Это определённо точно был он. У Маринетт даже на долю секунды не возникло сомнений в этом. Поэтому паника не заставила себя ждать. «Да что же за день сегодня такой!» — мелькнуло в голове у девушки, пока она судорожно соображала, что делать дальше. Может, подойти и поздороваться? Маринетт сделала шаг навстречу, но парень уже и сам начал разворачиваться. И тут в голове у Мари что-то щёлкнуло: уши! Чёрные кошачьи уши! На ней! Сейчас! Перед Эдрианом! Он же решит, что она фанатка Суперкота! А она не фанатка Суперкота! Похоже, судьба решила обойтись с девушкой помягче, потому что ободок даже не запутался в волосах. Словом, она сдёрнула украшение с головы и мигом затолкала в сумочку.

— Привет, Мари! — Эдриан улыбнулся и помахал рукой, — Гуляешь?

— Ага. Г-гуляю… — девушка мысленно взвыла: ну, почему она такая тряпка?! Умудриться запнуться в одном из двух коротких произнесенных слов — это уже не невезение, это настоящий талант.

Мозг медленно начал соображать, потихоньку зашевелились шестерёнки, хоть в присутствии Эдриана было очень непросто заставить мышление работать как надо. Самое основное девушка понимала хорошо: нельзя, чтобы Эдриан и Кот встретились. Иначе Эдриан подумает, что она пришла на свидание, и он ей не интересен, а Кот вполне в силах устроить сцену ревности, с него станется. Поэтому Маринетт пробежалась взглядом над головами редеющей толпы: шарика нигде не было видно, но ослаблять бдительность всё равно не стоит.

Молчание затянулось чуть дольше и уже грозило стать неловким, поэтому Маринетт слабо попыталась поддержать беседу:

— А ты какими судьбами здесь?

Парень оторвался от созерцании снующих туда-сюда людей, казалось, будто он кого-то высматривал, встряхнул головой («Божечки, какие у него потрясающие волосы!») и ответил:

— Да так. Я, вообще-то, кое-кого жду, но… Похоже, я пришел раньше, чем было нужно. Так что, может пройдемся пока, если ты не против?

У девушки в глазах медленно поплыло, а колени грозили подогнуться. Сам Эдриан приглашает её прогуляться! Сама не своя от счастья, Маринетт слабо кивнула и пролепетала:

— Да, я с удовольствием…

***

Эдриан торопливо шёл по улице, а за спиной у него болтался на верёвочке красный шарик в горох. Он урвал последний в том единственном киоске, где продавались такие. Солнце потихоньку склонялось над горизонтом: когда парень подходил к парку, его край уже почти касался лениво текущей вдалеке Сены. Над левым плечом раздался ехидный голосок:

— Довольно живописненько.

Эдриан, не оборачиваясь шикнул:

— А ну скройся с глаз живо!

— А ты попробуй заставь, — невозмутимо отозвался Плагг, вальяжно развалившись на его плече. Парень продолжил идти, как ни в чём не бывало и вдруг резко закинул на плечо руку, намереваясь схватить надоедливого квами. Тот, однако, не растерялся и взвился вверх. И врезался. Да. Прямо в шарик. Скорость, с которой он это сделал, не оставила шарику шансов. И, конечно же, прямо на подходе к парку он лопнул. И ушёл он красиво: с оглушительным грохотом и разлетающимися во все стороны красными ошмётками, всё как положено.

Поразмыслив, парень понял, что отсутствие шарика, на самом деле, награждает его нехилым преимуществом, поскольку теперь Ледибаг не сможет его узнать, а вот он сможет некоторое время покрутиться вокруг, понаблюдать за ней и сделать для себя соответствующие выводы. Немного нечестно, конечно, но что поделаешь? Новый шарик он сейчас просто не найдёт.

Поэтому Эдриан приободрился и пошёл к дорожке, ведущей к небольшому, но красивому фонтану.

Появление Маринетт стало для него полнейшей неожиданностью, хотя ничего необычного в этом, по сути, не было. Ну, вышел человек вечерком прогуляться в парке, что тут такого? К тому же, провести с ней немного времени до появления Леди казалось заманчивой перспективой: и он время скоротает, и девушка будет в восторге.

Они обошли фонтан кругом раза четыре, не меньше, немного поболтали (разумеется, говорил в основном Эдриан, а Маринетт лишь кивала и иногда вставляла свои путаные комментарии) и при этом оба всё время всматривались в окружающих их людей, будто ища кого-то. Ребята съели по мороженому и пошли на пятый круг.

Парень, сам того не заметив, переправил разговор в сторону музыки, и Мари стало гораздо проще разговаривать с ним. Всё-таки, хоть в этом их вкусы совпадают. Девушка всё увереннее и увереннее доказывала, что Джаггед Стоун — самый великий музыкант современности, но Эдриан с ней и не спорил: слушать то, как она нормально по-человечески разговаривает при нём было довольно здорово.

Маринетт должна была почувствовать, что что-то может пойти не так, (что с ней нередко случалось), но девушка была занята и так счастлива, что ничего плохого попросту не шло на ум. Поэтому она не заметила неровный стык плиток на неширокой парковой дорожке. В тот момент, когда всё, казалось бы, начало налаживаться, ибо Мари почти перестала заикаться, и когда разговор был в самом разгаре, она споткнулась и полетела лицом вниз. До земли оставались считанные сантиметры, но… Мы же помним, кто был с ней?

Главный Парижский сердцеед на чистом рефлексе подхватил Маринетт прямо в полёте.

Из сумки, плюхнувшейся на асфальт рядом с ней, выпал ободок и, проехав немного по дорожке, остановился. Бубенчик на нём жалобно звякнул, а бантик из атласной ленточки немного пообтрепался и почти распустился. Маринетт с ужасом уставилась сначала на Эдриана, потом на ободок и всё никак не могла решить, что же хуже: то, что она чуть не распласталась на середине дороги перед любовью всей своей жизни или что парень округлившимися глазами пялился на уши и многострадальный колокольчик.

Сказать, что Эдриан был удивлен — ничего не сказать. На языке вертелись тысячи ехидных комментариев, но нельзя же в край смущать его Леди! Она вон и так чуть ли не в истерике. Остановившись на том, что о себе заявить надо как-то помягче, парень протянул:

— Ах вон оно как…

— Эт-то не… Это совсем не то, что ты… Вовсе не то, что ты думаешь! — запинаясь, бормотала девушка, медленно, но неотвратимо заливаясь краской и безуспешно пытаясь засунуть ободок обратно в сумочку. «Господи, только не это! Нет, нет, нет!»

— Принцесса, и что ты так разнервничалась? — Эдриан уже не мог сдержать тупую улыбку. Ну вот как он сам не догадался? Это же было просто очевидно! Она даже завиток волос за ухо поправляет точь-в-точь как тогда на крыше!

— И ничего я не… Постой, что ты сказал? — Мари вдруг замерла и медленно подняла глаза. Эдриан как ни в чём не бывало пожал плечами:

— Да то же, что и всегда говорю.

Девушка резко выдохнула и еле слышно прошептала, не отводя от него растерянный взгляд:

— Да ну, быть такого не может!

— Как видишь, может, моя Леди.

Вид у Маринетт был, словно перед ней только что кто-то восстал из мёртвых. Ошеломлённый, напуганный и самую малость восхищённый. Однако вскоре к этим чувствам, написанным на лице, примешалась злость.

— Ты почему без шара пришёл? — парень чуть не отвёл глаза.

— Да он того. Лопнул.

— Сжулить решил, Котик? — гневно спросила девушка и сжала кулаки. Эдриан снова ослепительно улыбнулся. Пусть тон Леди и говорил о том, что его жизнь находится в опасности, внутри у него всё ликовало: чёрт, да пусть делает с ним, что угодно, это уже не важно! Главное, что он её нашёл и что он знает, что она любит… Ну хотя бы одну сторону его личности.

— Никак нет, моя принцесса, — парень уже не старающийся сдерживать улыбку, рылся у себя в портфеле, — Это всё этот виноват, — приговаривал он, обшаривая один карман за другим. Вдруг он вытащил руку наружу. На ней сидел и нагло ухмылялся квами. Маринетт обеспокоенно осмотрелась вокруг, но, заметив, что толпа вокруг заметно поредела, и никто не обращает на них внимания, принялась рассматривать Плагга. Они с Тикки определенно были очень похожи, но мордашка котика девушке решительно не нравилась. Ей и Суперкота хватает.

— Плагг, объясни, пожалуйста, Мари, почему мы с ней как идиоты наматываем круги в парке, если уже давно могли разоблачить друг друга и спокойно сидеть где-нибудь в кафе?

Котёнок открыл было рот, но заговорить ему не дали: в Плагга на неплохой скорости влетела Тикки, вереща что-то про четырёхсотлетний перерыв в общении.

Эдриан со смехом протянул Маринетт руку:

— Ну что, принцесса, мир?

«Я ещё очень об этом пожалею». Девушка притворно вздохнула, протягивая руку в ответ:

— Мир.

***

На следующий день вся школа гудела как пчелиный улей. То и дело изо всех щёлок слышались обрывки разговоров: «Говорят, Эдриан набил себе метку!», «Слухи ходят, что его соул — Маринетт», «Да не может быть!..». Словом, найти достоверную информацию не представлялось возможным для всех, кроме Нино и Али, которые сидели, разинув рты, и слушали рассказ своих лучших друзей (разумеется, опустивших супергеройские подробности)

— И вы, эм… Вы теперь пара? — недоверчиво приподняла бровь Аля, поглядывая на Мари и Эдриана.

Парень улыбнулся и с видом собственника приобнял девушку и притянул её поближе к себе. Маринетт слегка покраснела.

— Да, скажи им, принцесса, пара мы или нет?

Мари недовольно буркнула:

— Да пара мы, пара. Только руку убери, на нас вон люди таращатся.

— А наплевать! — нагло ухмыльнулся Эдриан. Маринетт в который раз поразилась: ну вот как такой шикарный парень за доли секунды превращается в придурка последнего?!

Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказалось, что и личность Кота в нём довольно привлекательна. Правда, девушка даже под дулом пистолета нипочём бы не призналась в этом. Много чести.

***

В тот же день Аля, задыхаясь от счастья, позвонила Маринетт и сообщила о появлении небольшой метки в виде наушников на левом запястье. Подруга была на седьмом небе, поэтому Маринетт не стала сообщать ей, что Нино пару часов назад проспорил Эдриану. Незачем её расстраивать.

***

На следующий день Эдриан в школу не пришёл. Бред, конечно, но ходили слухи, что у него на лице появилась метка. Большой, красочный портрет Суперкота. Его новоявленную девушку постоянно донимали расспросами, на которые она лишь загадочно улыбалась и молчала. Улыбалась слегка нервно и всё время поправляла рукав на предплечье. Было немного некомфортно из-за зудящей свеженабитой метки, о существовании которой почти никто не знал. Об огромной морде Суперкота.