Синеглазый резко остановился, и вся моя мечтательность сразу улетучилась.

— Преследователи? — заволновался я.

— Хуже, — прислушиваясь к чему-то, ответил Дэйкен. — Солх, наш древнейший вулкан, пробуждается от двухсотлетнего сна.

— Сильные разрушения?

— Ты не понял. Солх только просыпается. Извержения ещё не произошло. И я сумею предотвратить его… — Он запнулся и тревожно посмотрел на меня: — Дэрэк, это ловушка! Но там живут люди, и они могут погибнуть!

— Тогда поспешим туда, — не колеблясь, заявил я, отлично сознавая, на что соглашаюсь.

Мне показалось, что в суровых синих глазах на миг мелькнуло нечто, очень похожее на нежность. Нет, наверно, померещилось.

Дэйкен перенёс нас в открытую холмистую местность, где, заслоняя полнеба, возвышался древний вулкан.

Мы не опоздали. Страшные толчки сотрясали поверхность, пар и пепел окружали вершину густым облаком, но лава ещё не вырвалась наружу. Расположенные у подножия каменные дома раскачивало, словно картонные. Люди в ужасе бежали прочь. Зловещая трещина побежала по земле, расколов надвое, словно гнилую щепку, гигантский вегек, птицы разлетелись с диким криком. Какой-то человек отчаянно бросился ей наперерез, выкрикивая заклинание. Но тёмный провал открылся прямо под ним и неминуемо поглотил бы, если б не Дэйкен, жестом оттащивший от края.

— Синеглазый, помоги! — не удивляясь, взмолился тот. — Это не просто извержение, это чьи-то чары. У меня не хватило сил их снять. Но ты — ты можешь!

— Спокойно, Керт, — ответил маг.

Дэйкен повернулся к вулкану, точно бросая вызов. Красивое лицо ожесточилось. В обычно насмешливых глазах вспыхнул огонь, отразивший всю тщательно скрытую до того мощь. Каждой клеточкой тела я ощутил исходящую от своего спутника колоссальную силу — силу, способную повернуть вспять не только Солх — весь Соледж, Саор, Вселенную!

И Солх повиновался, как подчиняется человеку дикий зверь: затих, смирился, успокоился. Трещина затянулась, подобно ране на теле земли, оставив едва заметный бугорок — шрам. Очистился от пепла воздух, сомкнулись и срослись половины вегека, и птицы, перестав оплакивать свою судьбу, потянулись в родные гнёзда. Дома стояли незыблемо, как прежде, и не было ни единого пострадавшего. Люди — все, без исключения — устремились в нашу сторону и вслед за Кертом один за другим склонились в поклоне перед своим спасителем. Я, не дыша, смотрел на своего проводника и ясно видел теперь, откуда берётся та твёрдая уверенность в себе, которая так раздражала меня когда-то в Синеглазом. Тэнг не приукрасил истину, говоря, что есть маги, свободно повелевающие стихиями. Маги, подобно Тору, управляющие законами мироздания. Я стоял рядом с величайшим из них и, пожалуй, не удивился бы, окажись тот и впрямь Хранителем Саора.

— Перестаньте! — бросил Дэйкен благоговейно внимающим людям. — Если уж так хотите выразить свою благодарность, то запомните: вы нас не видели, ладно?

Дружные кивки служили ему ответом. Синеглазый развернулся и потянул меня к величественной, полноводной реке, видневшейся неподалёку. Однако сам он не спешил забираться в лодку у берега:

— Нам придётся на время разделиться, Дэрэк. Переправляйся через Садж и следуй вдоль Ори, его притока. Я выдал нас с головой, и сейчас сюда спешит Лекст собственной персоной. Он не должен застать нас вместе…

Он запнулся и посмотрел на меня:

— Уходи быстрее, Дэрэк! Я постараюсь отвлечь его и прикрыть тебя, а потом нагоню по дороге.

Опять он!.. Спаситель хренов… «Ради тебя, несмышлёныш…»

— Я не брошу тебя одного!

Синеглазый гневно взглянул на меня:

— Делай, что тебе говорят! Я стал сам заботиться о себе задолго до того, как няньки перестали вытирать тебе сопли! Или ты собираешься и себя погубить, и мне навредить?!

Врезать ему, что ли?!!

Я молча забрался в лодку. Да, я слаб и ни на что не годен, и он тысячу раз прав, отсылая меня подальше от опасности. Я ничем не могу ему помочь и лишь связываю руки. Но я готов с честью принять свою участь, а не покорно держаться в стороне в то время, как он опять будет рисковать — ради меня… Невыносимый, невозможный, мерзкий… Только бы с ним ничего не случилось!

Я всхлипнул… Дурак ты, Дэрэк…

Подчиняясь магии, лодка перевезла меня на противоположный берег и вернулась обратно, а я пошёл в указанном направлении. Обида не угасла во мне и тогда, когда я свернул на тропинку вдоль весёлой журчащей речушки — Ори, и после того, как порядочно углубился в лес.

— Остановись! — вдруг услышал я. — И, пожалуйста, без глупостей!

Я вздрогнул.

Знакомый голос напомнил о прежней, беззаботной жизни. Жизни, где самой большой неприятностью было провалиться на экзамене. Или получить отказ от девчонки. Или поссориться с подругой. Медленно обернувшись, я не так уж удивился, увидев Карину: эти два безумных дня отучили меня удивляться чему бы то ни было.

— Это он, — сказала девушка, обращаясь к держащимся невдалеке сопровождающим. — Сообщите в Орж.

Я с облегчением вздохнул. Не оттого, что упоминание Оржа подтверждало, что я повстречался с союзниками. Просто было бы горько узнать, что девушка, которую я считал своим другом, все эти годы кривила душой. К счастью, Карина хоть и глядела на меня крайне сердито, выглядела недовольной, встревоженной, расстроенной — но не враждебной.

И, кажется, я понял, кто она.

— Привет, Кари, — кивнул я ей. — Так ты и есть Наблюдатель Саора?

— Уж лучше помолчи, Дэрэк! — негодуя, откликнулась девушка. — Я столько лет оберегала тебя, а ты воспользовался смертью матери, чтобы сбежать! Зачем тебе это понадобилось, можешь объяснить? Ты хотя бы понимаешь, какой опасности подвергаешься? Да будет тебе известно, принц Пенша полжизни готов отдать, лишь бы ты бесследно исчез, не дойдя до Оржа! Миссия Вестников — твоя единственная защита, а ты безрассудно пренебрёг ей!

— Послушай, Кари, — понизил я голос. — Если я открою тебе, что один из Вестников в сговоре с Лекстом — ты поверишь?

— Ты соображаешь, что говоришь?! — возмутилась Карина. — Вестники выбираются Кругом! Это достойные, уважаемые люди!

— Тем не менее именно так сказал мне человек, убедивший пойти с ним, не дожидаясь Вестников. И впоследствии он доказал, что редко ошибается, если вообще ошибается. Минимум четыре раза я обязан ему жизнью, поэтому у меня нет оснований не доверять ему.

— Уж не Дейзи ли это? — насмешливо спросила Карина.

Я колебался. В моей собеседнице сомневаться не приходилось, но вот её спутники… Однако выбора не было, и я решился:

— Его имя Дэйкен. Мама успела связаться с ним перед смертью.

Глаза девушки расширились от изумления:

— Похоже, ты всё-таки спятил, Дэрэк! С чего ему защищать тебя?! Ведь ты невольная причина всех его неприятностей!

Вот уж точно…

— Мы говорим об одном и том же человеке? Сильнейший маг нашего мира, очень красивый, совершенно несносный и на редкость синеглазый.

— Синеглазый ни за что не поддержит наследника, если это грозит обернуться войной в Саоре! — горячо возразила Карина. — И почему тогда ты вместо Оржа оказался здесь? Кто-то изменил облик, обманул тебя, заманил в ловушку — недаром я почувствовала, что Лекст где-то рядом! Хорошо, что мы ищем тебя со вчерашнего утра и кто-то предположил, что ты пойдёшь берегом Ори.

— Тот, кто это предложил, и есть предатель, — уверенно сказал я. — Дэйкен понял, что извержение Солха подстроено, чтобы заманить нас, и, как обычно, оказался прав.

— Солх пробудился?! — побледнела Карина. — О Хранитель! Там моя семья, Дэрэк!

— Синеглазый усмирил вулкан. Никто не пострадал, Кари, но себя мы выдали.

Девушка впервые серьёзно посмотрела на меня:

— И он отправил тебя вперёд, а сам остался разбираться с Лекстом. Да, это на него похоже… Значит, Синеглазый каким-то образом узнал, что один из Вестников на стороне принца. Кто?!

— Я!

Мы одновременно обернулись, столкнувшись с незаметно подошедшим седовласым мужчиной.

— Рейк! — с укором произнесла Карина. — Поверить не могу! Ты — благородный и отважный человек — переступил через клятву, данную Кругу! Что побудило тебя так поступить?!

— Я не желаю подчиняться несведущему переростку и не стану терпеть короля, допускающего даже возможность подобного позора! — фанатично заявил Рейк.

— Сын Гиара, ты нарушил Закон Алхэна! — нарочно возвысила голос девушка.

— Не трудись звать на помощь своих спутников, — правильно разгадал её намерения Рейк, — они под заклятием.

— На что ты надеешься? — без страха посмотрела на него Карина. — Джэд тебя по голове не погладит. И королевское терпение не беспредельно! Станешь изгнанником, не сомневайся. Одумайся, пока не поздно!

— Скоро у нас будет другой король — Лекст, сын Орвэра! Мне жаль, Кариэль, но ты служишь не тому Правителю, которому следовало бы. И, хотя я более чем уверен, что ты не изменишь своих убеждений, всё-таки спрошу: дочь Керта, ты согласна присягнуть новому королю?

Девушка наградила его взглядом, полным презрения:

— Даже ради спасения жизни я никогда не приму сторону преступника и безумца! Убийцы!

Из руки Рейка вылетела голубая молния и уложила её на траву. Я с яростью бросился на него, но вторая вспышка сразила и меня.

Мир погрузился во мрак.

***

Сначала вернулся слух: я различил пение птиц. Затем пришло ощущение тепла и покоя. Я попробовал пошевелиться: меня ничего не держало. Несомненно, я лежал в мягкой постели, и она была на удивление знакомой…

Я открыл глаза. За распахнутым окном спальни синело весеннее небо, зеленели деревья, пахло цветущей сиренью. По светлому паркету прыгали золотые солнечные зайчики.

— Проснулся, Дэрэк? — услышал я голос мамы.

Я сел на кровати. Да, сомнений быть не могло: я находился в моей комнате родного дома. На Земле!

— Не может быть! — подскочил я. — Это был сон? Саор, Дэйкен, Дейзи — всего-навсего сон?!!

— Опять твои видения, Дэрэк, — засмеялась мама, — сказочные принцессы и жуткие чудовища. Ах ты, мой любимый мальчик!

Она была такая милая в своём домашнем халате и разношенных тапочках — разрумянившаяся, улыбающаяся… Живая!

— Мама! — потянулся я к ней… и вдруг спохватился:

— Подожди, но ведь ты же… умерла?

— Глупый, разве так можно шутить?

— А перед смертью ты призналась мне, что я — сын иной женщины, принц колдовского мира, и передала Цепь — символ моей будущей власти. Из-за неё меня даже пытались убить! И убили бы, если б не один невероятный парень…

— Дурачок! Вчера я подарила тебе старинную цепочку, которая тебе так понравилась, что ты в ней и заснул. Вот она и навеяла всю эту чепуху. Снимешь её — и наваждение пройдёт.

Мои руки послушно потянулись к шее, но, едва пальцы коснулись тёплого металла, в памяти вспыхнули слова:

«Поклянись никогда, ни при каких обстоятельствах не снимать с себя эту Цепь!»

— Мама, — запнулся я, — ты же сама заставила меня поклясться в обратном.

— Когда, Дэрэк, — во сне?

Она улыбнулась, но что-то в её улыбке настораживало — не лёгкая ли тень презрительного издевательства?

— Возможно, — твёрдо ответил я, — только я поклялся.

— Твоё упрямство просто смешно! — в голосе матери я отчётливо разобрал скрытое раздражение. — Почему ты не хочешь послушаться меня?

Я обвёл взглядом привычную обстановку. Обои с узором из полевых цветов, безделушки на комоде, книги, разбросанные на столе, недописанное письмо другу, фотография белобрысого зеленоглазого мальчика рядом с молодой печальной женщиной… Чтобы хорошенько запомнить на прощание. Всё это было бесконечно дорого, памятно — и поддельно. К прошлому нет возврата: лишь в моих воспоминаниях оно сохранится — навсегда.

— Потому, что ты не моя мать, — заявил я, глядя на неё в упор. — Мама убита и осталась на Земле. А я в Саоре, мире магов, которым ничего не стоит подделать внешность и голос, но, кто бы ты ни был, твой план не удался.

Иллюзия пропала. Меня окружила кромешная темнота и полнейшее безмолвие. Я должен внутренне собраться и приготовиться к любой неожиданности. Мой противник сильный маг и, конечно, показал далеко не всё, на что способен. Зато я в Саоре, моём Саоре, и Синеглазый обязательно спасёт меня! Но что с Кариной? И где я нахожусь?

Я вытянул руки перед собой и осторожно двинулся вперёд, пытаясь на ощупь определить размеры помещения, в котором оказался. Но, в какую бы сторону я ни направлялся, везде меня встречал только воздух. Складывалось впечатление, что меня заключили в абсолютную пустоту. Один пол под ногами был реален, и я в ожидании опустился на него.

— Скучаешь? — насмешливо спросил меня возникший из темноты Дэйкен, освещённый светом волшебного огонька перед ним.

— Синеглазый! — вскочил я. — Я знал, что ты придёшь! Ты вытащишь меня отсюда?

— Постараюсь. Да! Мне придётся воспользоваться Цепью — она усилит заклятие. Одолжи мне её.

Словно холодным ветром задуло надежду.

— Фокус номер два? — прокричал я во мрак. — Не надоело играть со мной? Ничего у тебя не получится! Настоящий Дэйкен предупредил меня о всех твоих штучках, как там тебя зовут!

Я оказался в роскошно обставленной комнате. Даже великолепный замок Лейгни уступал пышности её убранства. Яркость красок, сверкание драгоценных камней, блеск металлических украшений слепили глаза. По контрасту с этой помпезностью хозяин комнаты казался больно уж невыразительным: строго одетый мужчина неопределённого возраста с очень бледным, вытянутым лицом.

— Я — Лекст, сын Орвэра, принц Пенша! — надменно представился он.

Я весьма непочтительно фыркнул. В книгах злодеи — всегда типы гнусные, но примечательные. А в реальной жизни… Это — Лекст? Тот самый Лекст, безумец, фанатик, преступник, которого все так опасаются? Сильный маг с примесью королевской крови, что стремился к верховной власти в Саоре? Что убил маму и пытался убить меня? Я был разочарован.

Принц Пенша в моём воображении был негодяем, конечно, мерзавцем, но личностью незаурядной. Невзрачный человек передо мной не выделялся абсолютно ничем. Среднего роста, аккуратный, солидный, тонкогубый, он походил, скорее, на школьного учителя, нежели на злодея. Правда, выражение бесцветных глаз принца настораживало и отталкивало, и чем больше я приглядывался, тем сильнее крепло убеждение, что этот непримечательный с виду человек действительно опасен… Но страха, как ни странно, я не чувствовал, скорее, отвращение.

— А-а, несостоявшийся король Саора, — хмыкнул я, — а по совместительству — преступник и убийца.

Глаза Лекста злобно сузились:

— Ты недаром пообщался с Синеглазым, переросток! Насмешничать ты научился! Осталось перенять самую малость — знания, ум и силу!

Удачная характеристика. Обязательно передам!

Я передёрнул плечами. Понравился мне этот жест! Интересно, у меня получилось столь же небрежно?

— Не вижу ничего невозможного в первых двух, а что до последнего, то лучше быть бездарным принцем, чем бесчестным магом!

— Тебе не грозит ни то, ни другое! Я, собственно, могу раздавить тебя одним пальцем, как козявку, да не хочется пачкать руки…

— Да что ты? А может, тебе не по нутру умирать в мучениях, насильно завладев Цепью?

— Ты больно многое знаешь для несведущего. — Гладкий лоб принца пересекла морщина. — Правильно я собирался избавиться от тебя ещё на Земле! Проклятый синеглазый выродок вечно лезет куда не просят! Ничего, теперь он ответит сразу за всё, и никто, даже его Хранитель, ему не поможет! А ты, раз уж до сих пор цел, используй шанс сохранить свою жалкую жизнь! Отдай Цепь и проваливай. Я не стану тебя преследовать, у меня есть более неотложные дела.

И какие же это дела?

— Размечтался!

— Уяснил ли ты, перед кем стоишь?! — вызверился Лекст. — Надеешься, что тебе помогут? Никто не знает, где ты. Никто не придёт на помощь. А потом я сделаю так, что все поверят, что бестолковый сын Зэльтэн и Дэфка случайно погиб, отбившись от Вестников. Память, знаешь ли, можно подправить! Твоя приятельница Кариэль, сострадательная Лейгни, сентиментальная глупышка Дейзи будут помнить только то, что захочу я!

Карина жива! Я несказанно обрадовался, а вслух возразил:

— Мне кажется, ты кое-кого позабыл. Например, сильнейшего мага Саора. Ему ты собираешься тоже память стереть? Уговорить-то вряд ли получится!

Принц Пенша усмехнулся:

— Можешь забыть о своём синеглазом дружке.

Нехорошая усмешка. Кривая.

— Он мёртв? — невольно рванулся я.

— Мёртв? О нет! Он не отделается так легко! Я не дам ему просто умереть, я отвёл ему участь хуже смерти! Он должен ползать передо мной на коленях, умоляя убить и завидуя уже умершим! Я должен растоптать его гордость!

Это Синеглазый-то ползать будет? Ну-ну. Его гордость выше Ардэга. Достань, поди! Убить такого можно. А на колени поставить… ха!

— Знаешь что? — сказал я спокойно, — Иди ты… к чёрту!

— Посиди и подумай, — неожиданно отступил Лекст. — Авось станешь посговорчивее.

И исчез.

Я обессиленно рухнул в первое попавшееся кресло. Раз уж предложено посидеть. А вот подумать… Он всё равно расправится со мной. Почему он медлит? Надеется, что я всё-таки уступлю Соледж? Зря!

Дэйкен прав. Такой Правитель, готовый идти к власти по трупам, куда хуже просто несведущего и лишённого магической силы. Он легко преступит Законы Саора, и мой хрупкий мир превратится в обособленный от остальных миров ад, где на троне воцарится убийца и диктатор. Как можно не заметить — у принца Пенша глаза сумасшедшего! Как все ненормальные, он хитёр и опасен. Страшно подумать, во что он превратит Саор! Синеглазый предвидел это. Где он, что с ним?! Если бы он успел предупредить короля! Меня они уже не воскресят, но Саор уцелеет.

Я вдруг понял, что перестал отделять себя от мира, о котором вчера даже не подозревал. Напротив, самым ужасным наказанием — хуже угроз Лекста, хуже ужаса надвигающейся смерти! — стало бы для меня возвращение на Землю. Саор в моей крови и был там всегда. Под его серебряным солнцем рождались и умирали мои предки, и, пусть я не знаю ни их, ни их деяний, разве это отменяет наше родство? Что ж удивляться, что мне не жаль отдать жизнь, чтобы кто-то другой видел впервые, как свободно кружат в чистом сиреневом небе хоренги, крыльями поднимающие ветер. Пусть я не увижу больше красоты своего края, открывшегося мне с вершины Эриэжа, словно сказочный сон, не оценю прелестей волшебства… И то чувство, что зародилось во мне… я уже не узнаю, что это.

А ещё… Я расхохотался. Синеглазому я так и не врезал!!! За то, что я сижу тут и переживаю, живой ли он…