Белые лепестки цветов сливы подрагивали на ветру. Срываясь, они летели вниз, прямо на вымощенный камнем внутренний дворик. В Доме Кисэн* давно зажгли огни, и веселый смех девушек смешанный с раскатистыми мужскими выкриками, долетал до места, где стоял Тэхён, вдыхая аромат весеннего вечера. Молодой господин, заложив руки за спину, ждал Хван Хонсоль, и ожидание это длилось дольше положенного.

Кисэн прекрасно знала не только как привлечь к себе внимание мужчины, но и как удержать его. Самолюбие господ она тешила не слащавой лестью, а ненавязчивой заботой и искренней заинтересованностью их делами, зачастую давая весьма полезные советы государственным мужам. Конечно, никто из них, получая повышение за мудрое решение или деяние, не упоминал ее имя, однако после, каждый мужчина неизменно к ней возвращался. Кто, чтобы отблагодарить, кто за новыми советами, а кто, как и Тэхён, очарованные неподдельной искренностью и лаской Хван Хонсоль, приходили за любовью.

      Тэхён в третий раз обернулся, напрягая слух, но за дверьми было по-прежнему тихо. Мужчина глубоко вздохнул, призывая себя к терпению, и вновь перевел взгляд на цветущую сливу во дворе. Такое же дерево он посадил у себя дома, в память о первой их ночи с Хонсоль, но стараниями жены месяц назад оно было срублено. Тэхён поморщился. Воспоминать об этом не хотелось, однако срубленное дерево все еще волновало его. Пожалуй, следовало проявить твердость и пресечь мелочную ревность женщины, хотя бы это и бросило тень на его честь.

      Ким Тэхён был хорошим сыном и, как хороший сын, последовал родительской воле, взяв в жены угодную семье девушку. Жена не вызывала в нем никаких чувств, особенно после проведенной первой ночи вместе. Зажатая, безэмоциональная, холодная в постели и повседневной жизни, она оставила не самое лучшее впечатление о себе. Молодому мужчине быстро перехотелось исполнять свой супружеский долг, в основном еще и из-за того, что во время соития он сам себе казался каким-то насильником, силой бравшим свою собственную жену. Подобное выводило его из себя, при том, что сам Тэхён имел славу чуть ли не самого красивого юноши еще со времен учебы и доставить женщине удовольствие вполне был способен. Поэтому, стоило жене родить здорового наследника, успокоив тем самым остальных членов обеих семей, и Тэхён просто перестал посещать женские покои, предпочитая общество Хонсоль.

      С этой кисэн его свела, казалось, сама судьба. Необыкновенно умная, красивая и страстная равно во всех проявлениях девушка неизменно привлекала внимание и других господ. Он познал вкус ее губ еще до своей женитьбы и не смог себе отказать во встречах после, неизменно наслаждаясь обществом и часами уединения. Молодой господин улыбнулся вспомнив, как впервые услышал игру Хонсоль на каягыме*. В тот день Тэхён с отцом пришел в Дом Кисэн на встречу с городскими чиновниками и главами уважаемых семей. Он сразу же влюбился, стоило ей коснуться струн. Пожалуй после того неизгладимого впечатления, что оставила после себя Хонсоль, открывавшийся вид на ее тонкие кисти доставлял ему наибольшее наслаждение, особенно во время близости. К огромному сожалению, тогда еще совсем юного Тэхёна, ввести ее в семью он не мог. Кисэн имели тот же ранг, что и рабы, как на бумаге, так и фактически. А чтобы стать покровителем и избавить себя от ужасного чувства ревности, ему не хватало денег и влияния. Сегодня, спустя пять долгих лет, он намерен был исправить это. После смерти отца, главой семьи Ким стал Тэхён, и никто не посмеет пойти против его желания иметь при себе Хван Хонсоль.

      С тихим шорохом двери в комнату отъехали, и первой вошла Хонсоль. Поклонившись, она отошла в сторону, пропуская внутрь нескольких кисэн низшего ранга, коим возбранялось исполнять танцы и петь для клиентов. Они несли в руках два столика, заставленные закусками. Чайничек же с алкоголем держала в своих изящных руках сама Хонсоль, не подарившая ему еще ни единого взгляда. Тонкий шелк ее черной чогори*, расшитой белыми цветами магнолий, просвечивал, и Тэхён мог насладиться видом покатых плеч и белизной кожи. Волосы убранные в толстые косы и красиво уложенные, будто корона, вокруг головы, украшали четыре серебряных шпильки в виде соцветий и бабочек. Тэхён узнал их сразу, как и нориге*. Все это было его подарками ей, выражением глубокой привязанности.

      Обычно кисэн ярко одевались, и прически их были обильно украшены разными лентами и шпильками, словно самые прекрасные в мире цветы они манили мужчин. Но Хван Хонсоль не нужны были кричаще-яркие цвета одежд, чтобы завладеть его вниманием. Вот и сейчас спокойный, ровный черный цвет ее ханбока не отвлекал Тэхёна от созерцания мягких черт лица, прекрасно гармонируя с темными омутами раскосых глаз. Именно в них отражалась незаурядная личность и ум молодой девушки.

      Оставив закуски и угощения кисэн быстро покинули комнату, оставив их наедине. И только тогда Хонсоль подняла на него свои глаза. Улыбка украсила прекрасное лицо и заставила улыбнуться его в ответ. Всегда, видя ее, Тэхёну становилось легче нести свое бремя. Рядом с Хонсоль он ощущал всю краткость мгновения и быстротечность времени.

      — Господин, — обратилась к нему девушка и, шурша юбками, прошла мимо, поставив чайничек на один из подносов, — Вы так спешили ко мне, что совсем не позаботились о внешнем виде?

      Кокетливый взгляд, брошенный на Тэхёна из-под ресниц, попал прямо в цель. Мужчина хмыкнул, но остался стоять на месте, ожидая чтобы именно она пошла ему навстречу. Хонсоль знала, как сильно ему нравилась ее самоуверенная дерзость в речах и одновременно покорность, следовавшая за этим. Девушка приблизилась, медленно подняла руки и поправила узел на его чогори, аккуратно расправила и пригладила ленту, задержав ладонь на груди мужчины непростительно долго.

      — Сегодня я хотел бы сделать тебе одно предложение, — начал Тэхён, поймал взгляд Хонсоль и, накрыв ее ладонь своей, прижал теснее, желая показать всю серьезность намерений, — и, надеюсь, что ты примешь его.

      Конечно, Хосоль прекрасно понимала к чему он клонил. Тэхён все эти годы тешил себя мыслями о том, что кисэн отвергала все предложения о покровительстве, исключительно из симпатии или привязанности к нему. В это ему хотелось бы верить, однако все было не настолько просто и очевидно. Дело в том, что девушка никогда не говорила ему о своих чувствах напрямую, ловко увиливая и отвлекая.

      — Не сомневалась, что рано или поздно это предложение прозвучало бы и от Вас, господин. — Хонсоль обворожительно улыбнулась и мягко высвободила свою ладонь из его, подтверждая тайные опасения Тэхёна, намекая на других поклонников. — Я еще не имела удовольствия поздравить Вас с обретенной должностью и статусом главы семьи Ким. — Ловко сменив тему, девушка взяла его за руку и отошла в сторону закусок. — Прошу, присядьте и позвольте угостить Вас недавно сделанным мною вином из слив.

      — Ты сделала его сама? — влекомый, зачарованный звуками ее голоса, Тэхён покорно прошел к подушкам, надеясь в скором времени озвучить свое желание еще раз, но более настойчиво.

      — Да, господин. — Кисэн склонилась, наливая в его чашу вина. — Это напиток из плодов той самой сливы, под которой вы впервые поцеловали меня, — сказав это, девушка подарила ему один из самых ласковых и полных любви взглядов.

      Тэхён часто задумывался смотрела ли Хонсоль так еще на кого-нибудь? И, если бы это оказалось так, то им несомненно овладело бы отчаяние. Ревность и нежелание делить столь прекрасное создание еще с кем-то взыграло вновь, заставив мужчину наконец произнести вслух свое самое горячее желание:

      — Я куплю тебе дом. Какой пожелаешь, — зачем-то уточнил мужчина, словно намеревался одними лишь деньгами купить ее расположение, и бусы на его шляпе колыхнулись. — Будешь в нем полноправной хозяйкой… — видя, что Хонсоль также молча смотрит на него, Тэхён опрокинул в себя вино и, помедлив еще немного, добавил: — И не только там. Ты давно уже нераздельно владеешь моим сердцем, Хван Хонсоль. Соглашайся быть моей…

      На секунду Тэхёну показалось, что в глазах кисэн мелькнуло нечто напоминавшее облегчение и радость, но уже спустя мгновение они были полны веселья и насмешки.

      — Господин далеко не первый, кто делает мне такое предложение, — Хонсоль проговорила это не глядя ему в глаза. Она взяла чайничек и опять наполнила его чашу, такую же пустую в этот момент, как и сердце мужчины, ожидавшего отказа. — Но я не желаю быть лишь чьей-то красивой игрушкой или временным развлечением. Что станет со мной, когда я надоем Вам? Куда пойду, если вызову гнев господина или попаду в немилость? Любовь мужчины непостоянна, подобна утренней россе. Стоит жаркому солнцу чуть сильнее нагреть землю, и она испарится, как будто и не было. — Девушка приложила руку к груди и разочарованно вздохнула, обращаясь к тому воображаемому мужчине, о котором вела разговор, но определенно подразумевая ввиду самого Тэхёна.

      — Этого не случится, — спокойно и твердо ответил Тэхён, с честью выдержав ее испытующий взгляд. Будь это возможно, то она давно была бы его женой, а не кисэн. Мысль о той, что несправедливо занимала это место, разозлила мужчину и придала сил.

      — У Вас есть жена и ничто не помешает ей отомстить мне. Никто не защитит меня от ее гнева, если я выйду за стены Дома Кисэн… — не сдавалась Хонсоль, тонко уловив направление мыслей своего господина и умело надавив на больную мозоль.

      Пусть Тэхён никогда не говорил с ней о своей жене, но, чтобы оставаться на почетном месте первой кисэн и иметь в запасе пару припрятанных ножей, у девушки были свои глаза и уши не только в доме Кимов.

      — Я не позволю подобному случиться, — горячо возразил ей Тэхён, совершенно не понимая, как Хосоль могла настолько сомневаться в его чувствах и намерениях.

      Пять лет. Их связывали пять лет радостных встреч и горьких расставаний. И все эти годы он неизменно выбирал ее из всех обольстительниц, что жили в этой золотой клетке. Тэхёну казалось, что он заслуживал большего доверия, преданно возвращаясь к ней день за днем.

      — Так же как и не позволили жене срубить сливу, саженец которой я вручила вам в нашу первую проведенную вместе ночь? — В голосе девушки не прозвучало ни одной нотки обиды или упрека, но это осадило Тэхёна и заставило его замолчать. Видя такое неподдельное сожаление на лице мужчины, Хонсоль, словно сжалилась, и уже теплее добавила: — Я соглашусь на предложенное, если Вы сыграете со мной.

      — Что за игра? — серьезно спросил он ее.

      Тэхён чувствовал, что здесь должен был быть какой-то подвох, но охваченный чувством не задумываясь готов был согласиться на все.