Скарлетт

Когда Чимин сворачивает на автостраду, моё сердце продолжает тревожно биться. Всё что произошло на парковке дало слишком много пищи для размышлений. Сейчас мне важна моя бдительность и трезвость мышления, а анализ придётся отложить на потом. На более подходящее и спокойное время.

Я могла умереть сегодня. Я могла убить Чимина сегодня. Но чаша этих весов так и не потеряла своего равновесия. Без сомнений, однажды один из нас понесёт последствия сделанного выбора. Но я не собираюсь думать об этом в данную секунду, направляя поток своих вопросов к наиболее существенным проблемам.

Я ёрзаю на месте, стараясь устроиться поудобнее и отгоняю посторонние мысли прочь. Чимин замечает мою нервозность показывая это своей едкой ухмылкой. Он выглядит довольно расслабленным для человека, чья жизнь висела не волоске каких-то десять минут. Человек переживший и убивавший так много вряд ли испытывает страх смерти.

- Куда мы едем? – спрашиваю я, опуская стекло и высовывая голову навстречу ветру. Прохладный воздух щекочет лицо и развивает мои волосы.

- В сосредоточение всего греха и порока этого города, - отвечает Чимин со странным блеском в глазах. Этот блеск вызывали лишь две вещи – секс и кровопролитие. Мой разум без особой радости вцепился в эту мысль.

- К тебе домой? – спрашиваю я почти не задумываясь, кинув быстрый взгляд в сторону Чимина. Он подавил улыбку.

- Нет, - отрезает Чимин. – Но ты можешь задать тот же вопрос, когда мы закончим со всеми делами.

Улыбнувшись я закатываю глаза.

- Спасибо, я воздержусь.

Чимин фыркает и уголок его рта скользит в верх. Он смотрит на дорогу, лишь изредка бросая на меня косой взгляд, и даже если я не вижу этого, я всё равно чувствую, как он пробирается мне под кожу вызывая странный трепет. Всё кажется до странности естественным, и моё внутреннее предчувствие где-то на уровне инстинктов готовится к нападению. Нельзя расслабляться, даже если враг показал белый флаг. За ним всегда может крыться скрытая угроза.

Я поднимаю взгляд к небу, глядя на тёмные облака, плывущие по сумеречному небо. Я вспоминаю вечер дня рождения Кэтрин и их разговор с Анитой о звёздах. В груди завязывается узел из тоски и сожалений. Сейчас, оставшись одна в доме впервые так надолго, должно быть за всю свою жизнь, я очень остро ощущаю своё одиночество. Я скучаю по Аните. Дома так пусто без её громкого смеха, ароматов её любимых пряных специй, присутствующих почти во всех блюдах и уюта, совсем пропавшего без неё. Скучаю по ворчанию Джесу и запаху его одеколона, который ассоциируется с тёплыми объятиями и чувством бесконечной защищённости. Но я не могу так рисковать и просить их вернуться до подписания договора. Между мной и Чонгуком должно быть заверенное соглашение о безопасности и неприкосновенности наших семей.

- Почти приехали, - сухо оповещает меня Чимин.

- Хорошо, - не оборачиваясь отвечаю я, пряча горестные чувства под замок. Не время поддаваться эмоциям.

Вся дорога занимает у нас не более сорока минут. Подъезжая к пункту назначения, через окно я стараюсь разглядеть местность и стоящие рядом сооружения. И чем дольше я приглядываюсь, тем больше вопросов у меня возникает. Район, кажется тихим, никакой сумбурности или ощущения опасности. И я не понимаю, какого чёрта мы оба тут забыли. Это место совсем не похоже на то, где Чонгук или Чимин могли бы обосноваться.

Я удивлённо смотрю на Чимина, но ехидная ухмылка на его лице не вызывает во мне сомнений, что всё не так просто. Когда он поворачивает, в конце улицы я вижу простенькое двухэтажное здание, на фоне сгущающейся ночи особо ярко пестрящее цветными огнями. Меня не успевает насторожить розовая подсветка здания, как я вижу огромные неоновые вывески над входом отвечающие на все вопросы разом «Totally Nude» , и чуть ниже – «Live SHOW».

Всё кажется какой-то шуткой, но один взгляд на Чимина делает всю нелепость ситуации чем-то, что я действительно могла ожидать.

- Ты должно быть шутишь… - протягиваю я, вглядываясь получше. – Какого чёрта мы делаем в стриптиз-клубе?

Я смотрю на Чимина в поисках ответов, но он молчит, очевидно давая понять, что прямо сейчас он их мне не даст. Но ему нравится наблюдать за моей реакцией. Он любит заставать меня врасплох.

- Пусть это останется секретом до определённого времени, - Чимин с подозрительной ухмылкой подмигивает мне так, что по моей спине проходит холодок от вспыхнувшего в груди ощущения.

Мне приходится молча согласиться.

Я жду, когда Чимин паркуется у задней части здания. Парковка почти пуста, поэтому это не занимает много времени. Я закрываю окно и выхожу прежде, чем Чимин заглушает мотор. Становится холодно, мне следовало взять с собой куртку. Я обхватываю себе руками, оглядываясь по сторонам. Довольно странный выбор расположения стриптиз-клуба, учитывая скудное количество близстоящих домов. Кто попрётся в такую глушь ради сомнительного заведения?

Через несколько мест от нас я вижу чёрный Лексус Чонгука. Внутри образовывается ком волнения и странного предчувствия. По крайне мере его пребывание здесь придаёт моему собственному присутствию какой-то смысл. Хотя я всё ещё с трудом могу объяснить столь неоднозначное место для переговоров. Если они всё же сегодня состоятся.

Чимин выходит из машины, слегка сощурившись глядя на меня. Я чувствую себя почти неловко после всей нелепицы произошедшей между нами сегодня. Маска Чимина так же неумолимо держит своё хладнокровие, не давая и шанса заподозрить о ходе его мыслей. Должно быть он обратил внимание на мою холодную дрожь, потому как через секунду он достаёт свой пиджак с заднего сидения и накидывает мне плечи. Я собираюсь отказаться от неожиданного жеста доброты, но когда тёплый материал касается моей кожи, я лишь говорю:

- Спасибо.

Моя благодарность не слишком цепляет Чимина, он лишь вежливо кивает и указывает на дверь в задней части здания.

- Что мы здесь делаем? – спрашиваю я, отчаянно ища подробностей.

- Не здесь, чертёнок. Поговорим внутри, - сухо кидает Чимин, оглянувшись по сторонам. Он открывает дверь и пропускает меня внутрь.

Несколько секунд я смотрю на него, теряясь в сомнениях. Чимин не убил меня сегодня, вряд ли он намеревается сделать это сейчас. Только, если Чонгук не собирается взять инициативу в свои руки. Я слышала о их методах пыток, они так же ужасны и хладнокровны, как и искусны. Но станут ли они испытывать свою жестокость на мне? Хотя в глазах их шайки я ничем не лучше любого сброда с кем им приходится иметь дело.

Я хочу уйти и не испытывать судьбу на прочность. Но тогда я навсегда потеряю возможность добиться хоть чего-то от Чимина. Я должна показать себя. Должна завоевать доверие Чимина и Чонгука. Даже если от этого пострадает гордость. Есть вещи выше этого.

- Ты всё ещё можешь уйти, - говорит Чимин, держа дверь передо мной открытой.

Я смотрю внутрь, на длинный коридор и сигаретный дым клубящийся в воздухе. Из глубин помещения слышится смех. Несколько полуголых девушек выходят и заходят в гримёрку, не обращая на нас никакого внимания.

Вместо ответа я захожу и жду, когда Чимин войдёт следом. Тяжёлая металлическая дверь закрывается за нами громко хлопнув. Лёгкий волнительный холодок щекочет позвоночник, но оно и к лучшему.

Чимин слегка подталкивает меня вперёд, положив ладонь мне на талию под его пиджаком. Я не знаю вызвано ли это его собственным желанием прикоснуться ко мне, или я просто надумываю себе лишнего. Я резко оборачиваюсь на мужчину, собираясь отпрянуть, но это лишь сильнее покажет мою нервозность и недоверие. Я продолжаю надеяться по крайне мере на мизерную добросовестность Чонгука и честность Чимина.

- Всё в порядке? – спрашивает он, дав надежду, что его действительно интересует моё благополучие.

- В полном, - отвечаю я, улыбнувшись не слишком убедительно.

Я делаю шаг вперёд, чувствуя губы Чимина прикасающиеся к моему уху.

- Если бы мы следовали первоначальному плану, сейчас ты не была бы так напряжена, - его голос мягкий, но не лишённый присущей ему твёрдости. Всего на секунду я представляю, как где-то в параллельной вселенной, не зависимой от происходящего между нами, мы занимаемся любовью, как наши разгорячённые тела касаются друг друга, доводя до наивысшего наслаждения…

Чёрт. Это уже ненормально.

Я резко останавливаюсь и одёргиваю себя и чувство необъяснимого стыда наливает краской мои щёки. Огонёк желания загорелся во мне подобно искре – то чего Чимин и добивается с момента нашей встречи в начале этого вечера.

Я оборачиваюсь, демонстрируя свой весёлый, лишённый переживаний настрой. Чимин смотрит так, будто ему известно о каждой моей мысли.

- Нет, вероятнее, я была бы разочарована, - говорю я, стараясь не выдать себя и отгоняя всю эту чушь из головы. Не хватало ещё, чтобы он понял о чём я думаю. – А это в разы хуже напряжения сковывающего меня сейчас.

Чимин улыбается слегка прищурившись. У него нет причин защищаться и пытаться что-то доказать. Он достаточно в себе уверен и вполне способен насладиться шуткой, вместо того, чтобы распылять себя на ненужные эмоции.

По какой-то причине ему нравится меня дразнить, а я чувствую себя спокойнее отвечая ему тем же. Грубый флирт поддерживающий ту самую искру, но не позволяющий ей разгореться ярче.

- Мне нравится, когда ты выпускаешь рожки, чертёнок, - говорит Чимин, излишне довольный моим ответом. – Сохрани этот настрой. Он тебе понадобится для встречи с самим сатаной.

Что бы он там не имел в виду, я устало закатываю глаза и перевожу взгляд, охватывая длинный коридор перед нами. Не слишком освещённый и достаточно узкий для нас двоих. Я иду впереди, Чимин позади, всё ещё касаясь меня тёплой ладонью. Словно опасаясь моего внезапного побега или из-за внутреннего желания держать надо мной контроль.

Мы сворачиваем вправо, и музыка становится всё более отчётливой. От звука похотливых мужских возгласов у меня начинается приступ тошноты, но это лишь одна из многих эмоций, которые я сохраню при себе. Мы проходим ещё немного. Впереди я вижу бар и светомузыку, горящую то ярче, то темнее. Шоу в полном разгаре. Но у меня нет ни малейшего желания присутствовать при всём этом.

Желудок сворачивается от нервного напряжения и мыслей, образующихся сами собой. И чем больше пазл складывается в моей голове, тем злее я становлюсь.

- Решил, раз не можешь раздеть меня на своих условиях, так получится на добровольно-принудительных? – я говорю спокойно, но лишь до тех пор, пока мои догадки не оправдаются. А я почти уверена в своих предположениях.

Я обнимаю себя за плечи, до боли вжимая ногти в покрытую мурашками кожу. Сдерживая гнев, я смотрю на Чимина с сильным желанием его ударить.

Чимин выглядит удивлённым. Он бросает взгляд в заполненный посетителями зал и на краешек сцены, который нам видно из коридора. Он снова смотрит на меня, но уже другим взглядом, полным огня и страсти. Что-то в его мыслях заставляет его губы опасно растянуться. Он снова наклоняется чуть ближе, склоняясь над моим ухом, неосторожно скользнув по моей щеке своим щетинистым подбородком. Его рука одним властным движением прижимает меня к себе.

- Рано или поздно я непременно раздену тебя, чертёнок, - говорит он, немного повысив голос поверх играющей музыки, но не лишая его игривых ноток. – Но это точно не произойдёт на глазах у ёбанной публики. Я определённо не желаю ни с кем тобой делиться.

Его слова звучат до отвращения грязно, но в тот же момент мои колени дрожат от внезапного наплыва возбуждения. Но я не позволю мимолётному головокружению отдавать Чимину эту победу.

- Я не принадлежу тебе, Чимин. - Говорю я с напором, но мой голос предательски дрогнет. Я хочу оттолкнуть от себя мужчину, но ловлю себя на мысли, что наслаждаюсь его напористостью. Боже, дай мне сил.

Секунды моей слабости и нерешительности не проходят мимо зорких глаз Чимина. Он подмигивает мне, касаясь своим носом моего, едва не соприкасаясь губами. Я чувствую себя идущей по краю, опасающейся неверного шага, но слишком завороженной видом, чтобы отступить.

- Сегодня нет, - медленно проговаривает он. – Но как знать, может, завтра…

Его голос звучит уверенно, будто он всё для себя уже решил. У Чонгука и Чимина было достаточно времени обговорить дальнейшие планы. Очевидно, ждать пока я добровольно отдам им информацию они не станут. Это не в их политике. Они хотят всё и сразу. И раз они не могут ничего добиться от меня пытками, то ищут иные способы давления.

Этого хватает, чтобы мои руки, наконец, окрепли, и я оттолкнула от себя Чимина. Не слишком сильно, но достаточно доходчиво, чтобы он отступил. Я также избавляюсь от пиджака на своих плечах и с тяжёлым толчком по груди возвращаю его хозяину, ставя окончательную точку глупым игрищам. Чимин выглядит удивлённым, несколько разочарованным, но почуяв мою решительность, он сдаётся. Но это лишь временная мера.

- Прекрати заниматься этой ерундой. Мы здесь не за этим в конце концов, - я стараюсь эмоционально отгородиться от всего, чем бы это между нами не было. Я не хочу забывать, зачем я здесь, и забивать голову глупостями вроде Чимина.

Он быстро надевает свой пиджак и несколько секунд тратит на то, чтобы поправить его на себе.

- Ты портишь всё веселье, - говорит он.

- Мы не веселиться приехали, - грубо кидаю я. – Просто отведи меня к Чонгуку. Это всё, о чём я тебя прошу.

Меня передёргивает от отчаяния в своём голосе. Я не могу позволить Чимину влиять на себя, даже если всё моё тело кричит о желании избавиться от контроля, по крайне мере на короткий срок. Он должен меня ненавидеть. Я должна его ненавидеть. Но вместо этого я позволяю эмоциям сблизить нас. Сомневаюсь, что Чимин чувствует ко мне что-то помимо интереса к выполнению своего долга, как помощника Чонгука.

Вместо слов Чимин просто тянется к дверной ручке за его спиной. Он не спешит, оттягивая момент моего болезненного ожидания, пока через несколько секунд дверь из тёмного дерева открывается перед нами. Медовый свет, льющийся изнутри, заливает половину лица Чимина, подчёркивая его ухмылку. Сперва я смотрю на него, ожидая увидеть в глазах что-то похожее на «Я тебя предупреждал. Но можешь сбежать пока можешь», но вижу лишь «Будь сильной. Не позволяй зверям тебя покусать». И это вводит меня в стопор сильнее, чем всё, что было между нами до этого.

Я вхожу первой. Трое мужчин, включая Чонгука тут же обращают на нас внимание. Чимин заходит после меня, и я чувствую, как дверь, словно клетка захлопывается позади меня. Кабинет выглядит просторным. Мужчины сидят справа в рабочей зоне, занимая кожаный диван у стола. Чонгук занимает свободную, но не расслабленную позу. Между присутствующими так и тянется этот шлейф взаимной настороженности и неприязни, только никто этого не афиширует.

Свет слегка приглушён, но лица присутствующих легко различимы – особенно Чонгука, первые несколько секунд не скрывающее своего отвращения ко мне. В нос бьёт запах табака и резкого аромата мужского одеколона.

Все трое встают, и Чимин проходит вперед, чтобы пожать им руки. Один из мужчин, вероятно принадлежащий к мафии, поздоровавшись с нами, тут же, извинившись, уходит. Мы остаёмся вчетвером.

- Добрый вечер, - говорю я, едва не пуская слезу от силы натянутости собственных губ.

Чонгук смотрит на меня, отправляя не первую сотню пуль одним своим взглядом. Но при всём при этом выглядит сдержанным, лицемерно или, возможно, с осторожностью неся свою маску.

Я подхожу ближе, нервно прикусив нижнюю губу. Я злюсь на Чимина и на его отказ прояснить ситуацию. Какой бы причины моего присутствия не была, я сомневаюсь, что останусь довольна исходом этого вечера. Но, если это какая-то попытка смутить меня или поставить в невыгодное положение, то им придётся стараться лучше ради какого-то результат.

Оценивающее внимание владельца клуба бросается ко мне, оставляя за собой почти ощутимый липкий и неприятный след на моей коже. Невысокий мужчина средних лет, с темными волосами, зализанными назад, всюду подозревающий взгляд, широкая походка, леопардовый принт в одежде, украшения из золота, сигарета, дымящаяся в зубах – типичный сутенёр с замашками грёбанного президента. Я могла бы удивиться, но их всех словно учат в одной сутенёрской школе.

- Кто она? – спрашивает он, тыкнув в меня рукой с дымящейся сигаретой, зажатой между пальцами. Он кажется заинтересованным. – Выглядит не такой потасканной, как те шлюхи, которых ты мне предоставил. Ты уже выставил цену за неё?

Чонгук смотрит на меня, сдерживая всякий комментарий, навязчиво крутящийся в его голове.

- Её задача не в этом. Она здесь по моей лично просьбе.

Просьбе? Скорее по его собственной прихоти.

Я удивлённо смотрю на Чимина, но весь его взгляд прикован к хозяину сего заведения. От выглядит спокойным, но от него так и веет леденящей настороженностью, недоверием к мужчине перед нами. Он следит за ним так, словно выслеживает добычу перед её убийством. Будто ждёт малейшего сигнала напасть и разодрать мерзкую рожу в клочья. Получить особый вид экстаза, пуская его кровь. Я вспоминаю его взгляд полный игривого азарта и флирта ещё несколько минут назад. Даже в самые тёмные наши времена он не смотрел на меня так. А должен бы…

- Надеюсь, сосёт она так же хорошо, как и выглядит, - мужчина хрипло смеётся, вероятно, размышляя о цене, которую он мог бы предложить.

Я подавляю очередной приступ рвоты. Я могла выдрать ему язык и сделала бы это с удовольствием. Возможно, Чимин прав. Между нами куда больше общего, чем мне казалось.

Мы с Чонгуком смотрим друг на друга, и он выглядит как человек, с большей вероятностью готовый продать меня, чем нет. Я ухмыляюсь ему, дав понять о своих догадках насчёт его мыслей.

- Она не шлюха, Леро, - утвердительно говорит Чонгук скрещивая руки на груди. Я удивлена его заявлением, вероятно, всё же имеющим нечто схожее с попыткой поддержания моего достоинства, но потом вспоминаю, что у него найдутся для меня определения и похуже.

Я продолжаю молчать, не смотря на кулаки, рвущиеся в бой. Я не могу устроить потасовку сейчас, не тогда, когда моё положение среди этих людей настолько же неоднозначно, насколько опасно. Один неверный шаг способен ополчить на меня слишком много плохих людей.

Леро хмыкает, будто весь пазл сложился в его голове. Он садится на диван, раскинув руки по обе стороны от себя. Раскрытая поза, доминирующего над ситуацией человека. Но лишь в его собственном подсознании. Он продолжает тянуть на себя власть, которая всегда будет принадлежать Чонгуку, где бы он не появлялся. Это его город. Его бремя. Его контроль.

- Конечно, как скажешь. Не будем вешать ярлыки, - нахально улыбаясь говорит он. - Слышал, твоя жена беременна. Умный ход. Не так уж плохо держать тугую киску при себе, когда киску твоей жены вот-вот порвёт в клочья… Должно пройти несколько недель после родов, прежде, чем ты сможешь снова её поиметь. Если у тебя вообще встанет на то, что останется от её вагины…

Рык, вырвавшийся из глотки Чонгука, заставляет меня напрячься. Я определённо не боялась этого мужчину, но могла опасаться скрытой ярости, способной взрываться подобно мощнейшему ядерному взрыву, уничтожая всё на своём пути. Леро не понимает, по какому краю ходит, но Чонгук не упустит возможности ему об этом напомнить.

- Ты забываешься… - с вызовом цедит Чонгук, только что слюной, не плюясь от застилающей его глаза злости. По какой-то причине он сдерживает себя, вероятно, не желая пачкать руки, или же они с Леро связаны каким-то взаимными обязательствами. Не то, чтобы его это могло как-то остановить.

Леро снова смеётся. Инстинкт его самосохранения, вероятно, равен степени умственных способностей.

- Неужели? – говорит он, облизывая пересохшие губы перед очередной затяжкой. – А если скажу, что твоему папаше никогда и ничего не мешало ходить налево? Могу поспорить он трахал какую-нибудь шлюху в задницу, пока твоя мать рожала тебя… - каждое его слово сочится неприкрытой ненавистью, а взгляд направленный на Чонгука словно кричал о своей неприкосновенности, а потому о праве говорить всё открыто.

Взгляд, которым Леро меня одаривает заставляет желать душа сильнее всего, что я могла бы захотеть. И это ощущение усиливается по мере того, как он встаёт и движется в нашу сторону. Он становится рядом, едва ли выше меня ростом. Запах сигарет напоминает мне о прошлом, усиливая жажду телесных увечий по отношению к этому мудаку.

Я хочу что-то сказать, но все язвительные словечки будут казаться способом заступиться за Чонгука. А я не хотела подпитывать эту чушь о нашей с ним связи подобным образом. Вместо этого, плотно сжав челюсть, я целюсь взглядом в голову Леро, мысленно представляя, как она взрывается под этим натиском. Чимин, будто читая мои мысли, незаметно обхватывает пальцами моё запястье, вероятно, опасаясь, что моя несдержанность доставит им некоторые проблемы. Его касание обжигает мою кожу.

- Не сейчас, - очень тихо шепчет мне Чимин.

Я вижу насколько тяжело Чонгуку даётся самоконтроль. Пусть тело и не выдаёт этого, но этот взгляд, нуждающийся в кровопролитии, не скроешь ничем.

- Ты ходишь по тонкому льду, Леро, - Чонгук говорит спокойно, но я могу только догадываться, какие мысли роятся в его голове. Сто один способ убийства, вероятно. – Мы и так близки к завершению нашего сотрудничества, давай сделаем всё мирно…

Леро снова смеётся, но на этот раз его трусливая натура всё же приоткрылась для нас, предоставляя свой лучший обзор. Осталось лишь слегка надавить. Он подходит к Чонгуку, глядя на него снизу-вверх, прямо ему в глаза. Леро может мнить себя грёбанным богом, но на фоне Чонгука он все равно выглядит не опаснее щенка.

- Это уж вряд ли, - отвечает он не слишком уверенно, будто пытаясь себя в этом убедить. – Импорт оружия на Кубу и в Египет сейчас идёт полным ходом. Я уже много лет остаюсь единственным связующим звеном, поддерживающим эту связь. Вертятся большие, большие бабки. Оборвав нити прямо сейчас, ты мало того понесёшь огромные убытки, так ещё и навлечёшь себе врагов в лице Кубинской и Египетской властей, как только они узнают о незаконных поставках такого рода в их страны. Не говоря о покупателях, которые назначат цену за твою голову. Твой отец знал, что рано или поздно ты захочешь отказаться от торговли оружием и направить ресурсы в другую область. Он очень этого не хотел… И как видишь, я тоже не слишком горю желанием лишаться своего дохода.

И всё же в надменной улыбке Леро просачивалось что-то ещё. Страх. Насколько бы он не был уверен в себе, когда людей подобных ему прижимаешь за яйца, они все пищат, как маленькие девочки.

- Обеспечив тебя неприкосновенностью, мой отец не сделал тебя бессмертным, - напоминает Чонгук, будто выжидая чего-то. Подходящего момента?

Леро надменно ухмыляется, но его улыбка колеблется под тяжёлым взглядом Чонгука.

- Мне хватает того, что ты и твои люди не могут до меня добраться. Наше сотрудничество продолжается, пока я жив, и, если ты и твои люди приложат руку к моей смерти, начнётся крах всего твоего правления. А твой отец очень не хотел заканчивать нашу совместную деятельность. Могу поспорить даже сейчас он тихо посмеивается из ада над тем, как сотни людей гибнут от его оружия. Поэтому… - Леро прижимает сигарету к губам и делает долгую затяжку, выпуская дым прямо в лицо Чонгука. – Иди на хуй…

Это становится спусковым крючком. Чонгук больше не сдерживается, твёрдым, как скала, кулаком, ударяя по челюсти Леро. Он отшатывается, потеряв возможность твёрдо стоять на ногах. Леро касается губ трясущимися пальцами, на которых остаётся кровавый след. Его испуганный взгляд прожигает дыру в Чонгуке, но тот лишь вздыхает, испытывая долгожданное облегчение.

Чонгук сбивает мудака с ног и нависает над ним, прижимая предплечье к его глотке. Чонгук, наконец, позволяет внутреннему зверю вырваться наружу, и я чувствую облегчение с его проявлением. В его сильных руках, Леро точно тряпичная кукла, метаемая туда-сюда. Леро вертится и хрипит, безуспешно цепляясь за руку, крепко прижимающую его к полу. И всё, что ему остаётся – беспомощно смотреть в непреклонные глаза Чонгука.

- Я могу пытать тебя, продолжая поддерживать в тебе жизнь, пока ты в агонии истекаешь кровью и испытываешь мучительную боль, фактически, не нарушая соглашения о твоей неприкосновенности… Ты останешься жив, но будешь так близко к смерти, что тебе придётся умолять о ней. - с горящей ненавистью шипит Чонгук. - Но я не смогу убить тебя, ведь это ебучее соглашение связывает меня по ногам и рукам. Поэтому держи свой ёбанный язык за зубами, если хоть в какой-то степени твоя жизнь тебе дорога…

Я смотрю, как Леро извивается на полу, прижимаемый весом Чонгука.

- От… пусти, - всё что Леро может из себя выдавить. Его лицо становится пурпурно-красным, а глаза будто вот-вот от напряжения вылезут из орбит. Но видеть этого мудака в таком беспомощном состоянии доставляет особое удовольствие всем нам.

- Для чего? – шипит Чонгук, надавливая всё сильнее и сильнее. – Думаю, ты заслуживаешь смерти, Леро. Твой паршивый язык обеспечил тебе долгий и мучительный конец. Никакой пощады. Только потому, что я не могу прикончить тебя собственноручно, ещё не значит, что я не могу сделать этого совсем…

Я слышу тихую неразборчивую мысль в своей голове. Что-то навязчивое, но в тоже время тёмное. Я сжимаю кулаки. Слова щекочут кончик языка, но я никак не могу заставить себя их произнести. Проходит по крайне мере мгновение, прежде чем я решаюсь.

- Я не член мафии и не имею ничего общего к вам… - говорю я шёпотом, чтобы только Чимин мог меня услышать, вероятно впервые за долгое время чувствуя себя наименее уверенно. – Для этого я здесь? Я – ваш запасной план? Я должна буду убить Леро?

Не то, чтобы меня это пугало. Я и прежде убивала людей, в конце концов - это мой основной заработок избавляться от подобного мусора, населяющего Землю. Леро не кажется кем-то, чья смерть могла бы преследовать меня во снах. А если его убийство позволит завоевать нужное доверие в глазах мужчин мафии, то я не против гореть в аду за его смерть.

Чимин хмурит брови, стараясь казаться удивлённым, но чем больше я осмысливаю этот разговор, тем больше вопросов у меня возникает.

- Не превышай своей важности, чертёнок, - говорит он спокойно, слегка пихнув меня локтем в бок. – Если Чонгук хочет кого-то убить, даже неприкосновенность, наложенная на Леро, его не остановит. Но этот мудак прав, пока мы не уладим дела с поставками оружия, он нужнее живым, чем мёртвым…

Чонгук снова замахивается и бьёт Леро в живот, тот от силы удара слегка приподнимает корпус тела, сдавленно хрипя. Леро осознанно ступил на эту дорожку. Он должен быть настоящим кретином, чтобы разговаривать вот так с человеком, способным запросто отнять его жизнь. Когда Чонгук с ним покончит в конечном счёте, от него не останется даже пыли.

От слов Чимина я не испытываю должного облегчения. Должна быть причина почему я здесь.

- Вряд ли вы позвали меня поглазеть на ваши мафиозные разборки, – недовольно говорю я, встречаясь с Чимином взглядом. – Я рассчитывала подписать договор, а не становиться соучастником преступления…

Чимин фыркает. Мы стоим рядом, практически соприкасаясь плечами. И, не смотря на более близкие вещи ранее происходящие между нами, это всё же вызывает лёгкую дрожь в моём теле.

- Мы убили столько людей в том отеле, а ты переживаешь из-за одного мудака, – говорит он, с отвращением кивнув в сторону Леро. – Могу поспорить он вот-вот обмочит штаны от страха…

Мой взгляд падает на Леро, зажатого под Чонгука без единого шанса на высвобождение.

Я ухмыляюсь.

- И как часто такое происходит? – из чистого интереса спрашиваю я.

Чимин сощурился, посмотрев на изящную хрустальную люстру, свисающую над центром комнаты.

- Чаще, чем всем нам хотелось бы. Не говоря уже о дефекации… Запах просто не передаваем. В не лучшем смысле.

Странно видеть его настолько укоризненно сдержанным.

- Боже, как же это отратительно, - сморщившись говорю я, не боясь комментариев на этот счёт. Я сглатываю. Могу поспорить у Чимина появилось множество идей для шуток о моей чувствительной к запахам натуре, но он ничего так и не говорит.

Зачем я только спросила. Я отворачиваюсь на секунду представляя о тех вещах, с которыми им приходится иметь дело. Кровь и другие не менее омерзительные жидкости человеческого тела. Меня пробирает от отвращения и картинок, рисуемых фантазией. Гадость.

Вскоре Чонгук заканчивает с Леро. Тот остаётся лежать на полу в более лучшем виде, чем изначально предполагалось. Чонгуку, вероятно, пришлось крепко держать себя за все верёвочки, чтобы не прикончить этого ублюдка прямо сейчас. Леро лениво двигается, поддерживая остатки сознания перед отключкой. Кашляя, он раскидывает руки и поджимает одну ногу к себе, его грудь тяжело вздымается.

Чонгук встаёт спокойно. Его лицо всё так же беспристрастно, брови сведены к переносице, а взгляд отдаёт неудовлетворённостью недостаточно вымещенной агрессии. Леро определённо получил куда меньше, чем заслуживает. Вселенная сегодня определённо не настроена на чью-то смерть. Чонгук разглаживает на себе белую рубашку с мелкими каплями крови и закатывает рукава. Крепко сжав челюсть, он проходит мимо, ни разу так на нас и не взглянув.

- Оставьте его. Нам пора поговорить. Тут пиздец как душно. Мне нужно подышать.

Я не могу не согласиться, судя по тому, как одежда медленно начинает липнуть к телу. Мы с Чимином обмениваемся взглядами и, ничего не говоря, следуем за Чонгуком, в последний раз взглянув на Леро. Чимин, как и всегда пропускает меня вперёд, и я чуть не сталкиваюсь с одной из стриптизёрш, выходя в коридор. Я пячусь назад, врезаясь спиной в грудь Чимину. Его рука ложится на мою талию, осторожно удерживая меня на месте.

Я откашливаюсь.

- О чём пойдёт речь? – спрашиваю вдогонку Чонгуку, которому, очевидно крайне необходим глоток свежего воздуха. Как и всем нам. От запаха резкого одеколона в кабинете меня начало мутить.

Не смотря на нежелание говорить об этом в данную секунду, он всё же кидает мне через плечо:

- О твоей работе здесь.