Чем ближе он подбирался к Городу, тем отвратительнее казалась ему картина вокруг. Не поселение, а выгребная яма, населенная безумными культистами, работорговцами-изуверами, обнаглевшими бандитами и нищими попрошайками. Всюду слизь, гниль, обломки и чадящие факелы. Да еще и бродячие твари, мутировавшие от скверны и ставшие куда крупнее и агрессивнее своих сородичей, не давали покоя ни местным, ни ему. Он не знал дороги, но ноги сами несли его в нужном направлении, пока разум блуждал где-то далеко. Стоило поднять голову – и исполинский Шпиль снова маячил впереди, а значит, он шел в правильную сторону.
На очередном повороте его атаковали насекомые, вымахавшие до размера крупных кошек. Он разрубил обеих тварей одним взмахом своего клинка и остановился, только чтобы смахнуть оставшуюся от них клейкую паутину. Здесь-то все и началось. Он не услышал легких шагов позади себя, не почувствовал, как срезают увесистый кошель с его пояса – только увидел мелькнувшее зеленое пятно, отразившееся на лезвии меча. Этого оказалось достаточно. Он развернулся – быстро, насколько позволяли тяжелые доспехи – и успел схватить воровку за шиворот.
Беглый взгляд на девчонку позволил определить, что она принадлежит к одному из местных культов: на пальце кольцо в виде свернувшейся змейки, в руках кинжал характерной волнистой формы, любимой змеиными жрицами. Раны, нанесенные такими лезвиями, практически не заживают. Он занес меч, собираясь расправиться с культисткой, но внезапно обнаружил, что его пальцы сжимают пустоту.
Девчонка стремительно отскочила на безопасную дистанцию, но не попыталась убежать от него, а только крепче сжала свой кинжал, насмешливо ухмыляясь. А потом он услышал голос прямо внутри собственной головы – не демона, не Ньяу, чужой, незнакомый:
«Зачем так грубо? Не хочешь сделать добровольное пожертвование в общество борьбы со Шпилем?»
От неожиданности он отступил, опуская меч.
- Значит, тебя послала Ньяу, – произнес он полуутвердительно, – Она упоминала о существовании других контракторов.
«Угадал! А она упоминала, какая я быстрая, ловкая и еще красивая?»
Он наконец рассмотрел ее повнимательнее. Честно говоря, если ловкость и быстрота не вызывали вопросов, то оценивать красоту оказалось гораздо сложнее. Девушка была с ног до головы закутана в зеленый плащ, носила на голове череп какой-то здоровенной рогатой твари, почти закрывавший ее лицо, да еще и темная кожа – темнее, чем у всех встречавшихся ему местных – сливалась с полумраком, скрадывая ее черты.
- Нет. Ньяу не посвящает меня в свои планы.
«Ладно, моя оплошность», – она смахнула грязь с кошеля и, театрально поклонившись, вручила его владельцу, – «Меня называют Безмолвная. А тебя?»
- Латоносец.
«Но Латоносцев же целое племя, насколько я знаю? Это все равно что называть тебя Воин.»
Он словно окаменел. Перед глазами потемнело, в ушах загремело эхо хриплого хохота, в лицо дохнуло огнем и запахом крови.
«Оу, я что-то не то сказала? Ладно, Латоносец так Латоносец. Я тут недалеко видела торговую лавку, может, заглянем перед походом в Город?»
Латоносец мотнул головой, стряхнув мучительное наваждение. Безмолвная обеспокоенно смотрела на него и нервно переминалась с ноги на ногу, ожидая ответа. Он расстегнул кошель, не глядя достал крупную золотую монету и бросил ей.
- Считай это добровольным пожертвованием в твое общество. А теперь прощай.
«Стой, стой, я не это имела в виду!» – раздалось за его спиной, – «Денег я и так найду у кого наворовать! Просто вдвоем будет проще сражаться со Шпилем… да и веселее.»
- Я сражаюсь один, – холодно отозвался Латоносец.
«Да что с тобой не так? Это же такая удача, что мы встретились!»
Он наконец обернулся. Прорези железной маски полыхнули красным светом, Латоносец взмахнул рукой – и огненная стена взрезала переулок, взметнулась до самых крыш, закрывая от него Безмолвную.
- Я сражаюсь один, – твердо повторил он, – Не вздумай больше приближаться ко мне. Иначе я заставлю тебя пожалеть об этом.
Шпиль ждал. Где-то на вершине билось его сердце, с каждым ударом наполняя своей скверной мир. Латоносец направился вперед, не глядя, как догорает пламя за его спиной.
Лавку, о которой говорила Безмолвная, он нашел быстро. Если, конечно, потрепанный коврик, расстеленный прямо на земле и заставленный разным хламом, вообще можно было называть лавкой. Латоносец задумчиво разглядывал ассортимент зелий и безделушек непонятного назначения. Скажи ему кто, что в нищем пригороде Шпиля могут настолько высоко задирать цены – он бы, пожалуй, и не поверил.
Лицо торговца было полностью закрыто причудливой маской, но он, кажется, подмигнул.
- Взгляни! Вот оберег от неизвестности, оберег от недобрых духов, оберег для саморазвития…
- А это что? – ткнул наугад Латоносец.
- Это лопата! С ее помощью можно раскопать множество реликвий забытых цивилизаций и некогда великих странников! Главное, знать, где искать, хе-хе.
- А почему так дорого?
- Все просто! Видишь вот этот узор? – торговец понизил голос до заговорщицкого шепота, показывая на свой коврик. По зеленому фону тянулся простенький орнамент из желтых треугольников, – Это знак Гильдии Торговцев, знак качества. Все в Шпиле знают, что я никогда не обманываю своих клиентов и ни за что не подсуну им бесполезное барахло вместо настоящих магических артефактов. Да, кстати, ты из кошачьего или собачьего лагеря?
- Что?
- Тебе больше по душе кошки или собаки?
- Понятия не имею. Это что, какой-то пароль?
Торговец многозначительно хмыкнул.
- У меня есть для тебя прекрасное предложение, – он показал Латоносцу бумажную зеленую карточку с желтым узором, повторяющим узор ковра, – Купи абонемент! Предъявишь в любой лавке и получишь беспрецедентную скидку в 50% на все товары! Время действия не ограничено.
- Я не доверяю слишком заманчивым предложениям, – нахмурился Латоносец, – Откуда мне знать, что здесь нет никакого подвоха?
- Как хочешь, – Торговец развел руками, – Подумай. Я бы на твоем месте сделал вклад в свое будущее.
- Если б оно у меня было, – мрачно ответил Латоносец, развернулся и пошел прочь, так и не купив ничего.
Уже через пару минут он стал задумываться, не слишком ли поспешил с отказом. В конце концов, бессмысленная потеря денег была далеко не самым страшным из всего, что могло бы произойти по дороге к Шпилю. Он решил было вернуться и еще раз расспросить об условиях абонемента, как вдруг услышал оглушительный рев.
Латоносец точно знал, как выглядят гремлины, обитатели нижних уровней Шпиля. Гремлины мелкие – самые высокие из них едва доходят человеку до пояса. Гремлины необычайно трусливы и нападают только стаей. И огромная, выше него не менее чем на две головы, тварь с костяной дубиной в лапах была кем угодно, но не типичным гремлином. Хотя и выглядела очень похоже.
Он едва успел увернуться от первого удара, послав в ответ волну огня, но она скорее разозлила гигантского гремлина, чем хоть сколько-нибудь ему повредила. Следующий удар оказался сильнее и быстрее – кость угодила ровно между защитных пластин, рассекая ткань и кожу. Из раны Латоносца потекла кровь, и там, где она капала на землю, оставались выжженные пятна.
Красная пелена ярости застлала ему глаза. Он бросился вперед, обрушивая на гремлина удар за ударом, уже понимая, что вряд ли сможет пережить этот бой, но желая причинить противнику как можно больше боли прежде, чем все закончится. Но когда дубина гремлина выбила меч из его рук, а потом рухнула на него в последний раз, сминая броню и ломая кости, Латоносец встретил поглотившую его темноту со смутным облегчением.
Неплохо бы вздремнуть.
Когда он открыл глаза, то сразу понял, что для него все закончилось навеки. Наверное, кто-то из подопечных Ньяу все-таки достиг цели раньше него, а может быть, она просто окончательно разочаровалась в Латоносце. И теперь, когда он лишился ее покровительства, его судьба окончательно перешла в руки демона.
Он явственно ощущал путы, стянувшие его тело, чувствовал жар огня преисподней и видел нависающую над ним рогатую демоническую фигуру. И – что самое худшее – привычной тяжести брони больше не было. Он остался беззащитным против всего мира, а мир – против него.
«Ага, ты очнулся. Не вставай, а то раны могут открыться. Хотя ты сам знаешь, чего я, в самом деле.»
Латоносец моргнул. В рогатом силуэте проявились четкие очертания Безмолвной, сидящей возле самого обычного костра. Он медленно поднял и рассмотрел свою руку – то, что опутывало его, оказалось не веревками, а бинтами. Очень немаленьким запасом бинтов.
В голове билось и мельтешило слишком много мыслей. Он болезненно поморщился, изо всех сил сконцентрировался на главной и спросил:
- Как и зачем?
«Зельем отпоила.»
- Зельем? Фейским? У тебя была такая огромная редкость, и тебе взбрело потратить ее вот на это?
«Подумаешь, расходники», – ответила Безмолвная, но как-то не очень уверенно, – «Я таких сварю еще десять штук. Потом.»
- Если ты думала, что меня впечатлит твое благородство, то ты ошиблась.
Латоносец огляделся в поисках доспехов и обнаружил их сложенными рядом с изрезанным трупом гремлина. Сел, надел шлем-маску и стал разматывать дымящиеся бинты – Безмолвная внимательно наблюдала за тем, как его раны затягиваются прямо на глазах.
«Ну и за что?»
- В смысле?
«Ты считаешь, что я потратила зелье зря? Ладно, но это мои проблемы. Какого ты так на меня взъелся, я что, чумная?»
Он растерянно взглянул на нее. Гнев, кипящий внутри, как-то разом остыл, и заживление ран замедлилось.
- Я взъелся, – ответил он, немного помолчав, – но не на тебя. Ты ни при чем. Но сотрудничать – это плохая идея. Очень плохая, понимаешь? Я заключил сделку с демоном до того, как попасть сюда. А демоны… могут сотворить вещи куда хуже, чем очередная смерть в Шпиле. Держись от меня подальше, ради своей же безопасности.
Она фыркнула.
«А как ты думаешь, сколько таких очередных смертей уже произошло?»
- Это не имеет значения, – безразлично ответил Латоносец, – Я пришел сюда, чтобы исполнить свой последний долг, и если понадобится, я буду продолжать попытки сокрушить Шпиль, пока не умрут звезды.
«Что ж. Предлагаю договор», – Безмолвная насупилась, – «Ты сейчас пойдешь со мной, и я покажу тебе кое-что. Если твое мнение и после этого не поменяется, тогда и только тогда я приму твой отказ объединить силы.»
- Ты примешь. И более того. Если ты продолжишь преследовать меня, я расценю это как попытку помешать моим планам. И даже Ньяу не защитит тебя от моего гнева.
«Да будет так.»
- Да будет так.
Его рукопожатие было настолько крепким, что почти причиняло боль.
Она вела его по каким-то узким закоулкам, постепенно удаляясь от Шпиля. Вокруг было практически пусто, местные жители попрятались по домам, только огромный слизень, занятый пожиранием мусора, прополз мимо, не обратив на двух чужеземцев ни малейшего внимания.
«Здесь», – Безмолвная остановилась перед щербатой кирпичной колонной, – «Смотри».
Она бережно извлекла на свет листок бумаги, сложенный и спрятанный в щели за расшатавшимся кирпичом. Латоносец увидел многочисленные карандашные пометки, испещрившие бумажный листок с обеих сторон. Каждая запись была мельче предыдущей, самым последним уже не хватало места внизу, и они змеились по краям.
«Сердце ждет.»
«Привет, это снова я.»
«Безмолвная Три была здесь.»
«Недолет!»
«На заметку: купи долбаный абонемент.»
«В этот раз все пошло не так с самого начала.»
«Не. Пей. Кофе.»
«Угадайте, кто вернулся!»
«:)»
«+1»
«+1»
«+1»
«+ еще один гребаный день в Преддверье»
«Берегись автоматонов!»
«+»
«Нашла свеженький труп, скоро присоединюсь к нему.»
Он внимательно вчитывался в хаотичные фразы. Иногда ему попадались новые имена, названия и советы, но в основном Безмолвная просто отмечала каждую свою неудачу. И за ее попытками шутить, с каждой очередной записью становившимися все темнее и мрачнее, Латоносец почувствовал отчаяние и безысходность.
- Это и вправду пугает, – кивнул он.
«Нет. Это не пугает. Пугает то, что эти заметки спрятаны черт знает где, и я наткнулась на них совершенно случайно. А если бы выбрала другую дорогу или отвлеклась на что-нибудь, могла бы и не наткнуться. И так наверняка было чаще. Как ты думаешь, скольких записей о том, что я тут была, в этом списке нет?»
- Не могу представить.
«А Шпиль тем временем стоит, продолжая распространять свою скверну по миру. Смертные пропадают без вести. Целые деревни вымирают от голода, потому что их урожай поражен чумой, и ни ты, ни я все еще не смогли сделать с этим абсолютно ничего. Вот почему мне так нужна помощь. Даже если ты прав и завтра из тебя полезут демоны, чтобы утащить меня прямиком в пекло, ты уверен, что моя безопасность стоит того? Или дело не во мне, а в твоей гордыне?»
Латоносец молчал. Безмолвная сверлила его сердитым взглядом из-под своего рогатого черепа. Наконец он заговорил:
- Я согласен заключить союз при одном условии. Напарники. Не друзья.
«Идет», – фыркнула Безмолвная, – «А ты не станешь срывать на мне злость больше никогда, иначе следующее потраченное на тебя зелье будет с травами для поноса».
- Что ж, – вздохнул Латоносец, – это справедливо.
Он взял у Безмолвной ее листок, нацарапал сбоку: «Я, Латоносец, соглашаюсь объединить с тобой силы», аккуратно сложил его и вернул на прежнее место.