Чувствовавшая себя оскорблённой до глубины души, Фелиция молчала только из-за того, что находилась в святом месте и была полностью сосредоточена на иных мыслях. Но едва отряд вышел за пределы Перчатки, как гнев вспыхнул снова, и на этот раз — куда сильнее.

Как они могли так поступить с ней?! После того, как она терпеливо слушала их, проявляла уважение к личному пространству, не оспаривала точки зрения, с которыми была даже в чём-то не согласна, на её пустяковую просьбу отвернуться попросту наплевали! И даже не извинились!

Стремительно шагавшая в авангарде командир остановилась у выхода из долины, а затем медленно повернулась к своим спутникам. На протяжении всего пути она не проронила ни слова, но сейчас, судя по тонким поджатым губам на застывшем, словно деревянная маска, лице было ясно, что более сдерживаться глава отряда не намерена.

— Я разочарована, — Кусланд произнесла эту фразу совершенно спокойным и ледяным голосом. Соратники отреагировали незамедлительно: Лелиана стыдливо опустила голову, Алистер осторожно поднял руки, словно призывая девушку успокоиться. Стэн недоверчиво наклонил голову набок, а Морриган прищурилась, словно приготовившись к удару. Однако Фелиция всего лишь продолжала смотреть на провинившихся спутников испепеляющим взглядом, не делая никаких резких движений и всё ещё удерживая гнев. — Когда я проявляла уважение и понимание к вашим взглядам на мир и личным темам, то ожидала взаимности. И уж точно не предполагала, что на мою простую просьбу отвернуться в достаточно трудной и деликатной для меня ситуации будет настолько… всё равно.

— Слушай, не так-то легко думать, что всё будет хорошо, когда голая девица идёт в огонь… — попытался было оправдаться Алистер. И это стало большой ошибкой.

— Алистер Тейрин! Если ты забыл урок в доме Флемет, я с превеликим удовольствием повторю его ещё раз! — заорала Фелиция. — И не только для тебя! Я знаю, что вы за меня переживаете, понимаю, что не в чьём-то вкусе! — Морриган, не удержавшись, по-волчьи оскалилась, однако не рискнула прерывать речь носительницы доспехов Феникса. — Вот только я получила плевок в сердце и душу, потому что то, что ВАЖНО ДЛЯ МЕНЯ, попросту НИЧЕГО ДЛЯ ВАС не значит! Как ваш командир и сестра по отряду, я была готова защищать каждого из вас словом и делом! Если потребуется, то и до последней капли крови! Потому что мне БЫЛИ ВАЖНЫ ВЫ! Потому что я рассчитывала на ВАШУ поддержку и понимание В ТРУДНУЮ ДЛЯ МЕНЯ МИНУТУ! И вот как мне отплатили за моё понимание и уважение?!

Ей никто не ответил, но этого и не требовалось. Потому что вымотанная тяжёлым днём девушка закончила свой порыв надрывным вздохом. А затем, отвернувшись, молча прошла в пещеру, больше не желая ругаться и вносить ещё больше разлада в отношения со своими спутниками. Пусть думают и делают, что хотят.

— Фелиция… — осторожный и мягкий женский голос заставил воительницу замедлить шаг, но не остановиться. Сглотнув, Лелиана робко продолжила, очень внимательно наблюдая за реакцией уже остывающей собеседницы и растирая пальцами края тёплого плаща. — Ты… всё ещё злишься?

— Больше обижена, — буркнула та, хотя и не таким холодным и отчуждённым голосом, как ожидалось. — Но если ты хочешь что-то сказать, то я внимательно слушаю.

— Ты зря наговаривала на свою фигуру.

Эффект от произнесённых слов был впечатляющим. Шокированная услышанным, леди резко развернулась на месте, изумлённо взирая на пунцовую лучницу, которая была готова провалиться сквозь землю.

Зажмурившаяся и съёжившаяся в ожидании ещё одного возмущенного крика Лелиана лихорадочно пыталась придумать, как ей выпутаться из сложившейся ситуации.

Почему она ляпнула именно это? За что Создатель наказал её таким длинным языком? Бард только-только убедилась во взаимности своей симпатии, но сейчас такой неуместный, на взгляд Лелианы, комплимент мог с лёгкостью разрушить столь осторожно выстраиваемые чувства к этой, похожей на огонь, девушке. Как она могла сказать такое?!

— Что ты сказала?..

Сдавленный шёпот Фелиции прозвучал неожиданно громко, но в голосе воительницы не было ни единой капли гнева. Она была поражена услышанным не меньше, и открывшая глаза Лелиана ощутила, как её щёки пылают, словно извергающиеся вулканы. Она не смогла заставить себя посмотреть на собеседницу, вцепившись взглядом в её талию, но от этого ей почему-то стало только хуже. Воображение, словно издеваясь, начало снова раздевать девушку, но теперь уже с другого, более соблазнительного ракурса.

— Повтори, пожалуйста.

Мягкий, тихий и осторожный голос отдавал неприкрытой растерянностью, и даже едва уловимой нежностью, поскольку Кусланд хотела убедиться, что не ослышалась. Поверить, что её симпатия не оговорилась, не издевалась над ней. Прицельный и гипнотический взгляд широко распахнутых зелёных глаз наконец встретился с небесно-голубыми, и, словно зачарованная, Лелиана тихо повторила сказанное:

— Ты зря наговаривала на свою фигуру.

Казалось, это было подходящим моментом, чтобы шагнуть к своей спутнице, взять её за руки, а затем притянуть к себе, сливаясь в объятиях и в резко ставшем таком желанном и долгожданном поцелуе, забывая обо всём окружающем мире. Создавая свой мир, в котором было место только для них двоих. Но этого не произошло: висевший на поясе мешочек с прахом Пророчицы буквально обжигал, не позволяя разуму Фелиции отдаться во власть чувств. Им нужно было спешить, чтобы успеть спасти больного эрла.

Но она обязательно сделает это. Не сойдёт с выбранного пути. И постарается обрести своё счастье, делясь им с этой девушкой с мелодичным голосом.

Просто… немного позже.

— Это… неожиданно и приятно слышать. Спасибо тебе, — тепло улыбнулась в ответ Страж, и у бывшей послушницы отлегло от сердца. — Кажется, у нас появилась ещё одна тема для разговоров, но отложим её на потом. Когда… останемся наедине.

— О, конечно, — лукаво улыбнулась Лелиана, заметив проступивший румянец уже на щеках Фелиции.

Она действительно не злилась на неё, и это осознание приятно грело душу бывшей послушницы и барда. Позади раздались тяжёлые шаги, и с лица окрылённой комплиментом Фелиции тут же исчезла улыбка. Напустившая на себя сердитый вид командир терпеливо дождалась остальных членов отряда, а затем повела их в сторону выхода из пещер.

***

Сидевшая в кресле Винн, казалось, дремала, однако, она была полностью сосредоточена на своих мыслях. С момента, когда Серые Стражи вернулись с Прахом, а эрл Эамон действительно избавился от недуга и сейчас при помощи Тегана, Фелиции и Алистера торопливо приводил дела хотя бы в относительный порядок, прошло всего три дня. И всё это время сердце старой магини было не на месте.

Потому что с двумя членами отряда случилось или собиралось вот-вот осуществиться что-то интимное. Уж больно часто они бросали друг на друга многозначительные взоры с блеском в глазах и старались остаться наедине при малейшей возможности. Из-за этого пожилую, но отнюдь не дряхлую женщину, которая достаточно повидала на своём веку, терзало беспокойство.

Винн, как выросшая в изолированном Круге магов, вполне спокойно относилась к разным отношениям, порой вспыхивавшим между её сверстниками и сверстницами. Пониманию и принятию выбора Фелиции также способствовало достаточно тяжёлое и тайное знание, которое открылось целительнице во время возвращения отряда из башни магов. Но статус Серого Стража, а также собственный горький опыт буквально кричали о том, что с командиром отряда нужно поговорить о происходящем. Чтобы хотя бы предупредить о возможных последствиях.

Заскрипела отворяемая дверь, и магиня тут же открыла глаза, внимательно наблюдая за входящей в комнату, но ещё не заметившей гостью, Фелицией. Вместо привычного ало-золотого доспеха на ней было простое домашнее платье, и Винн, которая до сих пор не могла привыкнуть к новому образу Кусланд, тщательно осмотрела девушку.

Чародейка оценивала состояние собеседницы, чтобы быть хотя бы немного уверенной, что её слова услышат. Влюблённость была прекрасным чувством, но в то же время таила в себе и помутнение рассудка. Впрочем, внешне Фелиция выглядела вполне обычно, и старая женщина пришла к выводу, что наследница знатного рода в данный момент не витает в облаках и вполне в состоянии услышать столь необходимое напутствие.

А как отнестись к нему — придётся решать ей.

— Винн? — заметившая гостью хозяйка комнаты удивлённо подняла брови. — Что-то случилось?

— Разве что моё старческое любопытство, — усмехнулась собеседница, заставив закрывшую за собой дверь Фелицию улыбнуться в ответ. Леди села напротив несостоявшейся Первой чародейки, всем своим видом показывая предельное внимание, и приободрённая трезвым взглядом девушки Винн продолжила. — Я хочу спросить: что для тебя значит быть Серым Стражем?

— Это значит, что я избрана для важного дела, — последовал ответ. — Пока что я должна остановить Мор, а вот что будет потом… возможно, надо будет для начала возродить Орден в Ферелдене. А затем попытаться выяснить, будет ли следующий Мор и как его предотвратить… Но я не совсем понимаю причину твоего интереса к этому значению. Неужели ты захотела стать Стражем?

— Вы слишком высокого мнения обо мне, юная леди, — проворчала чародейка, и Фелиция не смогла сдержать смешок. — То, что вы ранее назвали меня ещё весьма бойкой для моего возраста, конечно, прекрасно. Но вряд ли это поможет справиться с тем долгом, который приняли все Серые Стражи. К тому же, даже они порой забывают про этот долг, и тогда должен появиться кто-то, кто напомнит им об этом.

Фелиция сдержанно кивнула, хотя и её пальцы, сложенные в замок на животе, слегка напряглись. Понявшая, куда начинает клонить Винн, молодая девушка занервничала, не желая начинать вполне возможную ругань с собеседницей. Она понимала, что пожилой женщине хочется дать совет, который вполне сможет помочь в трудной ситуации. Но если он будет направлен против попытки выстроить её счастье, то добром этот разговор не кончится.

— Я заметила то, как ты и Лелиана начали сближаться, — спокойным голосом продолжила Винн, и Фелиция застыла в одной позе, слушая старушку ещё более внимательно. А именно это ей и было нужно. — Кого ты выберешь — исключительно твоё право. Особенно учитывая то, что известно нам обеим. Меня беспокоит не твой выбор, а его возможные последствия. Ты — одна из двух последних оставшихся в живых Серых Стражей во всём Ферелдене, на твоих плечах огромная ответственность. А любовь порой идёт вразрез с обязанностями и долгом.

— Ты пытаешься заставить меня отказаться от своих чувств? — сиплым от волнения голосом выдавила из себя Кусланд. — Только потому, что я вступила в ряды Серой Стражи, и то — не по своей воле?

— Нет, не пытаюсь, — мягким голосом ответила старая магиня. — Я просто хочу, чтобы ты помнила о том, что может возникнуть ситуация, когда тебе придётся выбирать между любовью и долгом. Чтобы понимала возможные и обязательные последствия своего выбора. И пределы своих сил. Потому что разбитое сердце — очень больно, а два — тем более.

То ли этому способствовал тон старой женщины, то ли она произнесла правильные слова, но вцепившееся в душу леди беспокойство начало ослаблять свою хватку, оставляя после себя чувство смятения. Удивлённо моргнувшая девушка часто и мелко закивала, показывая, что поняла сказанное, и явно удовлетворённая результатом Винн, наконец, поднялась на ноги, а затем покинула комнату, оставляя командира отряда размышлять над услышанным.

***

Пока эрл Эамон что-то негромко обсуждал с банном Теганом, хмурая Фелиция внимательно изучала расстеленную на столе большую и подробную карту. Устроившие настоящую бойню в Лотеринге порождения Тьмы были замечены во владениях многих баннов, но пока что не продвинулись слишком глубоко. Нетерпеливость и беспечность ныне покойного Кайлана Тейрина внезапно оказались полезны: многие умеющие держать меч ферелденцы остались на своих родных землях. Только благодаря этому подземные твари не распространились по королевству, подобно полчищам ненасытной саранчи, поскольку тёплая зима всё же не сумела замедлить наступление в должной мере.

Сделка Коннора с демоном также дорого обошлась Редклиффу: в спешке собираемой армии отчаянно не хватало людей, качественного снаряжения и оружия, припасов. И, самое главное — выучки и опыта. Прибывшие вместе с магами храмовники, а также немногочисленные вернувшиеся рыцари делали всё возможное, чтобы превратить вчерашних крестьян хотя бы в подобие воинов, но до полноценного войска этому сборищу было очень далеко. Обойтись без посторонней помощи было невозможно, Страж прекрасно понимала это и, рассматривая карту, пыталась высчитать остававшееся в запасе время. И как использовать его максимально эффективно.

Она настолько сосредоточенно рассматривала пергамент, что совершенно не заметила, как на нём начали появляться чёрные пятнышки. Это были совсем крошечные точки, но, появившись, они сразу же начинали выпускать из себя множество столь же чёрных нитей, соединяющихся и переплетающихся между собой. Стремительно создаваемая сеть накрыла собой весь юг Ферелдена, а затем в один миг заполонила его, словно на карту кто-то вылил пузырёк чернил.

Но это были не они. Склизкая и пульсирующая, словно живая, чернота уже протягивала в сторону остальных земель свои отвратительные отростки. Уже имевшихся территорий непонятной дряни явно было мало, оно словно хотело ещё. Больше. Заполонить собой каждый дюйм, проникнуть на всю возможную глубину, поскольку чёрные щупальца начали ползти и из-под карты, стремясь распространиться ещё дальше. Неважно как, на кого, невзирая на все последствия — оно должно было распространиться, захватить, переделать…

— Эй, ты в порядке?

Знакомый голос вырвал девушку из парализовавшего её ужаса, и, моргнув, она ещё раз взглянула на карту. Теперь совершенно обычную. Резко выдохнув и помотав головой, Фелиция подняла взгляд на источник своего избавления от наваждения. Им оказался Алистер, который явно только-только вернулся с улицы, о чём говорили красное лицо юноши и ещё не растаявший снег на наплечниках доспехов.

— Не выспалась, вот и мерещится всякое… — вздохнула командир, потирая переносицу. Последние пару дней она и впрямь плохо спала, постоянно просыпаясь от кошмаров. — К тому же, новости не шибко радостные.

— Насколько всё плохо? — осторожно спросил брат по Ордену, тоже обращая внимание на карту.

— Зима не слишком помогает, — мрачно ответила леди. — Практически весь юг захвачен тварями, а их передовые отряды уже замечены во многих землях. В основном — центральных, поскольку преследуемые порождениями беженцы по большей части стремятся именно туда. Вполне возможно, что основные силы врага двинутся следом за ними, и с этим, увы, ничего нельзя поделать. Даже если бы у нас была полноценная армия.

— Если ты хотела предложить послать несколько отрядов, чтобы они наносили удары во фланги, то не выйдет, — покачал головой Алистер. — Пока жив Архидемон — порождения будут выходить на поверхность снова и снова, сколько бы мы их не убивали. Дункан упоминал, что во время Четвёртого Мора было убито столько порождений, что очень многие поверили, что они уничтожены окончательно.

— Поразительная плодовитость.

Стражи замолчали, размышляя над сложившейся ситуацией. Обоим выжившим новичкам отчаянно требовалась помощь более опытного и старшего Стража, но взять её было неоткуда. В кратчайшие сроки получить подмогу ордена можно было только из Орлея, но объявивший себя регентом Логейн закрыл границы практически сразу же, не желая впускать никого из «орлесианских оккупантов». Тридцать лет мира были слишком коротким сроком, чтобы перестать подозревать соседа во враждебных намерениях, даже если одному из них угрожало то, что могло сожрать всех.

Взгляд командира зацепился за обозначение города гномов, и девушка застучала пальцами по столу, выдавая свои размышления. Серые Стражи были не единственными, кто обладал богатым опытом противостояния порождениям Тьмы. Обитатели Орзаммара — единственного известного большинству людей города гномов — также жили под землёй и сталкивались с кошмарными тварями намного чаще обитателей поверхности. Кусланд, которая в детстве увлекалась историей, знала, что когда-то у гномов была целая империя, от которой, благодаря неисчислимым ордам осквернённых существ, ныне остался только один Орзаммар.

Фелиции очень не хотелось лезть под землю, но у неё не было другого выхода. Помощь гномов была совершенно необходима. К тому же это было хорошей возможностью узнать о порождениях больше, чем было известно Стражам Ферелдена. О том, что это знание может быть воистину чудовищным, ни Алистер, ни Фелиция пока что не задумывались.

— В таком случае надо идти к гномам, — наконец вздохнула леди. — Раз уж нам недостаёт опыта в борьбе с порождениями, может, им поделятся обитатели Орзаммара.

— Доблестные жители Орзаммара, не окажете ли вы милости провести пару лекций о правильном противостоянии порождениям Тьмы двум юным Серым Стражам, обязующимся с этого момента считать, что гномы с честью исполнили свои обязательства по Договору?

Кусланд, не удержавшись, прыснула, и довольный результатом Тейрин ухмыльнулся в ответ. Произнесённая им с серьёзным лицом шутка разрядила обстановку, разогнав мрачные мысли и позволив двум Стражам посмотреть на ситуацию более ясными глазами. В том, что гномы не откажут в помощи, сомнений практически не было: Серые Стражи также противостояли порождениям Тьмы, причём не только на поверхности. Временами некоторые из них спускались и под землю, но иногда цель таких спусков была более страшной, чем помощь.

Умереть.

Источником кошмаров Фелиции был рассказ Алистера о Зове — моменте, когда Скверна порождений Тьмы начинала одерживать верх над душой и телом Серого Стража. Любое принявшее в себя Скверну живое существо рано или поздно сходило с ума, а тела таких несчастных кошмарно и омерзительно изменялись. И если заражённые проклятой дрянью животные и птицы, влекомые вечным голодом и болью, нападали на всё живое, включая самих порождений, то участь разумных существ была ещё страшнее. Скверна подчиняла их, заставляя спускаться под землю, чтобы до остававшегося совсем недолгим конца служить порождениям Тьмы и разбуженному ими Архидемону в качестве вурдалаков — иссохших и искалеченных существ, не помнящих ничего из своего прошлого.

Тейрин думал, что Дункан уже поделился этими сведениями с Фелицией, но переубедила его в этом, как ни странно, Лелиана. Бывшая послушница достаточно часто крутилась рядом с командиром, и даже попыталась выяснить у Алистера что-нибудь о предпочтениях леди-Феникс. И вот тогда-то несостоявшийся храмовник понял, что его сестра по ордену всё ещё не знает, какую страшную цену ей однажды придётся заплатить за то, что она является Серым Стражем. Проведя пару часов в сомнениях и смятении, Алистер всё же решил рассказать Фелиции о том, что ожидает каждого из Серых Стражей в будущем.

И впервые увидел неприкрытый ужас и шок в широко распахнутых глазах сестры по ордену. Лицо стало белее свежевыпавшего снега, посеревшие губы мелко дрожали, а дыхание вырывалось крошечными толчками из груди. Секунду назад напрягшееся и прямое, словно готовый ударить клинок, тело осело в кресле безжизненным кожаным мешком, но, к счастью, в обморок Кусланд не упала.

Беспомощно стоявший напротив и ощущавший себя последним куском дерьма Алистер совершенно растерялся, не зная, как привести собеседницу в чувства. Но та всё же смогла взять себя в руки. Подняв голову, Фелиция срывающимся голосом буквально выдавила из себя вопрос о том, когда её постигнет такая страшная участь. Прозвучавший ответ Тейрина заставил девушку рвано выдохнуть и закрыть глаза, а руку — дёрнуться, приказывая гостю немедленно удалиться.

Только после того, как хлопнула дверь, она дала волю своим слезам, вцепившись в подлокотники кресла, словно челюсти Хана в добычу. Стиснув зубы до хруста и внутренне мучительно воя от такой ужасной и несправедливой судьбы, она изо всех сил подавляла жгучее желание убить себя здесь и сейчас. За текущую внутри тягучую чёрную мерзость, называемую Скверной, медленно но неумолимо отравляющую её тело и разум. Которая однажды всё же возьмёт верх.

Но и в этот раз Фелиции удалось победить свою ненависть к себе, обращая её не на свою суть, а против неё. И поутру, она невыспавшаяся, растрёпанная, с красными и опухшими глазами поклялась себе, что найдёт способ избавить от Зова всех Серых Стражей. Но, даже если этого не случится, у неё ещё есть двадцать-тридцать лет, чтобы побыть счастливой с той, кто ей по сердцу. И постараться сделать так, чтобы о ней слагали легенды.

— Я рад, что вы не падаете духом даже в такой сложной ситуации, — прокряхтел подошедший эрл Эамон. То ли благодаря Праху, то ли бурной активности в разборе накопившихся дел, но внешне властитель земель Редклиффа совершенно не изменился. — Но одним настроем нам не победить в этой схватке.

— Всецело согласны, — дипломатично ответила Фелиция. Алистер согласно кивнул, выражая солидарность со словами девушки, которая продолжила: — Поэтому мы отправляемся в Орзаммар, чтобы воспользоваться третьим Договором. К тому же, на данный момент именно гномы обладают наиболее богатым опытом сражений с порождениями Тьмы. Полагаю, у их подкреплений найдётся пара ценных советов для наших войск.

— Если подземный народ придёт к нам на помощь, это будет очень хорошей новостью для нас, — кивнул Эамон, поглаживая бороду. — И достаточно плохой для Логейна.

— Полагаете, что он попробует переманить гномов на свою сторону? — нахмурился Алистер.

— Или же попытается выставить именно Серых Стражей виновными в нынешней ситуации, — вместо эрла ответила Фелиция, сверкнув глазами. — Чтобы они отказали нам в помощи, тем самым вынуждая идти на поклон к Логейну.

— Пока что за него не беспокойтесь, — прогудел Геррин, заложив руки за спину. — Сейчас для вас самое главное — собрать войско для битвы с порождениями Тьмы. Вы говорили, что время у нас осталось до весны? Я и Теган используем его для подготовки к Собранию земель, на котором нужно отстранить Логейна от власти.

Алистер заметно напрягся. Незаконнорождённый принц понял, к чему клонит его приёмный отец, но не имел ни малейшего желания принимать на себя бремя королевской короны. Эамон очень внимательно посмотрел на воспитанника, но промолчал, пока что не желая развивать эту тему. Право на трон имели всего двое: сам Алистер и супруга ныне покойного короля Кайлана — дочь Логейна Мак-Тира по имени Анора.

— Тогда решено: мы занимаемся Договорами дальше, а затем прибываем в столицу для Собрания земель, — кивнула Кусланд, подводя итог обсуждения. — В Орзаммар отправимся на рассвете… а сейчас, пока у нас ещё осталось время, я вынуждена вас покинуть.

— Что-то срочное? — взвился Алистер. Принцу явно не хотелось ещё раз наедине беседовать с Эамоном по поводу престолонаследия, но взгляд Фелиции был слишком убедительным в том, что этого не избежать.

— Разумеется, срочное: у меня осталось слишком мало времени, чтобы найти себе платье для аудиенции у короля, — девушка напустила на себя оскорблённый незнанием элементарных вещей вид. — Мой доспех, конечно, красив, но для светского приёма вряд ли уместен.

Алистер только уныло вздохнул в ответ.