Спасение душ ваших только в приобретении любви.
Без любви ничто не имеет силы. А любовь только от Бога,
ибо Господь Иисус Христос открыл нам величайшую тайну:
что Бог есть любовь. И только те, чьи сердца принимают эти
Божественные лучи правды, только те могут спастись.
Свт. Лука Крымский.
— Проклятье, — шипит Кристина, когда пролитый кофе расползается по бумаге, превращая слова о спасении душ в неоднородную чёрную кляксу.
Примерно так начинается каждый день Кристины Райт: с огромной надписи под названием утреннего таблоида, которая всегда страдает от корявых рук или шатающегося стула.
По обычаю первую страницу газеты занимают изречения христианских святых, либо мусульманских пророков. Вера стала единой очень давно, и лишь приписки после абзаца говорят о том, какую религию исповедовал автор. Сейчас это не имеет смысла, и все эти имена остались лишь историей, из которой постоянно выдёргивают вот такие красноречивые куски, чтобы напомнить человечеству, для чего они каждый раз просыпаются по утрам.
Спасение души только в любви.
Ну да, конечно.
Кристина пробегается глазами по строчкам и спешит перевернуть страницу, прикинув в уме, сколько раз за то время, как она брала газету в руки, ей попадались слова о «Божественных лучах правды». Беда в том, что все эти «лучи правды» крылись на следующих страницах, потому что именно те заголовки отражали суть этого мира.
«12 мая в Чикаго простились с заместителем мэра. Борис Смит скончался в возрасте сорока пяти лет, так и не получив благословение Господа на долгую и счастливую жизнь»
Это и было непоколебимой истиной. Те, кто не найдут родственную душу, умирают в возрасте сорока пяти лет. Пресса, власть, да и простой народ выражают соболезнования только таким… несчастным, но никогда не упоминают об одном: умирают даже те, кто получил благодать Господа и нашёл родственную душу.
О тех, кто погиб в муках после того, как получил шрам соулмейта, запрещено говорить в приличном обществе, потому что они «от лукавого». Они грешны и их настигла Божья кара, поскольку ими двигала не любовь, а разврат и похоть. И, когда они приняли «священный обряд соединения душ», наружу вылезло всё бесовское, низшее, поэтому им пришлось расплатиться за это жизнью. Говорят, что на это их благословил не Бог, а сам Дьявол.
Кристина считает это лотереей, чёртовой русской рулеткой. Она знала тех, кто прожил душа в душу много лет, пройдя обряд только под конец несчастной жизни, но умирали за несколько недель, ибо, как оказалось, это была не истинная любовь. Кстати, стоит сказать, что за всё время Кристине не попалось чёткое определение, что же на самом деле считается истинной любовью и как её распознать.
Но когда она приезжает в отчий дом, то видит обратную сторону медали. Родители соединили души ещё в молодости и уже больше двадцати лет считаются образцовой семьёй, которая познала то самое пресловутое счастье в любви. Кристина как-то сказала маме, что они поступили безрассудно, поторопившись с таким важным решением. Тогда ей было шестнадцать, наверное, поэтому Стефани лишь отмахнулась от неё, назвала глупой и выдала коронную фразу каждого уважающего себя родителя: «Вырастешь — поймёшь!»
И вот, кажется, Кристина выросла, но до сих пор ничего не поняла. Она не хочет благословение Господа. Ей нравится знать дату смерти. Осталось ещё двадцать пять лет, и плевать, что она проживёт в гордом одиночестве, зато без этого проклятого шрама на ладони, перед которым блеют все эти набожные дикари.
Кристина допивает кофе, пролистав утренние сводки новостей, и ухмыляется, когда отправляет газету в мусорное ведро. Она назвала родителей «набожными дикарями». Если бы мама услышала, то на цепи водила бы Кристину в церковь на протяжении нескольких месяцев, чтобы изгнать бесов. Только вот она никак не хочет понять, что её дочь за год службы в полиции повидала ещё похуже чертей, среди которых было немало тех, кто был носителем благодати на ладони.
Перед выходом из дома Кристина крутится у зеркала: поправляет воротник на тёмно-синей рубашке с коротким рукавом, проверяет серебристые пуговицы, чтобы гравировка с печатью штата Иллинойс не была перевёрнутой вверх ногами. Убедившись в опрятности внешнего вида, она неловко ведёт плечом, потому что только вчера ей выдали новую форму. Из-за нового пошива в ней жутко неудобно. Значок на нагрудном кармане приятно поблёскивает, и Кристина еле сдерживается, чтобы ещё раз не отполировать его специальной салфеткой.
Кристина Райт — офицер полиции «Отдела специальных расследований» Департамента полиции города Чикаго. Язык сломаешь, пока выговоришь, но Кристина очень гордится этой должностью. Пусть и самой низкой. Она верит, что её путь в полиции только начинается, и звание сержанта уже не за горами. Нужно просто больше стараться.
Ещё с самой школы у неё было мечта работать в правоохранительных органах. Ускоренный курс в Полицейской академии Нью-Йорка, и по счастливой случайности Кристина попала в самый желанный отдел. Обычно выпускники довольствуются лишь патрульной службой, и только потом пытаются пробиться по службе. Мама, конечно же, всегда твердит ей, что это не везение, а самый настоящий Божий дар, и что Кристине нужно обязательно присмотреться к молодым офицерам в отделе, потому что среди них обязательно находится тот самый.
— Доброе утро, офицер Райт.
Подруга Кристины, Трис Прайор, встречает её теплой улыбкой. Они вместе учились в школе, только вот Трис выбрала спокойную жизнь и с помощью родителей открыла небольшую кофейню, в которой в основном работает сама. Кафе не пользуется большой популярностью из-за невыгодного месторасположения, поэтому она взяла себе сменщицу студентку всего на пару дней в неделю. И даже когда та выходила, Трис всё равно целый день торчала на работе, поскольку привыкла всё контролировать, хоть и оправдывалась тем, что просто не может жить без своего «детища».
Так было до недавнего времени. Пока Кристина не познакомила её с заместителем шерифа на одной из вечеринок, посвящённой очередному громкому делу, которое успешно раскрыл её отдел. Фор Итон, несомненно, покорил сердце Трис: красавчик-полицейский с глазами глубокого синего цвета, в которых её любимая подруга сразу же утонула. Да и Фор присмотрелся к самой милой девушке, которую когда-либо знала Крис. Слишком правильная, тихая, скромная и очень миловидная. Таких не сыщешь в их участке, поэтому Фор потерял голову ещё при первой встрече. И теперь Прайор то и дело просит сменщицу выходить в те дни, когда у заместителя шерифа выходной.
Трис не один раз спрашивала Кристину, почему же она потащила её на ту вечеринку. Она считает, что Фор один из тех, кого нужно хватать сразу, пока не увели из-под носа. И в какой-то мере её подруга права. Итон — мечта для любой девушки, только вот Кристина не собирается заводить никакие отношения. Потому что все они неизбежно ведут к этому, чёрт его подери, шраму.
— Привет, Трис, — Кристина садится за барную стойку и косится на витрину со свежими пончиками.
— Тебе как обычно? — улыбается Трис ещё шире, когда замечает голодный взгляд подруги.
Бесплатные пончики и кофе — это льгота для полицейских во всех штатах. И Кристина, конечно, пользуется этой привилегией сполна. Дома — первый стакан обычного растворимого, чтобы проснуться и настроиться на новый день, в кафе Трис — второй стакан уже нормального напитка, чтобы обеспечить заряд бодрости до самого обеда.
Она снова неуклюже ведёт плечом, потому что форма всё ещё неудобно сидит, и в голову крадутся мимолётные сомнения об уместности постоянных сладостей на завтрак. Может быть, дело далеко не в новом пошиве? Нет, бред какой-то.
— Тебе нужно найти где-нибудь поставщика низкокалорийных пончиков, — хнычет Кристина, запрокинув голову, а затем указывает Трис на слегка натянувшуюся пуговицу на талии.
— Даже не думай об этом, — отмахивается подруга и подмигивает. — Ты выглядишь превосходно. И не смей садиться на диету, иначе моя кофейня разорится без твоей тяги к сладостям!
Обязательные изнурительные тренировки, которым подвергались все полицейские два раза в неделю, держали Кристину в форме. В отделе её все называли пантерой-недоростком за хрупкое телосложение и хорошую растяжку, которую она демонстрировала в спортивном зале. Тори Ву, её напарница, всегда говорила, что если вдруг им попадётся дело с ограблением банка, а единственной уликой будет трос, свисающий с панорамной крыши, — Кристина станет первой подозреваемой.
— Всегда знала, что ты на самом деле меркантильная дамочка, — цокает Кристина и жадно впивается зубами в свежий пончик, стараясь не измазать рот и щёки в шоколаде. — Твоя лучшая подруга скоро будет весить целую тонну, а ты всё про свою забегаловку думаешь, — бормочет она с набитым ртом.
— Не забегаловка, — злобно шикает Трис, — а лучшая кофейня 2237 года по мнению «Журнала для домохозяек»!
Она важно поднимает указательный палец в воздух и гордо вздёргивает подбородок. Кристина закатывает глаза и откидывается на спинку высокого стула, окидывая взглядом пустое помещение.
— Именно поэтому твой единственный посетитель с утра — офицер полиции, поедающий льготные пончики! — ухмыляется она, заметив, как покраснели щёки Трис. — Шучу. Как твои дела с Фором?
Подруга ещё пуще заливается румянцем и начинает поправлять волосы, которые до этого были идеально собраны в низкий пучок. Несколько светлых прядей вылезают из причёски и падают на щёки, немного прикрывая смущение. У неё бледная кожа, поэтому любой проблеск смятения сразу же выражается на коже характерным розоватым цветом, который видно за милю.
— Всё чудесно, — пожимает плечами она и тут же хватается за тряпку, чтобы вытереть и без того натёртый до блеска прилавок.— Ну, ты знаешь… Не обижайся, но я не могу об этом говорить, как бы сильно не хотела. Ты моя подруга, но всё же это личное.
— Господи, — Кристина кривится и качает головой. — Ты меня со своими суевериями в могилу сведёшь!
Главное правило всех влюблённых парочек — никому не рассказывать подробностей их отношений. Потому что всегда найдутся злые глаза, языки и другие части тела, которые непременно захотят разрушить их любовь. И парочка именно по этой причине не получит благословение на соединение душ — лишний трёп со стороны окружающих. Кристину бросает в дрожь от этой мысли.
Трис и Фор собираются пройти «священный обряд»?
— Только не говори, что вы… — начинает заикаться она.
— Это не твоё дело! — слишком резко отвечает Трис и в спешке отходит к кофемашине, которая не очень-то и жаждет повторить судьбу столешницы, потому что и так скрипит от чистоты.
— Боже, подруга, ты же знаешь, что с этим не надо торопиться, — Кристина говорит тихо и наваливается на стойку, чтобы никто не услышал их разговор, пусть даже в пустой кофейне. — Вы всего несколько месяцев вместе…
— Я сказала: это не твоё дело! — рявкает Трис и бросает тряпку на пол. Её руки дрожат, а взгляд бегает туда-сюда, чтобы не столкнуться с ошарашенным лицом Кристины.
— Ладно, — цокает та и, поднявшись с места, достаёт из кармана удостоверение, чтобы протянуть подруге.
— Не нужно, — отмахивается она, тяжело выдыхает и пальцами зачёсывает выпавшие пряди. — Я помню номер твоего значка.
Кристина лишь кивает и поспешно удаляется из кафе, пытаясь выкинуть эти дурные мысли из головы. Боже, они хотят прилепить на себя это ужасное клеймо! Она могла понять, что творится в голове Прайор. Трис с самого детства прожужжала ей все уши о том, как мечтает найти соулмейта и получить собственный шрам. Но Фору пророчат место шерифа уже через год, а своим импульсивным решением он подставляет себя под удар. Они оба могут погибнуть, если их выбор — ошибка. Кристина не хочет признаться в том, что уже жалеет, что когда-то их познакомила.
Потому что она много раз видела тех, кто ошибся.
Слишком много раз.
Кофейня Трис находится через дорогу от дома Кристины, поэтому она всегда оставляет байк, подаренный родителями в честь окончания академии, прямо у входа, чтобы сразу после утреннего пончика отправиться на работу.
Ветер свистит в ушах, заглушает мысли и успокаивает расшатанные утренней новостью нервы Кристины. Она практически приходит в себя, пока мчится по шумным улицам утреннего Чикаго, но с приближением к полицейскому участку её спокойствие рушится, с треском проваливаясь куда-то на дно живота, и заменяется напряжённостью, которая отдаёт неприятным глухим постукиванием в висках.
Кристина любит свою работу всем сердцем, и каждый новый день она ожидает с тёплым трепетом. Единственное, что не даёт полюбить ей это место ещё больше — её босс. Шеф «Отдела специальных расследований», причина головной боли молодого офицера Кристины Райт — Эрик Колтер.