — все это оживало в голове Кибы и виделось как наяву. Тогда его руки поражала неумная дрожь, холодный пот прошибал насквозь, и слезы застилали глаза. Слезы по тем, кто не дошел до конца, по отобранной юности, несбывшимся мечтам и планам. В такие чудовищные мгновения майор хотел остаться там, в окопе, вместе со своими товарищами, а не продолжать убивать, разрушать и вгрызаться зубами в свою никчемную жизнь. А потом его отпускало. Он благодарил небеса за возможность существовать в это мирное время, к становлению которого сам же приложил руку, но вот только возможностью именно жить, а не существовать Инузука так и не воспользовался.

      Киба снова задумался об этом ненароком, прямо за столиком вагона-ресторана рядом с чужими людьми, которых, если понадобится, должен будет защитить любой ценой. Спасать одни людские жизни, отнимая другие… К сожалению майора, в этом вся его суть.

      — … пролетит незаметно, а вот когда… — Какаши смолк, пристально воззрившись на Инузуку. — Майор?

      — Да-да, я слушаю, — он тряхнул головой, пытаясь вспомнить, что все это время, пока он вязнул в себе, говорил профессор.

      Хината подцепила маленькими металлическими щипцами кубик сахара и бросила его в свою чашечку с чаем.

      — Если заскучаете, я с радостью составлю вам компанию в бессмысленной болтовне.

      Киба на несколько секунд завис на доброжелательной улыбке Хьюги, что смотрела на него открытым, выразительным взглядом. Раньше он не видел таких глаз: больших, с необычным сиреневым оттенком, и столь глубоких и пронзающих, что хотелось вглядываться в них безотрывно. Однако майор не мог позволить себе такой вольности, и так задержавшись на лице Хинаты дольше положенного, и отвел взор в сторону, на чашку кофе профессора Хатаке.

      — Спасибо, — отозвался он на предложение Хьюги. — Я непременно воспользуюсь такой возможностью.

      — Я, может, и не самый удачный собеседник, но если будут вопросы или возражения — обращайтесь, Киба.

      Инузука благодарно кивнул Какаши. Он ему нравился. Говорил строго по делу, не рисовался, не кичился достижениями — казалось бы, простой приятный мужчина, к которому не зазорно было обратиться с вопросом или просьбой. Вот только одно в профессоре смущало Кибу: его непоколебимая вера в пророчество. Сам майор верил только в то, что мог увидеть и потрогать. Остальное лежало за гранью его понимания.

      — Извините, но я должен вас оставить, — профессор поднялся из-за стола, до последней капли осушив чашку с кофе. — Хината, вечером я к вам зайду, обсудим это в вагоне для отдыха.

      — Конечно, профессор Хатаке, — сложив стопочкой свои записи, откликнулась Хьюга. — Хорошего вам дня.

      — И вам, господа, — с этими словами Какаши неспешно направился к выходу из вагона-ресторана, на ходу открывая какую-то свою книжонку.

      — Майор, можно вас кое о чем спросить? — проводив взглядом удаляющегося Хатаке, тихонько заговорила Хината.

      На лице Кибы проступило удивление, а когда она ненароком придвинулась к нему поближе, его брови и вовсе на лоб поползли.

      — Да, конечно, — он слегка склонился к ней, по ее примеру понизив громкость голоса. — А почему вы шепчете?

      Хьюга озадачилась и, подняв взгляд на майора, мгновенно раскраснелась и отпрянула — не ожидала, что он окажется так близко. Она чересчур громко прочистила горло, заставив Кибу поморщиться от неожиданности, и тряхнула длинными иссиня-черными волосами, что сегодня оставила распущенными.

      — Случайно вышло, — придавая голосу твердость, сказала Хината. — Просто это касается нашей экспедиции, и я бы не хотела, чтобы услышал кто-то посторонний.

      — Мы можем уединиться, — хитро сощурился Киба, и Хината округлила глаза, уловив в его словах некую двусмысленность. Однако за время их непродолжительного знакомства она уже успела заметить, что он часто хищно щурился или хмурил брови, поэтому сочла, что выражение его лица не соответствует тому, о чем, к своему стыду, успела подумать Хината.

      — Ну, это не настолько секретно, — буркнула она, ощущая, как яростно горят ее щеки — хотелось приложить к ним вечно холодные ладони, что выглядело бы еще более смущающее.

      — Тогда говорите, не стесняйтесь.

      Хьюга кивнула, кашлянула в ладошку и, наконец, перешла к делу.

      — Вы ведь уже бывали в Египте? Я имею в виду, сопровождали группы археологов, отправившихся на раскопки?

      — Да, несколько раз. Но это были недолгие экспедиции. Максимум, месяц-два. И чаще всего я выступал в качестве сопровождения с отрядом других военных, так как группы археологов были гораздо больше вашей.

      — Получается, вы посещали некоторые гробницы? Вам доводилось бывать в храме Осириса?

      Киба нахмурился, разглядывая заинтересованное лицо Хинаты.

      — Почему вы спрашиваете об этом меня? Профессор или госпожа Яманака наверняка…

      — Я спрашиваю вас, потому что вы знаете не только об археологических раскопках, — перебила его она. — Расскажите, майор, вы сталкивались с черными копателями?

      Он низко усмехнулся, и Хината нахмурилась по его подобию.

      — Я сказала что-то смешное?

      — Нет, простите, Хината, — поспешил возразить Киба. — Просто… слышать от леди о черных копателях… Почему вас это интересует?

      — Смотрите, — Хьюга выпрямилась, обратившись к своим записям, смешавшимся с папирусами, в иероглифах на которых майор совершенно ничего не понимал. — Судя по тому, что я извлекла для себя из этих манускриптов, один из ключей может быть связан с богом земли Гебом.

      — Ясно, — он поджал губы. Все, что произнесла Хината, не имело для него никакого смысла. — А при чем здесь Осирис?

      — Осирис был богом сил природы и царем загробного мира. Он также приходился богу земли Гебу сыном, рожденным от его сестры и вместе с тем жены — богини неба Нут. Царем загробного мира Осирису пришлось стать после того, как его убил родной брат Сет — бог войны и хаоса. Тело Осириса было разрублено на множество частей и спрятано по всему миру, но его жена искала каждую из них, чтобы перезахоронить. Туловище Осириса, как принято считать, было упокоено в древнем городе Абидосе. Там хоронили первых фараонов Египта еще до того, как стали воздвигаться пирамиды далеко на севере вблизи новой столицы Мемфиса. Так, в тринадцатом веке до нашей эры появился необычный подземный храм в честь Осириса, где скрываются несметные богатства. Археологам, как правило, золото и драгоценности не так интересны, как священные саркофаги с мумиями, а вот черным копателям — очень даже.

      — Та-а-ак, с этим разобрались, — в задумчивости разглядывая невнятную писанину Хьюги, протянул майор. — Но все еще не понимаю, как нужный нам ключ, он же артефакт, связан с этим Гебом.

      Хината улыбнулась на его увлеченность обсуждаемым вопросом и охотно продолжила:

      — В храме Осириса, среди множества драгоценностей, может быть ключ. Это… — она уткнулась в один из папирусов, рукой нащупывая на столе свои очки, которые одним движением нацепила на нос, — это какой-то сосуд или… может быть, кувшин с изображением Геба.

      Инузука часто заморгал, отрываясь от бесполезного изучения написанного на папирусе, и мельком глянул на Хинату, что, казалось, забылась в своих рассуждениях.

      — Полагаю, вы боитесь, что черные копатели могли подчистить сокровищницу храма Осириса и умыкнуть оттуда эту склянку-ключ? И как вообще кувшин может быть ключом? Вы уверены, что в этом есть смысл?

      — Конечно, уверена, майор! — в возмущении воскликнула она, резко повернувшись к Кибе, отчего ее очки забавно съехали на бок. — И да, я именно этого и боюсь, — Хьюга отвернулась, чтобы взяться пальцами за дужку и выровнять оправу. — Если сосуда с изображением Геба уже нет в храме Осириса, а быть он может именно там, то мы пропали. Нам просто не успеть найти его где-то еще. Сосуд может быть в музее, в антикварной лавке, на полке в гостиной высокопоставленного чиновника… да где угодно!

      — Ну-ну, не стоит так волноваться, Хината, — успокаивающе проговорил майор. — Ничего страшного не случится.

      — Вы просто не верите… — она обреченно покачала головой, прошелестев своими бумажками и складывая их по левую сторону от себя, подальше от глаз Инузуки.

      — Не верю, я уже говорил, — с нажимом подтвердил он. — А что касается черных копателей… Да, я таких встречал. Они сумасшедшие и ничего не боятся. Но мне кажется, эти ребята орудуют в менее масштабных постройках, чтобы лишний раз не отсвечивать. Небольшие гробницы — именно там мне и встречались эти гребаные золотоискатели.

      Хината уняла волнение, успешно проигнорировав грубость, сорвавшуюся с губ Кибы в адрес черных копателей.

      — Что ж… тогда будем надеяться, там мы найдем то, что нам нужно. Иначе…

      — Доброе утречко, господа!

      Хината с Кибой разом обернулись на голосистую Ино Яманака, которая ослепительно улыбалась, приближаясь к их столику. Стоит отметить, что не один майор невольно засмотрелся на ее утонченный женственный образ: мужчины у входа нагло глазели вслед Ино, чьи светлые локоны почти до поясницы струились по спине идеальными волнами, а фиолетовая юбка в пол, что при каждом шаге выделяла стройные бедра, подчеркивала ее точеную талию. Киба смотрел на Ино не так явно, как те бесстыдники, однако не сразу смог отнять взгляд от ее фигуры — он мимолетом подумал, что каждый день его будут окружать уж слишком красивые женщины, и как бы это не начало сбивать с толку мужскую составляющую экспедиционной группы.

      — Доброе утро, — промямлила Хината, тоже отметив, что сегодня Ино выглядела особенно великолепно и вся буквально сияла, затмевая собой все вокруг. Вот только отчего этим утром все так переменилось, если вчера она только и делала, что плескала ядом?

      — Раненько вы проснулись, Хината, — прощебетала Яманака, садясь напротив них с майором, где недавно пил кофе Какаши. — Майор, вы тоже ранняя пташка?

      Он заерзал на своем месте, силясь не смотреть на улыбчивую Ино, что откровенно впивалась в него взглядом своих ясных глаз.

      — Вроде того.

      — Дорогуша, — она поманила Хинату к себе, и когда та перегнулась через стол, подставив ей свое ухо, настойчиво зашептала: — Умоляю вас, снимите эти кошмарные очки! Ладно я, но майору-то зачем видеть то, как жутко они на вас смотрятся?!

      Хьюга ошарашено выдохнула у лица Ино, что все еще непринужденно улыбалась, и медленно села обратно на свое место, в растерянности избавляясь от очков. Это что, оскорбление под видом заботы? С чего вообще переживать о том, что подумают мужчины? Хината снова раскраснелась, упрекнув себя в том, что даже не задумалась, как выглядит, на автоматизме напяливая эти очки. И неужели они настолько «кошмарные»? Ей никогда так не казалось…

      — Вы уже пили кофе, майор? — учтиво поинтересовалась археолог, плавным движением руки поправляя воланы на рукавах кипенно-белой блузки.

      Он помотал головой.

      — Еще не успел.

      — Тогда стоит заказать. Какой предпочитаете?

      Хината хотела провалиться сквозь землю от стыда за эту историю с очками. Она упорно не понимала, как человек может запросто кого-то оскорбить и вести себя так, словно ничего не произошло. Очевидно, чьи-то задетые чувства никоим образом не заботили Ино.

      — Я, пожалуй, вернусь в купе.

      Киба спешно поднялся на ноги, позволяя Хинате выйти из-за стола.

      — И не будете завтракать? — хмуро спросил он.

      — Позже, хочу еще немного поработать до встречи с профессором.

      — Не забудьте свои записи, — напомнил майор, кивнув на стопочку бумаг и лежащие на них очки.

      — Да, спасибо, — она схватила в охапку все свое добро и, пожелав Ино с Кибой приятного аппетита, заторопилась уйти.

      Хината нутром чуяла, что Яманака обязательно еще выкинет что-нибудь эдакое, и твердо для себя решила: в следующий раз она точно не станет молчать.