Скарлетт

Сегодня я выгляжу безупречно, как того и добивалась. На мне чёрное платье с длинными рукавами и открытой спиной, что оставляло за собой, куда больший простор для воображения, чем если бы я обнажила грудь. Подол платья мягко струится вниз, стесняя каждое моё движение, но облепляя мой зад, делая его ещё сочнее, чем есть на самом деле. Мне пришлось голодать почти неделю, чтобы это платье имело такой эффект, сидя на моей фигуре самым лучшим образом. Иной вариант означает проигрыш. Я не могла допустить этого, даже чувствуя себя дешевкой или беспринципной девушкой для эскорта.

Волосы пришлось собрать в замысловатую причёску на затылке, чтобы платье и моя спина имели усиленный шанс на успех. Макияж, маникюр, педикюр, депиляция всего тела – вот, через что мне пришлось пройти ради одного вечера. Но я знаю, зачем я здесь, и только это имеет значение.

Лифт устремляет меня к самому верху внушительного здания огромной корпорации с названием Atlant. Я уверена в себе, потому нет места волнению или переживаниям, но лёгкое сомнение просачивается ко мне в ум. Нельзя исключать возможность поражения, но и изначально настраиваясь на провал, ты уже наполовину в проигрыше. Руки слегка трясутся, но всё, что я делаю – крепче сжимаю приглашение в руках. Именно оно ключ к моему успеху, или к неудаче, смотря с какой стороны посмотреть.

Я наблюдаю, как цифры меняются с одной на другую. В лифте играет приятная расслабляющая мелодия, которая должно быть уже раздражает сотрудников, слушающих её по тысячу раз на дню. Прежде, чем дверь открывается, я успеваю разглядеть себя в зеркале, чтобы убедиться, что мой внешний вид по-прежнему идеален. Я стараюсь не забывать: насколько красная помада соблазнительна, настолько же она и проблематична. Скалю зубы, проверяю, не осталась ли на них помада, провожу языком по верхнему ряду на самый крайний случай.

Лифт звякает и раскрывает передо мной двери, впуская в тот мир, которому я не принадлежу и никогда не буду принадлежать. Проверяю сумочку на своём плече и уверенно шагаю в холл на своих высоченных каблуках, после которых мне ещё несколько недель придётся залечивать мозоли.

Холл небольшой, прямо напротив - широкая дверь и пара девушек по обе стороны от неё. Одна проверяет приглашение, другая ищет человека в списке. Я цепляю на лицо самую обворожительную улыбку из имеющихся у меня и вежливо приветствую сперва одну, затем другую девушку, встречающих меня с точной такой же улыбкой.

- Добро пожаловать на благотворительный вечер, - говорит рыженькая, что стоит слева от меня. У неё изумрудно-зелёные глаза и россыпь веснушек по всему лицу. На ней коралловое платье, заканчивающееся чуть выше колена и туфли лодочки красного цвета. - Представьтесь пожалуйста, и мы сразу же найдём вас в списке, мисс…

- Ванесса Роз, - представилась я, вверяя своё приглашение, чувствуя, как у меня сосёт под ложечкой. - Я здесь от косметической компании Rose&Rosen, которая производит средства по уходу за кожей. Мы против тестирования любой косметической продукции на животных, так как, если хотите знать моё скромное мнение, это является настоящим кощунством в отношении маленьких зверюшек… Поэтому наша компания решила внести свой вклад в один из проектов вашей организации, а именно - проект по защите братьев наших меньших…

- Мы рады вас видеть, мисс Роз, - говорит вторая девушка со светлыми волосами в белом платье, аккуратно помечающая меня в своём списке. – Пожалуйста, наслаждайтесь вечером и возможностью совершить немного добрых поступков. На входе вас будут ждать маленькие подарки, подготовленные для всех гостей, приглашённых госпожой Де Кора. Ваш стол под номером три.

Передо мной открыли дверь и пропустили меня внутрь. Сердце трепетало от изысканности и утончённости интерьера. Мягкий голубоватый свет, заливающий комнату, столики с белоснежной скатертью и свежими цветами, фотозона и небольшая сцена. Свечи, стоящие на столах, показались довольно символичными для такого мероприятия. Справа от входа стоял столик, на котором находились небольшие подарки с названием фирмы на пакетиках. У стен стояли столы с напитками и сладостями, также, по всей видимости, готовился фуршет.

Присутствующие люди выглядят надменно, холодно и чопорно. Одного взгляда на них хватило понять, что разговора у нас не выйдет. Разодетые, пластиковые и перекаченные ботексом дамочки в компаниях, не соответствующих по многим критериям им, мужчин. Но, кто кому не соответствовал - это ещё вопрос.

Официант с подносом в руках ловко щеголял между присутствующими гостями. Он вежливо улыбался и предлагал напитки. От моего взгляда не ускользает то, как эти напыщенные индюки смотрят сверху вниз на несчастного парня, которому не посчастливилось обслуживать такое мероприятие. Однако проблема всех этих людей в том, что бо́льшая часть из них не понимает, каким тяжёлым трудом зарабатываются деньги. Если им повезло унаследовать крупные компании, акции или активы, это ещё не делает их лучше остальных и не даёт права считать дерьмом всех, кто ниже статусом.

- Ванесса! Какое счастье тебя здесь видеть, - окликает меня женский голос где-то за спиной, и я оборачиваюсь, натыкаясь на пару небесно-голубых глаз. – Рада, что ты получила приглашение и нашла время прийти.

Сальва Де Кора - женщина слегка за шестьдесят с глубокими морщинами и тёплым материнским взглядом. На ней тёмный брючный костюм, белоснежная рубашка и туфли на невысоком каблуке, отлично дополняющие её образ. Седые волосы с мягким пепельным оттенком заколоты на затылке. Ростом она почти, как я, но из-за высоких каблуков сейчас наш рост существенно разнится.

- Я не могла не прийти, Сальва, - широко улыбаюсь и нежно касаюсь губами сперва одной её щеки, затем другой. Невесомо и аккуратно, чтобы не запачкать помадой. – Этот вечер должен помочь многим людям. А кто, если не мы, обязан помочь нуждающимся…

Не так давно я встретила её в кафе, где она и рассказала мне о благотворительном вечере, который она организует. После смерти старшей дочери много лет назад, Сальва начала регулярно устраивать мероприятия по сбору средств, которые непременно шли в нужные руки. Благодаря ей многие дети смогли получить дорогостоящее лечение, женщины, пережившие насилие, укрытие и психологическую помощь, а животные, подвергшиеся жестокому обращению в зоопарках и цирках, должное лечение и последующий уход. В моих глазах она стала святой.

- Это место… Вау, Сальва. Когда ты говорила, что собираешься организовать самый крупный сбор средств за всю историю города, то я не думала, что в само мероприятие ты вложишься не меньше, - я рассмеялась, женщина касается моей руки и тоже смеётся, обнажая ровный ряд верхних зубов. – Но здесь здорово. Без шуток.

- Мы скоро начнём. Я рада, что ты здесь, Ванесса, - по-доброму говорит она и тянется к моему уху. – Теперь мне есть, с кем обсудить всех этих идиотов после мероприятия… - Сальва многозначительно улыбается и подмигивает мне, её серёжки из жемчуга немного подёргиваются, и женщина удаляется, на полном серьёзе отправляя меня к столу с напитками.

Я нахожу поведение Сальвы слегка неуместным и чуточку непрофессиональным, потому как эти «придурки» жертвуют немалые суммы в её фонды. Но зная, что подобная благотворительность используется ими только для собственной выгоды и поддержания собственного лица и авторитета, считать их придурками становится, куда проще. Но ведь я и до этого придерживалась такого мнения.

Я подхожу к столу с напитками и беру бокал с шампанским. Оно шипит и искрится, а на вкус настолько мягкое, что я теряюсь в сомнениях, есть ли в нём алкоголь. По пути сюда я строго настрого запретила себе пить, но теперь я не видела возможности пережить этот вечер вдоволь не надравшись.

Стол номер три, на который мне указали, располагался у самой сцены. Он по-прежнему пуст, так что я не смогла искуситься возможностью самой выбрать место до того, как вариантов не останется. Я сажусь ближе к окну, открывая для себя возможность располагать потрясающим видом на утопающий в ночи город. Но покоя я так и не нашла. Нервы всё ещё пытаются с шаткого состояния прийти в более устойчивее, когда как внешнее спокойствие оставалось моим прикрытием. Нельзя показать настоящих чувств, слабость делает меня уязвимой.

Ко мне подсаживаются две не молодые, но изысканно одетые дамы. Я приветствую их вежливой улыбкой, перекидываюсь парой слов и узнаю, что они сёстры, по совместительству совладелицы огромной сети кафе быстрого обслуживания. Их общество я нахожу очень интересным и отвлекающим от дурных мыслей, которых сегодня не так мало, как мне бы того хотелось.

- Ты замужем, деточка? Сколько тебе лет? – спрашивает меня одна из дам, что мне кажется совсем неуместным, и немного теряюсь от вопроса, поставившего меня в лёгкое смятение. Обе женщины, которых я теперь внезапно нахожу очень похожими, смотрят на меня, ожидая ответа.

- Мне почти двадцать четыре, - я улыбаюсь, чтобы не показаться грубой, но уже остро желаю кинуть пару нелестных слов о их невежестве. – И нет, я не замужем. Даже ни с кем не встречаюсь.

- Ничего, дорогая. Ты молодая, красивая – кто-нибудь обязательно возьмёт тебя замуж, - она сочувственно улыбается и сжимает мою руку в своих морщинистых ладонях.

Скорее всего дама не имела в виду ничего плохого, просто в силу возраста видела для молодой девушки всего одно жизненное предназначение. Выйти замуж, родить детей и прожить остаток жизни, заботясь о них. Предполагаю, что каждая из них именно так и поступила в своё время.

Моя мама была тем человек, который старался внушить мне похожие мысли. Она часто повторяла о важности крепких и здоровых отношении, которые в свою очередь шли на порядок выше образования и самореализации. Но я всегда догадывалась, что моя мать просто не сумела добиться ничего большего, поэтому видела такую перспективу и для меня. Но я - не моя мать, у меня нет никакого желание выходить замуж за неудачника, а уж тем более рожать от него детей, чтобы через много лет оборвать собственную жизнь, чувствуя себя глубоко несчастной.

Я тяжело вздыхаю от нахлынувших воспоминаний. Только сейчас замечаю, как сильно бьётся моё сердце. Мысли о матери, с тех пор, как её не стало, не были чем-то желанным или вызывающим прилив тёплых воспоминаний. Это была глубокая травма, с которой я не справилась даже спустя много лет.

Телефон в моей сумочке издаёт сигнал, который я не могу игнорировать. Сообщение на экране разгоняет мой пульс до предела возможного, но скорее от адреналина, чем от страха. Там два слова, но риска в них больше, чем в целой бутылке текилы, опрокинутой в один присест.

«Он здесь»

- Извините меня, - я стараюсь улыбаться, как можно искренней, и глупо смеюсь. – Пора припудрить носик.

Я встаю со своего места, которое прошу придержать для меня на случай запасного плана, и иду через весь зал к лестнице, ведущей к выходу на крышу. Стараюсь не торопиться и идти медленно, демонстрируя свою исключительную грациозность, которой я пользовалась для достижения своих целей. Я ловлю каждый взгляд, пока не достигаю нужного и не ловлю его на крючок.

По лестнице поднимаюсь на крышу, ступая как можно осторожнее, чтобы не свернуть себе шею. Туфли жутко неудобные, а каблуки опасно высокие, здесь каждый шаг может стоить мне жизни. Но я скорее выстрелю себе в висок, чем это покажу. Впрочем, я, и без того, рискую собственной головой.

Крыша встречает меня приливом свежего воздуха, который я вздыхаю полной грудью. Ветер щекочет мои волосы и развивает подол платья, рискуя в любой момент задрать его опасно высоко. Я подхожу к парапету и осматриваюсь вокруг, улавливая еле слышные звуки, доносящиеся снизу. Машины, сирены, музыка. Устремляя взгляд вверх, нахожу иссине-чёрное небо, чистое, без намёка на облака. Звёзд почти не видно, зато луна ярким и аккуратным полумесяцем возвышается надо мной. Спокойствие, спадающим мягким одеялом мне на плечи, так и шепчет о проблемах, не способных добраться до меня, пока я здесь.

- Не холодновато ли для вечерней прогулки? – слышу голос позади себя, заставляющий меня победно улыбнуться.

Я разворачиваюсь и облокачиваюсь спиной о кирпичную стену парапета. Молодой мужчина, одетый в чёрный смокинг и чёрную шёлковую рубашку, медленно движется в мою сторону. Я с любопытством его разглядываю, осторожно закусив нижнюю губу. Важно, чтобы он понял, насколько я заинтересована в нём.

- В самый раз, - коротко отвечаю я. – В этом платье жутко жарко…

Я вижу, как мои слова цепляют его. Вижу, как похоть блеском отобразилась в его взгляде.

- Какая удача, мисс… - молодой человека становится рядом со мной и берёт меня за руку, медленно касаясь губами костяшек моих пальцев. Его кожа мягкая и горячая. Прикосновение обжигает.

Я не чувствую отвращения. Может быть только ненависть к самой себе. И далеко не за то, что собираюсь сделать, а лишь за то, каким путём.

- Ванесса Роз, - томно представляюсь я, сокращая, и без того крошечное, пространство между нами.

Мужчина улыбается, жадно обводя каждый изгиб моего тело, подвластный его взору. Платье закрывает бо́льшую часть меня, но я почти слышу, как в его голове проносятся мысли в нетерпении избавить меня от него. От этого я улыбаюсь ещё шире.

- Ванесса. Какое чудесно имя, - отвечает он, и я позволяю ему положить руку на свою талию, сопровождая его действия своим сладким мурчанием.

Мурашки осыпают мою кожу вне зависимости от того, насколько мне это нравится. Или точнее не нравится.

- Пак Чимин, - на этот раз представляется он, продолжая наблюдать за мной с этой его улыбкой искусителя, которой ему меня не пронять. – Что-то мне подсказывает, что этой ночью я буду часто слышать своё имя, слетающее с этих прекрасных губ…

Его рука медленно скользит по моей талии вверх, касаясь груди, ключиц, шеи и, наконец, задерживается на моей щеке, пока большой палец касается моей нижней губы, чуть оттягивая её вниз. Чимин наклоняется, находясь в опасной близости от моего лица, не отрывая взгляда от моего рта. Он определённо знает, что делать, и очень в этом хорош.

Я мысленно улыбаюсь. Всё движется, куда динамичнее, чем я предполагала в самом начале.

Пак Чимин, как же глупо с твоей стороны думать, что я не знаю твоего имени и твоей подноготной. Как же ловко ты попался в лапки своего убийцы.