Оби-Ван уже в который раз вскинулся и бешеным взглядом осмотрел комнату. Нет, здесь не было тех безобразных чудовищ без глаз, которые обитали глубоко в горах и никогда не видели света. Их мощные когтистые лапы и огромные пасти с острыми зубами выше самого Кеноби были больше всего их тела, которое казалось болтающимся шариком между тремя колоннами. Их рёв, похожий на визг и шипение одновременно, леденил кровь, а скрежет, с которым они расцарапывали твёрдые породы – быстрее любой буровой машины, – больно царапал слух.
Мальчик расплакался и сжался на кровати. С момента окончания миссии прошло три дня, хотя вернулся в Храм он только сегодня, и всё это время его преследовали образы этих чудовищ, с которым ему и его учителю пришлось столкнуться – и едва суметь выжить во время шести часов заточения с ними.
– Орешек, маленький мой, тише, мы в безопасности, мы дома.
Оби-Ван почувствовал, как его подняли и куда-то понесли. Беспокойство Квай-Гона отчётливо ощущалось в Силе, на его фоне даже усталость учителя казалась незаметной. А устал он сильнее своего падавана, ведь руководил миссией и поддерживал ребёнка на всём её протяжении. Однако Кеноби был так измучен постоянными кошмарами и невозможностью поспать дольше десяти-пятнадцати минут, что даже не мог отругать себя за то, что не высвобождал свои переживания в Силу.
– Опять? – понимающе спросил граф Дуку и нежно провёл ладонью по голове мальчика.
Джинн только вздохнул и устроился в кресле, продолжая держать падавана на руках. Когда цепкие когти страха отпустили Оби-Вана, он завозился и поуютнее улёгся на груди учителя. Спать хотелось очень сильно, организм требовал отдыха и грозился самостоятельно отключиться, но мальчик знал: как только он погрузится в сон, подземные твари с рёвом придут к нему, будут подбираться всё ближе и ближе, крошить скалу под уступом, на котором он устроился, и тянуть свои пасти со зловонным дыханием в попытке схватить край его мантии.
Оби-Ван закричал и понял, что заснул. Учитель откликнулся на крик мгновенно, начав баюкать ребёнка и покачиваться вместе с ним. Кеноби понял, что вцепился в его руку с такой силой, что на ней утром уже будет виден синяк, но пальцы не слушались хозяина, и только спустя две долгие минуты мальчик ослабил хватку.
– Как жаль, что нельзя дать ему какую-нибудь жидкость, которая убрала бы сны, – вздохнул рядом Дуку.
– Жаль, – эхом откликнулся Квай-Гон. – Придётся просто переживать это.
Оби-Вану хотелось плакать от бессилия. В запасе осталось всего две батареи для двух светильников, еды не было, воды было немного, а сколько они ещё будут сидеть под завалом? Да и придут ли их спасать? Чудовища топали совсем рядом – знали, что жертвы здесь, не могут никуда сбежать. Ушибленное плечо ныло, так вдобавок ещё и понадобился туалет. Учитель как будто читал мысли мальчика и предложил попытаться перебраться на соседний уступ, он был шире и расположен дальше от обитателей горы. Но стоило джедаям подняться на ноги, как чудовища затопали в их сторону, попытались взобраться на отвесную стену, вырыть себе в ней дорогу к добыче. От громкого скрежета Кеноби зажал уши, он не мог сосредоточиться ни на чём, кроме одной мысли: «Скоро мы станем обедом». Джинн вдруг потянул его за собой, надо было прыгнуть выше – всего-то стандартный прыжок с использованием Силы… Прямо из стены вдруг вынырнула громадная пасть и сомкнулась на учителе…
Оби-Ван понял, что барахтается на чём-то большом и живом, протяжно, сквозь рыдания, завывая лишь одно: «Учитель, нет, учитель!» Что-то сдавило его, тёплое дыхание и какой-то шёпот обдали ухо, и мальчик запищал, совершенно потерянный в пространстве и времени. Что это – его тоже сейчас съедят? Он почувствовал резкое прикосновение к ученической связи в Силе и наконец осознал, что ему приснился очередной кошмар.
В четыре руки Кеноби усадили вертикально, мастер Дуку вытирал его лицо холодным мокрым платком, вода стекала по шее на грудь и спину и вызывала мурашки, пока мальчик держался за связь и выпускал в Силу страх от увиденного.
– Так к нам, пожалуй, прибежит весь Совет, – пробухтел граф Серено.
– И несколько падаванов, – поддержал мысль Квай-Гон. – Представь, как они зажмут мастера Йоду, и Мэйсу придётся взять его на свои плечи.
Оби-Ван вдруг представил эту картину и слабо хихикнул. Взрослые замерли на пару секунд, а потом одновременно погладили его по голове. Падаван сумел различить едва слышное бормотание Джинна: «Сработало!» – и почувствовал его тихое ликование.
– Только спрячьте всю еду, иначе Рифт ничего нам не оставит, – предупредил Кеноби. Он представил, как Квай-Гон и Дуку бегают по всей квартире в попытке спрятать еду, а следом бегает Рифт, по запаху пытаясь её найти и съесть хоть что-нибудь. Оби-Ван снова хихикнул, на этот раз уже увереннее.
– Кажется, кто-то проголодался, – граф пощекотал бок мальчика, и тот тихо запищал.
– Я… Я… кажется, хочу шоколадное печенье, – немного смутился Кеноби.
– Конечно, дорогой, – тепло улыбнулся старший мастер и пошёл искать печенье, надеясь, что оно всё же осталось.
К сожалению, от печенья не нашлось даже крошки шоколада, и Дуку решил сходить в общую столовую и добыть это желанное лакомство, даже если придётся поднимать всех дроидов. Он заглянул к бывшему ученику и его падавану с намерением поделиться планом, но Джинн вдруг замотал головой. Подойдя ближе, граф почувствовал, что мальчик спит спокойным сном. Квай-Гон полулежал в кресле, крепко прижимая его к себе, и боялся пошевелиться, явно намереваясь просидеть так всю ночь.
Дуку быстро сходил за некоторыми вещами и вскоре положил под голову Джинна подушку, на которую тот с благодарностью откинулся. Однако старший джедай на этом не остановился и очень осторожно поднял ноги выросшего ученика на пуфик, чтобы не было отёков, и для полной имитации кровати накрыл Квай-Гона и всё ещё мирно сопевшего ему в грудь Оби-Вана пледом.
– Спасибо, – одними губами поблагодарил бывшего учителя Джинн и зарылся носом в волосы ребёнка, чувствуя – благодаря связи в Силе, – что ему снится что-то забавное. Может, в этом сне граф Дуку и Рифт развернули бой за шоколадное печенье?