* * *
— Я тоже думал, что невозможно снова оказаться в школе пятнадцать лет назад, но там, под землёй, это произошло, — ошеломлённо вставил Антоха, с трудом поднявшись на ноги. — Видимо, сила камня настолько велика, что он в самом деле смог повернуть время вспять… это защита от воров. Очухалась?
Антоха, отряхнув от грязи одежду, сверху вниз посмотрел на меня, и я озадаченно уставилась на него, а он кивнул на мои залитые кровью волосы и разбитый затылок.
— Кать, если мы шагнём туда ещё раз, то всё повторится… возможно, ты снова увидишь то, что… что видела, не знаю, правда, что, и снова кинешься на нас с ножом… а может, и ты, и я, и он увидим что-то ещё более жуткое, и порежем друг друга прямо там, в темноте…
— Но если мы ничего не сделаем, а Фауст найдёт способ вынести камень из храма… представляете, какая сила окажется в его руках?!
Мы с Антохой одновременно повернулись к Тому, словно умоляя разрешить спор, а тот смотрел куда-то через водопад, погруженный в свои мысли.
— Том?..
— Дружище, а ты как считаешь?..
— Это действительно защита от воров, и мы действительно вернулись в прошлое… но там, в пещерах… был обман. Мы не перемещались во времени, это была всего лишь очень сильная иллюзия. Временная петля на несколько часов не идёт ни в какое сравнение с петлёй на несколько лет. Если бы то, что я видел, было правдой, то настоящее точно было бы другим…
Том отрешённо отвернулся от воды и повернулся к нам, и его глаза в первую очередь смотрели на меня.
— И всё же, Антонин прав, Кейт. Сама видела, сколько людей Фауста дошло до самого конца… мы можем повторить их судьбу, если…
Он замолчал на полуфразе, а я зажмурила глаза, пытаясь прогнать из головы то самое видение у себя дома, которое словно кислота выжигало мою душу. И пусть квартира и Том были иллюзией, но мой страх был самым что ни на есть настоящим… и я была готова кричать в голос от мысли, что всё это повторится вновь. Но…
— Мы должны помешать Фаусту добраться до камня, — выдохнула я, наконец собравшись с мыслями и открыв глаза, и Том с Антохой недоверчиво уставились на меня. — Мы теперь знаем, какой дорогой идти не стоит, и что нас может поджидать в темноте… поищем другой путь. Но если мы сдадимся сейчас, то… то не будет не только фальшивого прошлого, но и будущего. Мы должны попытаться…
— И ты обещаешь, что не будешь бросаться на нас с ножом? — изогнул бровь Том, и я, поднявшись на ноги, принялась отряхивать брюки с рубашкой, бросив:
— Я очень постараюсь. Это… это было так внезапно, так… так реально. Но теперь я буду готова и смогу не впадать в панику. Мы обязаны попробовать ещё раз, у нас почти получилось…
— Смотри, Кейт, я тебе верю, — протянул Том, скользнув по мне багрово-красными глазами, прежде чем ступить на тропу с водопадом, и я кивнула, подумав, что после увиденного в пещерах точно не смогу сказать такое в ответ. И дело было даже не в коварной иллюзии камня времени, который с лёгкостью нашёл мои слабые стороны… дело было в демонах внутри меня, которые затаились на долгие годы и ждали своего часа. И этот час, видимо, настал…
Вновь тёмное ущелье и оглушающий рёв мощного потока воды, но в этот раз я не стала задавать вопросы, и поэтому шли молча. Сказать что-то я решилась только тогда, когда вдалеке увидела размытые силуэты людей, которых было очень трудно узнать с такого расстояния, но я уже знала, кто это был.
— Нас уже встречают… — вместо Тома тихо протянула я, шагая по дорожке к главному входу в полуразрушенный храм, который на поверку оказался той ещё неприступной крепостью. И люди впереди, целые и невредимые, были лишним подтверждением тому, что время действительно повернулось вспять.
— Кэтрин, вот это да, что за неожиданная встреча! Заплутали в джунглях Танганьики?.. — вежливой улыбкой и поклоном проговорил Фауст, едва смог различить наш небольшой отряд, только вот я вместо ответных любезностей сократила расстояние до минимума и выдохнула:
— Это уже было… повторяетесь, Ники.
— Да, было. — В его, казалось бы, беспечную усмешку закралась горечь, несмотря на безуспешные попытки это скрыть. — Я всего лишь хотел убедиться, что вы та самая Кэтрин, которая уже побывала в храме, а не та, что только что пришла.
— Мы можем развернуться и уйти, — чуть громче выдохнула я, неотрывно смотря в бледные, словно бы замёрзшие серые глаза, в которых, словно в толще льда, где-то глубоко внутри уже блестело красное пламя.
— Вы можете уходить, если вам так будет угодно, Кэтрин, но я снова пойду внутрь, — всё в той же насмешливой манере, однако, достаточно твёрдо возразил Фауст, на что Том неожиданно громко вставил:
— Да, только едва вы покинете храм времени вместе с камнем, как мы все переместимся именно в те места, в которых были в самом начале. Уходить нужно всем.
— Я продолжу путь внутрь, — безразлично ответил Фауст, и я тяжело вздохнула, ведь тогда и нам смысла уходить не было, как верно заметил Том. — А вы можете делать что душе угодно.
— Тем же путём? — вдруг нахмурился Антоха, оглядев людей врага, из которых далеко не все дойдут до финиша, и они это прекрасно знали. Но Фауст, даже не обернувшись, холодно протянул:
— Да, тем же, ведь именно он привёл меня к камню. И приведёт снова… несмотря на возможные препятствия на пути. Кэтрин, кто это вас так приласкал? — внезапно спросил он, и я рефлекторно коснулась шеи, даже не подумав, что на ней остались отметины после разговора с Томом. — Бывший муж?.. Я к вам внутри не прикасался, хотя не буду скрывать, что не упустил бы такой возможности… разумеется, не до гематом.
Я ничего не ответила, хотя мой растерянный вид должен был быть красноречивее любых слов. Но несмотря на то, что мы действительно возвратились в начало пути, у каждого было что-то, что осталось от предыдущего похода в храм. И, приглядевшись повнимательнее, я заметила, что белоснежная накрахмаленная рубашка Фауста на правой руке была закатана до верхней трети предплечья, а чуть ниже виднелась повязка, только-только начавшая промокать кровью…
— Может быть. А вас, я смотрю, тоже задело осколками прошлого? — ядовито усмехнулась я, имея в виду вполне настоящие осколки боевых снарядов, и Фауста на секунду перекосило, подтверждая мои догадки. — Не глупите, Ники, ещё можно развернуться и всем вместе уйти, пока не поздно…
— Уже поздно, — жарко выдохнул он, а страх мгновенно сменился огнём упрямства. — Я видел камень, и я не остановлюсь, пока он не будет моим. И вы, судя по всему, тоже…
— Это не так. Идём!
Я махнула рукой мальчикам и первой ступила на ту самую тропу, по которой нас вёл Том к другому входу.
— Подожди-подожди, мы же хотели менять путь?! — взревел взлохмаченный Антоха, едва вездесущая зелень скрыла нас от второй группы охотников за камнем времени. Я вместо ответа остановилась, глубоко вдохнула и без единого слова посмотрела на Тома, который с непроницаемо-задумчивым лицом шёл в самом конце, и тот, остановившись вместе со мной, так же вздохнул.
— Мы пойдём тем же путём…
— Но?! — начал было Антоха, на что Том чуть громче добавил:
— Потому что именно этот путь привёл нас живыми к камню. Фауст прав, храм кишит ловушками, и не стоит рисковать, если ты уже знаешь результат…
— Ты… ты… ты всё знал! — Антоха внезапно распахнул глаза и со злостью ткнул Тому в грудь. — Ты знал, с чем мы там столкнёмся! Знал про иллюзии! Знал и… и молчал!
Сначала я хотела наброситься на Антоху с воскликом «С ума сошёл?!», но Том почему-то не стремился опровергать подобные теории, и я, так и застыв с открытым ртом, внимательно присмотрелась к нашему проводнику, лицо которого разом помрачнело.
— Ты… ты правда знал?..
Том продолжал молчать, не повреждая и не отрицая, и молчание в этом случае было именно знаком согласия… и я, отмерев, зло бросилась в его сторону:
— Сволочь, и ты всё знал?! Знал и молчал?!
— А что бы это изменило, Кейт?! — так же зло выкрикнул он, перехватив мою правую руку, которой я замахнулась для пощёчины. — Ты бы не пошла в храм?! Ты бы поверила мне и развернулась, оставив Фаусту такую ценную добычу?! Что бы это изменило?..
— Я хотя бы знала, на что иду, — прошипела я, и Том тихо протянул прямо мне в лицо:
— Я предупреждал, что храм кишит смертельно опасными ловушками, и ты добровольно перешагнула через стену. Ты знала, на что идёшь, и мои предупреждения не сыграли бы роли. Тем более что я не знал, столкнёмся ли мы с тем, что я видел в прошлый раз, или нет…
— Повторяй себе это почаще, может, когда-нибудь поверишь сам, — с ненавистью выплюнула я, а моя правая рука становилась всё белее и белее. — Отпусти меня, мне больно!
Внезапно меня всю охватила дрожь. Именно с этого и начиналась та самая… иллюзия, в которой меня схватили за горло и чуть не придушили… схватил. Том. И он же снова вцепился в мою руку, а его глаза, багрово-красные, горели ненавистью точно так же, как и мои. Но только Том почувствовал мою дрожь, как его глаза невольно скользнули по моей шее, и он мгновенно разжал руку и отступил, будто бы боясь даже прикоснуться ко мне. Страх был не только в моих глазах, но почему-то и в его тоже, и я… я не могла поверить в это.
— Так, ладно… — вмешался Антоха, когда неловкое молчание достигло своего апогея, а за нашими спинами, как и в первый раз, раздался грохот и крик взлетевших в небо птиц. — Мы пойдём проверенной дорогой, я правильно понял?
С трудом, но я заставила себя кивнуть, и Том зеркально повторил за мной, подтверждая план действий. И Антоха, ещё раз посмотрев на нас, пожал плечами и осторожно зашагал самым первым в тот самый проём в стене, через который мы и зашли на территорию храма.
— Класс. А ты снова поднимешь… этих?
Не сразу, но я уловила, о чём шла речь, и снова кивнула.
— А ты против?..
— Да не, классные ребята, я уже почти к ним привык, — отмахнулся он, внимательно разглядывая стену, а не нас с Томом. — Такие весёлые, анекдоты травят… не заткнёшь.
Я в ответ непроизвольно прыснула, и то самое противное напряжение как-то само собой прошло, словно бы его сдуло ветром. Наверное, Антонин именно этого и добивался, ведь только благодаря слаженной работе мы могли добраться до камня времени живыми… не стоило об этом забывать, раз уж мы снова, все вместе, шагнули на эту дорожку.
— Ну что, на счёт три? — уточнил Антоха, найдя-таки спрятанный проход в стене, и Том без лишних слов достал из рюкзака лом, и вот уже второй раз кирпичи упали под ноги, обнажая тёмный сырой проход, где нас ждали плесень, скелеты и неведомая сила, способная заглянуть в самые тёмные уголки нашего разума. — Дамы вперёд!
Вот уже второй раз я язвительно улыбнулась в ответ и первой перешагнула сквозь развалившуюся стену, уже чуть осознаннее, правда, прекрасно зная, что могло произойти дальше. А дальше… дальше нас ждали наши сырые друзья, которым повезло чуть меньше, и я без лишних прелюдий подняла троих и отправила обезоруживать ловушки.
— Во, вернулись! Класс, я уже соскучился! — донёсся из темноты голос Антохи, и я с улыбкой покачала головой и пропустила его вперёд, к новым друзьям. Надо сказать, что те довольно прохладно встретили Антоху, но тот весьма воодушевлённо зашагал в компании скелетов, а я сама не заметила, как отстала, и со мной рядом возник Том.
— Кейт?..
Его голос прозвучал так тихо, на грани порога слышимости, что я неуверенно повернулась, будто бы убедиться, что моё имя действительно прозвучало, а не было очередной иллюзией. Но весь вид Тома говорил, что он действительно хотел что-то сообщить, и я взглядом дала понять, что внимательно слушаю.
— Это… это моя работа?
Антоха с шайкой скелетов уже успел отойти достаточно далеко, настолько, что даже свет от его палочки почти пропал из виду в извилистых тёмных коридорах. И всё равно кое-кто почему-то говорил специально тихо, будто бы боясь, что кто-нибудь услышит. А может, он просто сам боялся услышать ответ?..
— А ты сам как считаешь, ты мог сделать что-то подобное со мной? — не отвечая прямо, тихо проговорила я, тщательно подбирая каждое слово. Впереди тем временем послышался грохот и треск — из очередной ловушки вылетели отравленные дротики. Но следом раздался довольный смех Антохи, а это значило, что всё шло по проверенному сценарию… и только я собралась ускорить шаг, чтобы не потерять окончательно Антоху из виду, как в темноте послышалось тихое:
— Да.
Не веря своим ушам, я развернулась, а Том со всей серьёзностью на лице чуть громче добавил:
— Мог, Кейт. Я действительно одно время считал, что могу делать с тобой всё, что душе угодно. И даже запугать или причинить физический вред, чтобы ты даже не думала мне перечить. Я считал это правильным… неизбежной платой за послушание, за то, чтобы ты всегда была со мной рядом. Я не мог представить, что ты по своей воле можешь уйти от меня, этого не было в моей системе координат.
Теперь вдалеке уже даже не было слышно Антохи и его компании, лишь пронзительный вой ветра и редкие капли, падавшие с потолка. По внешнему виду Тома было видно, что подобное признание далось ему непросто, будто бы причиняя самую настоящую физическую боль, и мне даже показалось на мгновение, что он молил меня сказать, что никак не причастен к отметинам на моей шее. Но это было не так, и мы оба это знали.
— Я правильно понимаю, ты намеренно выбрал прошедшее время?
Том на секунду зажмурил глаза, словно пытаясь смириться с неизбежным, но быстро собрался и выдохнул:
— Да, намеренно.
— И что же, по-твоему, тогда изменилось?
Он не хотел отвечать и на этот вопрос тоже, но всё же, собравшись с мыслями, Том прошептал в темноту, неотрывно глядя мне в глаза:
— То, что в один прекрасный день я вдруг понял, что… причиняя боль тебе — я калечу и себя тоже. И мне это не нравилось. Я вдруг начал чувствовать, когда тебе больно, и… хотел предотвратить это. Я правда пытаюсь заботиться о тебе. Возможно, тебе будет сложно в это поверить, но это действительно так. Сейчас я бы… ни за что не сделал с тобой что-то вроде… этого. Клянусь тебе.
— Что ж, — выдохнула я, пытаясь прогнать из головы воспоминание о железной хватке на шее и ядовитый шёпот, одновременно похожий и нет на тот, что я слышала сейчас. — Значит, мне просто не повезло встретиться с той версией тебя, которая ещё не поняла этого. Где Антоха?..
Мы уже безнадёжно отстали, правда, стрелы и кинжалы под ногами косвенно говорили, что кое-кто успешно преодолел все ловушки и смело шагал вперёд. Даже на развилке мы не стали думать, а пошли по проверенной дороге, и в скором времени наткнулись на комнату с грудой золота и водопадом, где сидел довольный Антоха, а скелеты черпали золотыми кубками ледяную воду и подносили ему, словно фараону на троне.
— Смотрите, они меня слушаются! Эй-эй, ещё воды, мне мало! Кейт, давай их оставим себе?! — Я на подобное закатила глаза, так как сама же наложила дополнительное заклинание, чтобы мои спутники без особых усилий могли управлять скелетами наравне со мной, мало ли… А Антонин тем временем высушил очередной кубок, вытер рот рукавом и хрипло протянул: — А где вас вообще черти носили? И что это вы там делали одни… в темноте?
— Оставь свои грязные намёки при себе, — буркнула я, и рядом послышался гаденький гогот. Я же плюхнулась рядом с Антохой, который только-только окунулся в прелести обладания беспрекословными слугами, и, прислонившись к стене, закрыла глаза и промычала: — Помоги мне, мне нужно промыть рану на голове и как-то закрыть её… иначе я могу и не дойти до камня…
— А что ж ты раньше молчала?!
Я не могла толком ответить, почему до этого не попросила о помощи, а Антоха мигом забыл про свои замашки всемогущего властелина и принялся копаться в моей сумке.
— Кать, ты ж знаешь, что я никогда тебе вреда не причиню! И этот тоже… — он кивнул на Тома, который как раз отошёл к водопаду за водой, и я поджала губы, но этого, слава богу, не увидели. — Не понимаю, что ты вообще могла такого увидеть, что шарахалась от нас всё это время? Как я котят в речке топлю, что ли?!
Я от неожиданности распахнула глаза, и в этот раз Антоха оторвался от содержимого моей бесконечной сумки и поднял взгляд на меня.
— Кать, да шучу я, не было никогда такого! Я ж не зверь какой, чтобы такое с беззащитным существом сделать! И тебя никогда не трону, ты ж знаешь…
— Знаю… спасибо.
— Ты, конечно, не беззащитная, и любому огня задашь! — гоготнул он, достав из сумки всё что было нужно, а Том тем временем набрал достаточное количество воды в золотые кубки и чаши и подсел с другого бока, и я чуть напряглась. — Вон, даже меня чуть не прибила! Но я не в обиде, не подумай! Столько воды утекло, да ты и не знала меня толком…
— Мда, Кейт, беззащитной тебя точно не назовёшь, — с усмешкой добавил Том, высыпав в одну из чаш порошок из своего рюкзака. Я снова дёрнулась, а в раскалывающейся пополам голове вдруг прозвучал шёпот:
— А то что?.. Кейт, мы здесь одни. Посмотри вокруг: ни скелетов, ни зомби, никого… Возможно, ты кого-то и подняла до этого и поэтому думала, что имеешь право разговаривать со мной в таком тоне, но сейчас мы совершенно одни…
Который заглушили другие слова тем же самым голосом:
— Кейт, мне же тоже досталось с твоей лёгкой руки… я всё понял, с тобой стоит быть аккуратнее! Наклонись, я осмотрю рану…
«Ещё немного, и я сойду с ума, — промелькнуло в сознании, хотя просьбу я выполнила, и кожу головы тотчас обожгло, едва Том принялся осторожно вытирать запёкшуюся кровь с моих волос. — Точно сойду, осталось совсем чуть-чуть…»
Повязку накладывать не пришлось: с помощью неизвестного мне раствора и настойки щупалец растопырника рана полностью затянулась, а боль удалось снять сильным обезболивающим зельем. Конечно, задержались мы на перевале куда больше, чем в прошлый раз, но мне был необходим отдых, перерыв, передышка, прежде чем… прежде чем снова оказаться в темноте, где меня караулили демоны из моих кошмаров.
— Нужно пересечь пропасть одновременно, — скомандовал Том, едва мы подошли к пещере с верёвками и блоками, и судя по всему, их совсем недавно уже использовали. — Фауст уже там, нам нужно поторопиться…
Я кивнула, согласная на такой план, и пока Антоха принялся рассматривать верёвки, Том незаметно схватил меня под локоть и чувствительно сжал, а затем наклонился и прошептал:
— Дальше, в пещере, не отходи от меня ни на шаг… что бы ни случилось. Ты меня слышала, Кейт?
— Опять командуешь? — выдохнула я, так как до боли знакомый властный голос непроизвольно заставлял меня дрожать, но Том вышел из-за моей спины, внимательно посмотрел мне в глаза и тихо ответил:
— Так будет лучше для всех. Эта версия меня точно не причинит тебе вреда… и сможет защитить от прочих.
— Я бы на это посмотрела, — ядовито хмыкнула я, и он вопросительно изогнул бровь. — На твою внутреннюю борьбу. Ты разобрался?..
Последние слова я прокричала Антохе, который копался с блоками, и он задумчиво почесал затылок и наугад махнул палочкой.
— Мда… они сломали систему перед тем, как уйти, но один блок остался целым… по нему и доберёмся, двоих выдержит, особенно если немного облегчить наш вес.
Пара взмахов палочкой, несколько нехитрых действий — и мы с Антохой уже мчались над пропастью, обмотанные достаточно крепкими канатами, а Том летел рядом, контролируя наше передвижение. Сказать, что посадка была мягкой — это нагло соврать, но всё же лучше, чем в первый раз, и вот мы уже застыли перед темнотой пещер, где скрывался главный подвох храма… и Том в последний момент взял меня за руку и крепко сжал, будто бы это могло предотвратить встречу с его не самой лучшей стороной… а у него вообще была хорошая сторона? Или стоило вспомнить фразу «всё познаётся в сравнении»?
Удивительно, но даже мощный свет палочек прогонял темноту лишь на полметра вокруг, а дальше — непроницаемая чернота, даже стены разглядеть было трудно, если не подойти к ним вплотную. В пещерах до этого такого не было, но я уже знала, в чём был подвох, а потому медленно шагала в темноте за Антохой, стараясь идти шаг в шаг, и крепко держала за руку человека, на которого больше всего и боялась наткнуться за углом.
— Чёрт подери! — вдруг послышался крик Антохи, и он за одну секунду растворился в темноте, хотя вот только что был перед нами… Том покрепче сжал палочку и замахнулся, но вдруг за нами послышался треск, и я рефлекторно дёрнулась и вырвалась из крепкой хватки, и темнота мгновенно обступила со всех сторон.
— Кейт!
Снова тот самый голос, полный злости… на что он злился? На то, что я пропала сейчас или тогда, после собрания? Но, как бы мне ни хотелось, я не могла позволить себе стоять в темноте до конца жизни, а потому собрала волю в кулак и шагнула навстречу голосу, уже заранее зная, кто меня там ждал.
— Кейт, где ты была всё это время?!
Снова свет, прихожая моей квартиры и горевший злостью Том, для которого я была всего лишь куклой в личном театре. Он, как и в прошлый раз, выскочил на меня, едва меня ослепило из ниоткуда взявшееся солнце, а я в этот раз даже не двигалась, решив, что пусть всё будет идти своим чередом…
Том даже не заметил, что я была, мягко говоря, не той, что пришла к нему на собрание, и привычно схватил меня за подбородок, чтобы проникнуть в моё сознание. А моё смирение вдруг за несколько секунд сменилось злостью.
«Ты считаешь, что можешь делать со мной всё, что захочешь? Что я бесхребетная тварь, не способная дать тебе отпор?.. Нет, этого уже больше никогда не будет!»
И едва он вцепился острым взглядом в мои спутанные мысли, как я нащупала в штанине обсидиановый нож и с небольшого размаху всадила его в пятое межреберье слева от грудины.
— Больше… не смей… так… делать… — с ненавистью прошипела я, смотря, как Том от неожиданности распахнул глаза и шагнул назад, а его дорогущая белоснежная рубашка начала пропитываться ярко-алой кровью. — Никогда!
Ни я, ни он не могли поверить в то, что происходило, а меня спасала лишь мысль, что всё это нереально, это иллюзия, искажённая версия прошлого, которого никогда не было и уже не будет.
Через пару минут гробового молчания его ноги подкосились, и Том упал на пол, ещё больше вогнав себе в грудь кинжал, и светлый линолеум начала заливать кровь. А я развернулась и принялась изо всех сил дёргать ручку двери, но сколько бы я ни билась, дверь не поддавалась ни на сантиметр… и я, обессилев, сползла по двери вниз, на пол, и затряслась от беззвучной истерики, смотря, как человек передо мной хрипел в предсмертных муках. Человек, подаривший мне целый океан боли и двоих детей, без которых я не могла представить своей жизни…
Кровь на полу стекала мне под ноги, смешиваясь с моими слезами, а я не могла оторвать глаз от побелевшего трупа. Я… наверное, четыре года назад я мечтала об этом, мечтала увидеть что-то подобное, и одновременно мне было невыносимо больно… больно от самой мысли о смерти именно его и больно от того, что её причиной стала именно я. Вот уже второй раз… И когда отчаяние вконец накрыло меня, а поток слёз так и заливал лицо, и я уже была готова перерезать горло и себе, лишь бы не чувствовать эту разрывающую боль, дверь за спиной бесшумно открылась, и я снова упала на холодный мокрый камень.
— Кейт?!
— Кровь… она ранена? Посмотри, вон сколько её… блядь!..
— Это не моя кровь, — с трудом выдавила я, пытаясь унять истерику, а два испуганных бледных лица как и в прошлый раз смотрели на меня и не решались подойти ближе. — Я… я не ранена…
— А где нож? — шагнув ко мне первым, осторожно протянул Том, так и скользя по мне багрово-красными глазами, и я хрипло выдохнула:
— Там, где ему самое место… надо опередить Фауста, мы сильно отстали…
— Кто знает, может, он ещё плутает в темноте, как и мы, — хмыкнул Антоха, пока Том помогал мне встать, и наверное, не надо было ему знать, чьей же кровью были залиты мои руки и одежда…
Нет, Фауст не плутал ни в темноте пещер, ни в закоулках своего не менее тёмного сознания. Когда мы вышли в тот самый зал со статуями, трёхлицым божеством и изумрудом в аквариуме, Фауст, Винда и ещё двое мужчин, один из которых уже был обсекундантом, осторожно вышагивали по плитам и пытались найти ту самую, с помощью которой с потолка падало бревно. Заметив нас, Фауст медленно выпрямился и пристально всмотрелся именно в меня, а от меня не ускользнул тот факт, что и его руки и одежда были залиты кровью, а со светлых волос падал кровавый пот… видимо, чтобы попасть в этот зал, каждому нужно было заплатить свою цену из прошлого… и каково же было упрямство человека передо мной, раз он шёл на это снова и снова, лишь бы достать камень времени.
Пока мы переглядывались, Винда Розье внимательно пригляделась к плитам на полу и вдруг воскликнула:
— Кажется, я нашла! — И, не спрашивая ничьего совета, ступила чёрной туфлей на ту самую плиту…
Зал задрожал, и мы все дружно покачнулись и задрали головы, ведь бревно должно было упасть именно с потолка… но вместо этого прямо в центре комнаты, перпендикулярно движению бревна, разъехались две большие каменные плиты и из пола вылетел другой маятник — огромное лезвие полукруглой формы, которое с периодичностью раз в две минуты пересекал комнату от одного конца в другой и запросто разрубит и висевшее сверху бревно, если мы всё-таки найдём ту самую плитку, и человека на нём.
— Мда… — сглотнул Антоха, так как желание приближаться к алтарю отбило ещё больше, не считая кислоту в аквариуме и тех статуй с золотыми мечами, которые оживут, едва кто-то коснётся камня времени. Винда же, не признавая своей ошибки, отошла на два шага от острого лезвия, и вдруг под её ногой захрустела ещё одна плита, и на потолке разошлись ещё две плиты, и выпало бревно, только вот… — Я туда не полезу, даже не уговаривайте.
Пока что ритм бревна и алебарды не совпадал, и одно не мешало двигаться другому, но… при раскачивании всё могло с лёгкостью измениться, и вряд ли кто-то в своём уме мог решиться на такое безрассудство.
— Слушайте, — начал Антонин, пока Фауст с Виндой, точно так же, как и мы, оценивали обстоятельства. — Нам же не обязательно доставать камень, верно? — Мы с Томом одновременно повернулись к нему, а Антоха махнул рукой на наших противников, которые тоже повернулись на голос. — Достаточно прибить этих и свалить, и жизнь снова заиграет прежними красками!
На какое-то время повисла идеальная тишина, нарушаемая лишь равномерным свистом бревна и алебарды, пересекавших комнату идеально слаженно, каждый в своё время. Мы же неотрывно смотрели друг на друга, и каждый прекрасно понимал, что, как и у маятников, у нас, мягко говоря, не совпадали цели. И мне даже начал нравится план Антохи… и вот когда я это осознала, Фауст первым взмахнул рукой с горевшей печатью, и его обсекундат вместе с живым товарищем ломанулись к бревну, а сам Фауст со своей помощницей двинулись на нас.
— Бляха муха! — выругался Антоха, в самый последний момент заскочив на бревно вместе с приспешниками Фауста. — Ну держитесь…
Честно, у меня в этот момент чуть не выпрыгнуло сердце, потому что с тремя телами бревно ожидаемо изменило частоту и чуть не попало под мощное лезвие. Правда, долго переживать мне тоже никто не дал, так как Том первым напал на Фауста, и у них завязалась дуэль, а ко мне кралась чёрная вдова с хищной улыбкой и палочкой наготове, хотя я была уверена, что это было не единственное её оружие.
— Кать! — проорал Антоха, одновременно отбиваясь от двух противников и пытаясь балансировать на бревне. — Где твой нож?! Из обсидиана?!
— Чёрт! — взвизгнула я, увернувшись от зелёной вспышки, а затем быстро сунула руку в сумку и кинула на пол выбеленную кость, из которой буквально за секунды поднялись десять скелетов благодаря комбинации заклинаний умножения и соединения. — Он… он остался в пещерах!
— И что, другого нет?! — ещё громче прокричал он, увернувшись от заклинания, которое Фауст метнул в Тома. — Совсем?!
— Нет! — истошно заорала я, наслав всю ораву скелетов на Винду, правда, она их мгновенно разогнала одним мощным заклинанием и метнула в меня ещё одно… но я в последний момент поставила блок, а скелеты собрались снова, ведь материнская кость была у меня в сумке, нетронутая, а на пол я швырнула заранее приготовленную копию. А пока цела материнская кость, скелеты так и будут собираться и нападать.
— Делетриус! — прокричала Винда, только вот скелеты по моему приказу разделились и окружили её, и теперь приходилось чаще взмахивать палочкой, а мне стало чуточку легче.
— Неужели у тебя нет такого же в заначке?! Был же!
— Да я хрен знает, куда его засунул! — Антоха вывернулся и столкнул живого противника с бревна как раз на лезвие алебарды, и того разрезало пополам, а брызги крови разлетелись во все стороны, окатив нас пятерых. — А ты не можешь ничего с ним сделать?!
— Это не мой слуга, я же уже говорила!
— Блядь!
Честно говоря, мне даже в сумке рыться было некогда: несмотря на то, что Винда была занята скелетами, причём основательно, она успевала следить за мной и периодически посылать заклятия, судя по всему, и непростительные тоже. А мне приходилось уворачиваться и думать за скелетов, у них же собственных мозгов не было. Том с Фаустом тоже устроили дуэль не на жизнь, а на смерть, и когда их заклинания сталкивались в воздухе, пол начинал дрожать, как при землетрясении. И я очень переживала, что один из таких толчков повлияет на маятники, где сейчас балансировал Антоха, пытаясь и раскачаться, и скинуть обсекундата, который тоже был не промах в дуэлях.
— Кейт!
— Держи!
Пока я пригнулась от очередной вспышки, Том увернулся и швырнул в Антонина чёрный нож из вулканического стекла. Я даже знать не знала, что у кое-кого был такой за пазухой, а Антоха поймал оружие в самый последний момент и всадил его в грудь обсекунданту. Секунда, две — и из раны начала сочиться чёрная жижа, а само тело побелело и развалилось на части, словно рыхлый кусок мела. И Антонин, в который раз проскочив алебарду, на полной скорости разнёс аквариум с кислотой и его тотчас отбросило назад.
Фауст, заметив, что камень был свободен, а Антоха вместе с бревном мчался к противоположной стене, бросился к алтарю, и Том на середине пути наслал заклинание подножки, правда, Тома тут же перехватила Винда, давая возможность своему ученику встать и схватить камень первым. Но теперь освободилась уже я и с помощью заклинания ускорила бревно, чтобы Антоха успел раньше Фауста подцепить камень.
— Бежим! — заорал он, схватив камень времени буквально из-под носа врага, и только зашевелились древние статуи, как он бросил добычу Тому, а Том схватил уже меня, и мы помчались к выходу.
— Может… попробуем… другую… дорогу? — задыхаясь, предложил Антоха, когда мы преодолели очередной поворот и вылетели к пропасти с блоками. — Чтобы… не… вернуться… снова?..
— Это слишком опасно, — отрезал Том, всучив мне камень и подхватив на руки, а Антоха схватился за единственный уцелевший канат. — Мы не знаем ловушек, которые там спрятаны. Кейт, умоляю, держи камень крепче… кто знает, что может произойти, если на нём появится хотя бы трещина!
Полёт над пропастью, лабиринт пещер, золото и водопад… свет! Перед самым выходом я притормозила и уставилась на ограду и джунгли, а мальчики застыли за моей спиной, словно бы давая сделать выбор самой. Но буквально через мгновение послышался топот преследователей, и выбора особо не оставалось…
— Чёрт! — прокричала я в пустоту, когда мы снова очутились у озера с водопадом, а камень ожидаемо испарился из рук, как бы крепко я его не держала. — Чёрт-чёрт-чёрт!
— Тридцатое декабря… — вздохнул Том, достав календарь, а я даже на часы не стала смотреть, так как палящее солнце над головой красноречиво подсказывало время. — Мы вернулись, Кейт… опять.
— Ох, надоело мне всё это… — устало вставил Антоха и не раздеваясь плюхнулся в ледяную воду, и по поверхности так и пошли разводы грязи и крови. — Мало этих стрел, дротиков, кинжалов и той пещеры, где все сходят с ума… так ещё и эта хрень перед самым камнем! Я так больше не могу!
Том тоже глубоко вдохнул и выдохнул, а затем подошёл к краю озера, где лежал Антоха, и принялся смывать кровь со своих рук, хотя казалось бы, кого он мог зарезать, если всегда убивал палочкой?.. Я же, смирившись со второй неудачей, обессиленно упала рядом с Антохой, подняв ещё одну волну грязи, и закрыла глаза, пытаясь вымыть из себя всё, что произошло накануне.
— В любом случае, если Фауст снова сунется в храм, то мы все опять окажемся здесь, даже если решим уйти…
— Да, но вдруг он передумал? — пробормотал Антоха, и я вымученно добавила:
— Да, но чтобы узнать это, надо снова идти в ту сторону… и вряд ли он передумал.
— И что, мы опять пойдём туда? — Он выпрямился и с совершенно обезумевшим взглядом уставился на меня, а я вымученно повернулась к Тому, и тот неприязненно поджал губы.
— Другого выхода нет. Если Фауст получит камень времени, это будет намного хуже, чем если мы все здесь застрянем во временной петле…
— Ну хоть еда не кончается, и то хорошо, — смирившись с неизбежным, пробурчал Антоха, и вдруг за скалами раздался хлопок и в небо взлетела стая чёрных птиц… и мы прекрасно знали, что это значит. — Ладно, выдвигаемся, мы и так отстали… кто-нибудь помнит, на каком кирпиче выскочила та штука с лезвием?
Я в ответ сморщилась, так как не запомнила даже кирпич с бревном, а Том нахмурился и задумчиво кивнул, так что был шанс не ухудшить наши и без того плачевные условия. Неужели третий раз всё будет точно так же?
* * *
В третий раз всё ожидаемо закончилось тем, что мы снова оказались у водопада, а над головой издевалось солнце. И в четвёртый, и в пятый… что бы мы ни делали, мы всё равно возвращались в исходную точку, и никто ничего не мог с этим сделать.
К десятому разу и мы, и наши противники наконец запомнили плиты в зале с алтарём, так что сражение шло по более или менее привычному сценарию. Несколько раз камень оказывался не в наших руках, а в руках Фауста, и уже мы гнались за ним по тёмным коридорам пещер… но всё равно оказывались у водопада, а камень неизменно возвращался в аквариум с кислотой. Несколько раз мы даже пытались напасть на Фауста в самом начале, чтобы всё-таки разорвать эту грёбаную петлю и пойти домой, но с ним было намного больше людей, и даже несмотря на запасы взрывчатки в рюкзаке Антохи, о которых никто даже не подозревал, Фауст всё равно находил способ проникнуть в храм, и всё начиналось сначала. А наши враги уже имели в виду, что мы можем сделать, и приходилось придумывать что-то ещё…
— Так-так-так… кто это у нас здесь? Кэтрин Гамп, пташка, которая так и не научилась летать…
— Господи… и не надоело ещё, Ники? — вымученно протянула я, схватив один из блоков, которые я использовала уже, наверное, сотню раз, и Фауст, выйдя на свет, слегка пожал плечами.
— Вы правы, немного надоело… но без вас здесь было бы совсем скучно.
— Рада, что вам весело, — ядовито хмыкнула я, не испытывая совершенно никаких позитивных эмоций, и взлетела под потолок, а на другой стороне меня ждали Том, Антоха и… и те самые пещеры, от одной мысли о которых хотелось кричать от бессилия и боли.
Раз за разом всё заканчивалось одним из двух вариантов: или Том душил меня и отравлял своим шёпотом, или я кричала на полу, залитая его кровью. Раз за разом, что бы я не делала, всё заканчивалось одним из двух вариантов. Снова и снова…
Я не знала, что в это время переживали другие, потому как разговаривать особо не было времени. Да и я бы ни за что не призналась Тому, что видела, а он не спешил говорить, какой кошмар являлся ему… и я раз за разом добровольно шла на эту пытку, чтобы попасть в зал с алтарём и ещё раз попытать удачу с камнем. Или помешать сделать это кое-кому другому.
— Кейт?
Снова глухой голос из темноты, и я, уже особо не вслушиваясь, пошла на него, чтобы получить свою порцию боли и пойти дальше. Мне уже начало казаться, что во мне не осталось ничего человеческого, и я по инерции двигалась, словно заведённая марионетка, по одной и той же дороге. Только вот едва я вышла в нужную пещеру, и свет привычно меня ослепил, никто не набросился на меня и не стал угрожать… а голос, тот самый голос, который меня и звал, с тревогой воскликнул:
— Кейт… что… что произошло?!
Ничего не понимая, я с трудом разлепила отёкшие, уставшие от темноты и слёз глаза, и чуть не упала в обморок. За окном так же светило солнце, только вот я стояла не в прихожей своей квартирки в Лондоне, а на пороге кабинета Дерека в его загородном доме. И сам хозяин кабинета смотрел на меня с непередаваемой тревогой, а у меня из глаз непроизвольно брызнули слёзы.
— Кейт… что?.. Где ты была?.. Ты же сказала, что пройдёшься до Моргана и… сразу обратно…
— Где… где дети? — еле выдавила из себя я, и Дерек, всё ещё потрясённо смотря на меня, кивнул в сторону открытого окна.
— Играют в саду… ты же сама отпустила их перед уходом…
— Верно, — хрипло выдохнула я, и в комнату влетел порыв свежего летнего ветра вперемешку с беззаботным детским смехом. — Господи… как же я по тебе скучала!
Окончательно поверив в эту грёбаную иллюзию, которая на поверку оказалась больнее всех прочих, я сделала два шага вперёд и упала в объятия Дерека, такие тёплые, мягкие, уютные руки, из которых совершенно не хотелось уходить. В нос сразу же ударил знакомый запах шампуня с зелёным яблоком и едва уловимый запах мужского одеколона, которым мой муж пользовался в рабочие дни… а сейчас, судя по всему, был выходной… и запах почти выветрился из его светлой рубашки с коротким рукавом, которые я старательно готовила к каждой новой рабочей неделе…
— Кейт? — Страх так и усиливался в его мягком голосе, и слёзы ещё большей волной брызнули из глаз, и я со всех сил вжалась в его сильные плечи.
— Ш-ш-ш!.. Не смей! Не говори ничего, умоляю, не говори… Господи, ты рядом, ты живой… ты здесь… ты со мной…
— Конечно, я с тобой, — прошептал Дерек, наконец придя в себя и крепко обняв меня. — Ты же знаешь, я ни за что не покину тебя по своей воле…
— По своей воле — нет, — выдавила я, делая один резкий вдох за другим, а из груди так и текла кровь. — Ты со мной, господи… ты рядом…
Я так и вжималась в его тело, а Дерек мягко отвёл меня в сторону своего стола и, сев в кресло, усадил к себе на колени. Тесса с Томми шумели на улице, над самым окном шумели яблони, на ветках которых только-только начали наливаться небольшие зелёные яблочки… а я крепко вцепилась в рубашку Дерека и молила про себя, чтобы именно этот обман никогда не заканчивался. Я была готова сделать что угодно, лишь бы вечность сидеть здесь, в его руках…
Видимо, в какой-то момент времени меня сморило, или я потеряла сознание… а очнулась уже в темноте на сыром камне, свернувшись калачиком… одна. И мне было настолько невыносимо больно, что я не выдержала и завыла на весь храм, уже не в силах терпеть ещё и это.
— Кейт?.. Что… что ты опять увидела?
Видимо, Том нашёл меня по голосу и осторожно сел рядом, один, а я всхлипывала и всхлипывала, не в силах прийти в себя.
— То, что хочу сейчас больше всего на свете! — с трудом выдавила я, и Том аккуратно приобнял меня за плечи, и я упала в его руки. — Господи, я так больше не могу! Я больше не могу… не могу… не могу… это было… слишком хорошо, что невыносимо больно! Я больше не выдержу!
— Антонин ещё не появился, — шёпотом ответил Том, пока я пыталась унять истерику, но все попытки были безуспешными. — Людей Фауста я тоже не видел, наверное, мы опять пришли раньше…
Он максимально приглушил свет на палочке, и несколько долгих минут мы просто сидели вдвоём в темноте. Том не пытался меня утешить, не пытался больше расспрашивать, а просто держал крепкой хваткой так, что я просто не могла никуда бежать. Я уже и не хотела этого делать… но слёзы тоже постепенно высохли, а значит, можно было идти… вот только куда? Зачем?..
— Я же… я же… не умерла тогда, — с трудом прошептала я, не зная, как ещё оттянуть время, и Том чуть наклонился и заглянул в моё опухшее лицо. — Помнишь, в первый раз… когда я угрожала вам ножом… ты сказал, что буквально пару минут назад держал моё обескровленное тело… это было в твоём поместье в тот самый день, да? Когда я пыталась порезать себя осколком стекла?
— Да, — сдавленно ответил он, прижав меня к себе чуть крепче.
— Но я же тогда не умерла…
— Нет… Но в этот раз я… я убил его и пытался сам спасти тебя… Думал, что так будет лучше… и ты истекла кровью на моих руках среди осколков стекла.
— И именно этот день ты видел всё это время?
Казалось, что время опять замерло, и мы оказались одни на краю света, если бесконечную непроглядную темноту подземелий можно было так назвать, конечно. Казалось, что после встречи с Дереком, таким обманчиво живым и тёплым, я уже не смогу встать, но боль куда-то утекла, и я была готова идти дальше. Но всё равно почему-то хотелось остаться сидеть в медвежьем капкане, в котором было обманчиво удобно, обманчиво безопасно, ведь опасность снаружи с лихвой перекрывалась опасностью, которая исходила от самих крепких рук, сжимающих мою грудную клетку.
— Да, — наконец прохрипел Том, тоже не спеша куда-то бежать. — Именно этот день. И всё всегда заканчивалось одинаково: либо я оставлял его живым, и он крал тебя у меня… либо я убивал его, и ты умирала у меня на руках. Что бы я ни делал… концовки всего две.
— И какая же, по-твоему, лучше? — тихо выдавила я, и над ухом послышался сдавленный выдох.
— Лучше, где ты и Томми остаётесь живы. Умом я понимаю это. Но всё равно иногда не могу ничего с собой поделать и иду на поводу эмоций…
Теперь мне стало ясно, чью же кровь Том раз за разом пытался смыть в озере у водопада. И в какой-то мере я понимала его, ведь точно так же шла на поводу у эмоций и оказывалась у своего тупика. И всё начиналось заново…
— Кать?.. Том?..
— Появился, — без единой эмоции прошептала я, и Том устало кивнул, будто бы разделяя мою апатию. — Посвети ему, не хочу никуда идти…
— О, вот вы где… идём?
Антонин быстро вышел на яркий пучок света, и его лицо было привычно исцарапано и залито кровью, очевидно, не его… и вряд ли даже человеческой. Но кое-кто явно не собирался делиться с нами своими подвигами и кивнул в сторону зала с алтарём, и я через силу медленно поднялась на ноги, чувствуя, что больше не могу вариться во всём этом.
— Так который это раз? — пробурчал Антоха, выйдя вперёд нас, и я вымученно выдавила:
— Не знаю, я перестала считать после двадцатого…
— Я после тридцать пятого, — устало добавил Том, поднявшись за мной, и мы по очереди вышли в зал с алтарём, куда с другой стороны как обычно ворвались Фауст с Виндой Розье. — Интересно, а считают ли они?..
* * *
Снова оказавшись у водопада, хотя камень минуту назад был в моих руках, мной вместо отчаяния завладела необычайная злость. Издевательства Тома в темноте пещер не шли ни в какое сравнение с тем, как больно было видеть воспоминания о Дереке, именно те воспоминания, в которых всё было хорошо… прекрасно! И понимать, что этого больше не будет… Нет, это было в тысячу раз больнее всего прочего, и злость, удивительно, помогла мне понять, что пора это всё прекращать.
— Кейт… куда ты?.. — устало протянул Том, смахнув пот со лба, едва мы поднялись с надоевшей гальки и сверили время. Обычно я давала себе и остальным время на отдых, да и Фауст с каждым разом всё больше не торопился открывать храм, видимо, тоже восстанавливая силы. Но сейчас чаша терпения переполнилась, и я решительно ступила на скользкие камни, даже не оглядываясь на своих спутников.
— Кать?!
— Пора это всё прекращать, — жёстко процедила я через плечо, когда мальчики таки меня догнали, а впереди показалась шайка злодеев.
— Ты собралась броситься на него и придушить голыми руками?!
Казалось, что такой вариант развития событий даже воодушевил Антоху, и он вряд ли бы стал мне мешать. Даже Том не стал как обычно вмешиваться и умничать, а держался на достаточном расстоянии, чтобы и защитить, и… увернуться.
Фауст, увидев меня так скоро, распахнул глаза от неожиданности. Никогда ещё до этого мы не спускались к нашим врагам вот так, в открытую. Засады — да, ловушки тоже были, попытки разделить их и перебить поодиночке, как это называл Антоха, были, но я ни разу, не считая первого, не подходила к нашему главному врагу ближе чем на два метра, и уж никак не в «начале» похода. Но в этот раз все планы полетели к чёрту, и я решила действовать сама.
Винда Розье еле-еле пришла в себя, только закончив смазывать порез на ноге какой-то дурнопахнущей мазью. Остальные люди Фауста тоже не ожидали увидеть нас так скоро и кое-как повскакивали со своих мест. Но едва первый из них успел схватить палочку, как я решительно подошла к Фаусту, накладывавшему себе шов на левое плечо, и, схватив за плечи, как следует зло тряхнула.
— Хватит, Ники, очнитесь!
Зажим с иглой выпал из загорелой руки и грохнулся на пыльную землю, и спустя мгновение на меня было наставлено около дюжины палочек, и Том с Антонином заняли оборонительные позиции в случае немедленного начала дуэли… только вот человек в моих руках не спешил отдавать команду. Вместо этого он ещё шире распахнул глаза, будто бы от шока, а я наклонилась к нему чуть ближе и горячо прошептала:
— Ники, пожалуйста… надо это всё прекратить. Я… я знаю, что в глубине души, вот здесь… — я осторожно коснулась его нагрудного кармана слева, где примерно проецировалось сердце, и Фауст словно в замедленной съёмке медленно проследил за моей рукой и поднял на меня глаза. — Вы не плохой человек. Вы врач… Ники… вы врач! Так же как и я… вы долго учились, чтобы спасать жизни, вы спасали их, и спасали добросовестно… вы хирург, и я уверена, прекрасный!
Чуть спустив злость, я с шумом выдохнула воздух, продолжая неотрывно смотреть в бледные серые глаза, и в них буквально на секунду промелькнуло какое-то подобие… сомнения. Что-то, что отозвалось на мои слова, и я была готова сделать что угодно, лишь бы добраться до этого что-то и уйти из этого проклятого места.
— Ники… я знаю, что вам пришлось пережить много ужасных вещей, вы сами всё рассказали, и… в какой-то мере я понимаю вас. Но суть нашей профессии, нашего призвания состоит в том, чтобы освещать дорогу другим, помогать им, облегчать боль и страдания… а не увеличивать их. Если внутри вас горит огонь ненависти — вы можете отомстить тому, кто лишил вас семьи, мы оба знаем, кто это был. Это будет справедливо, никто даже слова не скажет… но не надо мстить всему остальному миру, прошу вас. Вы сильный человек, и это будет сильным поступком — отказаться от своей силы и продолжить своё мирное дело врача… Ники, умоляю вас.
Несмотря на то, что последние слова я буквально прошептала, вокруг была идеальная тишина, и все с замиранием сердца следили за нами двоими. И в какой-то момент мне действительно начало казаться, что я таки смогла достучаться до чёрствого сердца погрязшего в чёрной магии некроманта, особенно когда сильные, чуть загрубевшие от антисептиков руки осторожно перехватили с плеч мои и легко сжали… а потом в воздухе повисло одинокое, но такое ледяное:
— Нет. — Во мне снова взорвалась злость, но Фауст чуть сильнее сжал мои ладони и добавил: — Этого не будет, Кэтрин. Я выбрал свой путь, осознанно выбрал, и я буду идти по нему до самого конца. Это мой выбор.
— Вы трус! — прокричала я, всё-таки вырвавшись из рук врага, хотя он не особо и сопротивлялся, и сигнала к атаке даже после моего крика так и не последовало. — Вы жалкий трус, вот что вы выбрали!
— Кэтрин… — устало вздохнул Фауст, а я в это время резко выхватила нож из штанины, который раз за разом оказывался в потайном кармане, где бы я его ни обронила до того, как схватить камень.
Палочки в руках мужчин вокруг так и задрожали, а я вплотную подошла и самым кончиком ножа ткнула в белоснежную рубашку, лишь едва задев её, и процедила:
— Молитесь, чтобы мы не встретились внутри… там мне уже никто не помешает. Пойдём!
Не оглядываясь, я первой ступила на ненавистную тропинку, с которой начиналось очередное путешествие в недра земли, попутно убрав в штанину нож, и видимо, я настолько быстро шла, даже бежала, так и горя от ненависти, что мальчики догнали меня лишь у самой стены, где обычно требовалось разломать кладку кирпичей ломом. И едва Том осторожно достал увесистую железяку из рюкзака, как я резко выхватила её и со всей дури замахнулась на стену.
— Ненавижу! Сволочь! Тварь!
Каждый удар сопровождался своим бранным словом, а кирпичи так и крошились под шквалом ударов, которых никак не становилось меньше.
— Грёбаные мужчины! Которым! Всегда! Не! Сидится! На месте! И всегда! Надо! Что-то испортить!
Несмотря на то что стена обвалилась ещё во время второго или третьего удара, я продолжала бить железом стену, пока в воздухе не поднялась пыль, что стало невозможно дышать. Том с Антонином без единого слова смотрели на моё безумие, а я, перехватив железку на плечо, смахнула левой рукой пот со лба и махнула на пролом в стене.
— Прошу! Дамы вперёд.
Никто из них так и не сдвинулся с места, и я не менее зло добавила:
— Ах да, это же я.
И сама первой шагнула в сырную заплесневелую темноту бесконечного лабиринта пещер, уверенно держа в одной руке зажжённую палочку, а в другой — арматуру. А за моей спиной вдруг раздался сдавленный шёпот:
— Забери… забери у неё железяку, ради всего святого!
— Почему я?
— Тебя не жалко!
Я даже остановилась и обернулась, а Том, смерив друга крайне выразительным взглядом, шагнул мне навстречу и очень осторожно протянул руку.
— Кейт… отдай пока мне, тяжело всё-таки… а если нам вдруг встретится наш общий знакомый, который тебя так разозлил, я обязательно тебе её отдам!
— Пожалуйста… — хмыкнула я, уронив тяжёлый лом на пол, и двинулась к скелетам, которые стали уже почти родными. — Поднимайтесь, мальчики!
Опять тёмные плесневелые коридоры, опять ловушки, которые мы уже почти знали наизусть, так что даже в скелетах практически не было необходимости. Скорее, они нужны были ради… спокойствия. Моего.
Когда мы дошли до расщелины с блоками, последний человек Фауста уже мчался в темноту пещер воспоминаний, от которых кровоточило всё, что только могло кровоточить. Но другого пути не было, поэтому я практически без эмоций прошагала к верёвкам и одним ловким движением схватила одну, проигнорировав протянутую руку Тома.
— Кейт… вот и что опять? — устало вздохнул он, поняв, что я не собиралась лететь с ним, и я буркнула:
— Ничего. Просто я хочу перебраться одна.
— Ты опять мне не веришь? — изогнул бровь Том, хотя я изо всех сил старалась не смотреть в его сторону. — Кейт, это уже даже не смешно! Сколько раз я чуть не умер из-за тебя?!
— Не-до-ста-то-чно, — по слогам проговорила я ему в лицо и сорвалась с места, желая побыстрее преодолеть пропасть, пещеры и оказаться в зале с алтарём и камнем, где вот уже в который раз состоится финальная схватка за камень, который так и останется ничьим… и всё повториться вновь. Безысходность переполняла меня, выплёскиваясь наружу, и мне уже даже было всё равно, кто встретит меня в темноте: тиран-Том, Дерек, которого я, похоже, больше никогда не увижу, или ещё какой кошмар…
Не став ждать ни Тома, ни Антоху, я первой шагнула в темноту, потому что она так и так разлучит нас, и мне уже не хотелось противостоять неизбежному. Хотелось побыстрее заплатить цену болью и кровью и выйти на свет. И когда в темноте послышался знакомый шёпот «Кейт!..», я на секунду зажмурила глаза и безропотно пошла на голос, согласная на что угодно.
Один поворот, второй, третий… и темнота чуть разошлась, а я неожиданно оказалась в кабинете Тома, а сквозь меня проходили люди, будто бы сквозь привидение… Слизерин, Дамблдор, Геллерт… все уходили с понурым видом, будто бы напряжённо о чём-то думая, и в конце концов в полутёмном кабинете остались только два человека: я и Том. Причём это была не я из храма, а другая, «настоящая», которая, видимо, участвовала в собрании, которое ещё только будет…
— Кейт, это плохая идея, — начал Том, и его голос к удивлению дрожал, но та я, которая стояла перед ним, не дрогнула ни одной мышцей лица, а её глаза полыхали красным, будто бы подсвеченные изнутри рубины… будто бы в них горело адское пламя.
— Но что нам ещё делать? — потусторонним голосом проговорила я, не двинувшись, не шевельнувшись, будто бы полностью парализованная… чем-то. Страхом. — Что?.. У него все камни, Том. Это наш единственный шанс победить…
— Кейт, это плохая идея, — чуть твёрже и громче повторил он, и я наконец подняла на него глаза, которые загорелись ещё сильнее, а между нами была шкатулка с половинкой камня смерти, который я украла у Фауста. И он горел практически точно так же, как и мои глаза. И судя по всему, из-за него и был спор. — После того, как ты создала тех… тварей, — Том к ещё большему моему удивлению неприязненно поморщился, а я вдруг усмехнулась, и от этой полной жути усмешки по спине прошлись ледяные мурашки, — камень треснул. Если ты ещё хоть раз воспользуешься им — он поработит твой разум!
— Это наш единственный шанс, — тише прежнего повторила я, а вокруг звенела темнота. — Я не могу так рисковать… просто не могу.
— Я… прежде чем ты возьмёшь камень… — Он вдруг замялся, а я затаила дыхание от напряжения. — Наверное, нужно было сказать тебе раньше, но я не мог… не мог поверить, что этот разговор всё-таки будет. Кейт, я уже видел это тогда, в храме… помнишь? И я… я видел, что с тобой будет, если я всё-таки позволю тебе воспользоваться этим «последним шансом»… С камнем ты победишь Фауста, но ты сойдёшь с ума. Ты просто займёшь его место, и мне… мне придётся тебя убить, потому что ты начнёшь убивать других. И втянешь в это Тессу и Томми, ведь у них твой дар… Кейт, это не выход, а тупик. Не трогай камень…
— Но что мы тогда сможем сделать? Если Фауст использует силу камней и станет личем, мы уже ничего с ним не сделаем…
— Я что-нибудь придумаю, — прошептал Том, подойдя ко мне и прижав к своей груди. — Кейт, верь мне, я обязательно что-нибудь придумаю…
Ничего не ответив, я тяжело выдохнула, а моя рука, зависшая над шкатулкой с камнем, сжалась в кулак, а затем захлопнула крышку. Выбор был сделан…
Не успела я моргнуть, как картинка переменилась. Дневной свет ослепил меня, а уши сразу же пронзил оглушительный крик откуда-то сверху. Подняв голову, я тут же пригнулась от ужаса, а невыразимо ужасная тварь пролетела надо мной и сцепилась с огромный драконом-альбиносом, у которого уже был выцарапан глаз.
Вокруг полным ходом шла битва, видимо, та самая, которая и решит, кто же из некромантов всё-таки останется в Европе… Я оглянулась, боясь увидеть на земле знакомые лица, и чуть не упала, когда чуть не споткнулась о чью-то руку… руку старика-Моргана, а остальное обескровленное тело лежало в пяти метрах. Голова закружилась, я чуть было не завыла от боли, но глаз быстро зацепился за фигуры неподалёку, и я, узнав всех участников, на негнущихся ногах пошла вперёд, чтобы своими глазами увидеть финал.
В небе кружили драконы, вокруг то и дело что-то взрывалось, а в самом эпицентре стояли мы с Томом и Фауст, на шее которого висел треугольник, в вершинах которого горели все три камня. У меня же камней не было вовсе, и только я хотела что-то сделать, отдать команду, как камни в треугольнике одновременно погасли, а Фауст одним взмахом руки отшвырнул меня в сторону, что из глаз пошла кровь.
Том тотчас бросился в дуэль, только вот Фауст настолько впитал в себя силу камней, что исход заранее был определён. Я что-то пыталась прокричать, но Фауст, наслав одно мощное проклятие за другим, усмехнулся и прошептал:
— Поздно, Кэтрин… теперь уже поздно.
И вдруг Тома разорвало на части. Я ещё громче завизжала, а Фауст медленно подошёл ко мне и взмахнул рукой… и моя голова покатилась по земле, а тело упало, и из шеи во все стороны фонтаном брызнула чёрная кровь… и вместе с ним упало и всё моё мёртвое войско.
Даже снова оказавшись в темноте, я продолжала кричать… кричать от боли, от отчаяния, от того, что всё потеряно, хотя ничего ещё не произошло. Я не могла остановиться, меня трясло, и даже когда из темноты вынырнул Антоха и хорошенько меня тряхнул, я всё равно продолжала смотреть на него, будто бы на призрака, которого только что убили у меня на глазах.
— Кать?.. Кать, это всё… это всё брехня! Не верь, ничему не верь, ты слышишь?!
— Что случилось?
— Да хрен его знает, — бросил Антоха появившемуся из ниоткуда Тому, пока меня продолжало трясти. — Опять что-то увидела… мне и самому, честно говоря, не по себе в этот раз…
— Что… что ты… что ты видел? — с трудом проговорила я, уставившись на Тома, а вовсе не на Антонина, который всё ещё держал меня в руках. Только вот он не успел ответить, как из глубины храма послышался грохот, и Том схватил меня за руку и крикнул:
— Бежим, они уже разбили аквариум!
Фауст действительно не терял времени даром, и его послушная марионетка уже качалась вместе с бревном, а из аквариума вытекала кислота, растворяя всё вокруг. Только вот едва Фауст отдал приказ, как Том одним метким взмахом швырнул обсидиановый кинжал, и обсекундат развалился на куски. Удивительно, но в этот раз Винда с Фаустом были практически в гордом одиночестве: с ними был всего один помощник, и то мёртвый… уже второй раз. И мы остались двое на двое, а сверкающий изумруд продолжал лежать на постаменте, будто бы издеваясь над нами всеми.
После того что я увидела в темноте, первым и, пожалуй, единственным желанием было кинуться на Фауста и задушить его голыми руками, пусть даже его ручная змея тут же убьёт меня. Но это всё хотя бы закончится, не успев начаться… Только вот в глазах Фауста, которые то и дело вспыхивали багрянцем, я увидела практически такой же страх, только направленный… на меня. Неужели он видел то же самое, что и Том? Как я схожу с ума и порабощаю мир?.. Что же тогда правда, чёрт возьми? То, что видела я, или то, что видели они?..
Но пока мы с Фаустом замерли в боевой стойке, не решаясь начать смертельную дуэль, Антоха не пойми как запрыгнул на бревно и, несмотря на активное сопротивление Винды Розье, подцепил камень времени и швырнул Тому, а Том кинул его мне, в самый последний момент увернувшись от смертельного заклятия. Только вот я так и не сдвинулась с места, получив «добычу», а так и продолжала стоять на месте, сжимая удивительно горячий изумруд.
— Кейт, бежим! — прокричал Том, Антоха уже и вовсе подлетел к выходу в пещеры и в самый последний момент обернулся на нас, будто бы подгоняя, Винда тоже была готова броситься за нами, благо разорванное в клочья чёрное платье позволяло подобные движения… но я так и не шевельнулась, неотрывно смотря в глаза Фаусту, который так же неподвижно неотрывно смотрел на меня.
— Кэтрин… нет… — с ужасом прошептал он, будто бы догадавшись, что я собиралась сделать.
Теперь уже замерли все: и мои помощники, и враги, и даже статуи с золотым оружием, единственной целью которых было убить любого, кто решит унести камень из храма. Даже время и то, казалось, замерло, и я медленно опустила глаза на камень, из-за которого, в общем-то, и были все проблемы, а со стороны вдруг послышался тихий осторожный шёпот:
— Нет… Кейт, это очень плохая идея…
Я тотчас подняла глаза сначала на застывшего от ужаса Фауста, затем на Тома, вид которого не отличался от назойливого немца… и, горя от злости и ненависти, прокричала:
— Да пошли вы все к чёрту со своими идеями! Вы все!
И со всей силы, на которую была способна, швырнула камень на гранитную плиту.
Изумруд был будто бы и вовсе не минералом, а стеклянной подделкой… едва соприкоснувшись с плитой, он тотчас разлетелся на миллион зелёных осколков, а следом нас всех отшвырнуло мощной волной, настолько мощной, будто бы рядом взорвалась ядерная бомба… и я потеряла сознание.
* * *
Темнота отступала постепенно, а уши заложило практически полностью. Но даже сквозь ужасный гул и звон до меня всё равно доносились звуки падающей воды. И вот когда я до конца осознала, что это всё-таки было, то с невыразимой усталостью завыла и закрыла глаза, решив, что больше я уже точно никуда не побегу… ещё один поход в пещеры боли я точно не выдержу.
— Блять… мы опять здесь… — следом за мной завыл Антоха, видимо, тоже немало получивший после взрыва. — Чёрт подери…
Слух постепенно возвращался ко мне, а головная боль наоборот отступала. Но вот желания шевелиться и куда-то бежать так и не появилось, поэтому я с большим трудом повернулась на бок и чуть приоткрыла глаза и сразу же встретилась взглядом с Томом, который, в отличие от Антохи, даже не пытался подняться с острой гальки, а продолжал лежать на спине и смотреть в небо.
— Ты чуть не уничтожила время, Кейт, — хрипло протянул он, будто бы не веря, что вообще мог говорить, и Антоха, уже поднявшись на ноги, стряхнул грязь с одежды и недовольно добавил:
— Этим бабам вообще ничего доверить нельзя! Да и кто хоть сказал, что время не пропало?
— Облака… — мечтательно проговорил Том, отвернувшись от меня к небу, и я повторила его движение и уставилась на небо. — Они плывут… значит, время есть…
Вид невозмутимо плывших по небосводу белоснежных клочков ваты немного успокоил мои нервы, особенно после фиаско с камнем времени. И какое-то время мы неподвижно лежали, смотря на плавное движение, служившее косвенным подтверждением, что также плавно и неспешно шло и само время. А затем в мою набитую осколками стекла голову пришла одна вполне логичная мысль…
— А разве на небе было хотя бы одно облако, когда мы заходили в храм?
Похоже, мы с Томом одновременно об этом подумали, потому как оба вскочили с гальки и уставились я на часы, а он на небольшой календарик, который таскал в нагрудном кармане рубашки.
— Три двадцать… — с трудом прошептала я и подняла глаза, и Том с таким же потрясением продолжил:
— Тридцать первое декабря… мы не вернулись… время снова идёт…
На мгновение у меня перехватило дыхание, ведь в этот раз всё было совсем не так, как мы к этому привыкли. Я совершенно не понимала ни что происходит, ни что случилось с камнем и с нами. Мы каким-то совершенно волшебным образом смогли вырваться из петли времени, но что тогда случилось с камнем, которого, по логике вещей, и вовсе не должно теперь существовать. Только вот едва я зашевелилась, чтобы наконец встать на ноги, как правый карман что-то неприятно оттянуло… и я запустила туда руку и с ужасом уставилась на горевший зелёным изумруд.
— Во дела… — первым заговорил Антоха, выразив, в общем-то, именно то, что было на уме у всех. — Так получается, ты… разбила камень, чтобы уничтожить, а вместо этого вынесла из храма…
— Нужно быстрее бежать отсюда, пока это не понял Фауст, — с ужасом выдохнула я, неотрывно смотря на камень времени на своей ладони.
И даже так он издевался надо мной: если мы нашли способ вынести его из подземелий, значит, вполне могло сбыться то, что я видела в темноте в самый последний раз. А этого я боялась больше всего на свете.
Примечания:
Наконец добралась до своего любимого хобби, на которое в последнее время не было ни сил, ни времени. Почему так получилось можете почитать в моем тг: https://t.me/ti_vell/285, плюс я научилась пользоваться нейросетью, так что там и в группе вк много всяких новых артов. Мечтаю уйти из ненавистного отделения и снова начать хоть как-то жить... ничего, скоро ГОСы, а там и до свободы недалеко (если работу до пенсии, конечно, можно так назвать).
Всех дам с международным женским днём, девочки, мы сила!)
Ну и на печеньки: Сбербанк: 5469 1200 1579 7441, Яндекс: 410013211286518