Март, 1993г.
Олив Фаррел ненавидела сюрпризы.
Она ненавидела их почти также сильно, как беспорядок, занятия по травологии, на которых нетерпящей грязь волшебнице постоянно приходилось ковыряться в земле, и проделки известных на весь Хогвартс шутников — близнецов Уизли.
В четко классифицированном мировоззрении девушки, где каждой вещи отводилось свое определенное место, сюрпризы приравнивались к конфеткам-драже «Берти Боттс» — никогда не знаешь, что тебе попадется, пока не попробуешь и не удостоверишься в том, что безобидная груша это совсем не тоже самое, что и мерзопакостный дождевой червь. Исходя из этого, Олив всегда предпочитала избегать неожиданностей, заранее намекая нужным людям на то, что ей хотелось бы получить на праздники и обговаривая с ними ответные подарки.
Несмотря на строгий нрав волшебницы, а, может, напротив благодаря ему, неудивительно, что далеко не все из ее друзей не понимали неуступчивую позицию Фаррел и частенько забывали советоваться с ней перед очередной памятной датой, заваливая свою жертву ненужными той безделицами, будь то новая напоминалка или комплект средств по уходу за собирающей в углу пыль метлой. В ответ на столь вопиющее нарушение установленных ею правил Олив неизменно несколько секунд недовольно хмурилась, а затем примирительно пожимала плечами и ставила хрупкий стеклянный шарик с клубящимся в нем красным дымом на полку к другим точно таким же, а полироль и прочую ерунду отдавала своему старшему брату Дереку, мечтающему когда-нибудь попасть в состав «Паддлмир Юнайтед» и от того проводящему все свободное время в обнимку со старенькой «Кометой».
Когда же девушку спрашивали о причинах подобного поведения, она лишь смущенно улыбалась и разводила руками, поскольку и сама не могла вычислить истоков своего негатива. Может, в этом следовало винить непутевого братца, в детстве любившего превращать игрушки маленькой Олив в покрытых бородавками жаб и источающих слизь улиток, а может так проявлял себя нелегкий характер волшебницы, но в одном Фаррел была абсолютно уверена.
Рано или поздно сюрпризы не доведут ее до добра.
***
Когда в Большой Зал, громко хлопая крыльями, влетела Афина, рыжеватая принадлежащая Фаррел сипуха, Олив вместе со своей лучшей подругой Вики Беррингтон писала эссе для профессора Флитвика о применении отбрасывающих чар.
Обложившись книгами, девушки не замечали птицу ровно до тех пор, пока та не опустилась на стол перед своей хозяйкой и не принялась требовать угощения за внеурочную доставку корреспонденции. Потревоженная питомицей когтевранка раздраженно цокнула языком, откладывая перо, пошарила по складкам мантии, прекрасно зная, что ничего вкусного в них не обнаружит, и под любопытствующим взглядом Вики потянулась к небольшому клочку пергамента, привязанному к совиной лапке.
Послание оказалось донельзя лаконичным и содержало в себе исключительно указание времени и места, куда Олив должна была прийти.
Башня Астрономии, два часа ночи.
Но отнюдь не перспектива быть пойманной Филчем после отбоя вывела волшебницу из себя, а красующаяся под корявой строкой подпись, объединяющая в себе три из четырех ненавидимых Фаррел пунктов и состоящая всего из двух букв.
Ф.У.
Снова проклятый Ф.У.
— Что, неужели опять он? — участливо поинтересовалась Беррингтон, пытаясь скормить Афине остатки раздобытого в недрах школьной формы тыквенного печенья и наблюдая, как подруга яростно комкает записку в руке. — И куда теперь тебе положено явиться? Надеюсь, на этот раз он не позвал тебя в Запретный лес?
— Нет, — покачала головой волшебница, катая бумажный шарик между пальцами. — Но, поверь, это ничуть не лучше.
О запутанных отношениях Олив с вездесущим Ф.У. знала не только Вики, но и весь Хогвартс, потому что когда кто-то подходит к тебе и прямо спрашивает «Эй, Фаррел, пойдешь со мной на свидание?» трудно остаться незамеченной.
Тогда гордая когтевранка только насмешливо фыркнула и, не говоря ни слова, обогнула возвышающееся над ней препятствие, не подозревая, что тем самым открыла на себя настоящий сезон охоты. С того злополучного момента Ф.У. не давал Фаррел покоя, каждый день привлекая ее внимание дурацкими письмами, которые девушка находила буквально повсюду, начиная с собственного котла на уроках зельеварения и заканчивая гостиной факультета, сочиненными в ее честь стихами, весьма неумелыми по части рифмы и проступающими в коридорах стоило Олив пройти мимо, и иными не менее идиотскими способами, за каждым из которых следовал категорический отказ.
Учащиеся, невольно вовлеченные в эту маленькую войну в качестве свидетелей, тихонько посмеивались, едва завидев новый ход одной из сторон, и делали ставки на то, кто же из них сдастся первым. Правда некоторые из студентов, наиболее приближенные к Олив, регулярно уговаривали девушку прекратить затянувшуюся комедию либо согласившись на выдвинутое ей предложение, либо раз и навсегда объяснив назойливому гриффиндорцу, почему она не хочет с ним встречаться.
Вот и теперь Вики, принадлежащая ко второй категории, принялась увещевать строптивую подругу.
— Тебе обязательно нужно поговорить с ним. Брось, Олив, — удвоила напор Беррингтон, видя как девушка протестующе сморщила нос, утыкаясь им в недописанное эссе. — От тебя не убудет, если ты хотя бы иногда будешь вылезать из своей раковины и сходишь на свидание с парнем. К тому же, тебя пригласил сам Фред Уизли, а с ним знаешь сколько девчонок хочет встречаться?
Волшебница многозначительно подмигнула, на что Фаррел скривилась так, будто ее заставили съесть дюжину лимонов, а после, различив горящее энтузиазмом лицо однокурсницы, обреченно выдавила из себя:
— Я подумаю над этим.
Вики открыла было рот, намереваясь добавить еще что-то, но быстро захлопнула его, как никто другой зная, что если продолжить давить на Олив, то пользы это не принесет никакой, зато расшевелить замкнувшуюся в себе под гнетом убеждений Фаррел станет стократ тяжелее.
Беррингтон вздохнула, возвращаясь к учебникам. Она сделала все, что могла. Если и сегодня не выгорит, придется им с Фредом постараться и поразить упрямицу чем-то действительно неповторимым.
***
Промучавшись весь день в сомнениях и периодически ловя на себе хитрые взгляды Вики, Олив решилась таки пренебречь некоторыми правилами и наведаться ночью в Башню Астрономии. Как бы девушка не пробовала игнорировать творящуюся вокруг нее суету, пора было прекращать этот бедлам и вернуться к спокойной, размеренной жизни, в которую так бесцеремонно влезла огненно-рыжая макушка выходца из семьи Уизли. А раз обычных просьб оставить ее в покое гриффиндорец не понимает, придется сделать вид, что волшебница готова уступить и уже там, в условленном месте, высказать все что накипело, ставя точку в расползшемся на несколько недель преследовании.
К вылазке Олив особо не готовилась, до последнего не веря в то, что ей достанет смелости впутаться в предстоящую авантюру. Когда же назначенный час пробил, Фаррел неуверенно сглотнула, подхватила трясущимися пальцами палочку и, замирая от каждого шороха, спустилась в залитую лунным светом гостиную, совершенно не представляя, чего ей ожидать от незапланированного путешествия.
Стоило девушке сделать несколько шагов по направлению к деревянной панели, служившей когтевранцам дверью, как серебряные блики запрыгали по стянутым в тугой пучок черным, чуть закрывающим лопатки волосам. Выхватили из темноты испуганные, но наполненные непреклонностью, серо-голубые глаза.
На цыпочках пересекая помещение, Олив каждой клеткой чувствовала с каким укором следит за ней статуя основательницы, но отступать было поздно.
Сегодня она должна рискнуть, а потом можно будет вновь нацепить на себя комфортную маску образцовой студентки и больше никогда в жизни не нарушить ни единого запрета.
Перемещаясь краткими перебежками и подолгу замирая перед каждым поворотом, внимательно вслушиваясь в тишину, Фаррел наконец добралась до башни. Поднялась по длинной винтовой лестнице и, ежась от пробирающего до костей ветра, вышла на смотровую площадку. Повертела головой из стороны в сторону, выискивая взглядом Фреда или его близнеца, без которого волшебница никогда не видела парня, но никого так и не обнаружила.
Рассерженная непунктуальностью кавалера, Олив поплотнее запахнула мантию и пообещала себе, что если по прошествии пяти минут гриффиндорец не соизволит явиться, то она без малейших колебаний возвращается в покинутую спальню.
Не хватало еще подцепить простуду, идя на поводу у всяких безответственных личностей.
Время шло, Фаррел замерзала, а Уизли по-прежнему пропадал неизвестно где. Отсчитывая последние выделенные наглецу секунды, волшебница устало потерла слипающиеся глаза и двинулась обратно под защиту каменных стен. Но не успела она преодолеть и нескольких футов, как небо вдруг взорвалось разноцветными вспышками фейерверков.
Ошеломленная девушка моргнула, гадая, происходит ли все это наяву или она ненароком задремала, дожидаясь Фреда. Удостоверившись в том, что яркое представление ей все же не чудится, Олив, напрочь забыв об уходе, принялась потрясенно наблюдать за устроенным специально для нее шоу.
Фаррел всегда нравились салюты, поскольку они напоминали ей о Рождественских каникулах, которые девушка по традиции проводила с братом и родителями-маглами.
Каждый год в Сочельник они одевались потеплее и шли к Темзе, чтобы присоединиться к огромной толпе таких же укутанных в шарфы и шапки людей и смотреть, как город озаряется светом множества уносящихся ввысь огней.
В такие моменты Олив ощущала себя как никогда счастливой, весело смеялась и позволяла себе побыть обыкновенным человеком, а не одной из лучших учениц своего факультета.
И сейчас происходило нечто подобное.
Фаррел не могла сказать, откуда рыжий прохвост узнал об этой ее слабости, но кое-какие догадки у волшебницы имелись.
Вики. Наверняка ему разболтала Вики.
Недаром подруга так старательно расписывала Олив все достоинства Уизли и изо всех сил старалась спровадить несгибаемую сокурсницу хотя бы на одну из десятка назначенных встреч.
Ну что же. С Беррингтон девушка побеседует завтра, а пока можно и насладиться захватывающим зрелищем.
Восторженно всматриваясь в ночное небо, полыхающее всеми оттенками радуги, Олив широко улыбалась и думала о том, что ей не помешает переосмыслить свое отношение к сюрпризам.
Да и к некоторым чертовски изобретательным волшебникам, пожалуй, тоже.