Королевский лесничий был бледен, растерян и слегка заикался. Антуан в течение минут десяти терпеливо слушал, как тот витиевато пытается изложить очень простую просьбу, но в конце концов не выдержал.
— Я правильно вас понимаю, герр Фёрстер, — вклинился король в очередную паузу, — что вы вступаете в новый брак, в связи с чем просите прибавки к жалованию?
— Да! — для разнообразия покраснев, выпалил герр Фёрстер. — Ваше величество…
Антуан в задумчивости кивнул. Просьба его не удивила: прибавок клянчили все и всегда. Правда, королевский лесничий попросил о деньгах впервые. Куда больше поражал повторный брак. Антуан запомнил фрау Фёрстер — не за ее красоту, хотя та и была восхитительно хороша собой, — а за то, что она, не скрываясь, недолюбливала своего короля. Не интриговала, конечно, для этого ей не хватало злобности и вредности, не нашептывала гадостей королеве — просто откровенно не любила. Каролина, помнится, над этим подшучивала: мол, ее маленькая Лизхен специально не желает уподабливаться остальным придворным дамам, изо всех сил пытающимся понравиться королю, и оттого слегка перегибает палку.
Зато свою королеву фрау Фёрстер обожала и была ей безоглядно верна. За что и поплатилась: преданно ухаживая за своей госпожой во время болезни, она и сама подхватила оспу. Умерев сразу вслед за Каролиной, Лизбет Фёрстер оставила маленькую дочь и безутешного мужа. Казалось, что безутешного — ведь все при дворе считали, что королевский лесничий боготворил свою супругу. Впрочем, Антуан знал, что и про него думали нечто подобное. Только потому, что он никогда не изменял Каролине и покладисто позволял ей любить себя, при дворе думали, что в королевской семье царит взаимная любовь.
Так неужели настоящей любви не существует вовсе?
Антуан едва не позволил себе неуместную усмешку. На рубеже четвертого десятка нелепо задаваться подобными вопросами. К тому же для себя он выяснил все еще полжизни назад, а до других ему не должно быть никакого дела. Если его лесничий хочет повесить себе на шею вдову с двумя дочерьми, он имеет на это полное право. Обязанности свои Карл Фёрстер всегда исполнял старательно, а Антуан, пожалуй, немного задолжал ему за верность королеве маленькой Лизхен.
Пауза неприлично затянулась, и лесничий осмелился смущенно произнести:
— Я понимаю, ваше величество, это большая дерзость с моей стороны…
— Вовсе нет! — перебил его, очнувшись от размышлений, Антуан. — Вы совершенно правы, оплата вашей должности совершенно недостаточна. Вам давно следовало напомнить мне об этом.
Антуан потянулся за бланком для приказа, однако успел заметить, что секундную радость на лице лесничего быстро сменила растерянность.
— Недостаточно… но… не знаю… — Карл Фёрстер выглядел искренне неуверенным. — Вы почти не охотитесь, ваше величество… И мне ни разу не удалось поймать ни одного браконьера…
На лице Антуана не дрогнул ни единый мускул, однако во взгляде промелькнуло страдание. Он слишком мало знал своего лесничего, но если он и в семейной жизни такой же, каким предстает сейчас, то оставалось лишь удивляться, что уже вторая женщина рвется за него замуж. «Не мое дело, это не мое дело!..» — в который раз за встречу одернул себя Антуан, а вслух терпеливо произнес:
— Не ваша вина, герр Фёрстер, что в нашем королевстве такие порядочные жители. Но если вам от этого станет спокойнее, то я уверяю вас: однажды вы обязательно поймаете какого-нибудь браконьера.
— Благодарю! — просиял Карл Фёрстер. — Благодарю вас, ваше величество! Я постараюсь оправдать ваше доверие!
— Не сомневаюсь, — сухо произнес король, у которого уже начинало ломить виски. Чуть поспешнее, чем требовалось, он протянул утомительному визитеру готовый документ: — Поставьте печать у секретаря и отдайте казначею.
Лесничий вновь рассыпался в благодарностях, и Антуану показалось, что у него начало звенеть в ушах.
— Вы можете идти, герр Фёрстер, — поторопился он спровадить своего лесничего. — Да, и примите мои искренние поздравления. Вы и ваша невеста.
Лицо Карла Фёрстера приобрело странное выражение. Губы его все еще улыбались, однако во взгляде мелькнула печаль.
— Спасибо, ваше величество, — произнес он уже гораздо тише. — Она так и говорит: жизнь продолжается! Надо жить, надо работать… Для нас и для наших детей…
С этими словами Карл Фёрстер машинально поправил свой длинный ярко-желтый шарф и, почтительно поклонившись, вышел из королевского кабинета немного нетвердой походкой.
Антуан непонимающе нахмурился. Он от души надеялся, что эти последние слова не были завуалированным намеком. Короля многие старались навести на мысль, что один-единственный наследник для королевства — это слишком мало, а неполные сорок лет для короля — это не так уж и много. Конечно, в один голос твердили министры и придворные, никто не сравнится с покойной королевой, но время идет, и траур проходит… А жизнь — продолжается.
Антуан на мгновение прикрыл глаза. Он уступил однажды — и нельзя сказать, что прогадал. Ему повезло с Каролиной, повезло с Францем… У него была хорошая жена и остался прекрасный сын.
И все же Антуан знал, что никогда так и не был счастлив. Интересно, если он сейчас вдруг встретит Анну, и та согласится выйти за него замуж — посмеет ли кто-нибудь возразить? Скорее всего, нет. Однако где ее теперь искать? И стоит ли? Наверняка Анна давно уже почтенная фрау с кучей ребятишек — и наверняка она обожает своего мужа, ведь без любви Анна не вышла бы замуж… А это значит, что прошлое пора отпустить. Давно уже пора — но только сейчас не по чьей-то чужой навязанной воле, а потому, что теперь можно спокойно и честно взглянуть на свою невеселую историю.
Анны в его жизни нет и не будет никогда, а значит, Антуану совершенно не нужна вторая жена. И уж совершенно точно Франц обойдется без мачехи.