Egor Grushin — Charming Smile

      Ино Яманака небрежно швырнула марлевую тряпку в металлический тазик с водой и сдула с лица волнистую челку, что упрямо выбивалась из высокого хвоста. Она долго смачивала свернутую в несколько раз серовато-белую ткань, прежде чем не до конца выжать ее и плюхнуть на лоб Шикамару Нара.

      — Угораздило же вас слечь с температурой в такую жару, — недовольно пробубнила Ино, вытирая руки о маленькое полотенчико у себя на коленях.

      Шикамару усмехнулся, зажмуриваясь оттого, что капля воды с мокрой марли щекочуще-медленно покатилась по его виску.

      — Не повезло.

      — Это мне не повезло сидеть здесь и вас караулить, — Яманака отставила в сторону таз с водой и откинулась на жесткую деревянную спинку стула. — И где эту Сакуру носит…

      — Я вас тут не держу, — хмыкнул Нара, скользнув взглядом по смурному лицу Яманака.

      — Еще бы! У меня просто выбора нет. Сакура помогает Какаши с Наруто, а Хината готовит нам поесть, пока Киба по десятому кругу допрашивает рабочих, — Ино без удовольствия засмотрелась на свои ногти, вытянув руку перед собой, но вдруг следом взглянула на Шикамару. — Как вы думаете, тот, кто лишился своей кисти, остался жив?

      Нара покачал головой.

      — Понятия не имею. Мы даже не знаем, когда именно пропал рабочий: до или после нашего отъезда? Тут сам черт ногу сломит.

      Ино в задумчивости уставилась на импровизированное окошко в шатре Нара, за которым виднелся бесконечный процесс допроса, организованного майором Инузукой и профессором Хатаке. Хасан прибыл в Долину уже на следующий день после возвращения группы, ближе к вечеру, и был настолько поражен случившимся, что подозревать его в причастности к этому инциденту стало бы преступлением. Однако Киба подозревал всех и каждого, ничуть того не скрывая.

      Окровавленная записка дошла до Хинаты почти сразу же, как была обнаружена. Она знатно перепугалась, когда Какаши бездумно сунул бумажонку ей в руки, но быстро собрала себя в кучу, вознамерившись расшифровать знакомые иероглифы. Правда, к удивлению всех окруживших ее плотным кольцом товарищей, Хьюга не смогла.

      Чуть позже стало ясно, что иероглифы были написаны в неправильном порядке и представлены в виде своеобразного шифра, и прежде чем прочесть послание, нужно было этот шифр разгадать. Тут на подмогу вызвался уже Шикамару и, невзирая на то, что в древнеегипетских иероглифах он ничего не понимал, метод шифровки узнал сразу.

      «Уезжайте». Вот что значилось в записке. Значение слова, конечно, предельно понятное, но вот его смысл… Кому понадобилось, чтобы Какаши свернул экспедицию и вместе со своей группой специалистов вернулся домой? Единственным, что чисто теоретически сумело бы спутать все планы Хатаке, были необъяснимые явления, вызванные силой спессартина, но послание оставили, очевидно, люди. И ладно бы воды Нила обратились в кровь, случилось нашествие лягушек и мошкары, все члены группы ни с того ни с сего покрылись страшными язвами и нарывами или на бы Долину опустилась тьма… Но нет, перечисленные составляющие десяти казней египетских, остались далеко в прошлом и нашли свое научное объяснение, а одна крохотная записка, переданная таким варварским способом, пока терзала умы участников миссии в настоящем.

      Никто из рабочих не видел, чтобы хоть одна живая душа спускалась в гробницу. Они полностью расчистили проход к приезду группы, но вот идти дальше без дозволения Какаши не собирались. Да им это и незачем. Разве что, рабочие сунулись в гробницу только тогда, когда хватились одного из своих приятелей-землекопов, которого так никто и не нашел.

      Ино было не по себе. Мало ли, кто мог совершить такой чудовищный поступок? Вдруг, это кто-то из рабочих? В экспедициях всякое случается, но Яманака еще не доводилось сталкиваться с преступлениями такого рода. На минуту она даже подумала, что с легкостью бы все бросила и вернулась домой, к чему и взывало послание, но быстренько себя одернула: еще чего не хватало! Лишать себя шанса найти Спессартиновую книгу и ключи к ней? Да ни за что! Она решила, что станет одной из тех, кто совершит очередной прорыв в археологии и явит миру древнейший артефакт, собравший вокруг себя столько слухов и домыслов. Впрочем, смутное ощущение чего-то недоброго все никак Яманака не покидало.

      — Не бойтесь, Ино, — мягко сказал Шикамару, заметив, как к прежде просто недовольному выражению ее лица примешивается страх, — нам пока ничего не угрожает.

      — Я не боюсь, — нахмурилась она. — Хотя… — Ино снова глянула в окно, — у меня точно случится нервный срыв, если майор вдруг решит стрелять из этой огромной штуки.

      Нара снисходительно улыбнулся.

      — Незачем ему сейчас пускать в ход автомат. Киба не станет стрелять просто так.

      — Тогда почему он его из рук не выпускает? — Яманака поморщилась. — Жуть. Мы же не на войне.

      — Пока нет.

      — Что вы заладили со своим «пока»?! — Ино нервно дернулась и, стащив со лба Шикамару уже высохшую и нагревшуюся марлю, сунула ее в воду. — У вас не очень хорошо получается успокаивать людей в сложных ситуациях, поэтому просто помалкивайте, а лучше поспите. Мне некогда с вами рассиживаться.

      — Так вы бы мне глупых вопросов не задавали, и я, глядишь, уснул бы.

      — Помолчите! — рявкнула она и хлестко шлепнула своего товарища тряпкой по лбу.

      — Ваша забота неоценима, — дрожащей рукой выравнивая на себе холодную марлю, заметил Нара. Его нехило так лихорадило, и сил на очередной ответ почти не оставалось. Ино была права: ему стоило поспать.

      К концу дня снаружи все поутихло. Каждый занялся своим делом, даже если оно заключалось в бездельничестве, но Яманака упустила этот момент. Уставшая после второй по счету бессонной ночи, опять же, из-за произошедшего, она уснула прямо на стуле возле койки Шикамару, так и не дождавшись прихода Сакуры.

      Несмотря не неудобное положение, Ино спала точно сытый младенец — это когда просыпаться совсем не хочется, и образы, явившиеся на крыльях ночи, такие яркие и реалистичные… Но из дремы ее безбожно выдернул Нара, что беспокойно крутился на своей скрипучей койке и жалобно постанывал.

      — Что такое?! — резко распахнув глаза, Ино оттолкнулась локтями от груди Шикамару, куда ненароком прилегла, и утерла рот тыльной стороной ладони. Прекрасно! Напускать слюней на Шикамару во сне — как раз то, о чем она мечтала этим ужасным днем!

      Но к счастью, Нара ничего такого не видел. Он бы даже автоматной очереди майора не услышал, охваченный жаром внезапной болезни. Теперь его не просто лихорадило. У него начался бред.

      — Шикамару, вы как? — спросила Яманака, коснувшись костяшками пальцев его пламенного лба и ярко-розовых щек. — Господи, да вы же весь горите!

      Нара никак не отозвался. Лишь мотал головой из стороны в сторону, не открывая глаз и продолжая тихонько и не слишком различимо стонать.

      — Подождите, я найду Сакуру! — с этими словами Ино вскочила со стула, слегка пошатнувшись от резкого движения и ощущая покалывание в затекших конечностях, и выбежала из шатра. Оглядываясь по сторонам, она костерила Харуно на чем свет стоит, решив, что та обязательно поплатится за то, что оставила ее тут одну с больным Шикамару.

      — В чем дело, Ино? — воззрившись на Яманака с удивлением, спросила Сакура. Она нашлась в общем шатре, где беседовала с Наруто и Какаши за чашкой чая. Завидная беззаботность!

      — Ты ни о чем не забыла, милочка? — уперев руки в бока, выпалила Ино. — Я бы пожелала вам всем приятного чаепития на ночь глядя, но не могу. Ты бессовестно бросила на меня своего пациента!

      — Я думала, с ним все в порядке, раз ты мне ничего не сообщила, — Харуно спохватилась, спешно поднимаясь на ноги и задвигая за собой стул. — У него снова поднялась температура?

      — А она вообще опускалась? — археолог негодующе всплеснула руками, готовая ими же придушить эту негодницу Сакуру. — Я тебе поражаюсь! Ты давала клятву Гиппократа! Разве так можно?!

      — Так а чего ты раньше молчала?! — под внимательными взглядами Какаши и Наруто, что как два китайских болванчика следили за разборками леди, Харуно придала своему тону ощутимой строгости.

      Ино стушевалась, потуже затягивая растрепанный хвост на затылке.

      — Потому что только сейчас обнаружила у Шикамару жар. Я… я уснула.

      — Уснула? — вторила Сакура с упреком.

      — А какие вообще ко мне претензии? — окончательно взбесилась Яманака. — Я здесь археолог, а не медсестра! Нашла на кого стрелки перевести!

      — Все, иди уже, Ино, — подтолкнув Яманака к выходу, Сакура виновато улыбнулась мужчинам и покинула шатер. Переругиваться можно было вечность, а Шикамару от этого явно лучше не станет.

      Они быстро добрались до оставленного в одиночестве криптолога, по пути перекинувшись еще парочкой нелицеприятных фраз. Сакура сразу же начала осматривать и ощупывать больного, и в этот момент ее глаза красноречиво округлились.

      — Дело плохо, — констатировала она. — Ино, раздевай его.

      Стоящая над Сакурой Яманака оторопело заморгала.

      — Что, прости?

      — Снимай с него рубашку, — терпеливо пояснила Харуно. — Живее, нечего стоять.

      — Почему я?

      — Если не хочешь помочь, тогда возвращайся к себе и забудь об этом. Будешь и дальше препираться?

      Яманака через губу процедила тихое «ладно» и присела на койку рядом с Шикамару.

      — Нужно поменять воду и пройтись по нему влажной тряпочкой, пока я займусь специальным раствором для обтирания и приготовлю лекарство.

      Ино без нареканий сделала так, как велела Сакура: чуть ли не бегом сходила сменить воду в тазу, снова уселась к Шикамару и для начала положила марлю ему на лоб, о который без преувеличения можно было обжечься. Следом Яманака коснулась пуговиц его рубашки и, собираясь с силами, стала расстегивать одну за другой, как назло путаясь в них пальцами. Наконец, расправившись со злосчастными пуговицами, она рывком распахнула рубашку Нара у него на груди и судорожно сглотнула от чувства неловкости. «Замечательно, Ино. Вот тебе и археологический прорыв».

      Снова смочив тряпку в тазу, она стала медленно проходиться ею по лицу Шикамару, плавно спускаясь к его шее, плечам и грудной клетке. Он очень тяжело дышал, прямо-таки раз через раз, и Яманака всерьез разволновалась из-за этого. Все же, это она виновата, что не уследила за тем, как у него усилился жар, стремительно достигая своего апогея.

      — Сейчас Сакура принесет что-то более действенное, чем вода, — тихонько бормотала Ино, методично обтирая стройное подтянутое тело Шикамару и периодически окуная марлю в таз. — Держитесь, Нара. Скоро станет легче.

      Он поморщился, размыкая сухие губы, и чуть слышно произнес:

      — М-можно… м-мне воды?

      Яманака во все глаза уставилась на подавшего голос Шикамару и швырнула тряпку в таз.

      — Да, конечно, сейчас, — она стала метаться из угла в угол в поисках фляги с водой и не стыдилась бранных слов, срывающихся с ее губ по причине того, что искомое все никак не находилось. Наконец, заприметив флягу возле рюкзака Кибы, Ино судорожно схватила ее и подлетела к Шикамару, на ходу откупоривая крышечку. — Вот, попейте, — она осторожно приподняла его голову за взмокший затылок и поднесла горлышко фляги к губам.

      Шикамару худо-бедно попил, падая обратно на мокрую насквозь подушку, и тяжко выдохнул. Ино чертыхнулась, заметив, что по его подбородку к шее стекают остатки воды, просочившиеся мимо горлышка фляги, и утерла мокрую дорожку рукой, следом тряхнув ею в воздухе.

      — До сих пор не пойму, как вы умудрились так расклеиться, — приговаривала Яманака, продолжая обтирать стремительно высыхающую кожу Нара прохладной водой из тазика. — Еще и половины экспедиции не прошло, а вы уже…

      — Ино… — прошептал он, болезненно заломив брови.

      — Да, я здесь. Все будет хорошо, сейчас придет Сакура и… — она неожиданно замерла, когда ее рука, сжимающая мокрую тряпку, была перехвачена рукой Шикамару. Ино бросила взгляд на его пальцы, оплетающие ее запястье, и недоуменно захлопала ресницами.

      — Спасибо… — на выдохе выговорил Нара, и его рука безвольно упала ему на грудь.

      Пальцы Ино крепче впились в кусок марли, пока она продолжала быстро-быстро моргать, поражаясь небывалой искренности Шикамару. Пусть это и было сказано в бреду, под действием лихорадки, но все же ее имя и это неожиданное «спасибо» из его уст звучало удивительно странно. Бывало, они с ним разговаривали как нормальные люди: без препираний и подковырок — обсуждали что-то пустяковое, смеялись над шутками Наруто или напускной серьезностью Кибы, поддевали профессора Хатаке или гадали, какова вероятность найти один из ключей здесь, в Долине. Однако даже обыденные разговоры чаще всего заканчивались ссорами, упреками, язвительными комментариями или и вовсе оскорблениями, и Ино не надеялась установить с Шикамару дружеские отношения. Точнее, она даже не пыталась. И, если уж быть честной, ничуть этого не хотела.

      А сейчас… Сейчас она стыдливо заметила, как сердце пропустило удар лишь от того, как он взял ее за руку, пусть и будучи не совсем в себе, и стала нервно отгонять прочь необъяснимое чувство волнения. Тряпка в черт знает какой по счету раз полетела в тазик, а сама Ино рухнула в пучину собственных размышлений, которым предаваться не терпела. Анализировать собственные чувства и эмоции она ненавидела больше всего в этой жизни.

      У Ино не было друзей. Совсем. Приятельниц, с которыми она распивала чай или шампанское на досуге, она подругами никогда не считала, да и те, в свою очередь, интересовались ею лишь из вежливости. Она не знала привязанности, теплых прикосновений, добрых слов, сказанных от всей души, а не в качестве дежурных фраз. Мужчины же хотели прикасаться к Ино только потому, что желали ее как женщину, и оттого ей становилось гадко. Она не выносила всех этих ротозеев, которые были готовы на все ради ее расположения — лишь бы она подарила им короткий кокетливый взгляд, позволила взять себя за руку, да улыбнулась так обольстительно, что съезжала крыша. Яманака понимала, что ни один мужчина не способен полюбить ее просто так: не из-за милого личика или точеной фигурки, а потому, что проник к ней в душу и увидел ее настоящую; ни один мужчина бы не стал терпеть ее скверный характер. Да что там! Она сама себя порой с трудом выносила.

      В данный момент, когда Ино сидела перед Шикамару, чье присутствие часто выводило ее из себя просто так, безо всякой причины, она задумалась о том, что в этой экспедиции удивительного больше, чем можно было представить. Иной раз Яманака забывалась. Проводила время за разговорами с Сакурой и Хинатой не потому, что того требовали приличия или обстоятельства, в которые они все попали, а исключительно из собственного желания. Такое непритязательное девичье общение давалось Ино просто. Она редко задумывалась над тем, что сказать и как сказать, лишь бы не выдать своих переживаний. Просто плыла по течению и лишь сейчас могла себе признаться: ей это нравилось.

      — Я здесь. Как он?

      Яманака вздрогнула, когда в шатер ворвалась Сакура. Вытащила из воды тряпку, выжала, стала обтирать Шикамару так деловито, словно все же была медсестрой, а не археологом. Кивнула сдержанно, сдула опостылевшую челку с глаз.

      — Он попросил воды.

      Харуно присела на стул возле Ино с Шикамару и разложила на придвинутом к койке столе все свои банки-склянки с лекарствами и раствором для обтирания, чтобы в первую очередь сбить жар.

      — Ты можешь идти спать, дальше я сама, — Сакура улыбнулась, дотронувшись до руки Ино, туда-сюда елозившей марлей по торсу Шикамару. — И спасибо за помощь. Я была уверена, что могу на тебя положиться.

      Яманака неприязненно скуксилась: еще одна!

      — Да на здоровье, — Ино откликнулась намеренно сухо, поднимаясь с койки Нара. — Надеюсь, ты поставишь его на ноги, а то у нас дел непочатый край.

      — Завтра-послезавтра будет как новенький, — пообещала медик и поделилась с Ино еще более доброжелательной улыбкой, чем предыдущая.

      Она пожелала Сакуре удачи, в ответ получив вежливое «доброй ночи», и вышла на улицу. Остановившись возле шатра, Ино отерла лоб рукавом и протяжно зевнула в ладошку. Усталость давала о себе знать. Ей очень хотелось рухнуть в кровать и просто уснуть. Безо всяких там противоречащих мыслей. С пустой головой и легким сердцем.

      Наруто с Какаши все еще разговаривали в общем шатре, хотя их чай давным-давно закончился. В округе было тихо. Рабочие, видимо, спали без задних ног в своем лагере совсем неподалеку — майор их знатно потрепал бесконечной чередой вопросов, сопровождающихся угрозами, от которых, кстати, не было никакого толку: никто ничего не видел и не слышал. Так называемое следствие с мертвой точки не сдвигалось.

      Когда Ино вошла в шатер, Хинаты там не было, и она даже обрадовалась этому. Никакой болтовни, вопросов, объяснений… Выглянув из их общего обиталища, Яманака вновь оглядела окрестности и с усмешкой закатила глаза: ясно, почему Хьюга еще не пригрелась в койке за своими манускриптами под тусклым светом маленькой керосиновой лампы — Хината опять проводила время с майором.

      Ино давно заметила, что уж слишком часто они стали оставаться вдвоем по вечерам. О чем они только болтают? Яманака понятия не имела. Казалось, Хината с Кибой настолько разные личности, что им попросту нечего друг с другом так подолгу обсуждать. Ино даже решила, что Хьюга просто нашла в майоре слушателя своих бесконечных выдержек из энциклопедий, которому это вряд ли было хоть сколько-нибудь интересно. По мнению Яманака, он просто был неспособен отказать ей в компании. Это особенно было бы невозможно, окажись на Хинате ее страшенные очки. Она выглядела в них как-то… жалко, что ли? Ино, конечно, не бралась осуждать ни Кибу, ни Хинату, которой не повезло со зрением. Просто она была не из тех, кто стал бы делать что-то против своей воли. Скажем, выслушивать исторические байки Хинаты или… сидеть подле Шикамару Нара, который мучился от лихорадки?

      Обнаружив, что вновь впускает в голову неуместные мысли, Ино наскоро переоделась в ночное легкое платье и забралась в кровать. Скептически разглядывая свои подушечки пальцев, сморщенные из-за длительного контакта с водой, она досадливо фыркнула: надо же было столько времени убить на этого Шикамару! Ладно, хоть спасибо сказал. И то, возможно, лучше бы он этого не делал.

      Благо, Ино уснула быстрее, чем успела подвергнуть свои сегодняшние действия какой-либо критике. Проснувшись поутру, она обнаружила, что Хината с Сакурой уже встали и были собраны. А позже, за завтраком, услышала от Какаши сомнительно благую весть: они немедленно отправятся к Хасану и пробудут там до завтрашнего дня.

      Когда об исчезновении одного из рабочих и чудовищной находке в гробнице стало известно Хасану, к следствию присоединилась местные органы правопорядка. Таким образом, посещение обнаруженной экспедиционной группой усыпальницы стало временно невозможным. Какаши был вне себя от разочарования, поскольку по его плану они уже должны были двинуться дальше согласно набросанной едва ли не на коленке карте. Но Хасан поспешил его успокоить и предложил погостить в своем доме в Карнаке, где он жил с женой и двумя детьми. А у профессора не возникало причин отказываться.

      Жилище семьи Хасана было просторным, отчего ни у кого из гостей не было неловкости из-за их незапланированного визита. Его супруга выглядела вежливой и обходительной, суетилась над ужином вместе с дочерью, пока Хасан с сыном Махмудом помогали группе Какаши обустроиться в их доме. Шикамару стало гораздо легче к вечеру, и он даже не стал отказываться от предложенного хозяином алкоголя, словив на себе из-за этого укоризненный взгляд Ино. Та, к слову, тоже не отнекивалась и вместе со своими сокомандниками налегла на еду и выпивку. Всем нужно было оправиться от былого потрясения, что благодаря Хасану и гостеприимству его жены стало возможным.

      — В Долине Царей давненько не было никаких происшествий, — громыхнув кувшином с вином о деревянный массивный стол, задумчиво проговорил он. — Мне жаль, что вам пришлось столкнуться с подобным, друзья.

      — История мутная, — Киба озадаченно хмурился, поглаживая свой стакан, к которому притронулся от силы пару раз. — Не мог же автор записки или его человек пробраться в лагерь настолько незаметно? Или автором послания был сам исчезнувший рабочий?

      — Давайте не будем говорить об этом хотя бы сейчас, — шикнул на него Наруто, сунув в рот кусок хлеба, что отщипнул от половины буханки.

      — Согласна, — закивала Сакура, что сидела по правую руку от Узумаки. — Хасан, мы очень благодарны вам и вашей супруге за гостеприимство.

      — Да, большое вам спасибо, — поддакнула Хината, мельком глянув на понурого Кибу, сидящего рядом. — Думаю, нам всем стоило немного отвлечься от всех этих страшных событий.

      — Не стоит благодарностей, — Хасан заторопился наполнить опустевшие стаканы некоторых гостей, — мы рады вам. Я понимаю, как непросто вам было оставаться в лагере после случившегося.

      — Есть такое… Да и где еще нам бы посчастливилось выпить вина? — усмехнулся Наруто, пригубив терпкого, но больше сладкого напитка, плещущегося в его стакане. — Мы все больше отдаляемся от «Континенталя» и всей этой роскоши, а жизнь в экспедиции оказалась не такой уж безоблачной. Для меня так точно, — он рассмеялся и, встретившись взглядом с прыснувшей в ладонь Сакурой, захохотал еще громче.

      — Ваши стремления благородны, господа, — заметил Хасан. — И пусть экспедиция предполагает кочевую жизнь, нужно пользоваться возможностями и возвращаться к чему-то простому и необременительному. Вы согласны со мной, профессор?

      Хатаке чуть заметно кивнул, для вида сделав глоток. Он хоть и отозвался на приглашение погостить у Хасана, его таки продолжали гложить переживания о том, что они могут не успеть претворить свои «благородные» стремления в жизнь. Естественно, один день погоды не сделает, но если накопить достаточное количество таких вот дней, выйдет пугающая цифра. Какаши предполагал, что у них на пути встанут различные препятствия, однако любое отклонение от плана вводило его в предпаническое состояние. Теперь, когда ему стало известно о метке избранного, что на себе носил Наруто, волнение по поводу миссии посещало его все чаще. И ничто не могло его развеять в полной мере.

      Сам же Узумаки и в ус не дул. Ну не мог он никоим образом разделить опасения Какаши. Пока его волновало лишь то, как он мог бы приблизиться к разгадке смерти своих родителей, а в остальном Наруто просто наслаждался новым увлекательным этапом своей жизни и тем обществом, что его окружало. Например, ему было за радость прогуливаться с Сакурой по приятным глазу окрестностям дома Хасана и разговаривать с ней обо всем, что только в голову взбредет. А в голову Наруто взбредало всякое. Хорошо, что Харуно не находила в его порой безумных разговорах ничего странного и, более того, ловила с ним одну волну, словно они были друзьями уже тысячу лет.

      — Как самочувствие? — справилась она, когда они с Наруто медленно вышагивали вдоль побережья Нила. — Ты ко мне не заходил, и я решила, что беспокоиться не о чем.

      Узумаки высоко задрал голову и улыбнулся: пугающе близкое, большое багряно-красное солнце плавно заходило за линию горизонта — так догорал еще один знойный летний день. Водная гладь призывно поблескивала и, покачиваясь, отражала в себе фантастической красоты закат, которым Наруто хотелось любоваться так долго, насколько это возможно. Он не спешил отвечать на вопрос Сакуры, напитываясь умиротворяющим спокойствием и полной грудью вдыхая прохладу вечернего ветра. Узумаки уставал от жары каждый божий день, но вечерами не мог наглядеться на открывающиеся виды. В пустыне и закат казался ярче, и звезды виднелись отчетливее, и тишина была не гнетущей, а такой правильной и естественной. Наруто не любил тишину, как не любил оставаться в одиночестве, но не насладиться мгновениями ни с чем несравнимого ощущения воодушевленности наедине с собой не мог и не хотел.

      — Тебе уж точно беспокоиться не о чем, Сакура, — Узумаки лукаво ей подмигнул, зарывая босую ступню в мягкий теплый песок — они с Харуно избавились от обуви, решив понести ее в руках.

      — Но я все равно обеспокоена, — возразила она, повернувшись к другу. — Теперь, когда профессор знает о твоей метке, я невольно перенимаю от него какое-то неясное волнение.

      — Ты близка с профессором, вот и заражаешься от него всякими дурными предчувствиями, — Наруто усмехнулся. — Кто бы мог подумать, что он такой мнительный!

      — Не так уж мы и близки, — фыркнула Харуно, перехватив свои невысокие легкие ботиночки другой рукой.

      Узумаки снова выдал усмешку. Ага, конечно. И чего она взялась ему тут заливать?

      — У меня два зорких глаза, исправно работающий мозг и хорошо развитая эмпатия, — загибая пальцы, бахвалился он. — Думаешь, я не замечаю очевидного?

      Сакура остановилась, бросив свою обувь на песок, и вызывающе сложила руки на груди.

      — С этого места поподробнее, пожалуйста, молодой человек. О чем таком «очевидном» ты говоришь?

      — Ты ведь сейчас не станешь отрицать, что при любом удобном случае напропалую флиртуешь с профессором?

      Харуно задохнулась от негодования, резко осаживаясь на песок и подтягивая колени к груди под длинной юбкой.

      — Флиртую? Ты перегрелся, что ли, Наруто? Или… нет, погоди! Ты совершенно точно перебрал с вином!

      — Может, и перебрал чутка, — пожал плечами он, на редкость аккуратно составляя ботинки рядом с как попало брошенной обувью Сакуры. Наруто отдернул ткань брюк на коленях и по-турецки уселся напротив нее. — На себя-то посмотри, подруга! Недобрый блеск в глазах, румянец на щеках, да и… вон, на ногах стоять уже не можешь.

      — Я могу стоять на ногах! — возмутилась Харуно, сгребая в кулак немного песка и швыряя горстку в Узумаки. — Нечего тут на меня наговаривать! И насчет профессора: я с ним не флиртую. Забудь об этом! Сплетник несчастный!

      Наруто расхохотался, с трудом удержавшись от того, чтобы не ответить на ребячество Сакуры тем же.

      — Ты просто не хочешь себе в этом признаться. Я помню, ты рассказывала, что когда училась у него, между вами…

      — Между нами ничего не было! — обрывая Наруто на полуслове, выпалила Сакура. Она нахмурилась, понурив голову, и медленно погрузила пальцы ног в теплую песчаную глубину. — Ничего не было и не будет. Я была глупой девчонкой тогда. Сейчас все изменилось. Да, мы с профессором общаемся довольно тесно, но это только потому, что мы здесь все вынуждены находиться друг к другу в непосредственной близости.

      — Выходит, у тебя просто нет выбора, и только поэтому ты со мной дружбу водишь? — Узумаки притворно вздохнул, зачерпнул немного песка и стал меланхолично смотреть, как сквозь узкую щелочку в кулаке мало-помалу просачиваются крохотные песчинки. — Это даже как-то обидно.

      — Не цепляйся к словам, Наруто, — Сакура легонько шлепнула его по ноге, из-за чего Узумаки тихо ойкнул и разом высыпал весь песок из кулака, следом отряхивая ладони, а заодно и испачканные штаны.

      — Ты просто бежишь от прошлого, — как будто говоря о чем-то обыденном, простодушно выдал он. — В тебе все еще сидит обида на профессора, а может, есть что-то еще. В любом случае, ты не хочешь в этом разбираться. Проще сделать вид, что тебе все равно. Но я-то ясно вижу, что тебе, милая Сакура, совсем не все равно: ни на свое прошлое, ни на нашего профессора Хатаке.

      Харуно оторопела от таких откровенных высказываний Наруто. Что это он себе позволяет?! Она даже на секунду пожалела, что однажды поделилась с ним событиями своего прошлого, потому как не ожидала, что он ткнет ее в это носом, точно нашкодившего кота. Разумеется, Узумаки говорил так прямо исключительно из лучших побуждений, но вот Сакуре это было не нужно. Копаться в давно пережитых чувствах к Какаши она не желала. Как и признаваться себе в том, что все же не могла оставаться к нему равнодушной.

      Это не было отголосками былой влюбленности. И не рвалась наружу старая обида, которая вполне себе имела место быть. Сакура и сама не понимала, почему ее так неумолимо тянет к Какаши, ведь она почти не находила в нем того человека, которого однажды самозабвенно полюбила на свою беду. Они оба стали другими, и их нынешнее общение так же разительно отличалось от того, что было раньше. Теперь не только она разинув рот заслушивалась всем, что говорил Хатаке. Сакура тоже могла быть интересной для него, а не просто очарованной студенткой, которой до своего учителя так далеко, что, кажется, просто недостижимо. Он и сам больше не являлся для нее чем-то далеким и возвышенным. Какаши был здесь, на ее уровне. Пусть профессор и выступал в качестве руководителя экспедиции, конкретно для Сакуры он был просто одним из членов группы. Или она действительно просто убеждала себя в этом?

      Наруто больше не пилил Сакуру разговорами о Какаши. Он как-то невероятно быстро сменил характер беседы, однако мысли Харуно забуксовали на одном месте, превращая веселый вечер в незапланированный мозговой штурм. Наруто, конечно, всеми правдами-неправдами старался встряхнуть приунывшую подругу, но она перестала сполна отдаваться их непринужденной прогулке. А уж когда они вернулись в дом Хасана, где было душно и шумно, в особенности, на контрасте с тишиной у берега Нила, Сакура и вовсе ушла в себя. Пила вино, вполуха слушая стрекочущую Ино, и ни в коем случае не позволяла себе взглянуть на профессора Хатаке.

      А потом она поняла, что перебрала. Вопреки железобетонному правилу «врач первым делом должен беречь себя, чтобы в случае чего оказать помощь другим» Сакура под гнетом своего заунывного настроения выпила больше, чем могла бы себе позволить. Сперва она не ощутила, как ослабело тело, и затуманилось сознание, но когда попыталась встать из-за стола, почувствовала все это одновременно. Хорошо еще, что у нее уже ум за разум зашел, и она не сумела себя за это безобразие пристыдить.

      — Сакура, все в порядке? — прошептала Хината, поднявшись на ноги вместе с Харуно. Никто, кроме нее, пока не обратил внимания на то, что Сакура едва держала равновесие, покачиваясь из стороны в сторону — все были заняты бесконечными археологическими историями Ино.

      — Да, наверное, — Сакура схватилась за лоб, мотнув головой, как будто это помогло бы ей соображать яснее. — Я устала и выпила лишнего. Пойду прилягу.

      Хината взволнованно заметалась взглядом по ее раскрасневшемуся лицу.

      — Может, тебе помочь? Давай я прово…

      — Сиди, — Харуно расплылась в непривычно пьяной улыбке, пару раз стукнув ладошкой по плечу Хьюги. — Лучше позаботься об Ино, она ни за языком уже не следит, ни за количеством выпитого.

      — Ну… хорошо, — Хината спорить не стала, решив, что Харуно, вроде как, пока в порядке. — Только будь… — она вздохнула, чуть заметно улыбнувшись — Сакура больше не стала ее слушать, медленно ковыляя в сторону спален, предложенных им супругой Хасана.

      Хината вернулась на свое место, когда Харуно исчезла за поворотом в коридоре. Придвинув к себе стакан, что снова оказался полон, она задумалась, а потом категорично качнула головой. Пить ей сегодня не очень хотелось, но за компанию Хьюга все же опустошила стаканчик в самом начале вечера. Какаши с Наруто и Ино пили почти что наравне, но Яманака, в отличие от них, казалась трезвее стеклышка. Шикамару выглядел уставшим: видимо, болезнь не отпустила его до конца, и он все еще ощущал слабость. Киба же был себе на уме, почти не притронувшись к вину.

      Хината все думала, чем так озадачен майор: то ли неудавшимся расследованием исчезновения рабочего и пугающим посланием, то ли своими личными переживаниями… И как только она решилась у него об этом спросить, Инузука склонился к ней первым и прошептал: «не хотите пройтись?»

      Хьюга энергично закивала, выдавая свою радость с поличным, и они незаметно покинули компанию, бурно обсуждающую археологические находки Иноичи Яманака, о которых с гордостью говорила Ино. Уже оказавшись на воздухе, ставшем спасением от духоты, Хината невпопад рассмеялась. Что поделать? Время, что она проводила с майором, было для нее всегда долгожданным и необъяснимо приятным. И ей все труднее становилось держать свои эмоции при себе.

      Хината часто ловила себя на нескромной мысли, что при виде Кибы становится слишком беспокойной, особенно если он появляется перед ней внезапно и застает врасплох. Майор сразу показался ей очень привлекательным молодым мужчиной, но сейчас, когда они были достаточно знакомы, и ей удалось узнать его лучше, Хьюга и вовсе теряла голову даже при одном взгляде на него. Мужчины ей и прежде нравились, она даже была в отношениях с одним молодым человеком какое-то время, однако в вопросах любви Хината все еще разбиралась из рук вон плохо. Ее доверчивость однажды сыграла с ней злую шутку, и она решила, что лучше останется бездетной старой девой, чем столкнется с предательством мужчины снова. С этими убеждениями Хьюга и жила все это время.

      Пока не встретила майора.

      — Почему вы смеетесь? — он с улыбкой вздернул брови, заметив, как Хината давит очередной смешок, прикрывая рот ладошкой. — Надеюсь, не надо мной?

      Она покачала головой.

      — Нет, майор, я просто подумала об Ино. Она развлекает нас весь вечер, и я не устаю поражаться ее разносторонними познаниями.

      — М-мда, на Ино явно сказалась душевная близость с ее отцом, а также тот факт, что она часто находилась в компании его друзей-археологов. Кажется, госпожа Яманака проводила с ними действии-и-ительно много времени.

      — Тем не менее, в ней гармонично сочетаются манеры истинной леди и внутренний мужской стержень. Она не боится показаться грубой, навязчивой или неженственной. Да Ино порой такие вещи болтает, при этом оставаясь изящной и утонченной! Я ей даже завидую.

      — Не нужно ей завидовать, — сказал Инузука, расстегнув пару пуговиц на рубашке. — Вы по-своему уникальны.

      — Да, вы правы, майор, — Хьюга перекинула копну волос на одну сторону, поглаживая пальцами их кончики. — Но все же в том, чтобы собрать вокруг себя восторженные взгляды, ей нет равных.

      Киба промолчал. В целом, он мог согласиться с мыслью Хинаты. Ино действительно притягивала к себе и приводила в восторг. Вот только его взгляды были направлены на другую женщину.

      — А вы хотели о чем-то со мной поговорить или просто вздумали прогуляться? — спросила Хьюга, обернувшись на майора.

      — Да, хотел поговорить, — Киба вдруг затряс головой, растягивая губы в улыбке. — То есть, конечно, мне хотелось с вами прогуляться, но… — он досадливо зажмурился. — В общем, у меня появилась мысль, и я решил сразу обсудить это с вами.

      — О чем вы?

      Инузука остановился и со всей серьезностью посмотрел на Хинату.

      — В свете последних событий я подумал и решил, что вам нужно научиться себя защищать.

      Она в непонимании захлопала глазами.

      — Мне? То есть… как это?

      — У меня есть одна маленькая вещица, которая способна сберечь вас от большой беды, — Киба завел руку за спину и вытащил из-за пояса брюк крошечный пистолет, ловко подкинув его в руке. — Это малыш «Вальтер», — он протянул оружие Хинате, — и теперь он ваш.

      — Пистолет?! — несдержанно воскликнула Хьюга и медленно попятилась назад, уставившись на блестящий металл в руке Инузуки с очевидным страхом в глазах.

      — Вы что, испугались? — кажется, реакция Хинаты на столь необычный подарок его позабавила.

      — Ну разумеется! — вскинув глаза на Кибу, подтвердила она. — Я… можно я не буду брать его в руки? Майор, уберите его от греха подальше…

      — Не бойтесь, Хината, — ободряя Хьюгу улыбкой, Инузука осторожно приблизился к ней. — Я научу вас им пользоваться.

      — Стойте, — она выставила перед ним раскрытую ладонь, вновь с ужасом поглядывая на «Вальтер». — Вы хотите, чтобы я из него стреляла?

      Киба коротко рассмеялся.

      — А вы планировали использовать его в каких-то других целях?

      — Я вообще ничего не планировала с ним делать, — отрезала Хината. — Вы всерьез думаете, что мне можно доверить оружие? Это просто смешно, майор. Вы ведь шутите надо мной, да?

      — Да, я всерьез думаю, что вам можно доверить оружие, — он взвесил пистолет в руке, разглядывая лицо побледневшей Хинаты. — Я как-то доверил вам кое-что поважнее этого и еще ни разу не пожалел. Я буду вас защищать, Хината, как и каждого здесь, но меня может не оказаться рядом в момент возможной опасности. И если вы будете держать это оружие при себе, то сможете спасти жизнь себе и другим. Пожалуйста, доверьтесь мне. Вы сможете?

      — Смогу, — не раздумывая, отчеканила она. — Просто… я не очень уверена в своих силах, и…

      — А вот я в ваших силах уверен, — мягко произнес Инузука, и в его словах не было ни грамма фальши. — Если вы не против, мы можем попробовать потренироваться завтра. Я научу вас заряжать пистолет, покажу, как правильно держать его в руках, а потом можно пострелять по мишеням. Только тогда вам нужно будет надеть эти ваши очаровательные очки, чтобы отчетливо видеть перед собой цель.

      Очаровательные… очки? Это те самые «кошмарные», как однажды выразилась Ино, очки майор находит очаровательными? Да даже сама Хината признала то, что они действительно ей не к лицу, и старалась лишний раз не показываться в них перед Кибой! Хьюга с трудом поборола в себе желание накрыть заалевшие щеки ладонями и смущенно отвела взгляд в сторону. Очаровательные очки. Майор, вроде, и не пил почти, откуда он только берет подобную ерунду?!

      — Вы очень добры ко мне, Киба, — промямлила она, нервно заправив волосы за ухо, но вдруг уверенно улыбнулась, расправляя плечи. — Спасибо за беспокойство, — уже яснее проговорила Хината. — Я постараюсь вас не подвести!

      Инузука проглотил рвущийся наружу смешок, спрятав «Вальтер» обратно. Хьюга стояла по стойке смирно, и ей оставалось только приложить ребро ладони к виску и выпалить «честь имею!» До чего же она была очаровательной в этот момент…

      — Я глубоко ценю ваше доверие.

      Хината хихикнула, закусив губу и о чем-то задумываясь.

      — Будет забавно, если я действительно научусь стрелять, — она к неожиданности майора тихонько взвизгнула, подпрыгнув на месте. — С ума сойти! Это так волнительно!

      Безумно очаровательная…

      — Вы только Ино пистолет не показывайте, когда возьмете его себе, — посоветовал Инузука, — а то у нее случится истерический припадок. Вот крику будет! А оно вам надо?

      Хьюга посерьезнела, сощурено взирая на Кибу.

      — Это точно. Я и не подумала об этом. Ох, Ино… — Хината покачала головой, и улыбка вновь озарила ее лицо. — Вроде бы, такая смелая и прямолинейная, а оружия боится, как огня. Помните, как она на днях на вас накричала из-за того, что вы весь день ходили по лагерю с автоматом? И все же… я от нее в восторге! Есть в ее взрывном характере что-то притягательное. Видимо, такому человеку, как я, порой нужна компания в лице Ино. Вот чтобы никогда не было скучно! Я ею просто восхищаюсь. Она потрясающая!

      — Вы потрясающая.

      Хината замерла, мгновенно переменившись в лице. Улыбка ее улетучилась, как не было, глаза донельзя расширились, и пульс ощутимо участился. Насилу повернувшись к майору, она заметила, что он все это время безотрывно смотрел на нее, и в его выразительных темных глазах Хьюга отчетливо видела кристальную искренность, открытость и что-то волнующее, заставляющее сердце биться быстрее и щеки гореть ярче. До Хинаты как будто не сразу дошел смысл слов Кибы, но покуда она смотрела ему в глаза, утопая в их глубине без права на спасение, в одночасье все осознала. И тогда, в ту самую секунду, решила произнести вслух давно понятую истину.

      — Вы… тоже, майор.

      Может, подсознательно Киба и догадывался, что Хината питает к нему симпатию, но когда услышал от нее доказательство этому, его точно кипятком окатили. Инузука хотел сказать ей больше, чем то, что уже произнес. Признаться, что у него сердце замирает всякий раз, как она смотрит ему в глаза и улыбается с нежностью, или когда разглядывает вместе с ним звездное небо, невзначай касаясь его плечом или коленом. Он бы точно хотел выразить восхищение ее знаниям, которыми она с ним делилась. Сказать, что готов слушать ее до бесконечности, потому что мягкий голос так приятно успокаивает, душевная теплота согревает все его нутро, красота завораживает, а запах лаванды, исходящий от ее волос, в которые хочется зарыться пальцами, буквально сводит с ума. Киба определенно желал открыто признаться Хинате, что она не похожа на тех женщин, которых он когда-либо встречал, с которыми спал и о которых вскоре навсегда забывал. Что она не похожа ни на кого. Что о ней теперь терзают мысли, и что камень у него под подушкой дарит ему сны о ней, когда кошмары не мучают, и что он бы хотел быть другим — тем, кто посмел бы все это ей сказать.

      Однако вместо этого Киба широко шагнул вперед и откровенно вцепился в Хинату своим острым взглядом. Он отдавал себе отчет в том, что собирался сделать.

      — Простите меня за это.

      — Майор?..

      Хината в недоумении нахмурилась, пытаясь понять, о чем он вообще толкует. Но в следующую секунду из нее словно выбили весь воздух, когда Киба уверенно, но в то же время мягко накрыл ее щеку своей широкой горячей ладонью и медленно склонился к ее губам, прижимаясь к ним в осторожном трепетном поцелуе.

      Она напряглась всем телом, ощутив на себе теплые губы майора, но почти сразу же обмякла и зажмурилась до головокружения. Смутно понимая, что стала терять силу в ногах, Хината судорожно схватилась за предплечье Кибы, что одной рукой по-прежнему согревал ее щеку, а другой бережно, но крепко прижимал к себе за талию. Ее губы совсем не двигались под его губами, точно Хината была восковой куклой в объятиях майора, но вопреки волнению, охватившему ее с головы до ног, она позволила себе ответить на его неожиданный поцелуй.

      Хьюга несмело приоткрыла губы и подалась вперед, прижимаясь к груди Кибы так, словно кто-то подтолкнул ее, заставил вжаться в него всем телом и почувствовать то, как лихорадочно колотится его сердце. Она пробралась к плечу Инузуки, стискивая его подрагивающими пальцами, и привстала на цыпочках, невольно углубляя поцелуй, отчего он зажмурился крепче и зарылся рукой в ее волосы на затылке. Губы Хинаты были мягкими и холодными, но из ее приоткрытого рта вырывалось теплое дыхание, и майору отчаянно хотелось проникнуть туда языком, чтобы ощутить сладость этого прекрасного поцелуя ярче и запомнить, как все трепещет внутри от переполняющих его всего чувств. Однако здравый смысл обрубил на корню подобные желания Кибы, и поцелуй перестал стремительно набирать обороты, возвращаясь к начальной точке — трепетной нежности, заключенной в неспешных касаниях.

      Совсем скоро Инузука чуть отстранился от Хинаты, что тяжело дышала, не открывая глаз, легонько коснулся ее губ снова и, оглаживая большим пальцем скулу, прижался к ней лбом.

      Хинате казалось, все вокруг для нее перестало существовать. Не в силах унять волнение и дрожь в руках и коленках, она исподлобья взглянула на майора. Он тоже смотрел на нее: так же цепко, как в начале, чуть сощурено. Его рука все еще ласково скользила по ее лицу, и Хьюга вновь прикрыла глаза от невероятного ощущения теплоты, исходящей от его чуть шероховатой мозолистой ладони. Ей не хотелось, чтобы окружающее пространство снова хоть что-либо значило для нее. Хината хотела видеть рядом лишь майора. Сейчас только его.

      Он улыбнулся. Даже, вернее сказать, ухмыльнулся. Но вдруг его губы недовольно поджались, ладонь резко лишила Хинату былого тепла, а сам Инузука отшатнулся назад. Кажется, в отличие от нее, у него еще оставались крупицы самообладания, потому что Хьюга даже краем уха не услышала, как хлопнула входная дверь в дом Хасана, и на всю округу раздался звонкий голос Ино, который становился все громче и отчетливее.

      Хьюга испуганно вздрогнула, невзначай дотронувшись пальцами до своих губ, точно принадлежавших кому-то другому, и спешно отвернулась туда, где виднелось побережье Нила. Киба не к месту прочистил горло, видимо, поддавшись моменту неловкости, и запутался рукой в своей волнистой шевелюре. Ино с Шикамару тем временем уже заприметили своих приятелей и уверенно к ним приближались.

      — Прохлаждаемся, господа? — с усмешкой спросил Нара, кутаясь в пиджак. Кажется, его снова немного знобило.

      — О чем болтаете? — подхватила Ино. — Мы… вам помешали?

      — Нет, — в унисон отозвались Киба с Хинатой, мельком взглянув друг на друга. — Конечно, нет, — добавила Хьюга. — Мы… мы просто разговаривали.

      — Все никак не наговоритесь, — поддела их Яманака, и Шикамару в непонятках уставился на нее, мол, тебя-то, женщина, это каким боком касается? — А Сакура что, уже легла?

      — Да, она слегка утомилась, — с готовностью ответила Хината — видимо, решила, что если болтать побольше, то так можно отогнать от себя страшное смущение и нервозность, которые все никак не отпускали. — Я думаю… и мне пора ложиться.

      В глазах Ино виднелся активный мыслительный процесс. Она внимательно изучала притихшего майора и отчего-то кажущуюся дерганной Хинату, при этом что-то для себя подмечая.

      — Ну, тогда спокойной ночи, дорогуша, — натянуто улыбнулась Яманака. — Я попозже лягу. Сна ни в одном глазу.

      Киба не знал, куда себя деть. Ему хотелось приблизиться к Хинате, дотронуться до нее, прижать к себе и напоследок вдохнуть аромат ее волос. Но… он не мог себе этого позволить в присутствии Ино с Шикамару. Поэтому просто сказал:

      — Доброй ночи, Хината.

      Она улыбнулась ему так, что у него мурашки забегали по коже, и внутри снова все сладко сжалось.

      — И вам, майор.

      — Передайте там по пути Наруто, чтобы закруглялся! — вдогонку Хинате крикнул Шикамару, когда она поплелась к дому. — А то завтра пушкой не разбудим.

      — Хорошо, — обернувшись через плечо, кивнула Хьюга.

      — А вы чего притихли, майор? — настороженно вопрошала Ино. — Весь вечер отмалчиваетесь.

      — Да все о послании думаю. Не берите в голову, — он коротко почесал бровь, слегка нахмурившись, и хлопнул себя по бедрам. — Ладно, я тоже ретируюсь. Происходящее выматывает.

      — Вы бы поменьше думали, Киба, — наставительно произнесла Ино. — Голове нужно отдыхать, чтобы было откуда рождаться новым мыслям.

      — Непременно воспользуюсь вашим советом, — лениво отозвался он и, сунув руки в карманы брюк, зашагал обратно в дом.

      — Вы ведь это тоже видели? — дернув Шикамару за рукав пиджака, нетерпеливо спросила археолог.

      Нара тяжело вздохнул.

      — Что — «это»? Говорите понятнее, я не в состоянии разгадывать ваши ребусы.

      — Ну… ЭТО! — теряя терпение, прикрикнула она. — Эти двое что-то скрывают, вам не кажется?

      — Что им скрывать? — хмуро глянув на Яманака, прыснул Шикамару.

      — Ну… например… — Ино вдруг отмахнулась от Нара, как будто это он взялся донимать ее бессмысленными расспросами. — Впрочем, забудьте. Мне просто показалось.

      Шикамару хмыкнул, шаря в карманах пиджака.

      — Показалось ей.

      — А вы что, вознамерились курить? — Ино сердито воззрилась на криптолога, что выудил что-то из кармана и поспешил сунуть в рот.

      — Это даже не сигарета, — он продемонстрировал ей деревянную зубочистку, вынув ее изо рта, а потом снова зажав в зубах. — У меня горло побаливает, а так хоть отвлекусь.

      — Эта дурная привычка выйдет вам боком. Бьюсь об заклад, вы так слабы здоровьем именно из-за этого.

      — Я не слаб здоровьем, что вы вообще несете? — поморщился Шикамару.

      — Что хочу, то и несу. И вообще, я хотела воздухом подышать, а вы тут мне голову морочите.

      Нара устало закатил глаза. И вот чего ему на месте-то не сиделось?

      — Вот и дышите, — тихо пробурчал он. — Молча.

      Ино усмехнулась. Вот что-что, но молчать она плохо умела. И Шикамару уже далеко не в первый раз в этом убедился.