— Арс! — раздался срывающийся голос Антона.

      — Арс, что с тобой? — показался неподдельный ужас в голосе Серёги.

      — Пульс в норме, Арсений, не дури, — в голосе Димы промелькнула злость, которой он прикрывал тревогу, а рука отпустила запястье, съехавшее на пол под действием гравитации.

      — Доктора срочно, — прозвучал абсолютно спокойный, но слишком уж серьёзный голос Паши.

      — Арс, пожалуйста, что-нибудь, блядь, скажи! — Шаст явно паниковал, держа мужчину за другую руку. Арсений ясно видел сновавших вокруг людей, чувствовал их панику, но не мог ни пошевелиться, ни подать какой-либо знак. Тело будто было чужим и совершенно не слушалось. Десятки женских голосов где-то вдалеке испуганно охали и ахали, пока коллеги метались из стороны в сторону, пытаясь как-то сгладить ситуацию. Только Антон сидел рядом, удерживая голову Арсения на своих коленях.

      — Арсюш, сейчас уже врач придёт, — тихо сказал Шастун, чтобы успокоить больше себя, чем Арса. — Сейчас, ещё немного потерпи… Ты же просто перегрелся, жара пиздец, конечно. Завтра мы обязательно весь день будем отдыхать вдвоём, обещаю тебе.

      Попов почувствовал, как рука, увешанная металлом разных колец и браслетов, коснулась его волос и начала гладить. Это вызвало у мужчины недоумение, которое даже перекрыло раздражение от этого действия. Да и вся эта ситуация в целом страшно напрягала. Арс не понимал, почему все вокруг так обеспокоены, почему он не может пошевелиться. Ничего не болело. Пугала лишь эта странная неподвижность, упавшая, как снег на голову.

      — Я люблю тебя, Арс. Просто держись, — прошептал Антон, ещё немного склонившись. — Помощь уже близко.

      Если бы Арсений мог пошевелиться, он бы обязательно с немым укором выпучил глаза, благо, его богатая мимика лишь этому способствовала. Поведение Шаста стало напрягать Арса ещё больше, когда тот по-хозяйски прижался губами к его руке, совершенно никого не стесняясь. Это всё походило на глупую шутку, дурацкий сон, из которого Попову хотелось скорее выбраться. Он относился к Антону, как к брату, и совершенно не мог представить, что тот мог чувствовать по отношению к нему что-то иное. Это было… так неправильно.

      Арсений старался отвлечься от происходящего, и чем дольше он отвлекался, тем больше понимал, что это помещение ему было не знакомо. Вокруг было слишком много света, какие-то прожекторы, камеры, светящаяся надпись… «Импровизация? — прочитал мужчина и крепко задумался. — Что-то напоминает». Но вспоминать, что за «Импровизация» такая, было уже некогда — Арс увидел, как к нему издалека бежал мужчина в халате. Тот, достаточно приблизившись, молниеносно достал из чемоданчика нашатырь и отработанным годами движением сунул актёру смоченный ватный диск под нос. Вдыхая этот едкий запах, Арсений закрыл глаза. Больше всего он сейчас хотел проснуться и не видеть всего этого.

***

      — «Импровизация»! Сегодня в 21:00. Только на ТНТ, — кричала из телевизора реклама в соседнем кабинете.

      Арсений открыл глаза и с облегчением выдохнул. Это был всего лишь непонятный сон, в котором была виновата та громкая реклама. Уж больно жарким в этом году выдался в Москве май, а кондиционеры в офисе были положены далеко не всем. Вот и сидели все с открытыми настежь окнами и дверями, чтобы воздух хоть как-то циркулировал по этажу, а бонусом слышали, что происходит у соседей.

      Арс потёр глаза и потянулся в кресле. Как хорошо было снова контролировать свои движения! Наверное, того, что он увидел во сне, мужчина боялся больше всего на свете — всё понимать, но быть абсолютно неподвижным, стать обузой жене и дочери. Попов очень любил анализировать всё происходящее вокруг, вот и этот сон он не мог просто отпустить и забыть, хотя в принципе был бы и не против. Он никогда целенаправленно не смотрел «Импровизацию». Так, пару раз попадал, вечером от скуки щёлкая каналы, когда была очередь жены укладывать дочь спать. Арсений считал это шоу абсолютно дурацким и не имеющим смысла — какие-то четыре девушки не очень-то и смешно, по его мнению, шутили. Да и не верил он — серьёзный экономист с огромным стажем, — что можно выдавать такое без подготовки, полагая, что если бы эти девушки действительно импровизировали, то было бы ещё хуже.

      Попова поразило то, что на месте этих девушек он видел во сне своих коллег по офису. Да, он в юности мечтал стать актёром, прямо рвался в театральное, но строгие родители быстро обрубили ему крылья, отправив постигать азы экономики. Тогда Арс очень печалился, даже порывался бросить учёбу несколько раз, но авторитет отца был слишком силён. Сейчас же уже уважаемый в компании, где проработал целых пятнадцать лет, Арсений Сергеевич был безумно благодарен родителям за всё, что имел. К сожалению, они всех успехов сына застать не смогли, но Арс верил, что они всё равно как наблюдали за ним, так и будут наблюдать в дальнейшем.

      Арсений бросил взгляд на часы — проспал он совсем немного, впереди был ещё обед, а после него — совещание с руководством. Мужчина поёжился, вспомнив, как часть этого самого руководства — а именно молодой совладелец бизнеса, начальник и по совместительству друг — держала его за руку. Это вызывало какое-то стойкое отвращение, и Арс сам себя испугался, ведь он старался относиться ко всем толерантно, понимал, что любовь может быть разная. Только вот на себя примерять её никоим образом не хотел.

      — Арс, привет! — в дверном проёме тут же показался запыхавшийся Шастун. Он явно куда-то спешил и выглядел совершенно не так, как должен выглядеть владелец половины огромного бизнеса. Арсений от неожиданности вздрогнул, но сохранил самообладание и даже постарался улыбнуться. Всё-таки странный сон не должен влиять на их тёплые и практически братские отношения.

      — Проходи, Шаст, — Попов жестом пригласил его войти в кабинет.

      — Не, прости, тороплюсь капец! — протараторил Антон на выдохе и поправил кудрявую чёлку, которая от быстрой ходьбы сползла на лоб. — Слушай, пообедаем вместе сегодня. Вот прямо обязательно, кто бы как ни пытался меня отвлечь. Есть одна новость, я прямо должен поделиться.

      — Хорошая хоть новость? — Арсений улыбнулся, потому что друг просто светился от счастья, и других вариантов просто быть не могло.

      — Просто отличная! — Шаст тоже расплылся в улыбке, но тут же собрался и выпалил: — Ладно, до обеда, жойско опаздываю, бывай!

      Последние слова он вещал, уже скрывшись за границами дверного проёма. Попов не смог сдержать смешок. С Антоном они были знакомы уже пятнадцать лет, и как-то сразу поладили, словно между ними и не было восьмилетней разницы в возрасте. Арс тогда только устроился на работу после университета, а десятиклассник Антон, которому отец разрешал прогуливать школу, но только в своём офисе, маялся от скуки. Но вот прошли годы, они теперь оба были взрослыми мужчинами со своими семьями, но только в обществе друг друга они снова ощущали себя неопытным стажёром и юморным школьником со своей атмосферой, со своим юмором на двоих.

      Время до обеда пролетело быстро, благо, Арсению было чем заняться — работы всегда было много. О странном сне мужчина больше не вспоминал. Ну, приснилось — и ладно, кому-то вообще волшебные миры и целые невероятные истории снятся, а тут был всего лишь странный эпизод. Пусть и очень реалистичный, но такой бессмысленный.

      Арс уже закрывал кабинет, чтобы спуститься в столовую, как вдруг телефон оповестил о новом сообщении. Это был Антон — он писал, что уже ждёт друга в ресторане напротив их бизнес-центра. Арсений напрягся — этот ресторан был не из дешёвых. Конечно, он зарабатывал достаточно, за пятнадцать лет поднявшись по карьерной лестнице с самых низов, но тратить кровно заработанное в этом ресторане вряд ли мог себе позволить. Вот порадовать на такую сумму жену и дочь — всегда пожалуйста, а просто самому пожрать… Антон, видимо, понял, почему Арсений в сообщениях стал как-то неловко отнекиваться, и уточнил, что за обед платит сам, и это не обсуждается. Попов лишь вздохнул и согласился. Спорить было бесполезно, а деваться было некуда.

      Шаста в небольшом, но заполненном зале он заметил сразу. Антон, с нетерпением ждавший появления друга, тоже сразу зафиксировал момент, как тот появился в ресторане, помахал рукой и подозвал официантку.

      — Арс, надо выпить! — радостно сказал Шастун, стоило его другу упасть на стул напротив него. — Я помню про совещание, но прямо надо! Чуть-чуть совсем.

      — Кузнецов мне голову оторвёт, если я приду на совещание подвыпившим, ты же знаешь, — Арс вздохнул. Говорить плохо про тестя друга не хотелось, но мужчина прямо чувствовал, что совладелец бизнеса всегда был слишком к нему строг.

      — Да он сам бухой придёт, я тебе отвечаю! Спорим на косарь? — подмигнул Антон и протянул Арсению меню. — Да и не дрейфь, я же теперь его полноправный партнёр по бизнесу. Ничего он с тобой не сделает без моего ведома. Арс, ты сегодня выглядишь таким уставшим, тебе необходимо расслабиться! Ничего же не случилось?

      — Спал плохо, — признался Попов. — С Алёной до трёх часов мастерили Кьяре костюм на какой-то очередной внезапный праздник для младших групп. Она там кто-то типа ведущей и старшего товарища. Мне, конечно, нравится, что она с детства активно участвует во всём этом… но я рад, что ей скоро в школу, и этой фигни не будет. Будет другая, да, но… Ладно, Шаст, давай выпьем. Только немного.

      Мужчины заказали себе по обеду и бутылку дорогого вина на двоих. Антон просто сгорал от нетерпения, барабаня пальцами по столу и стуча ногой по ножке стула. Арс видел, что другу прямо не терпится поделиться какой-то важной новостью, поэтому никак не осаживал его, хотя обычно очень сильно раздражался, если кто-то издавал совершенно ненужные звуки, чем отвлекал от собственных мыслей. Вино и закуски вскоре подали, основные блюда обещали подать в течение пятнадцати минут. Алкоголь был разлит по бокалам, и Антон, загадочно помолчав ещё минут десять, наконец, решил, что пора раскрыть карты:

      — Мы с Ирой сегодня на УЗИ были, — с восторгом произнёс он, улыбаясь во все тридцать два зуба. — У нас будет мальчик. Арс, я так счастлив… ты не представляешь!

      — А будь это девочка, ты был бы не так счастлив? — чуть насмешливо спросил Попов. За друга он был искренне рад, но невольно мысленно вернулся в те времена, когда они с женой узнали, что у них будет девочка. Первое время Арс был расстроен, ведь мечтал о сыне. К счастью, ему хватило ума и такта ни о чём Алёне не рассказывать, а когда родилась дочь, Арсений полюбил её с первого же взгляда, сам выбрал ей необычное имя со смыслом — Кьяра. Они с Алёной планировали второго ребёнка, но судьба распорядилась иначе. Чета Поповых тяжело переживала выкидыш, но маленькая Кьяра смогла вернуть жизнь родителей в привычное русло.

      — Да нет, абсолютно так же, — улыбка Антона стала менее широкой. Видимо, он понял, о чём задумался Арсений, — мы с Ирой договорились, что дочку называет она, а сына — я. Естественно, согласовав друг с другом, но всё же.

      — Поздравляю, — искренне улыбнулся Арс. Мужчины чокнулись бокалами и выпили за здоровье будущего ребёнка и его мамы. Тут им подали заказанные блюда. — И что, есть уже варианты?

      — Честно… — Шаст сделал паузу и начал задумчиво резать мясо, — пока никаких. Вот ты как Кьяре имя придумал?

      — Ну смотри, там много факторов сложилось. И по дате рождения, и по значению имени, и как увидел её… Сразу понял, что Кьяра — мой маленький Лучик Света. И Алёна, послушав мои доводы, одобрила. Не волнуйся, Шаст. Придёт время, и решение придёт само.

      — Вот и что бы я без тебя делал! — воскликнул Антон, радостно поедая свой стейк. Арсений не ответил. Разговор о будущем ребёнке друга заставил его вернуться на семь лет назад. Кьяра была тогда такой крошечной, а в этом году уже пойдёт в школу. А когда в школу идти придёт время сыну Антона, так Кьяра вообще уже будет взрослой дамой с первым паспортом. Арс даже немного приуныл. Он безумно любил свою маленькую принцессу и прекрасно понимал, что однажды она станет взрослым самостоятельным человеком, которого уже не нужно будет опекать, а нужно будет просто отпустить в самостоятельное плаванье, став хорошим другом, готовым прийти на помощь.

      — Арс, всё нормально? — голос Антона заставил мужчину вздрогнуть и спешно начать жевать. — Арс!

      — Да, прости, — выдавил Попов с набитым ртом. — Просто представил, как Кьяра однажды приведёт какого-нибудь жениха в дом, сразу так… не по себе стало.

      Шаст рассмеялся. Логические цепочки Арсения просто убивали его что пятнадцать лет назад, что сейчас.

      — У тебя точно будет время на подготовку!

      — Да, ты прав, — Арс кивнул. — Знаешь, у нас тут скоро праздник будет по случаю выпуска из детсада. Хотим нашу принцессу порадовать. Вас с Ирой, конечно же, ждём.

      — Конечно, мы придём, о чём речь, Арс! — Антон тем временем уже оплачивал их обед. — Если Ира будет нормально себя чувствовать, мы будем! Да если надо, помогу с организацией.

      — Тут уж мы как-нибудь сами. Просто приходите. Думаю, Кьяра будет очень рада, если с ней будет как можно больше людей, которых она так любит.

      Расплатившись, мужчины неспешно отправились в сторону бизнес-центра. Совещание Арсения уже как-то мало волновало, тем более что Ира наверняка уже успела обрадовать отца новостью о внуке, а, значит, Кузнецов жестить в принципе не должен.

***

      — Арсений, тебе нравится? — раздался томный голос Антона. Арс открыл глаза и тут же предпочёл их закрыть обратно, а лучше вообще никогда их не открывать, чем видеть то, что он увидел за эти две секунды. Он лежал на кровати, а между его непозволительно широко раздвинутых ног сидел полностью обнажённый Шаст и почти невесомо касался холодными пальцами его бёдер и промежности.

      — Продолжай, — собственный голос показался Арсению чужим. И уж никакого продолжения он точно не хотел. Сама мысль о том, что близкий друг может вести себя с ним совершенно не как друг, заставляла дрожать. Только вот тело почему-то оставалось совершенно спокойным и… как будто бы даже ко всему готовым?

      — Перевернёшься на живот?

      «Может, тебе ещё и зад дать полизать?!» — хотел сказать Арс, но язык не слушался, и вместо всех возмущений вкупе с различными оскорблениями в адрес близкого друга, мужчина выдавил из себя лишь согласный стон и послушно перевернулся на живот, согнул ноги и призывно выгнул спину. «Да что за херня… — думал Арсений, стараясь для начала пошевелить хотя бы пальцем, но его телом управлял как будто кто-то другой. — Надо как-то валить отсюда, он же не… твою мать!» Мысль резко прервалась, потому что Антон навалился на Попова сверху и обжёг дыханием шею.

      — Расслабь пока ноги, не торопись. Господи, Арс, ты такой… невероятный, — прошептал Шаст и прикусил мочку уха мужчины. Тот издал протяжный стон. — Я так… счастлив, ты не представляешь.

      — Это ты не представляешь, Ушастик, насколько я счастлив с тобой, — прикрыв глаза от удовольствия, прошептал Арсений в ответ. Сам же он был совершенно не согласен с собой. Арса переполняло возмущение, и он не знал, как потом смотреть другу в глаза. Было противно, но, в первую очередь, от самого себя, ведь прикосновения Антона не вызывали никакого отвращения, даже наоборот — телу было безумно приятно, и Попову было за это стыдно. Шаст аккуратно целовал его спину, массировал уставшие за день плечи руками, иногда просто наваливался сверху и прижимался всем телом так сильно, словно хотел раствориться в Арсе, стать с ним одним целым. Тело Попова было безумно чувствительным, и он даже себя не узнавал, подаваясь навстречу каждому почти невесомому касанию. Антон слишком уверенно скользил руками, словно занимался таким долгие годы, причём, именно с Арсом, ведь тому казалось, что Шаст в эти минуты знал его лучше, чем он сам себя знал.

      Внезапное прикосновение языка к немного выпирающим позвонкам сорвало с губ Арсения глухой одобрительный стон. Дыхание участилось то ли от предвкушения, то ли от ужаса, ведь Шаст, выводя на спине Попова влажные дорожки, опускался всё ниже. Мужчина понимал, что всё это было каким-то слишком реалистичным сном, только вот заставить себя проснуться почему-то никак не мог. Язык тем временем скользнул по промежности, обильно сдобрив её слюной. Арс застонал и снова выгнулся, резко подавшись навстречу лицу Шастуна.

      — Кто-то у нас сегодня нетерпеливый, — усмехнулся Антон, оставив поцелуй на ягодице и чуть сжав рукой у основания член Арсения. — Всё хорошо, Арс?

      — Просто… не… останавливайся… — в очередной раз против своей воли прорычал Попов. У тела, может, и было всё хорошо, но ему самому было слишком паршиво. Мужчина просто мечтал уже, чтобы эта пытка прекратилась как можно быстрее.

      Горячий язык едва коснулся сфинктера, а Арс уже был готов сгореть со стыда, пока его тело было готово сделать всё, чтобы этот язык был как можно глубже. Антон был аккуратен, но при этом успевал ещё и подразнить партнёра, то выводя языком невидимые узоры на ягодицах, то опускаясь к очень возбуждённому члену, то снова лаская сфинктер. Это заставляло Арсения дёргаться и стонать от удовольствия. Слишком громко стонать. Мир будто перестал существовать, остался только он и Шаст. Мысли в голове страшно путались, и мужчина уже не понимал, чем именно ему нужно возмущаться. Эта ситуация была ужасной со всех сторон, откуда ни посмотри, и чем больше его накрывало от приятных ощущений, тем хуже было на душе. Было очень хорошо. Ярко, словно в небо запустили множество маленьких фейерверков.

      Вдруг Арсений почувствовал маленькую ладошку на своём плече, но, переведя взгляд, никого не увидел. Было странно. Впрочем, палец, сменивший язык у ануса, тут же заставил Попова шумно выдохнуть и забыть о странном ощущении.

      — Шаст… — простонал мужчина, опуская свою ладонь на ладонь Антона, державшую его за ягодицу. — Шаст, прошу…

      Но Шастун ничего не ответил. Внимание на себя отвлёк совсем другой голос.

      — Папа?!

      Арсений крепко зажмурился и помотал головой. Открывать глаза было боязно, но всё обошлось — мужчина лежал в своей кровати, никакого Антона рядом и в помине не было, а на его девственный зад никто не покушался. Маленькая ладошка действительно лежала на плече — у кровати стояла сонная, но перепуганная Кьяра.

      — Лучик мой, что случилось? — камень, только что упавший с души Арса, тут же вернулся, но уже по другому поводу. — Почему ты не спишь?

      — Мне… приснились… — девочка была готова заплакать, но мужественно держалась. Арсений бесшумно, чтобы не разбудить жену, сел в кровати, свесив с края ноги, и усадил дочь рядом с собой. — Монстры… очень страшные. Можешь посидеть со мной, пока я не усну? Ну, чтобы они не вернулись…

      — Знаешь, моя принцесса, — Арсений погладил Кьяру по тёмным волосам, — ты меня сейчас тоже вытащила из кошмара. Так что поможем друг другу, ладно? Оставайся с нами до утра. Давай, ложись.

      — Вы даже в кошмарах умудрились совпасть! — раздался сонный голос Алёны с другого края кровати. — Горе луковое, что ты, — женщина легонько ткнула дочь в кончик носа, — что ты! — она повторила это же действие и с носом Арса, который специально подставил его под палец. Арсений даже в ночной темноте отчётливо видел выражение лица жены и залюбовался. Даже спустя столько лет в браке он продолжал любить Алёну так же сильно, как и когда они просто встречались, сидя за одной партой в университете.

      — Огонёчек, я воды попью и вернусь, — мужчина чмокнул жену в висок, поправил одеяло дочери и вышел из спальни. Тот дурацкий сон всё никак не выходил из головы, слишком уж он был реалистичен.

      Сердце всё продолжало отбивать чечётку, а Арсений крепко задумался. Опыта с мужчинами у него никогда не было, хотя пара мыслей по молодости — ещё до отношений с Алёной — возникала. Но с тех пор, как Арс влюбился в Алёну, другие люди — что женщины, что мужчины для него были существами абсолютно бесполыми и совершенно не привлекали. Попов никогда даже не допускал мысли об измене, ведь любил своих принцесс больше жизни. Именно поэтому уже второй сон, где у него что-то было с Антоном, сильно пугал. Шаст был ему близким другом, почти младшим братом, и с чего вдруг мозг — а ведь это именно он отвечает за сны, Арсений был уверен, — решил подкинуть такую подлянку, было совершенно непонятно.

      Арс уже минут пять стоял на кухне с полупустым стаканом и всё не мог выкинуть из головы всё, что увидел во сне. По спине прошёлся неприятный холодок, и стало мерзко от самого себя. Мужчина не представлял, как будет на работе смотреть в глаза другу, как будет теперь с ним разговаривать вообще. Пусть это был глупый сон, но Арсений понимал, что какое-то время он ещё будет его преследовать.

      — Арс, всё хорошо? — шёпотом спросила Алёна, когда её муж всё-таки соизволил вернуться в спальню. Арсений как-то неопределённо пожал плечами и лёг под одеяло. Кьяра уже сладко спала в объятиях матери, поэтому мужчина поцеловал дочь в лоб и тихо сказал жене:

      — Рядом с вами не может быть плохо. Люблю тебя, Огонёк.

      — И я тебя люблю, Арсюш, — улыбнулась женщина.

      Арсений улыбнулся в ответ, погладил Алёну по руке и практически моментально провалился в сон. К счастью, кошмар не вернулся, и близость с лучшим другом перед глазами не возникала. Арс даже проснулся немного раньше будильника, чему был рад, ведь у него было достаточно времени, чтобы и спокойно собраться в офис, и приготовить любимым дамам завтрак. Доставлять любимым радость мужчина безумно любил и уже совершенно не раздражался, если кто-то в офисе называл его из-за этого подкаблучником. Ведь улыбки жены и дочери были куда важнее обидных слов какого-то там напыщенного менеджера Матвиенко, с которым Арс частенько перебрасывался парой ласковых.

      Офис встретил Арсения приятной прохладой. Некоторые соседи по этажу уже были на своих рабочих местах и успели открыть нараспашку окна и двери своих кабинетов, а раз солнце ещё было не таким жарким и высоким, то и сам бизнес-центр не был похож на огромную парилку. Попов наслаждался этой приятной прохладой, пока не завернул за угол — туда, где располагался его кабинет, дверь которого почему-то тоже была не заперта. «Может, уборщица забыла закрыть, когда с утра мыла пол? — промелькнуло у Арса в голове, пока он старался бесшумно пробраться к кабинету, чтобы не выдать себя раньше времени. — Или это я вчера тупанул и не закрыл…» Мужчина осторожно выглянул из-за дверного косяка. Из-за спинки кресла для посетителей — «отвлекающего от работы», как Арсений в шутку его называл, — виднелась кудрявая макушка. Та самая, которую сейчас меньше всех хотелось видеть. Арс, наверное, сейчас даже был бы рад, если бы в гостевом кресле сидел тот самый Матвиенко или его не менее неприятный друг Позов, но нет, с утра пораньше к нему принесло именно Антона.

      — Шаст, ты чего тут в такой час забыл? — деваться было некуда, поэтому Арсений зашёл в свой кабинет, заставив друга обернуться.

      — И тебе привет, — Антон протянул руку. Попов немного замешкался, мысленно отгоняя навязчиво предстающую перед взором картинку из ночного кошмара, но руку всё же пожал. Это прикосновение было, к счастью, совершенно обычным и не вызвало ничего отвращающего или наоборот, чего так боялся Арс.

      — Да, привет, извини, — мужчина плюхнулся в своё кресло и включил компьютер. — Так чего ты здесь? Что-то важное?

      — Арс, ты в порядке? — Шастун нахмурился и поправил кудрявую чёлку. — Раньше ты как-то не задавался этим вопросом, когда я к тебе просто поболтать заходил.

      — Раньше ты не был владельцем половины этого бизнеса, — парировал Арсений и тут же понял, как сплоховал, увидев, как резко погрустнел Антон. — Прости, Шаст, я не хотел…

      — Да я понимаю, — кивнул мужчина и закусил губу. — Ты хотел сказать, что я теперь важный человек, и странно, что у меня есть время на простое пинание хуёв с лучшим другом в рабочее время.

      — Именно, — Арс поднял на друга взгляд. Перед ним сейчас сидел не взрослый влиятельный мужчина, а всё тот же мальчишка, с которым он познакомился пятнадцать лет назад. Только этот мальчишка не был генератором хорошего настроения, сейчас он был растерян и печален из-за недавней потери отца. — Извини, Шаст, не нужно было…

      — Всё в порядке, — Антон тоже поднял глаза, и их взгляды столкнулись. — Ты даже прав, наверное, мне стоит заняться делами, а то совладелец из меня никакой, всё тесть на себе тянет. На обеде увидимся, бывай! — Шастун поднялся на ноги, снова пожал руку Арса и скрылся в коридоре. Арсений не стал его останавливать. Перед другом, конечно, было безумно стыдно, и в любой другой день мужчина бросился бы за ним, постарался бы как-то разрядить обстановку, но сейчас Попов не мог себя заставить этого сделать. С уходом Шаста из его кабинета стало даже как-то легче.

      Арсений прекрасно понимал, что смешивать сны с реальностью — дело такое себе, и что реальный Антон уж точно ни в чём не виноват, чувств никаких к нему отродясь не испытывал и на зад покушаться не собирался. Но мужчину всё равно злило всё, что он ощутил во сне. Злил как и сам факт произошедшего, так и все приятные ощущения, — а Арс почему-то не сомневался, что произойди такое наяву, он бы почувствовал всё то же самое, если не больше, — это всё казалось Арсению слишком грязным, неправильным, не имеющим право на существование в его жизни. Так-то Попову было всё равно, у кого там и что происходит на любовном фронте, ведь это его не касалось, а вот как стало касаться… Арс даже поёжился, как будто снова ощутил ладонь Антона на своём бедре.

      К счастью, обед у друзей прошёл нормально. Возможно, потому, что к ним присоединился ещё и заместитель генерального директора, который частично отвлёк внимание Шаста на себя. Впервые Арсений был рад и даже не чувствовал себя лишним, ведь сегодня он вряд ли бы смог поддерживать непринуждённую беседу. Мужчина надеялся, что за выходные как-то сможет отпустить всю эту ситуацию, ведь Антон не заслуживал никакого негатива в свой адрес.

      До конца дня Арс проработал в тишине и спокойствии. Была пятница, и сегодня намечался традиционный короткий день, что, несомненно, радовало. Арсений в своих мыслях уже был дома, ужинал и с удовольствием слушал увлечённое щебетание Кьяры о детсадовской жизни. Возможность уйти с работы раньше на целый час позволяла мужчине потратить это время на действительно важных людей, если бы не одно «но». Одну пятницу в месяц он посвящал совсем не семье, а посиделкам в баре с лучшим другом. Этой традиции было, наверное, уже лет десять, и ни Алёна, ни Ира против неё никак не возражали. В принципе, возражать особо было не на что — их мужья приходили не позже восьми вечера, пьяными вдрызг никогда не являлись. Большую часть времени друзья просто общались на своей волне, понятной только им двоим. И вот как раз сегодня была такая пятница, о чём Арсений благополучно забыл и предпочёл бы не вспоминать самостоятельно.

      Антон материализовался в его кабинете, когда Попов заканчивал очередной план развития, который ему предстояло презентовать на совещании в понедельник. Арс сразу, как увидел его кудрявую макушку в дверном проёме, почувствовал раздражение, но попытался отогнать его.

      — Арс, ты же помнишь, что сегодня за день? — Шаст, кажется, это раздражение в свой адрес даже и не почувствовал. Он был всё так же позитивен, как обычно, а от утренней неприятной сцены не осталось и следа.

      — Пятница… — Арсений нахмурил брови, не отрываясь от монитора. — А, блин… — мужчина хлопнул себя по лбу, вспомнив о планах на сегодня. — Теперь помню, спасибо, Шаст.

      — Ты как будто не рад, — Антон подозрительно прищурил глаза. — Арс, что с тобой сегодня? И не говори, что всё в порядке, я тебя пятнадцать лет знаю. Вижу же, что что-то с тобой сегодня происходит.

      — Да сон плохой видел, забей, Шаст, — отмахнулся Арс, продолжая печатать отчёт уж слишком остервенело. Шастун поджал губы, наблюдая за другом, словно ждал ещё каких-то слов. Только Арсений ничего не говорил, продолжая громко стучать по клавишам.

      — Аааарс, — укоризненно протянул мужчина и упёрся локтем о краешек стола, — Этот сон был как-то связан со мной?

      — Да, блин, связан! — раздражённо гаркнул Арсений и сердито посмотрел другу в глаза. — Пытал ты меня там, а потом убил.

      Ну не рассказывать же было другу о том, что ему снилось на самом деле. Тем более, для Арса этот сон был сродни пыткам и убийству.

      — Вот оно что… — Шастун задумался и неловко хихикнул. — А ведь ещё и с четверга на пятницу. Вещий…

      — Вот спасибо! Только этого мне не хватало, — Попову совсем не смешно, хотя он понял, что Антон по доброте душевной просто пытался разрядить обстановку. Но мозг поддаваться этому не хотел, настойчиво подкидывая одну за другой картинки прошлой ночи. — Прости, Шаст… — Арсений тут же постарался сменить гнев на милость. — Я знаю, что ты здесь ни при чём, просто сам понимаешь… Слишком реалистичный сон был. Я прямо чувствовал всё, что ты делал со мной.

      Последние слова были чистейшей правдой.

      — Готов загладить свою вину, угостив тебя пивасом! — улыбнулся Антон. Арс улыбнулся в ответ и отправил отчёт на распечатку. Принтер, отпечатав несколько листков, жалобно оповестил об окончании бумаги, и мужчина полез в ящик стола за новой пачкой. В эту же секунду у Арсения зазвонил телефон.

      — Шаст, глянь, кто там, — попросил Попов, не отрываясь от пачки бумаги.

      — Огонёк твой, — улыбнулся Антон, глядя на фото и надпись на экране. — Наверное, что-то важное, ведь она знает, что мы обычно в это время идём в бар.

      — Прими и поставь на громкую, пожалуйста, — Арсений всё никак не мог разобраться с упаковкой. Шастун кивнул и жестом указал, что всё готово.

      — Арсюш, любимый, — раздался голос Алёны из телефона. Арс нахмурился, почувствовав, что жена чем-то встревожена.

      — Огонёчек, я сейчас немного занят — вскрываю чёртову пачку бумаги, мы на громкой, и тут Шаст, если что.

      — Привет, Алёна! — подал голос Шастун.

      — И тебе привет, Антош, — в таком разговоре не было ничего не обычного, ведь Шастуны и Поповы дружили семьями и неплохо общались. — Даже хорошо, что ты здесь. Арс, я забрала Кьяру из садика, она не хочет есть, очень грустная, не хочет разговаривать…

      — Блядь… — Арсений сжал зубы, а пачка бумаги вылетела у него из рук и больно ударила по пальцу на ноге. — Я лечу домой немедленно. Как температура?

      — Абсолютно нормальная, — ответила ему жена. — Воспитательница сказала, что весь день Кьяра была в полном порядке и ни на что не жаловалась. Арс, я всё понимаю, традиция, но…

      — Да плевать на традицию, — влез в разговор Антон. — Всё отменим, перенесём, здоровье Кьяры в любом случае важнее. Арс, да забей ты на этот сраный отчёт, я распечатаю оставшиеся листы, а потом всё выключу и закрою кабинет. Беги домой.

      — Спасибо, — мужчина быстро покидал вещи в портфель, попрощался с другом и помчался домой, продолжая успокаивать жену по телефону.

      Всю дорогу до дома он переживал. Что такого могло произойти с его любимой принцессой в садике, ведь с утра она была бодра и весела, даже несмотря на увиденный ночью кошмар. «Если она заболела, то почему не говорит, что у неё болит…» — думал Арсений, пустым взглядом смотря в окно вагона. На сердце было очень неспокойно, словно должно было случиться что-то ужасное, и Арс всем сердцем желал, чтобы это ужасное случилось бы пусть с ним, но не с его маленьким Лучиком Света.

      Арсений ворвался в квартиру, тяжело дыша. Всю дорогу от метро до дома он бежал, не останавливаясь, да и лифт был, как назло, занят, поэтому пришлось нестись на пятый этаж пешком. Но всё это было не так уж и важно — дыхание скоро должно восстановиться, мышцы потом поболят и перестанут, а вот состояние единственной дочери волновало больше всего.

      Кьяра не вышла даже в коридор, чтобы встретить горячо любимого отца, как это делала всегда, когда была не его очередь забирать дочь из сада. На шум выбежала Алёна и тут же кинулась мужу на шею. Рядом с ней Арсу было гораздо спокойнее, но тревожность всё равно осталась.

      — Она так ничего и не рассказала… — прошептала Алёна, прижимаясь щекой к щеке Арсения. — Я не знаю уже, что и думать… может, её обидел кто. Хоть бы какую зацепку…

      — Я всё выясню, Огонёк мой, — мужчина поцеловал жену в макушку и, вымыв руки после улицы, спокойно зашёл на кухню. Кьяра сидела за столом и задумчиво копалась вилкой в уже остывших и слипшихся макаронах. Она подняла голову на звук открывшейся двери и, увидев отца, тут же снова уткнулась в тарелку. Арсений опешил, раньше он никогда не видел дочь такой. Даже когда Кьяра обижалась, она не выглядела настолько подавленной, словно на неё обрушилась вся тяжесть этого бренного мира.

      — Лучик, что случилось? — осторожно спросил Арс и протянул руку к плечу дочери, но та резко дёрнулась и убежала из кухни, так ничего не сказав и громко хлопнув дверью сначала кухни, а потом и своей комнаты. Попов был растерян. Разбит. Раздавлен. С Кьярой у него всегда были максимально искренние, доверительные и чуткие отношения. Что же могло измениться меньше чем за день?

      На кухню тихо зашла Алёна. Она не сказала ни слова и крепко обняла мужа.

      — Она меня ненавидит, Алёнчик, — прошептал мужчина, гладя жену по волосам. Это хоть немного успокаивало. — Я не понимаю… Я же ничего не сделал.

      — Арс, ну что ты такое говоришь… Как она может тебя ненавидеть? Ты же лучший отец в мире.

      — От тебя она так не бегала же, — Арсений закусил губу, лихорадочно соображая, как поступить. — Так, Огонёк, я всё решил. К чёрту работу на выходных, завтра же идём с дочерью на аттракционы. Поговори с нашей принцессой, ладно? Я боюсь… она упрётся и не захочет идти.

      — Прямо как и ты, если чем-то недоволен, — Алёна грустно улыбнулась и, отстранившись, посмотрела мужу в глаза. — У меня порой такое чувство, что я и рядом не стояла, ведь она так похожа на тебя. Но мне это сейчас даже на руку, понимаешь, о чём я?

      Мужчина широко улыбнулся и кивнул. Его жена была одной из немногих, что были способны уговорить его на что угодно, на любую движуху. Пусть и не сразу, но она мягко и ненавязчиво умела достучаться до Арса в любом состоянии. А Кьяра была ну просто маленькой копией своего папы, поэтому чтобы уговорить её на поход в парк аттракционов, у Алёны проблем не возникло. Арсений, конечно, переживал, пока мать с дочкой что-то обсуждали за закрытой дверью, но он изначально знал, что в итоге их маленькая принцесса соблаговолит пойти на прогулку даже со ставшим вдруг врагом номер один отцом.

      Суббота погодой не радовала с самого утра. Небо угрожающе хмурилось, но осадков, к счастью, не было. Вместе с небом хмурилась и маленькая Кьяра, которая за утро не сказала отцу ни слова, продолжая его сторониться и смотреть на него с примесью обиды и испуга. Алёне дочь разговорить так и не удалось, чудом уже было то, что они всё-таки договорились прогуляться в парк. Арсений молчал всю дорогу, но то и дело бросал в сторону Кьяры еле заметные изучающие взгляды, но ничего нового почерпнуть так и не смог. Алёна просто разрывалась между мужем и дочерью, пытаясь увлечь обоих в какой-нибудь хоть диалог. Кьяра на вопросы матери исправно отвечала, но тут же замолкала, стоило Арсу отреагировать на её слова.

      — Так, голубчики мои, — жена Арсения вдруг остановилась, — пока выбирайте, на какой аттракцион пойдём сначала, а мне нужно кое-куда отойти. Срочно.

      — Огонёчек, всё хорошо? — нахмурился Арс, сначала перепугавшись, а потом разгадав план супруги. Ему такое не особо понравилось, ведь Алёна собиралась оставить его с Кьярой один на один. Раньше с этим проблем никогда не возникало, но сейчас мужчина опасался, что обиженная дочь может внезапно сорваться и убежать, если останется наедине с отцом.

      — Мама, я пойду с тобой! — Кьяра нахмурила брови и прижалась к матери.

      — Нет, милая, ты останешься с папой, — Алёна присела на корточки, чтобы её глаза были на одном уровне с глазами дочери. — Я скоро вернусь, а папа пока купит тебе мороженое, хорошо?

      Девочка замотала головой в знак протеста и скрестила руки на груди. Арсу было больно. С Кьярой они были неразлучны практически с самого её рождения, и мужчина не мог понять, чем мог обидеть свою любимую принцессу.

      Алёна после пары минут уговоров всё же смогла уйти, напоследок передав дочь мужу чуть ли не из рук в руки. Арсений знал, что если Кьяра начнёт вырываться, то он попросту не сможет её удержать, и дело было совсем не в слабости хватки — он просто боялся, что дочери будет больно, а этого он допустить не мог. Но Кьяра не вырывалась. Она понуро плелась с отцом за руку до ларька с мороженым, получила свою любимую трубочку со сгущёнкой и так же понуро села на скамейку, чтобы её съесть. На Арсения девочка глаза не поднимала вообще, словно его не существовало.

      — Мой маленький Лучик Света, — осторожно начал мужчина, приобняв дочь за плечо. Кьяра не реагировала, — мы ведь всегда с тобой были одной командой, помнишь? И обещали друг другу, что будем. Верно?

      Девочка кивнула. Арсений посчитал, что это уже шажок к взаимопониманию. Пусть небольшой, но значимый после целого вечера и утра игнора.

      — Как мы можем быть одной командой, Кьяра, если ты не хочешь разговаривать со мной? Ведь я даже не знаю почему, — тем временем продолжал Арс. Слова подбирались с трудом, но он пытался говорить спокойно и уверенно, чтобы расположить к себе дочь. — Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю.

      — И я тебя люблю, папа, — грустно ответила Кьяра и вздохнула. — И я не хочу… — она подняла глаза на отца, — чтобы ты уходил.

      Арсений сполз со скамейки и присел на корточки точно так же, как и его жена несколькими минутами ранее. Взгляды голубых глаз столкнулись. И если взгляд Кьяры был просто печальным, то взгляд её отца был донельзя удивлённым и даже немного возмущённым.

      — Почему ты думаешь, что я уйду? — искренне удивился Попов, не отводя взгляда от лица дочери. — Принцесса моя, да ни за что на свете!

      — Помнишь, я говорила тебе о Маше?

      — Ты про свою подружку, которой не было всю неделю? — Арсений нахмурился, начиная осознавать, к чему идёт разговор.

      — Да. Она пришла вчера в садик с мамой. В последний раз, — девочка сделала глубокий вдох, чтобы не заплакать. Арс аккуратно взял её за свободную от мороженого руку. — Они с мамой уезжают в другой город. Машка сказала, что её мама и папа сильно поругались, и теперь у неё дома живёт совсем другая тётя, понимаешь?

      — К сожалению, да, Лучик, — грустно ответил мужчина. Он снова сел на скамейку рядом с дочерью и крепко обнял её за плечо. — И ты испугалась, что я сделаю так же?

      — Да, папочка. Прости, — Кьяра доела мороженое и обняла отца в ответ. — Мне стало так страшно, что ты можешь вдруг… прогнать нас с мамой. Забыть о нас навсегда.

      — Кьяра, разве я тебя когда-нибудь обманывал? — Арсений постарался улыбнуться. — Я безумно люблю тебя. Безумно люблю твою маму. Да вы для меня — самое большое сокровище на свете. Единственное, что для меня имеет смысл.

      — Машин папа тоже её любил. А сейчас… встретил на улице и прошёл мимо. Я у Маши спросила, может, он не заметил, но она сказала, что точно заметил. И Маша сказала, что папы все такие. Что рано или поздно… и я испугалась… — девочка залилась слезами.

      Арсений был зол. Он не знал, что конкретно случилось в семье подруги дочери, но безумно сердился на этих непутёвых родителей, которые из-за своих разборок оба забыли о самом важном. Он понимал, что на ребёнка злиться глупо, но эта Маша, которая наговорила его дочке всякого, тоже положительных эмоций не вызывала. Девочку было, конечно, жаль, но… Арс не знал, что именно должно было скрываться за этим «но», чтобы оправдать моментально возникшую неприязнь к подруге Кьяры.

      Мужчина усадил рыдающую Кьяру себе на колени и крепко прижал к себе, давая понять, что готов защищать её от всех невзгод. Пусть даже ценой собственной жизни. Вряд ли Кьяра это понимала, да и мысли она читать вряд ли умела, но успокаивающие руки отца вскоре сделали своё дело, и она перестала плакать, продолжая доверчиво прижиматься к Арсению.

      — Понимаешь, Солнышко, — тихо сказал Арс, целуя дочь в макушку, — жизнь — штука такая… сложная. Вряд ли кто-то способен понять её до конца. Вот смотри, я прожил уже тридцать девять лет, а всё равно до конца так ничего и не понял. И так бывает, что чувства между людьми остывают, и им становится вместе плохо.

      — И родителям Маши было вместе плохо?

      — Я не знаю, малыш, — мужчина был с дочерью предельно честен. — Правда, не знаю. Но хочу, чтобы ты запомнила одну вещь. Никто не знает, что будет завтра или через несколько лет, но я обещаю тебе… что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой.

      — И с мамой? — подняла уже высохшие от слёз глаза Кьяра.

      — И с мамой, — кивнул Арсений. Он и правда не представлял жизни без своего Огонька. Это прозвище Алёна получила ещё в университетские времена, когда Арс понял, что одногруппница ему не безразлична. Целый вечер он думал, чем бы её удивить и порадовать, даже значение её имени посмотрел. Тогда-то всё и сошлось, и озорной огонёк в её бездонных глазах, который Арсений увидел, назвав так свою пассию на первом свидании, только подтвердил, насколько он попал в точку.

      Но Арс всё равно соврал дочери. Да, он не собирался никогда расставаться с Алёной и был уверен, что они пронесут свою любовь сквозь несколько десятилетий. Но всё-таки он прекрасно понимал и даже боялся того, что жизнь однажды может в одно мгновение резко измениться. Что может произойти действительно… что угодно.

      — Прости меня, папочка, — Кьяра крепко обняла отца, и тот обнял её в ответ.

      — Я всегда буду рядом, просто помни об этом. Всегда. Что бы ни случилось.

      Вернулась Алёна. На её лице хоть и сияла улыбка, но она была бледнее обычного. Арсений не сразу обратил на это внимание. Мужчина шутливо поругал жену, что она всё подстроила для переговоров отца и дочери, ведь он прекрасно видел, как она последние десять минут стояла за деревом неподалёку. Беспокойство охватило Попова, когда Алёна отказалась кататься на колесе обозрения, хотя всегда этот аттракцион очень любила. Женщина заверила мужа, что с ней всё хорошо, просто с утра что-то не то съела, но Арсений включил режим паникёра и был готов вызывать хоть МЧС, лишь бы его любимой немедленно помогли почувствовать себя лучше. Алёне еле удалось переключить Арса хоть на что-то кроме её самочувствия не без помощи Кьяры с большим трудом. К счастью, ей вскоре действительно полегчало, и ещё несколько часов семья Поповых провела в парке, вместе катаясь на разных аттракционах и от души веселясь.

      Воскресенье Арсений планировал частично посвятить подготовке к совещанию. К счастью, электронную копию отчёта он успел себе скинуть ещё до того, как его в срочном порядке вытащила с работы Алёна. Жена и дочь о планах главы семейства знали, поэтому собирались на прогулку, чтобы оставить Арса в тишине и дать ему сосредоточиться. Но в итоге они вернулись домой уже через двадцать минут, потому что Алёне на улице стало плохо. Арсений не на шутку перепугался и до конца дня не отходил от жены, хотя та пыталась его убедить, что всё в порядке, и она просто перегрелась на солнце. Но Арс, когда дело касалось здоровья его семьи, просто терял голову и ничего не мог с собой поделать. Поэтому и отчётом он смог заняться только ночью, когда Алёна уже сладко спала, а уж Кьяра — тем более. За всю ночь мужчина не сомкнул глаз и понедельник встретил с огромными мешками под глазами и несколькими чашками крепкого кофе.

***

      — Сумасшедший день, да? — голос Антона заставил Арса встрепенуться и открыть глаза. Мужчина обнаружил себя в дорогой машине на пассажирском сидении. Они никуда пока не ехали, а стояли на парковке у какого-то странного здания, совершенно не похожего на их бизнес-центр.

      — И не говори, Антош, — слова полились изо рта сами, Арсений даже ничего не успел сообразить. — Ну ничего, завтра отдохнём. Мне очень жаль, что из-за меня придётся выезжать ещё на один день.

      Сам Попов никак не мог понять смысла сказанного. О каком выходном после понедельника могла быть речь, если он всю жизнь работал по графику пять на два. О каком лишнем выезде из-за него шла речь, тоже было непонятно.

      — Арс, ты не виноват ни в чём, — рука Шастуна с тяжёлым металлическим браслетом на запястье легла Арсению на колено. — Обморок, пусть и просто от перегрева, — это серьёзно, мы не могли продолжать съёмки.

      — Я знаю, — вздохнул Арс. Хоть здесь он был с собой согласен. Мужчина начал понимать, что опять оказался в странном сне. Это был уже третий по счёту, где он совершенно не мог управлять своим телом, своими словами… подконтрольными оставались только мысли, но кто ж их слушал.

      — Точно всё в порядке? — осторожно спросил Антон. — Я, наверное, слишком паникую, и это всего лишь от жары… но ты такой бледный. Арсюш, помнишь, мы договорились быть честными друг с другом?

      — Всё хорошо, — кивнул мужчина и улыбнулся. Рука сама потянулась к лицу друга и требовательно притянула его к себе. Шаст не возражал и послушно подался навстречу. Их губы соприкоснулись легко, почти невесомо, так невинно, будто это был поцелуй пары подростков, но без присущей ему неловкости. Арсений был готов завыть, но тело ему не подчинялось совершенно. Более того, рука сама придержала голову Антона, и мужчины теперь сидели, соприкоснувшись лбами и глядя друг другу в глаза.

      — Поедем тогда домой?

      — Да, Антош, только… мне нужно кое-что тебе рассказать. Да, прямо сейчас.

      Попов уже сам своё тело не понимал. Даже стало на какой-то момент интересно, что он захотел рассказать Антону. Если бы ещё этот интерес не перебивало отвращение от такой близости к лицу друга…

      — Арс, ты пугаешь, — Шаст нахмурился.

      — Просто… хочу, чтобы ты помнил, Ушастик мой, — мужчина улыбнулся снова и погладил Антона по щеке, — что я люблю тебя больше всего на свете.

      — Арс, я это помню, — тот тоже расплылся в улыбке. — И ты прекрасно знаешь, что и я люблю тебя, как никого и никогда не любил.

      Новый поцелуй был более быстрым и горячим. Арсений снова страдал от борьбы между телом, которому было очень хорошо, и разумом, который был готов блевать дальше, чем видел.

      — Шаст, просто знай, что что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Всегда. Даже если меня… не будет.

      — Арсений! — Антон резко отнял руку Арса от своего лица и отстранился. — К чему ты клонишь?

      — Я не хотел тебя напугать, извини, — Попов сам потянулся в сторону друга. — Всё хорошо, Антош, не переживай. Просто… к слову пришлось.

      Их губы снова встретились и на этот раз не торопились отпускать друг друга. Если бы Арсений мог управлять своим телом, он бы обязательно это прекратил. Нет, даже не позволил бы начать… ну или на худой конец точно бы похолодел от ужаса. Но вопреки всем своим представлениям Арс чувствовал лишь приятное тепло, разливавшееся по телу, спокойствие и громкий стук собственного сердца. Они не отпускали друг друга, словно это была их последняя встреча перед долгой разлукой, и хотелось вдоволь насладиться друг другом, чтобы сохранить в памяти эти ощущения и воспроизводить их в голове томными одинокими вечерами. Только вот хотело всего этого тело Арсения, а сознание бы предпочло от таких картин в голове откреститься. И так уже хватило предыдущего подобного сна. Мужчина продолжал целовать Антона раз за разом, а сам только мысленно молился, чтобы они не начали трахаться прямо в машине.

      — Ладно, — с долей сожаления протянул Шаст, запечатлев на губах Арса ещё один поцелуй после того, как чуть оттянул зубами его нижнюю губу. — Поехали домой. Иначе я за себя не отвечаю.

      — Поехали, Ушастик, — улыбнулся Арсений и пристегнул ремень безопасности. — Разбудишь, когда доедем? Устал страшно, сейчас просто вырублюсь.

      — Нет, блин, в машине ночевать оставлю! — Антон залился искренним смехом и завёл двигатель. Попов лишь молча смотрел на друга, а лёгкая улыбка никак не сходила с его губ. Но вскоре усталость взяла своё, и Арсений провалился в сон.

      Глаза он открыл уже в своём кабинете. Мужчина испуганно осмотрелся. Нет, он действительно был в своём кабинете, только за окном уже стемнело, а часы показывали половину десятого вечера. Арс помотал головой, чтобы хоть как-то прийти в себя. На экране смартфона высветилось несколько уведомлений — пропущенные звонки и сообщения от Алёны. Жена не устраивала истерик, просто пыталась понять, всё ли хорошо с Арсением. Тот без лишних слов отправил ей фотографию кабинета с подписью «живу на работе — надеюсь на премию» и пообещал, что скоро будет дома.

      Голова раскалывалась, а шея и спина измученно ныли, потому что в кресле страшно затекли. Арс с трудом мог вспомнить, что вообще делал сегодня днём до того, как вырубился. С утра было совещание, на нём он представлял свой отчёт. Представил, кстати, успешно, судя по самодовольному выражению на лице Кузнецова и совершенно детскому восторгу Антона. Потом был поздний обед, потому что совещание затянулось, а потом… мужчина никак не мог вспомнить, в какой момент его глаза закрылись от навалившихся внезапно усталости и недосыпа. И ведь это был целый второй раз меньше, чем за неделю, когда его вырубило за собственным столом. Возмущению Арсения не было предела — сказывался пресловутый синдром отличника, не оставлявший его со школьной скамьи. Он считал, что на работе надо работать и откровенно презирал тех, кто позволял себе отвлекаться слишком много на такие вещи, как телевизор, залипание в соцсетях или вот такой же сон. Благо, дверь в его кабинет была лишь слегка приоткрыта, и никто из коллег не видел такого позора.

      Арс не без труда поднялся на ноги, чтобы закрыть окно, как вдруг… услышал откуда-то из глубин коридора знакомые голоса. Тот самый индюк-менеджер Матвиенко, его дружбан-бездельник Позов и заместитель генерального директора Шеминов, видимо, думая, что в здании никого не осталось в голос обсуждали какие-то свои дела. Арсений тихо подошёл к приоткрытой двери, чтобы послушать. Эта троица и по отдельности ему никогда не нравилась, а уж вместе и поздним вечером в офисе… так вообще доверия никакого не вызывала. Да и как-то не хотелось с ними сталкиваться, поэтому Попов решил внимательно послушать, чтобы улучить момент и незаметно выскользнуть из бизнес-центра.

      — Да тут нереально будет, даже если мы все камеры отключим заранее, — фыркнул Матвиенко. — Но обезопасить себя как-то надо.

      — Парни, так, может, уже проверенными путями? — это говорил Шеминов. Арс пока ничего не понимал, но явно представил себе типичную победную ухмылку на его лице, какую каждый раз видел в свой адрес на совещании, стоило чем-то не угодить Кузнецову.

      — Да тупо как-то, — возразил Позов. — С Андреем было проще, а с мальцом постоянно рядом трётся этот выскочка-экономист. Видите ли, Антон Андреевич предпочитает обедать не с людьми своего круга, а только с другом или один. Шансов никаких, этот Попов сразу спалит, если мы что-то будем Шастуну в еду подкладывать.

      Арсений замер. До него начинало доходить, что на самом деле творится в верхах их конторы. И что смерть отца Антона два месяца назад была не трагической случайностью, а слишком хорошо спланированной операцией. Стало тяжело дышать, страх сковывал, а сердце билось так громко, что Арсу казалось, что этот звук слышно аж на другом конце Москвы. Дрожащими руками мужчина достал телефон из кармана и открыл чат с Шастом, чтобы предупредить об опасности. Только вот хоть какие-то собранные в кучу мысли не шли, а заставлять Антона паниковать раньше времени тоже не хотелось. Не хватало ещё, чтобы Антон из-за этого натворил глупостей и сам приблизил свой конец.

      — Стас, — после небольшой паузы подал голос Сергей, — так предложи Кузнецову действовать через Иру. Ей будет легче всего незаметно что-то подсыпать в еду.

      — Не вариант, — моментально отрезал Станислав. — Я проверял возможность задействования Иры, она любит Антона, да и смысл ей избавляться от мужа, если она живёт шикарной жизнью, не работает, путешествует. Срать она хотела на то, что её муженёк рано или поздно проебёт своей политикой весь бизнес. Она думает, что папка вытащит и её, и этого сопляка.

      — Попова тоже надо убирать, — подметил Дмитрий. — Когда Шастуна не станет, он либо будет продолжать гнуть его линию, либо свалит к конкурентам. Нам ни то, ни другое не нужно.

      «Пиздец ёбаный!» — промелькнуло у Арса в голове, а телефон просто выпал из рук, громко стукнувшись о пол. Спину прошиб холодный пот. Попов понял, что, скорее всего, себя так глупо выдал. Чуть ли не со скоростью света он подобрал телефон, погасил свет и запер дверь в кабинет. В коридоре послышались шаги, значит, коллеги что-то заподозрили. Арсений наспех выключил компьютер и положил настольную лампу на пол, будто это она упала каким-то образом со стола. Сам он не придумал ничего лучше, чем залезть в шкаф для одежды. Да, это было самое очевидное укрытие, где бы его стали искать, но в кабинете попросту не было больше места, где можно было спрятаться. Шаги стали громче. Арс проверил телефон — тот после удара хоть немного и покрылся трещинами в уголке, но исправно работал. Дверную ручку дёрнули несколько раз.

      — Сука, небось заныкался там! — раздался раздражённый голос Позова из-за двери. — Арсений, открывай, мы знаем, что ты прячешься!

      Дрожащими руками Арс набрал сообщение Антону: «Просто будь осторожен, не звони мне, позже лично объясню», надеясь на благоразумие друга. Арсений, конечно, держал телефон в беззвучном режиме, но как работает закон подлости, знал прекрасно. Если бы Шаст перезвонил, каким-то магическим образом Попов бы себя случайно выдал. Дверь тем временем попытались выбить плечом.

      — Да показалось, наверное, — неуверенно сказал Матвиенко. — Мало ли где чего упасть могло.

      — Конечно, блядь, показалось! — закричал на него Дмитрий. Со следующего толчка плечом он всё-таки вынес дверь. — А… может, и правда показалось, хрен с ним! — растерянно сказал мужчина, видимо, заметив на полу настольную лампу.

      — Не до Попова сейчас с его приколами, — шикнул на коллег заместитель директора. — Да и вряд ли бы он стал засиживаться, он же минута в минуту вылетает с работы под каблук жены. Пошли к Шастуну в кабинет, посмотрим, что можно сделать.

      Арсений боялся пошевелиться ещё минут десять. На телефон пришло сообщение от Антона со смешным стикером, где какой-то непонятный зверёк недоумевал так же, как и Арс в своё время, что это всё-таки было за животное. Мужчина не мог ответить, он чувствовал, что надо скрываться из офиса как можно скорее. И уже дома, когда он будет в полной безопасности, можно будет рассказать лучшему другу об услышанном. В том, что Шаст ему поверит, Попов не сомневался. За пятнадцать лет знакомства у них было полно всяких ситуаций разной степени невероятности и даже постыдности, и ни разу Арс не дал повода усомниться в своих словах, так что было бы странно, если бы Антон не поверил другу, которому просто незачем выдумывать такие бредни.

      Звонить в полицию мужчина пока не собирался. Всё же в офисе находиться было небезопасно. Да и что у него было, кроме голословных обвинений? Арс корил себя, что не догадался записать всё, что услышал, на диктофон, а теперь уже было поздно. Момент был безвозвратно упущен. Выждав ещё немного, Арсений, прислушиваясь к любому малейшему шороху, выбрался из шкафа. Ноги были ватными, и мужчине приходилось прилагать много усилий, чтобы переставлять их аккуратно и не создавать лишнего шума. Было действительно страшно. Арс понимал, что одно неверное движение сейчас может стоить ему жизни. Если именно его коллеги по приказу Кузнецова с лёгкостью устранили отца Антона, и никто даже не понял, что это было убийство, а естественная смерть, то что им стоило разобраться с обычным экономистом, за которого даже впрягаться никто не станет? А помирать было никак нельзя, надо было защитить лучшего друга.

      Арсений долго стоял у двери, прислушиваясь. Было тихо. Видимо, коллеги и правда отправились в кабинет Антона. Арс осторожно спустился на первый этаж, постоянно оглядываясь по сторонам. Рядом не было ни души. Даже охранник, который обычно к вечеру уже клевал носом на рабочем месте, куда-то ушёл.

      Попов буквально выбежал на улицу и с облегчением выдохнул. Он прошёл несколько метров по тротуару и остановился, чтобы вызвать такси. Стало как-то легче. Видимо, не заметили. Оставалось только доехать до дома, успокоить жену и в срочном порядке выкладывать всё Антону. Им предстояла долгая ночь, ведь Арсений точно знал, что до самого утра они будут сидеть и думать, что им теперь делать, чтобы уберечь и половину бизнеса, и собственные жизни.

      Шум двигателя возник где-то рядом совершенно внезапно. Арс даже не успел сообразить, что произошло. Последним, что он видел в ослепляющем свете фар, было искорёженное гримасой злобы с примесью отчаяния лицо Матвиенко.