Внутренне ликуя, я последовал за свои новым провожатым, любуясь по пути великолепной архитектурой замка и роскошью убранства его залов, комнат и галерей. Но радость оказалась преждевременной: у одной из дверей дорогу нам преградил молодой человек, очень похожий на Лейгни, такой же привлекательный, меднокожий, статный и золотоволосый. Красота в Саоре — норма…

— Что здесь происходит? — властно спросил он.

— Мне поручено проводить наследника до Оржа, — спокойно ответил Бэлс.

— Кем это?

— Твоей сестрой, Стах.

— В таком случае, я сам позабочусь о нём, — решительно заявил он.

Однако, едва дождавшись, пока Бэлс скроется из виду, брат Лейгни повернулся ко мне с выражением, не предвещающем ничего хорошего:

— Женщины склонны поступать наперекор собственным убеждениям и вопреки здравому смыслу. Мне вот сдаётся, что твоё присутствие в Орже нежелательно. Придётся тебе немного задержаться здесь, парень.

А я-то уж обрадовался!

— Интересные у тебя понятия о слове Правителя и чести, если они вообще… есть.

— Я не нарушаю обещания! — гневно ответил Стах. — Не я, а моя доверчивая сестра отпустила тебя!

— А ты против?

— Да! — отрезал он. — Я пока не уверен, что ты стоишь даже тех усилий, что уже были на тебя затрачены. Лейгни умудрилась разглядеть в тебе принца, а я вижу переростка, рвущегося к власти, не задумываясь о последствиях. Такой Правитель принесёт мало пользы Соледжу!

— Зато и вреда, по крайней мере, от меня будет меньше, чем от ваших бесконечных интриг!

— О! — красивое лицо Стаха исказила гримаса. — Пробыв пару часов в нашем мире, ты уже смеешь судить о нём?!

«Да, — гневно подумал я, — потому что…»

— Это и мой мир, Стах! И покидал я его не по своей воле!

— Следуй за мной, — оставил без внимания мой отчаянный выпад брат Лейгни.

Пришлось покориться: сопротивляться было глупо и, главное, бесполезно. Скрепя сердце я поплёлся за Стахом в открывшийся в стене проход и очутился в обыкновенной, ничем не примечательной комнате. Мягкий пёстрый ковёр на полу, полукруглый диван, удобные кресла и низенькие пуфики тут и там. Роскошь обстановки ничем не напоминала тюремную камеру, но я всё равно почувствовал себя в заточении. Стах мимолётно коснулся запоров на двери и исчез, больше не утруждая себя объяснениями.

Едва я остался наедине с самим собой, то заскрежетал зубами от вынужденного бессилия. Особенно не надеясь, подёргал дверь, но та не шелохнулась, подозреваю, держась не только на засовах, но и на заклятиях. Выглянув в окно, я совершенно расстроился: отвесная и абсолютно гладкая стена замка уходила вниз на расстояние, с которого земля казалась почти неразличима. В самой же комнате и подавно не нашлось ничего, пригодного для побега.

Я со всего маху врезал кулаком по стене:

— Моё проклятое упрямство!

— Золотые слова, — раздался за спиной знакомый, неизменно насмешливый голос. — Почаще повторяй их, и мы с тобой поладим.

Обернулся я так живо, что чуть не свернул шею. В мягком кресле, за секунду до того пустовавшем, удобно расположился мой несносный проводник и наблюдал за мной с непередаваемым выражением прекрасного лица. Наверно, никого в жизни я не был рад видеть так, как этот синеглазый кошмар!

— Дэйкен! Что ты тут делаешь?!

— Разве непонятно? — он передёрнул плечами. — Отдыхаю, пока ты наслаждаешься гостеприимством Лейгни и её братца.

— Ты тоже пленник?

— Вот ещё! Я поджидаю тебя… если ты, конечно, не очарован принцессой настолько, чтоб погостить здесь подольше.

— Есть возможность вырваться отсюда?!

— Ха! По-твоему, нас тут что-то держит? Даже элементарное заклятие Маржэна не поставлено! Раз-два, и готово!

И мы уже стояли посреди залитого солнцем поля, вдыхая медовый аромат диких цветов.

Далеко-далеко на горизонте виднелось блестящее зеркало озера. Одиночные редкие зонтичные деревья-великаны отбрасывали кружевную тень. Звенели в густой траве невидимые насекомые — и ни одного живого существа вокруг, кроме моего синеглазого проводника.

— Ты же говорил, нам не следует пользоваться магией!

— А ты утверждал, что прекрасно обойдёшься без моей помощи! — фыркнул Дэйкен. — Ладно! Если мы поторопимся, и при том, что я затенил Прыжок… всё не так уж плохо, Дэр! Мы должны добраться до того озера часа за три. Шуми, сколько душе угодно, только не отставай!

Он уверенно устремился вперёд. Я еле поспевал за ним. Мягкая багряная трава под ногами смягчала шаги. Ступать по ней было одно удовольствие, тем не менее, дойдя до места, я совершенно выбился из сил. В университете я считался хорошим спортсменом… Синеглазого бы в нашу команду! Мы бы всех на свете победили… Он, вообще, подозревает, что такое усталость?! После трёх часов бешеного темпа этот полубог даже не запыхался и теперь хмурился, глядя, как я с трудом перевожу дыхание.

— Тяжеловато с непривычки? Ничего, осталось недолго. Видишь вон там хижину?

В указанном направлении я различил крохотное пятнышко.

— Это дом Тэнга. У него мы передохнём.

— А на что хоть похож этот Тэнг? — спросил я с опаской. — Я не упаду в обморок от ужаса, столкнувшись с ним?

— Думаю, нет, — рассмеялся Синеглазый.

Когда мы подошли к дому, сплетённому из толстых, гибких веток, я решил, что больше не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой, и опустился прямо на землю. Пусть издевается, как хочет, дальше не пойду…

Из-за густых кустов, покрытых, словно звёздами, душистыми бело-розовыми цветами, выбежал, дружелюбно помахивая хвостом, лохматый коричневый с подпалом пёс — первое нормальное существо, встреченное мною в Саоре.

— Ой, какой славный! Это собака Тэнга, да, Дэйкен?

«Я и есть Тэнг», — раздался в моей голове тихий, мелодичный голос.

Я огляделся, ища своего собеседника.

«Ты кого-то ищешь?» — вежливо поинтересовался тот же приятный голосок.

Со мной что, разговаривает пёс?!

— Привет, Тэнг, — кивнул ему Дэйкен. — Познакомься с Дэром, сыном Дэфка, наследным принцем Соледжа.

«Очень приятно, — услышал я. — Мне посчастливилось хорошо знать и искренне уважать твоего отца, принц. Тебя же я всегда рад видеть, Синеглазый. Прошу вас, заходите».

Собака потрусила в дом. Дэйкен почти сгрёб меня с земли и поставил на ноги. Прежде чем я понял, что делаю, я ухватился за него… Он стерпел. И даже подставил плечо, помогая войти.

Внутри царили приятная прохлада и полумрак. Сквозь многочисленные щели в переплетении ветвей проникали свежий воздух и лучики серебряного света. Тэнг, точь-в-точь как обыкновенный пёс, улёгся на низеньком топчане.

«Вы не голодны?»

— Спасибо, — поблагодарил его Синеглазый, — подкрепиться бы не мешало.

Тэнг поднялся и принёс откуда-то корзинку, наполненную плодами, среди которых красовалась красиво оплетённая бутыль. Я взял, но с сомнением глянул на неведомое питьё и диковинные, глянцевые жёлто-розовые то ли фрукты, то ли овощи.

— Ешь и пей, не бойся, — успокоил меня Дэйкен, — это ойт, любимый напиток Саора, и спеш, наша обычная еда.

Да не отравят же меня, в самом деле! Я сделал глоток. Густая жидкость была похожа на бальзам. Во рту остался терпкий привкус, зато усталость как рукой сняло. Оживившись, я опустошил половину бутылки и смело захрустел сочным сладким плодом. Дэйкен мельком глянул на предложенное угощение:

— Тэнг, честно признаюсь, мы заглянули не просто так…

«Я удивился бы, если б ты хоть раз поступил иначе, Синеглазый. Нет, я не обижен. Мне лишь жаль, что интенсивность твоей жизни не оставляет тебе времени для проявления собственных склонностей».

— Когда всё утрясётся…

«Я слышу это который год. Но за одним «всё» обязательно настаёт следующее… Выкладывай, что у тебя?»

— Кое-какие сомнения. Хотелось бы, чтобы ты проверил их со всей возможной тщательностью.

«Твои подозрения никогда не возникают без оснований».

— Знаешь, философ, это тот редкий случай, когда я от всего сердца хотел бы ошибиться! Дэр, — непривычно мягко обратился он ко мне, — извини, некоторое время мы побеседуем наедине. Нет-нет, не вставай. Мы поговорим мысленно.

Они притихли, но по быстрой смене чувств, отражающихся на суровом смуглом лице Дэйкена и выразительной морде Тэнга легко было догадался, что диалог их весьма напряжён. Наконец, выслушав, вероятно, последний довод собеседника, Синеглазый проворчал с досадой:

— Так и есть, к огромному моему сожалению.

«Не расстраивайся, — раздался вновь негромкий голосок Тэнга, — магия решает далеко не всё даже в нашем мире».

— Вы это о чём? — насторожился я.

«Понимаешь, Дэр, все мы от рождения наделены разными возможностями. Это относится и к магии. Кто-то, подобно Тору, Создателю, управляет мирозданием, некоторые движут горами, а кому-то не по силам сдвинуть с места крохотную пылинку. Синеглазый, например, принадлежит к первым, только особенного счастья это ему не принесло. Так что неизвестно ещё, радоваться тебе или огорчаться».

Я требовательно посмотрел на Дэйкена.

— Прости, что не поделился своими предположениями с самого начала, — вздохнул тот. — Я заподозрил это на Земле, а у Моста был почти уверен. Но упрямо надеялся: вдруг, ошибаюсь? Не хотелось огорчать тебя ещё сильнее… Короче, ты абсолютно лишён магии и, что ещё печальнее, навсегда таким останешься. Тэнг разбирается в таких вещах лучше всех в Саоре.

Получается, если я его правильно понял, что все эти чудеса, мгновенные перемещения, телепатия, исцеления, и прочее, и прочее, останутся для меня недоступны, несмотря на то, что я родился в мире, состоящем из одних волшебников?

Не везёт так не везёт… «Такое бывает — очень-очень редко». И, конечно, именно со мной! Где-то я это я уже слышал… Ах, да! Лейгни произнесла подобное, рассказывая о моём отце. Итак, к моей ущербности добавляется новое обстоятельство.

— Дэйкен, — решился я высказаться напрямую, — не сочти, что во мне заговорила трусость. Но должен ли я и теперь настаивать на своих правах? Если не принимать во внимание моих родителей, что остаётся? Несведущий наследник, слабый и духовно, и физически, не разбирающийся ни в истории, ни в Законах, а ко всему, оказывается, полная бездарность! Наверно, Стах правильно сказал, я только наврежу Соледжу!

«Твой отец до конца жизни путал элементарные заклятия, а Правитель был превосходный, — возразил Тэнг. — Знания приходят с годами, мудрость — с опытом. Можно научиться всему, Дэр. Но кровь значит намного больше».

— Совершенно верно, — кивнул Синеглазый, — я тоже верю в наследственность. Отсутствие в тебе магии означает лишь то, что в пути нам прибавится трудностей, но никоим образом не повлияет на конечную цель. Достигни её, и Стах первым изменит мнение о тебе.

— Сильно сомневаюсь! Он посмел задержать меня наперекор воле принцессы.

— Что?!

«Что?!»

— Лейгни, наверно, пожалела меня и отпустила.

— Пожалела? Ты плохо знаешь Лейгни! Она — Правительница с головы до пят. Если бы она сочла, что ты недостоин Соледжа, то в два счёта выдала бы тебя Лексту или, что вероятнее, королю. Какие тебе ещё нужны доказательства?! Отпустив тебя, она тем самым признала в тебе принца, Дэр! А Стах… уверен, он просто подстраховался. Задержать-то задержал, но защиту не поставил. Улавливаешь разницу?

— Нет, — честно признался я.

«Представь, что ты поймал птицу, посадил в прочную клетку, а дверцу оставил незапертой».

— Удачное сравнение, Тэнг, — Синеглазый посмотрел на меня из-под своих невероятных ресниц. — Если бы Стах на самом деле хотел задержать тебя в Осхе, то опутал бы замок такой паутиной заклятий, что даже мне пришлось бы повозиться. Я склоняюсь к мысли, что, выждав для приличия, он, как и Лейгни, признает тебя. Вот если б и Гэсса… — Дэйкен посуровел и задумался.

— А, кстати, как ты узнал, где я нахожусь? — опомнился я. — Пошёл за мной следом?

— Дэр, не разочаровывай меня! — раздражённый то ли моим вопросом, то ли собственными невесёлыми мыслями, резко ответил Синеглазый. — Ты хоть и не маг, но и не совсем дурак! Мог бы и догадаться!

«Любое живое существо, принц, обладает аурой, — объяснил за него Тэнг, бросив на Дэйкена укоряющий взгляд, — присущей только ему одному. Сильный маг может проследить её на расстоянии».

— Тогда, получается, Лексту известно, где мы сейчас находимся?! — вскочил я с лежанки. — Нужно быстрее уходить отсюда!

— Нет, — спокойно сказал Синеглазый. — Я скрываю наше расположение. Но в одном ты прав: прохлаждаться некогда.

Он встал, грациозно потянувшись:

— Спасибо за помощь, философ. Надеюсь, ты завтра почтишь церемонию Посвящения своим присутствием. Если она состоится.

«Ты всегда добивался своего. Даже в детстве. Поэтому — до завтра!»

Я чуть приотстал, дождавшись, пока он выйдет, и, повинуясь внезапному порыву, спросил:

— Тэнг, а вдруг ты заблуждаешься… насчёт магии? Я слышал, был случай, когда она просто спала до поры.

«Это была моя единственная ошибка за четыре сотни прожитых лет. С тех пор я не берусь ничего утверждать, когда хоть каплю не уверен. Но в твоём случае нет ни малейшего сомнения. Ты пошёл в отца, и, надеюсь, не только в этом. Расстроен? Выше голову, Дэр! Маг или нет, ты Правитель, помни это!»

Синеглазый поджидал меня у цветущих кустов. Стоя ко мне вполоборота, он неподвижно замер. Словно великолепное изваяние в восхитительном обрамлении сияющих бледно-розовых соцветий…

— Красивые цветы. Как они называются?

Дэйкен вздрогнул и не сразу ответил.

— Сошт, — наконец произнёс он, не прибавив ни слова.

— Ты любишь цветы? — не удержался я.

— Эти — нет!

В его обычно насмешливом голосе прозвучала такая неподдельная страсть, что желание расспрашивать дальше тут же испарилось. Словно устыдившись своего поведения, он быстро заговорил, указывая на далёкие горы:

— Видишь цепь вершин? Это Эриэж, горный массив, протянувшийся через весь Саор от скалистых берегов Тери до песчаных дюн Корха, разграничивая Осх и Соледж. До него часа четыре пути и ещё столько же займёт подъём. Выдержишь, Дэр?

Я с содроганием прикинул путь до сверкающего гребня.

— Попробую.