Больно не было. Яркий свет фар, казалось, заполонил собой всё пространство. «Вот… и всё?» — промелькнула мысль в голове. Страха не было. Мыслей больше не было. Ничего вокруг как будто больше не было. Только немного кружилась голова.

      — Арс, ты почему ещё не лёг? — услышал мужчина удивлённый голос Антона. Попов открыл глаза. Он сидел на диване в какой-то незнакомой комнате, а не лежал на тротуаре у офиса. В поле его зрения показался Шастун в смешном халате в виде динозавра и с чуть влажными волосами. «Видимо, из душа», — подумал Арсений, параллельно соображая, что ответить. Если это снова был сон из серии тех странных снов, то сейчас он был точно другим, ведь за Арса никто чужими словами не говорил, да и телом своим он мог управлять совершенно свободно.

      — Да как-то… не хочу пока спать, — Попов говорил осторожно, словно проверяя, позволит ли что-то свыше сказать ему именно то, что он и собирался. Вроде как получилось. Никаких признаний в любви к Антону из его рта против воли не сыпалось.

      — Неужели в машине выспался? — Шаст улыбнулся и, взлохматив волосы, сел рядом. — Ладно, может, тогда чего-нибудь посмотрим? Меня, конечно, надолго не хватит, но…

      — Не, Антох, если хочешь спать, то не нужно геройствовать из-за меня, — Арсений пока плохо понимал, в какой обстановке оказался. На квартиру того же Антона тоже это всё походило мало, но в глубине души всё же теплилась надежда, что лучший друг, как Супермен, смог спасти его из-под колёс машины Матвиенко и перенести его в какую-то свою недвижимость рядом с офисом. Но почему же тогда ничего не болело?

      — Арсюш, что случилось? — на лице Шастуна мелькнуло беспокойство. — Тебе снова плохо? Перенести тебя в кровать?

      Длинные пальцы Антона уже без привычной кучи колец мягко коснулись волос Арсения. Тот дёрнулся. Такое прикосновение ему было неприятно. Своих волос Арс позволял касаться только жене и то крайне редко, когда только ему самому это было необходимо. Шаст нахмурился, резко вскочил и отступил на шаг. Мужчина выглядел растерянным и огорчённым.

      — Всё хорошо, Шаст, — процедил Попов сквозь зубы. — Я прекрасно себя чувствую!

      Антон, вопреки всем ожиданиям, громко и совершенно искренне рассмеялся.

      — Сука… И не забудь меня ещё нахуй послать! — выдавил он сквозь смех, но тут же успокоился, заметив изумлённое выражение лица Арсения. — Я ж тебе вроде рассказывал историю про активированный уголь, нет? Я думал, ты к ней подвязал.

      — Да-да, прости, — Арс решил, что лучше согласиться, чтобы не вызвать ещё больше вопросов. — Просто…

      — Ты ж актёр, я понимаю, — Антон снова расплылся в улыбке. — Мой самый любимый актёр. Очень талантливо. Ладно, я тогда в кровать пойду, но очень постараюсь продержаться без сна до твоего прихода. Не засиживайся, хорошо?

      — Шаст, не нужно жертвовать сном из-за меня. Просто ложись и спи.

      — Арс, ну ты как будто не хочешь идти спать только из-за того, что придётся спать со мной, — хихикнул Шастун и бесцеремонно чмокнул Арсения в висок. Мужчина еле сдержался от накатившего отвращения, понимая, что показав настоящие эмоции, вызовет у Антона ещё гору новых вопросов, и тот точно в одиночестве его не оставит. — Я всё равно тебя буду ждать, приходи поскорее.

      — Спокойной ночи, — кивнул Арс и заставил себя улыбнуться уголками губ. Шаст осторожно обнял его, и Попову пришлось обнимать его в ответ. Конечно, и в обычной жизни им приходилось по случаю обниматься, но тогда эти объятия были совершенно другими и никаких отрицательных эмоций не вызывали. Сейчас же было всё совсем иначе. Он чувствовал, с какой нежностью к нему прижался Антон, и страшно — аж до тошноты — противился всему этому. Ощущать эту нежность вовсе не хотелось.

      К счастью, Шаст скрылся за дверью спальни, оставив Попова наедине с собой и своими мыслями. В голове стали возникать какие-то образы, напоминавшие офис, крыльцо бизнес-центра, тротуар. Всё это снова пронеслось перед глазами. То оцепенение, тот яркий свет, то лицо коллеги и тот глухой удар. Арс вздрогнул и снова осмотрелся. Он всё ещё находился в незнакомой квартире. «А если это очередной сон?» — с надеждой подумал мужчина и от души ущипнул себя за руку.

      — С-с-сука, — прошипел Арсений, скорчившись от боли. Вариант со сном однозначно пришлось отмести. «Может, я умер уже, и это всё — бред последних секунд моего сознания?» — промелькнула в голове ещё одна мысль. Только вот никто не мог объяснить Попову, возможно ли в таком состоянии чувствовать боль от щипка. Он читал как-то невероятные истории, что мозг, умирая, способен выстроить в голове чуть ли не годы счастливой жизни, пока доживает последние секунды, но правда это была или вымысел… Арс не знал, да и не был уверен, что кто-то точно был в курсе. Да даже если бы и был… Сейчас мужчина не мог быть уверен ни в чём, если это на самом деле было последними бреднями его мозга.

      Хотелось спать. Арсений почувствовал, что за день он и правда очень сильно устал. Попов выглянул в коридор и обнаружил несколько дверей, одна из которых была приоткрыта. Любопытство взяло верх, и Арс сунул нос в дверной проём. Эта комната оказалась довольно просторной спальней. В самом центре стояла массивная кровать, а по бокам от неё на прикроватных тумбочках еле светились две лампы, что позволило мужчине увидеть всё, не всматриваясь в темноту. Посреди кровати лежал огромный комок из одеяла, из которого торчала протянутая в сторону двери рука. Будто бы Шаст очень хотел, чтобы Арсений обязательно за неё взялся, когда решит прийти спать. Самому же Арсению эта мысль была не по нраву, и он, надеясь, что Антон всё это время спал и его появления в дверях не заметил, выскользнул обратно в коридор.

      Мужчина недоумевал, почему подсознание — если это, конечно, было оно — так старательно подкидывало ему совместную жизнь с Антоном. Шаста он, конечно, любил, но как лучшего друга, даже как младшего брата. Пусть эта любовь была сильной, но разве можно было её сравнить с любовью к Антону, как к партнёру? Шаст любил его, это было очевидно. Любил очень сильно, немного наивно и искренне. Да и Арс, судя по предыдущим трём снам, отвечал ему не меньшей взаимностью. От одной только мысли, что он может любить кого-то, кроме Алёны, так же пылко и нежно, Попова бросало в дрожь. Очень хотелось уснуть, а проснуться уже дома. Рядом с женой. Рядом с той, которую он сам выбрал ещё двадцать лет назад, когда они оба были совсем ещё юными. Рядом с любимым Огонёчком, а вовсе не в этой чужой квартире с каким-то ставшим совершенно чужим Антоном.

      Арсений упал на диван и зажмурился. Открыв через пару секунд глаза, он разочарованно выдохнул — домой он не телепортировался, Алёна рядом не появилась, а наверняка уже сладко посапывающая в столь позднее время Кьяра — тем более. Арс проделал этот трюк ещё пару раз, но всё равно не сработало — напротив него всё так же отражала свет ночной улицы огромная плазма, которую он при всём желании не мог бы себе никогда позволить. Щипки тоже не помогли, и этот дурацкий сон, который всё-таки не был сном, никак не спешил заканчиваться. Арс не помнил, как уснул, всё так же лёжа на диване. В голове стучала лишь мысль о том, как сильно бы сейчас хотелось проснуться дома.

      Снилось что-то непонятное. Попов всё пытался преодолеть какой-то длинный коридор, в конце которого была одна-единственная дверь, но чем больше шагов он к ней делал, тем дальше она уплывала. Как будто невидимые руки тянули назад, а он всеми силами стремился к этой двери, но был слишком слаб, чтобы её хотя бы коснуться. Казалось, открой он эту дверь — и привычная жизнь тут же вернётся. Рядом будут любимые жена и дочь, а Шаст не будет оказывать слишком много ненужного внимания и с какого-то перепуга будоражить разум во время сновидений.

      Арсений проснулся, почувствовав, нежное движение руки по его волосам. Так в детстве делала только мама. А Алёну он ещё в самом начале совместной жизни попросил так не будить. В связи с этим глаза открывать было попросту страшно, ведь рядом точно была не любимая жена. И уж тем более не мама, которая в последний раз трепала взрослого сына по волосам лет десять назад.

      — Арсюш, надо просыпаться, — подтвердил все опасения мужчины голос Антона.

      — Убери руку, пожалуйста, голова болит, — буркнул Арсений, не открывая глаз. Он еле сдерживался, чтобы не нахамить Шасту, который переходил уже все границы дозволенного, но всё-таки держался из уважения и братских чувств, которые с каждым таким псевдоромантичным проколом угасали и отодвигались куда-то на задворки сознания.

      — Прости, — рука тут же освободила волосы Арса из плена. Мужчина нехотя открыл глаза и увидел перед собой Антона с грустной миной на лице. Почему-то стало стыдно, ведь наверняка эта грусть была вызвана тем, что Арсений так и не пришёл ночью в спальню, а сейчас так настойчиво отбивался от любых проявлений любви. — Принести тебе таблетку?

      — Нет, не нужно, скоро пройдёт, — мужчина покачал головой и сел. Он всё ещё находился в той же самой квартире, что и уснул, и тут же поймал себя на мысли, что лучше бы он очнулся если не дома, то хотя бы в больнице после того, как его коллега бесцеремонно сбил прямо на тротуаре.

      — Хорошо. Раз уж я сегодня ранняя пташка, а ты засоня, чего уже пару лет точно не случалось, то пойду сделаю нам завтрак, а потом вместе отдохнём, — Антон тут же лучезарно улыбнулся, но грусть в его глазах выдавала с головой. — Съёмки только завтра, и тебе нужно набраться сил. Я очень переживаю за тебя, Арс, — с каждым словом Шаст приближался к лицу Арсения, явно намереваясь поцеловать. Тот нервно сглотнул — целовать лучшего друга в его планы как-то не очень входило.

      — Шаст, я… это… — промямлил мужчина, отворачиваясь. — Ну только проснулся же, зубы ещё…

      — Почему это тебя вдруг стало смущать? — Шастун тут же отстранился и встал с дивана. Он закусил губу и печально посмотрел Арсу в глаза. — Арс, тебе плохо? Блядь, да ты можешь рассказать, что случилось?

      — Немного подташнивает, — соврал Арсений и для убедительности прикрыл рот рукой. — Не бери в голову, Шаст, скоро пройдёт. Я не болен.

      — Арс, только честно… ты ночью так и не пришёл, потому что тебе было плохо? — Антон, видимо, решил быть честным до конца и выложил всё, что его беспокоило. — Если так, то ты мог разбудить меня…

      Попов не знал, что ответить. Если бы сказал правду, то Шаст стал бы выяснять, какая муха его укусила. Соврал бы — друг бы всё равно не оставил в покое, предлагая скупить чуть ли не всю аптеку. Сейчас в Шастуне Арсений видел чуть ли не отражение себя, когда кому-то из любимых нездоровилось. И это ему не нравилось. Не нравилось потому, что так он сам неосознанно выражал любовь, а сейчас чувствовать эту любовь в свой адрес от Антона он совершенно не хотел.

      — Шаст, ну мне лет-то сколько, — вздохнул Арс. — Зачем тебя было лишний раз беспокоить после тяжёлого дня? Я сам справился, ничего серьёзного.

      — Как скажешь, — понуро ответил Антон и оставил смазанный поцелуй на щеке Арсения. Тот еле сдержался, чтобы не поморщиться. — Тебе что приготовить?

      Попов недоумевающе выгнул бровь. Того Антона, что он знал пятнадцать лет, к плите могла поставить лишь крайняя необходимость. И этой необходимости никогда не было, ведь семья бизнесмена Шастуна была настолько богата, что заказать доставку любого блюда можно было в любое время дня и ночи. По этой причине Шаст совершенно не умел готовить, более того, он всегда был угрозой на кухне, потому что случайно умудрялся что-нибудь разгромить, пока пытался выполнить какое-нибудь мелкое поручение.

      Арс не успел ответить, как у Антона зазвонил телефон. Мужчина посмотрел на экран и еле слышно выругался. Пару секунд измученно поглядев на Арсения, Шаст всё же принял вызов.

      — Да, Стас, чего тебе с утра пораньше? — страдальчески спросил он в трубку и, выслушав причину звонка, вздохнул, и ответил: — Ладно, буду через полчаса в офисе. Стас, ты задолбал со своей рекламой, мне надо за состоянием Арсения следить. Завтра съёмки, потом концерты… Стас, ну ты не знаешь как будто, он же не признается и будет терпеть, — Антон бросил укоризненный взгляд в сторону Арсения, который прекрасно понимал, что речь идёт о нём, и скорчил рожу. — Да буду, сказал же! Сейчас приеду.

      — Что… дела? — осторожно поинтересовался Арс, когда Шастун завершил звонок.

      — Стас срочно вызывает в офис. Надо для «Контактов» рекламу снять, а то что-то там забыли, что-то не получилось, и всё заново. Арс, мне очень жаль, правда…

      — Я понимаю, работа есть работа, — с души Арсения словно камень свалился, ведь отъезд Шаста был бы ему только на руку. Мужчину удивило, что друг говорил про какую-то рекламу, какие-то «Контакты». Это всё было так не похоже на их привычный бизнес. Конечно, и в их бизнесе была реклама, которую нужно было распространять, задействовав проверенные контакты, но чтобы прямо снимать… они таким точно не занимались никогда, максимум, рекламировались на уличных билбордах.

      — Я постараюсь вернуться, как можно скорее. Прости, что испортил нам выходной, — Антон выглядел до безумия виноватым, что Арсу его даже стало жалко. Руки сами потянулись в сторону Шаста и, остановившись на его щеках, притянули его к лицу Арсения. Антон инициативу поддержал и с жаром прильнул к губам Попова. «Да это точно какой-то дурацкий сон, уже плевать», — пронеслась в голове Арса мысль прежде, чем он успел подумать, насколько эта ситуация для него отвратительна. Внутри всё кипело. Даже не от отвращения от поцелуя с мужчиной… скорее, потому, что этим мужчиной был Антон. Лучший друг. Брат. Человек, с которым ни за что и никогда не могло быть ничего подобного, даже если бы Алёны не существовало. Мужчины всё никак не отлипали друг от друга, целуясь резко и очень часто. Щёки Арса пылали от стыда, но он не мог заставить себя отпустить Антона, словно тело опять контролировал кто-то другой. Шаст сам с неохотой оторвался от губ Арсения и, виновато посмотрев ему в глаза, пошёл собираться на работу. Уже через пару минут он хлопнул дверью квартиры, оставив Попова в одиночестве. Арс облегчённо выдохнул. По крайней мере, у него теперь было несколько часов тишины. Несколько часов, чтобы хоть в чём-то разобраться, если вдруг это всё по какой-то причине не прекратится само.

      Арсений наконец встал с дивана. Первым делом он решил продолжить своё «путешествие» по квартире, ведь кто знал, сколько ещё времени ему предстоит здесь провести. Квартира была довольно просторной для двушки, куда больше той, в которой он жил ещё вчера с Алёной и Кьярой. Всё было обставлено довольно незатейливо, но чувствовалось, что хозяева — люди далеко не бедные. На кухне Арс обнаружил кофемашину, на которую долгое время облизывался в магазине, но так и не купил. И дело было совсем не в деньгах. Попов, проработав в компании пятнадцать лет, прилично поднялся как в должности, так и в размере оклада, но на себя денег неизменно жалел. Купить дочери очередное красивое платье? Без проблем! Купить жене новый телефон, хотя она просто задумалась о его смене? Тоже особого труда не представляло. А вот себя Арсений неизменно обделял, и Алёне порой хитростью приходилось уламывать его на некоторые покупки якобы для себя. Мужчина сразу понимал, что его так обводили вокруг пальца, но покупкой потом с радостью пользовался.

      В коридоре Арс наткнулся на паспорт, лежавший на тумбочке. «Если это всё же сон, — подумал Попов, открывая страницу с фотографией, — здесь точно что-то будет не так!» Во сне он часто сталкивался с тем, что попросту не мог прочитать какой-то текст, словно окружение вокруг мозг прогрузил, а на буквы, которые становились больше похожими на творения нейросетей, ресурсов не всегда хватало. А если и хватало, то чаще всего вместо текста попадалась какая-то бессмыслица, почему-то имевшая во сне смысл, а наяву вызывавшая лишь недоумение.

      — Арсений Сергеевич Попов, — прочитал вслух Арсений, пробегая глазами по строчкам. Даже номер паспорта до последней цифры совпадал с его настоящим. Совпадала и дата рождения, и место, и даже штампы о регистрации, кроме последнего — на его месте был штамп о регистрации в Санкт-Петербурге, а после него была регистрация в московской квартире, видимо, этой самой, в которой он сейчас и находился. Арс недоумевал. Сам он в Питере бывал, когда приезжал туда с Алёной, ведь она была оттуда родом, но никогда надолго не оставался. Северную столицу Арсений любил исключительно потому, что там ему было хорошо и уютно сначала с любимой женщиной, а потом уже с женой и дочкой, но сам бы он вряд ли хотел жить там, если бы кто предоставил ему выбор. Ритм Москвы, в которую он когда-то приехал учиться на экономиста аж из Омска, нравился Арсу куда больше.

      Попов под громкий стук собственного сердца собирался открыть страницу, где ставили штамп о браке, но его прервал внезапный телефонный звонок. Сам телефон лежал где-то в комнате, и Арс, отложив паспорт, пошёл на звук. Телефон нашёлся быстро, а вот человек, из-за которого он звонил, заставил мужчину дёрнуться и даже отпрыгнуть на другой конец комнаты. Под псевдонимом «СЫРёжка-Косичка» в телефонной книге скрывался Матвиенко, о чём Арсению просигнализировала забавная совместная фотка на экране вызова. Тот самый Сергей Матвиенко, что постоянно собачился с ним в офисе. Тот самый, что был за рулём, когда Арса сбила машина. Поднимать трубку не хотелось совершенно. Попов не понимал, что вообще от него может быть нужно этому человеку. И уж тем более он не мог сообразить, откуда у них может быть совместная фотография, где они выглядят так, словно уже много лет были самыми близкими друзьями.

      Телефон вскоре угомонился, но следом прилетело сообщение: «Арс, нормально всё?» Арсений задумчиво закусил губу и решил ответить, что пока занят и перезвонит позже. Всё-таки напористость не самого приятного человека как-то напрягала, так что мужчина надеялся, что перезванивать и вовсе не придётся. Арс задумчиво крутил в руках телефон, думая, чем бы заняться.

      — Точно! — вдруг воскликнул он и хлопнул себя по лбу. — Телефон!

      Недешёвый смартфон в его руках мог вполне стать разгадкой ко многим вещам этого странного «сна». Попов даже понадеялся, что его мозгу ну точно не хватит мощностей, чтобы сымитировать работу телефона в мельчайших подробностях, но всё работало просто прекрасно. Тогда мужчина решил сделать звонок самому близкому человеку, по которому безумно успел соскучиться, — своей жене. Но в поиске контакт с именем «Огонёк» не высветился. Арсений недоумённо заморгал. Он и представить не мог такую жизнь, чтобы в ней не было его Огонька. Контакта «Любимая» тоже в телефонной книге не оказалось. Мужчина потихоньку начинал переживать, ведь даже просто имени Алёны среди записанных номеров не нашлось.

      — Чертовщина какая-то, — Арсений нахмурил брови и принялся набирать номер по памяти, благо, прекрасно его помнил. Звонок тут же был сброшен. Вторая и третья попытки не увенчались успехом и имели точно такой же результат. — Да что за херня?!

      Попов заглянул в список вызовов и обомлел. Алёна — его душа, мысли и сердце, его богиня была записана в телефоне как «Бывшая». И явно она не самостоятельно сбрасывала звонки, а просто добавила номер мужа в чёрный список. Время как будто замерло, замер и весь мир вокруг, а Арс слышал только частый стук своего сердца, готового выпрыгнуть из груди и смотаться хоть до Омска от разочарования. Мужчина не мог понять, как такое вообще могло произойти, что Алёна была в его жизни, была как минимум девушкой, а потом он её каким-то образом бездарно упустил.

      — Это точно какой-то идиотский сон, — простонал Арсений, упав на диван. Какое-то время он просто лежал, сверля потолок взглядом, полным обиды на самого себя. Мысль о том, что он находится совсем не во сне, почему-то только укреплялась в голове, и это было невыносимо. Было больно осознавать, что здесь жизнь была какая-то совсем иная. Это очень пугало, ведь Арс не понимал, как вернуться назад — к своей семье, любимой работе, к обычному себе.

      Грустные мысли прервал урчащий от голода желудок. Мужчина взлохматил волосы и, посмотрев мельком на время, понял, что уже давно пора начать шевелиться и привести себя хоть в какой-то божеский вид. После позднего завтрака и водных процедур он решил вернуться к изучению паспорта и всё-таки посмотреть страницу с семейным положением. Арсений не знал, чего он боялся больше — абсолютно пустой страницы или же наличия штампа о разводе с Алёной. Но результат переплюнул все варианты, которые Арс рассматривал: штампа было три. Свадьба с Алёной двенадцать лет назад. Развод с Алёной пять лет назад. Свадьба с Антоном два года назад. И если первые два штампа были худо-бедно ожидаемыми, пусть и не в лучшем случае, то последний вызвал у Попова слегка истерический смешок. Как вообще в его паспорте мог появиться этот штамп, если такие браки официально разрешены не были?

      Антон, словно чувствовал, что мысли Арса были заняты им, и возник в виде своей фотографии на экране телефона с подписью «Ушастик». Попов трубку снимать не хотел. Он быстро долистал паспорт до страницы с детьми и немного успокоился, обнаружив там одну-единственную запись о рождении Кьяры. Хоть здесь всё было правильно. Шаст тем временем не унимался и звонить не переставал, заставив Арсения обречённо вздохнуть и принять звонок.

      — Арсюш, ты в порядке? — голос Антона звучал очень встревоженно.

      — В полном, Шаст, — стараясь говорить максимально беззлобно, ответил Попов. Ему не нравилась эта душащая опека со стороны… мужа. — Был немного занят, поэтому не брал, если ты об этом.

      — Да, прости… и не только, — Шастун, кажется, уловил, что немного перегнул с беспокойством. — Просто встретил Серёжу в офисе. Он звонил тебе, а ты не снял и написал, что занят. И тогда он спросил у меня, что ты там творишь. Знает же, что ты не признаешься, если тебе плохо. Арс, я просто хочу, чтобы ты не забывал, что мы все переживаем за тебя.

      — Да с чего вы вообще взяли, что мне может быть плохо? — не выдержал Арсений. Этот вопрос мучил его ещё со вчерашних вечерних разговоров с Антоном. — Да, мне тридцать девять, но не девяносто же!

      — Арс, так это… ты же несколько раз за неделю падал в обмороки. Один раз даже посреди съёмок. Мы понимаем, очень жарко, и график — говнище полное. Вот я, сука, и интересуюсь, чем ты там себя опять нагрузил вместо отдыха. Ты понимаешь, что нам завтра два мотора писать? Сука, да если бы не Стас со своей рекламой…

      — Ты когда вернёшься домой? — перебил его Арс. Не то чтобы он очень ждал возвращения мужа, но точно хотел знать, сколько времени в одиночестве у него осталось.

      — Вот поэтому я и звоню. Тут ещё куча всего навалилась. Мы сейчас все тут. Стас предлагает ещё тебя вызвать, но мы с Серёгой чего чуть не сожрали. Да и Поз, как врач, не рекомендует тебе сегодня на улицу выползать. Короче, разрулим, но я буду поздно и всё тебе обязательно расскажу.

      — Хорошо, — такой ответ Попова более чем устраивал. — Тогда до встречи вечером, Ушастик.

      — И я тебя люблю, — хихикнул в трубку Антон и завершил звонок.

      Арсений для верности ущипнул себя снова. Было всё так же больно, а этот сон не прекращался. «Что ж, ладно, сыграем по твоим правилам», — мысленно обратился он к этому миру, которому сейчас в одиночку противостоял. И если хоть как-то связаться с женой и дочкой он не мог, — а это была его задача номер один, — то решил узнать побольше о самом себе. Ну и хоть как-то выяснить, что за съёмки на носу, чтобы не выглядеть на них совсем дураком.

      Всемирная паутина подсказала, что он вот уже много лет как актёр шоу «Импровизация». Того самого, съёмочную площадку которого видел в самом первом сне. Того самого, к которому крайне скептически относился из-за странного юмора четырёх девушек-актрис, что вели его, пока он был простым экономистом. Осознание неизбежного позора словно окатило Арсения ледяной водой. Он ведь совершенно не умел юмористически импровизировать. Да, он мечтал стать актёром в юности, но к своей мечте не возвращался долгие годы. И теперь, получается, мужчине предстояло сыграть самого себя… только другого себя, который будет играть всевозможные роли, даже к ним не готовясь. Вот теперь у Попова голова заболела по-настоящему, а воздуха стало резко не хватать. Даже к обычным совещаниям Арс усердно готовился, а сейчас вообще не понимал, как же можно подготовиться к тому, что существует совершенно непредсказуемо? А ведь судя по всему, так оно и было, ведь списка шуток или хоть какого-то сценария на завтра он в квартире не нашёл.

      Мысленно поругав себя за слишком уж скептическое отношение к девушкам, что импровизировали в шоу из его обычной жизни, Арсений сделал себе кофе и принялся смотреть последние вышедшие в эфир выпуски. Было немного странно видеть самого себя на экране и совершенно не помнить ситуаций, происходивших там, своих собственных слов и действий. Но в то же время это всё не вызывало отторжения, и мужчина первые минут десять смотрел на себя в телевизоре с щенячьим восторгом, заставляя себя поверить, что давняя мечта сбылась, и даже если это всё не взаправду, то хоть немного он мог побыть настоящим актёром.

      Попов решил готовиться к съёмкам основательно. Примерно так же, как готовился всегда к совещаниям и презентациям, — взял блокнот, ручку и стал делать для себя пометки, выписывать удачные, на его взгляд, шутки, пытался предугадать, что скажет в той или иной ситуации. Получалось скверно, поэтому в какой-то момент Арсений, поняв, что слишком уж часто ставит на паузу, решил просто смотреть выпуск за выпуском, чтобы хоть что-то отложилось на подкорке сознания. Однако останавливать просмотр всё равно приходилось довольно часто — Арс ловил в кадре свои взгляды на Антона и из-за этого сильно отвлекался, теряя суть только что увиденного материала. Эти взгляды были полны нежности и любви, а мимолётные касания прекрасно дополняли картину. Было видно, что они с Шастом не стеснялись своих чувств, не скрывались, а выглядели как счастливая семейная пара, у которой в отношениях царили спокойствие и гармония.

      — Блядь, да это невозможно! — возмущённо воскликнул в один момент мужчина, когда Антон на экране погладил его по щеке в перерыве между импровизациями. Арс решил начать с истоков — с самых первых выпусков, которые выходили, когда он, судя по датам, ещё был женат на Алёне и разводиться даже не думал. Мужчина надеялся не увидеть хотя бы там этих взаимных нежностей и… действительно их не увидел. Зато увидел себя молодого с дурацкой стрижкой, обручальным кольцом и дико горящими глазами при виде Шаста. Агрессивный флирт сочился сквозь экран настолько, что самому Арсению хотелось от него отмыться. Антон на эти подкаты в рамках импровизаций реагировал настороженно, пытался переводить всё в шутку, но иногда его глаза на доли секунды выдавали неподдельный испуг, смешанный с полнейшим непониманием такого поведения коллеги. И чем дальше шли выпуски, тем агрессивнее Попов флиртовал, в какой-то момент пропало обручальное кольцо, а ещё позже и Шаст стал не подозрительно коситься, а смотреть тепло, пусть и неуверенно. И чем теплее смотрел Антон, тем меньше Арсений с экрана включал в его сторону мачо и гуру пикапа с целью заполучить самого молодого коллегу себе. Арс пересмотрел в ускоренном темпе, наверное, выпусков двадцать из разных сезонов, пропуская повторяющиеся игры. Он хотя бы немного стал понимать себя в плане юмора, но всё ещё переживал, что завтра ну точно не сможет так же. Однако больше этого Арсения волновал лишь один вопрос… Что у него произошло с Алёной, раз он стал так агрессивно клеить коллегу?

      В замке входной двери провернулся ключ, заставив Попова отвлечься от своих мыслей и посмотреть на время. Было уже восемь вечера, Арс сам не заметил, как быстро пролетел день. Хотелось есть. Мужчина понял, что с этими просмотрами выпусков совсем забыл об обеде.

      — Арсюш, — раздался из коридора голос Шаста, — как ты? Обмороков не было? Больше не тошнило?

      Арсений высунулся из комнаты. В его голове за секунду созрел план, как нужно ответить. Не импровизация, конечно, но проверить, как Антон отреагирует на маленький недоактёрский этюд, очень уж хотелось. Пару секунд он смотрел Шастуну прямо в глаза, буквально прожигая его ненавистью насквозь, а потом произнёс чуть ли не заутробным голосом:

      — Пошёл нахуй!

      Лицо Антона недоумённо вытянулось. Он чуть не выронил кепку, которую собирался повесить на крючок. Арсений продолжал смотреть с ненавистью и сильным отвращением.

      — Блядь, Арс, что за… — Шаст нахмурил брови и, всё же справившись с кепкой, сделал шаг в сторону дверного проёма, из которого торчала голова Попова.

      — Я прекрасно себя чувствую! — наконец, прервал свою театральную паузу тот и выжидающе следил за реакцией Антона. У Шастуна на лице за секунду сменилось несколько эмоций — от крайнего недоумения до возмущения, но в итоге он согнулся пополам в приступе хохота. Арс улыбнулся, ведь всё сработало точно так, как он и планировал.

      — Сука… я… не… могу… — сквозь смех выплёвывал слова Антон, хлопая себя рукой по коленке. — Ты ж мой актёр! Арс, ты просто… просто гениален! — он подошёл к Арсению и положил обе руки на его щёки, явно намереваясь притянуть к себе и поцеловать.

      — Ну-ну-ну, — Попов мягко убрал руки Шаста от своего лица и улыбнулся, — ты куда лезешь, ещё даже руки не помыв?

      — Похуй, я соскучился, — Антон быстро чмокнул мужа в губы и, продолжая хихикать, унёсся в сторону ванной. Уши Арса мгновенно запылали, а сам он быстро вытер губы рукой, уже пожалев, что решил играть эту роль, пока не выяснит, где там Алёна с Кьярой и почему он не с ними. И уж точно делать это нужно было не сейчас, спрашивая у Шаста в лоб, хотя очень хотелось.

      — А пожрать нечего, да? — отвлёк Арсения от мыслей голос Антона из кухни.

      — Прости, сегодня весь день смотрел наши старые выпуски. Так увлёкся, сам поесть забыл, — мужчина вскочил с дивана и пошёл в сторону кухни, где его муж копался в холодильнике.

      — Ты смотрел… на нас? Пиздец, Арс, ты такой у меня романтичный! — Шастун выпрямился и широко улыбнулся, умилительно сложив руки на груди.

      — Ну, кроме нас там как бы ещё есть люди… — хмыкнул Попов. Антон продолжить ему не дал, потому что молниеносно обнял, крепко прижав Арсения к себе.

      — Может, закажем что-нибудь на ужин? — шепнул Шаст мужу на ухо. — А потом посмотрим ещё на нас… и не только?

      Арс смог только согласно промычать, обнять в ответ и уткнуться Антону в плечо. Готовить ему точно ничего не хотелось, да и идея ещё поднабраться у себя же каких-то импровизационных фишечек казалась прекрасной. Через полчаса мужчины устроились на диване с ужином и продолжили организованный Арсом ещё днём просмотр. Шастун хихикал с набитым ртом, не переставая. Особенно его уносило с шуток Арсения, хотя сам Попов ничего такого в сказанном им на экране не видел. Один раз Антон даже чуть не подавился и потом ещё пару минут кашлял под укоризненное ворчание мужа. Арс даже на мгновение забыл, что это не просто дружеские посиделки, которые у них с Антоном иногда случались, пока… Шаст не приобнял его за плечо, предварительно отставив пустую тарелку. Арсений еле слышно вздохнул. Было неприятно, но играть свою роль приходилось, чтобы не вызывать лишних вопросов. Меньше всего он сейчас хотел выяснять отношения, ругаться, что-то рушить.

      Антон в скором времени начал клевать носом, видимо, очень устал за день в офисе. Съёмки рекламы, какие-то организационные вопросы, о которых он так и не рассказал, переживания за Арсения… Арс осторожно выключил очередной выпуск, где их с Шастом как раз долбили шокерами. Антон не отреагировал, его глаза были закрыты. К тому моменту они уже успели разобрать диван и просто лежали рядом. Точнее, Попов просто лежал, а вот Шаст по-хозяйски прижимал его к себе, совершенно не обращая внимания на отсутствие ответных объятий. Арсений, чувствовавший дикую усталость, постарался выбраться из капкана, но Антон, не открывая глаз и даже, кажется, не просыпаясь, пробурчал:

      — Куда, сука, собрался? — и прижал мужа к себе покрепче. Арс понял, что сопротивляться бесполезно, да и сил уже не было совсем, поэтому вскоре и он провалился в сон.

      Всю ночь Арсений спал спокойно. И даже не видел во сне, как позорился на съёмках. Наоборот, снилось что-то приятное, связанное с женой и дочерью. Во сне они вместе гуляли по Омску. Там были и родители, по которым мужчина безумно соскучился. И вместе им было так хорошо, что просыпаться не хотелось.

      Разбудило его лёгкое прикосновение к губам. Спросонья забыв обо всём на свете, Арс на поцелуй ответил и прошептал с улыбкой:

      — Огонёчек мой…

      Он потянулся за новым поцелуем, всё ещё не открывая глаз, но почувствовал, что рядом никого уже не было. Мужчина приоткрыл один глаз и резко всё осознал. Он всё ещё был не дома, а в этой непонятной квартире. Спиной к нему на краешке дивана сидел Антон, и по его напряжённой спине Арсений понял, что что-то не так.

      — Уже пора вставать? — зевая, поинтересовался Попов. Его муж вздрогнул и обернулся. Глаза Шаста словно потускнели, но он старался делать вид, что всё хорошо.

      — Нет, можешь ещё поваляться, я просто… Не бери в голову, Арс, — Антон улыбнулся и встал с дивана. — Ещё час где-то есть, попью воды и пойду в спальню. Ты… останешься здесь?

      — Знаешь, Шаст, я, наверное, выспался. Так что ты ложись, а я пока приготовлю нам чего-нибудь и через час тебя разбужу.

      — Ты невероятный, — Шастун оперся на подлокотник и, наклонившись, коснулся кончика носа мужа.

***

      Арсений сидел в гримёрке, придерживая голову руками. День как-то не задался с самого утра. Вызвавшись приготовить завтрак, мужчина и не думал, что что-то может пойти не так, ведь он прекрасно готовил. Но сегодня руки словно стали расти из пятой точки, а совсем не из плеч, и даже простую яичницу Арс сжёг. Не понимая, чем провинился перед Вселенной, Попов остановился на бутербродах. Антон, которого он разбудил, как и обещал, через час, видимо, ничего другого и не ожидал.

      Шаст всё утро был грустным, словно его что-то сильно мучило. И пока они ехали до Главкино, он всё же не выдержал и спросил, не снилась ли случайно его мужу Алёна. Арсений почему-то почувствовал себя виноватым, но врать не стал, ведь жена — здесь почему-то бывшая — и правда приходила сегодня к нему во сне. Антон на этот ответ поджал губы и молчал до самого конца дороги. Арсению совершенно не хотелось его тормошить и о чём-то спрашивать, извиняться, толкать речи. Он старался думать не только со своей точки зрения, но и с точки зрения Арса — мужа Шаста, которого он всё ещё старательно играл. Попов даже так решительно не понимал, почему он должен как-то извиняться за свои сны, ведь Алёна была значительной частью его прошлого, и было совершенно нормально, что она ему снилась.

      Волнение нарастало с каждой секундой, а рядом не было никого, кто мог бы успокоить. Арсений точно знал, что ничего не получится — за один день невозможно научиться быть актёром юмористического жанра, даже пересмотрев все выпуски «Импровизации» разом. Как выкручиваться, Арс не знал, ведь отсидеться в стороне ему точно никто и никогда бы не позволил. «Может, рассказать Антону, что мне плохо?» — подумал мужчина, хватаясь за голову, но тут же отмёл эту идею. Шаст бы непременно начал беспокоиться, забыв все свои утренние обиды. Конечно, он мог бы и прикрыть, но каким бы было это прикрытие? Отмена съёмок? Попов понимал, что откладывать съёмки, пока он не научится импровизировать, просто невозможно. От волнения сильно кружилась голова, и Арсений сильно сжал подлокотник дивана, словно надеялся, что это поможет прийти в себя. Но мир вокруг ходил ходуном, и мужчина, закрыв глаза, почувствовал, будто начал куда-то лететь… или проваливаться.

      Тело внезапно пронзила резкая боль, от которой хотелось кричать, но рот не открывался, связки в горле не слушались. Ничего не слушалось, ни один мускул, ни одна косточка, ни один сустав. Арсений попытался открыть глаза, но не смог. В ноздри ударила бесконечная… чистота? Словно весь мир вокруг обработали дезинфицирующими средствами до стерильности. Вокруг была только темнота, разбавляемая гудением множества приборов и каким-то мерным писком. Арс понял, что очнулся в больнице. Случилось то, чего он и ожидал после слепящего света фар. Послышался скрип двери — в палату кто-то зашёл.

      — Антош, как тебя впустили? — раздался голос Алёны где-то совсем рядом. Хоть Арсений её и не мог увидеть, но прекрасно чувствовал, насколько она напряжена. — Меня-то не хотели, еле упросила.

      — Связи и пачка денег порой решают многие проблемы, — послышался грустный голос Шаста. — Жаль, не все. Если бы я мог здесь что-то исправить… отдал бы всё состояние. Как он?

      — Недавно перевели из реанимации, — Арсений почувствовал, как на его руку опустилась рука жены. Такая холодная от волнения, что её непременно хотелось сжать, чтобы согреть. Но Попов, как ни пытался, не мог пошевелить даже кончиком пальца, хотя всё тело и без этого ужасно болело. А как бы оно болело, если бы он мог двигаться, и представить было страшно. — Сильные ушибы, сотрясение, переломов нет… но в себя не приходит. Антош, я не доктор, я не понимаю… А они мне ничего не говорят. Будто скрывают что-то страшное.

      — Жить будет, — Антон попытался придать своему голосу хоть немного позитива, но получилось скверно. Арсений бы непременно улыбнулся, если бы мог. — Это клиника моего тестя, можешь не волноваться, за Арсом здесь будет лучший уход. Я позабочусь.

      — Я очень боюсь… Он для меня… всё, понимаешь?

      — Прекрасно понимаю, — вздохнул Шастун и присел где-то рядом с Алёной. — Он обязательно выкарабкается. Знаешь, я более сильного духом человека в жизни не встречал вообще. И ради вас с Кьярой он, где бы сейчас ни был, горы свернёт, но откроет глаза, вот увидишь.

      — Кьяра… она ничего ещё не знает, — женщина всхлипнула. Послышалось шуршание одежды и металлический звон браслетов — видимо, Антон обнял жену друга, чтобы успокоить. — Антош, я не знаю, как ей сказать.

      — Но ты же не сможешь скрывать вечно.

      — Конечно, не смогу! — голос Алёны стал тише. Арсений понял, что она спрятала лицо в ладонях. — Она постоянно спрашивает, куда папа пропал. Мне… пришлось отправить её в Питер к бабушке. И врать пришлось. Очень много врать. Что у папы командировка, он срочно уехал по работе… Антош, я не справляюсь… я не могу…

      — Алён, надо. Ради Арса, — хоть Попов и не видел происходящего, он мог практически со стопроцентной вероятностью сказать, что Шаст был сейчас тоже дико расстроен, но всячески пытался подбодрить Алёну. — Ты не одна. Мы с Ирой будем рядом.

      — Антош, Ире нельзя сейчас переживать. Ей негатив сейчас нужен меньше всего. Ты же не хочешь навредить вашему сыну? — жена Арса резко сменила тон, став максимально серьёзной. Когда речь заходила о детях, она всегда менялась. У Арсения всё внутри мгновенно сжалось — он знал, что Алёна вспомнила сейчас про выкидыш несколько лет назад, не позволивший им снова стать родителями. — Я справлюсь, ты прав. У меня выбора нет.

      — И Арс тоже справится. Вот увидишь, скоро он очнётся и расскажет нам, что случилось, — в голосе Антона проскользнула улыбка. — Кстати, об этом. Думаю, ты должна знать.

      — Это что?

      — Его последнее сообщение, — Арсений понял, что Шаст решил показать его жене их переписку. — Он просил быть осторожным и собирался мне что-то рассказать.

      — Думаешь… эта авария… не была случайной? — рука Поповой сжала руку мужа сильнее. Арс, если бы мог, закричал бы, что жена чертовски права.

      — Уверен процентов на девяносто девять, — Шастун вздохнул, и Арсений словно почувствовал на себе его тяжёлый взгляд. — Знать бы, кому это было нужно. И чего опасаться мне. Алён, а ведь это пиздец…

      — Не поняла, — Попов явно представил, как жена удивлённо выгнула одну бровь. — Ты к чему клонишь?

      — Арс пострадал из-за меня. Сука… — судя по шуму, Антон резко вскочил на ноги и стал мерить палату шагами. — Такой пиздец… Алёна, — друг Поповых снова подошёл к женщине, — прости. Прости меня, если сможешь. Ведь если бы не я…

      — Антош, хватит. Перестань. Арс бы тебе точно прописал люлей для профилактики, если бы мог.

      Арсений с женой был абсолютно согласен. Вот уж кого бы он точно не стал винить в своём нынешнем состоянии, так это Антона. Винить надо было только тех, кто задумал избавиться и от Шаста, и от самого Попова, ведь что бы ни случилось, человеческая жизнь должна быть выше любых амбиций. Но Арс винил не только их… он винил в первую очередь себя за неосторожность.

      Вскоре в палате появился ещё один человек, видимо, врач. Он сообщил, что правила едины для всех, и время посещения закончилось. Что Антон, грозивший тестем, что Алёна, не желавшая расставаться с мужем, упрашивали доктора позволить им остаться ещё, но тот был непреклонен, в очередной раз сославшись на установленный распорядок. Шасту и Алёне пришлось подчиниться и покинуть палату. На какое-то время всё затихло, но потом вновь помимо гудения работавших приборов стали слышаться шаги и голоса. Арс не понимал, что с ним делали, какие лечебные манипуляции проводили. Боль не утихала ни на минуту, но больнее всего было на сердце… Арсений в одиночестве о многом смог подумать. Сейчас он был в своём теле и плохо понимал, привиделось ли ему всё то, что он наблюдал, или нет. Та жизнь, где он был телезвездой, безусловно, была красивой и привлекательной, если бы не несколько факторов в виде отсутствия любимых принцесс и наличия самого настоящего мужа вместо лучшего друга. Всё-таки реальность была здесь, и от своей беспомощности было больно. Больно было от одной только мысли, как тяжело сейчас его Огоньку, как мучается без отца его маленький Лучик Света, как винит себя во всём лучший друг. Было страшно, что он никогда не сможет вернуться к нормальной жизни, хотя все так верили в него. Эта мысль почему-то плотно засела в голове Арсения — как раньше больше ничего и никогда уже не будет. Попов безумно хотел открыть глаза, но веки были слишком тяжёлыми и совершенно не повиновались. Мужчина предпринимал попытку за попыткой, но на его лице не дрогнул ни один мускул. «Давай же, ты можешь!» — подбадривал себя Арс и… глаза внезапно распахнулись. Только перед глазами была совсем не больничная палата.

      Арсений понял, что сидит в какой-то комнате, рядом на диване расселся ненавистный Матвиенко, а чуть поодаль — его дружок Позов. Оба хомячили что-то с общего столика, стоявшего близ дивана. Антона поблизости не было, зато тут же в комнату заглянул Шеминов. Арсу стало не по себе. Он вообще перестал понимать, что происходит, но находиться среди этой троицы было просто не по себе. Мужчина прикрыл глаза, надеясь, что сейчас снова очнётся в больнице, пусть даже и страдая от жуткой боли, но боль не возвращалась, больничный запах тоже.

      — Ты только тише говори, — раздался шёпот Сергея. — Граф наш уже старый, не тревожь его.

      — Что с ним? — Стас тоже говорил тихо.

      — Спит.

      — Умаялся совсем дед наш, — еле слышно ухмыльнулся Дмитрий. — Того и гляди — скоро будет прямо посреди моторов засыпать. Стас, так чего, через два дня выезжаем?

      — Да, встречаемся сначала в офисе, потом поедете, — Станислав звучал совсем иначе, чем Арсений привык слышать. Как-то мягко и даже по-доброму. — Я вам ещё накануне вечером напомню. И Оксана напомнит тоже.

      Скрипнула дверь. Арсений еле заметно приоткрыл один глаз и увидел, как в комнату зашёл Антон. С его появлением в компании этих трёх неприятных типов стало как-то легче, и Попов сделал вид, что по-настоящему проснулся. Шаст, заметив это, слегка улыбнулся, подошёл к нему и бесцеремонно чмокнул в макушку. Арс поморщился: от друга — или кем он тут был — адски воняло сигаретами, видимо, он только что вернулся с перекура. Постепенно приходило понимание, что Арсений снова мог оказаться в странном сне-видении, где был связан узами брака с лучшим другом, где работал на телевидении, где совершенно не понимал, почему Алёна и Кьяра были где-то вне зоны досягаемости.

      — Шаст, ну ты так всю важную информацию прокуришь, — укоризненно бросил Антону Матвиенко.

      — Так тут же Арс оставался, Арс всё расскажет! — невозмутимо ответил Шастун и устроился на подлокотнике рядом с Арсением и приобнял его за плечо.

      — Расскажет, как же, — хмыкнул Дима, — в Спящую Красавицу играть перестанет если, то обязательно расскажет.

      — Шаст, прости, я и правда всё проспал, — виновато промямлил Попов, внимательно следя за реакцией Антона. Тот нахмурился и настороженно посмотрел Арсу в глаза, словно пытался что-то понять.

      — Ладно, — протянул Шаст, вскочил с подлокотника и протянул Арсению руку, — мы поедем тогда. Арсу лучше будет отдохнуть эти два дня дома.

      — Только реально отдохнуть, — грозно сказал Поз из своего кресла. — А то знаю я вас двоих. Шаст, как врач тебе говорю. Арс, ты там тоже давай-ка на его авантюры не поддавайся. Серёж, может, временно Арса у тебя поселим?

      — Моя девушка будет очень рада, да, — закатил глаза Серёжа. — Мы так-то завтра уезжаем, но к моменту сбора я точно буду.

      — Стас, планируй выезд на три часа раньше, — Антон издал смешок, — чтобы Серёжа думал, что опаздывает, а на самом деле бы не опоздал. Ладно, пойдём мы, — он обернулся на Арсения, всё ещё сидевшего на диване. — Арс, вставай уже.

      Попов довольно бодро вскочил на ноги. Тело хоть и было уставшим, но боли не чувствовало. Ощущения были, словно мужчина просто днём хорошо поработал, и никто по нему на машине не ездил. Это была приятная усталость сродни той, что бывает в пятницу вечером, когда обычный работяга после трудовой недели выходит с работы, вдыхает в лёгкие свежий воздух и радуется, что впереди свободный вечер и ещё два дня, чтобы отдохнуть. Правда, потом такой работяга обычно вспоминает, что и в выходные дел невпроворот, но это ощущение всегда такое приятное, пусть и мимолётное.

      Весь путь до дома Антон молчал. Он был слишком сосредоточен на дороге, хотя устал не меньше Арсения и явно мечтал завалиться поскорее в кровать. Арс был бы рад подменить Шаста за рулём, но машину водить не умел, предпочитая передвигаться на метро. Они ввалились в квартиру, и Антон почти сразу же изъявил желание лечь спать, забив практически на всё. Так-то Попов был с ним согласен, ведь к концу пути спать уже хотелось страшно… но только не в одной кровати с мужем.

      — Шаст, ты иди, наверное, спать… я ещё посижу, — Арсений попытался выглядеть бодрым настолько, насколько это было возможно, но, судя по вытянутому от удивления лицу Антона, выглядел он ничуть не лучше побитой жизнью уличной собаки.

      — Тебе опять плохо? — Шастун нахмурил брови и подошёл к мужу чуть ли не вплотную. Тот отступил на шаг назад и упёрся спиной в стену.

      — Нет, я в порядке, просто пока не хочу спать, — ответил он, пряча глаза. Арс был уверен, что Антон по глазам способен отличить, когда он врёт, а когда говорит правду.

      — Арс, — дыхание Шаста буквально обжигало лицо мужчины, а увернуться от него он никак не мог, — я пиздец как устал. Но если у нас есть какая-то проблема, то давай хотя бы обозначим её сейчас. Что произошло, пока я выходил курить? Всё же было нормально весь день. И я видел, в каком ты был состоянии, когда мы уезжали.

      — Шаст, не накручивай себя, ладно? — стараясь перебороть себя, Арсений посмотрел мужу в глаза. Антон выглядел откровенно плохо. Он был не просто вымотан, но и невероятно расстроен. Вместе это сочетание ничего, кроме жалости, не вызывало. — Всё хорошо, пойдём спать. Я просто полежу рядом, если для тебя это так важно.

      — Важно ли МНЕ? Ты ещё и сомневаешься? Ладно, я не хочу разосраться на ночь глядя. Просто… такое чувство иногда, что я совсем тебя не знаю.

      — Я и сам порой себя не знаю. Пойдём спать, — Арс вздохнул, ведь он и правда не знал себя другого, которого ему сейчас нужно было играть. — Не будем усложнять.

      Взгляд Антона буквально кричал, кто на самом деле всё усложняет, но сам он лишь молча кивнул и, взяв Арсения за руку, потянул в сторону спальни. Скинув с себя одежду и оставшись в одном белье, Шаст буквально нырнул под одеяло и с телефона включил лампы на прикроватных тумбочках, одновременно погасив верхний свет. Попов замешкался, соображая, есть ли шансы как-то избежать совместного сна в одной кровати с Антоном. То, что они накануне уснули в обнимку на диване, в расчёт, по мнению Арсения, не входило. Там они хотя бы были одеты. Под тяжёлым взглядом Шастуна Арс всё же разделся, в глубине души стесняясь, словно юная непорочная девушка, и лёг под одеяло к мужу. Длинные руки тут же опутали его тело, заставив оказаться с Шастом лицом к лицу.

      — Спокойной ночи, Арс, — прошептал Антон и потёрся носом о нос Попова. — Люблю тебя.

      — Сладких снов, — выдохнул Арсений. К счастью, отвечать взаимностью на признание в любви не пришлось, ведь Шаст уже сладко спал с глупой улыбкой на губах. А вот Арса сон покинул совсем. Антон так бережно прижимал его к себе, словно мягкую игрушку, и совершенно не собирался отпускать. Как будто боялся, что муж встанет и уйдёт. В принципе Попов именно это и собирался сделать, но пока точно не мог и пошевелиться, чтобы не потревожить Шаста. Ведь пробуждение Шастуна означало новую волну укоризненных вопросов и разборок, чего в ночи проводить точно не хотелось.

      Арсений не знал, сколько времени прошло. В какой-то момент лампы на прикроватных тумбах выключились сами, видимо, Антон поставил с телефона таймер. Сон где-то сильно задерживался. Казалось, целая вечность, прежде чем Шаст что-то пробормотал и перевернулся на другой бок, оставив мужа в покое. Пару минут Арс прислушивался к его дыханию, а потом практически бесшумно выскользнул из кровати. Спать всё ещё не хотелось. Скорее, хотелось отмыться от прикосновений Антона. Но Попов и понятия не имел, насколько был крепок сон Шаста, так что решил не рисковать и не шуметь водой в столь поздний час.

      Мужчина тихо устроился на уже хорошо знакомом диване в другой комнате и честно попытался уснуть. Часы в телефоне показывали уже половину третьего, но сон никак не забирал Арса в свои объятия. Попов даже усмехнулся про себя, что, видимо, единственным, кто всегда готов забрать его в объятия, был Антон. Стало как-то тоскливо. Потом страшно. Когда он очнулся, все говорили про какие-то концерты, какой-то тур. Арсений полез во всемирную паутину в поисках ответов и узнал, что есть у четвёрки импровизаторов и такой формат мероприятий. А ведь это не телесъёмки — на паузу не поставишь, неудачный дубль не переснимешь. Попов занервничал основательно. Ведь никто не гарантировал, что и в этот раз ему «повезёт» снова переместиться из этого видения в больницу. Арс уже не считал это всё сном, слишком реален был этот мир.

      К счастью, записи нескольких концертов нашлись в интернете, и мужчина принялся их смотреть, надеясь уловить различия между выпусками их программы, которые он смотрел недавно, и выступлением на сцене. Разница была, причём, значительная. Одна игра «Куклы», которая не попадалась ему раньше, чего стоила. «Ну ничего, впереди два дня, подготовиться успею, — мысленно успокаивал себя Арсений. — Может, Шаст не откажется порепетировать». Конечно, трогать Антона вообще лишний раз не хотелось, но тут, похоже, выбора и не было. Часы показывали около пяти утра, когда Попов разобрался с большей частью концертов. Он в очередной раз прикрыл глаза, надеясь уснуть, но снова не получилось, и уже через пятнадцать минут бесцельного лежания Арс снова открыл глаза и уткнулся в телефон.

      «Чего не спишь? — тут же прилетело сообщение от Матвиенко. — Ты в порядке?»

      Арсений нахмурился. Даже если у него до этого и были шансы провалиться в сон, сейчас их не осталось совсем. К Сергею он относился с недоверием, невольно проецируя на этого Сергея своё отношение к тому, что цеплялся к нему на работе, а потом и вообще на машине переехал с подачи Шеминова и Кузнецова. Но этот Серёжа, кажется, искренне беспокоился за состояние товарища по команде, поэтому Арс решил-таки ответить:

      «В порядке, просто бессонница. Днём посплю, если что. А ты чего на ногах? Какие думы спать мешают?»

      Он решил перевести стрелки и посмотреть, какую реакцию выдаст коллега. Но тот, похоже, посчитал сообщение Попова вполне обычным и почти сразу принялся отвечать:

      «Мы с Тоней едем в аэропорт, я тебе вроде говорил. К сбору вернусь, не переживай. А лучше спи, а то нам обморока на концерте не хватало ещё. Поз тебе всю жопу тогда уколами натыкает, будешь знать!»

      Арсений над ответом долго не думал и отправил смайлик, показывающий язык. Серёжа ответил смайликом, показывающим средний палец. Попов про себя посмеялся, такого дружеского общения мужчине явно не хватало в последнее время. Ему вдруг стало интересно, о чём он мог переписываться с Матвиенко раньше. Пролистал сразу от души, аж на два года назад попал. Сердце мужчины сильно заколотилось, стоило ему увидеть диалог, где он буквально кричал на коллегу, который скинул ему новость о легализации однополых браков, потому что не поверил. Но Серёжа был терпелив и прикрепил ссылку на официальный источник, и тогда Арс кричал уже от радости. Сергей был рядом, пусть и не физически, искренне поздравлял в кружочках, а потом они вместе планировали, как Попову было бы лучше сделать предложение. Всё это было словно из какой-то сказочной реальности, и Арсений даже забыл, что читал собственную переписку. Он чувствовал, насколько они с Серёжей были дружны тогда, и эта дружба не возникла на пустом месте, а, похоже, длилась годами. Арс пролистал ещё на несколько лет назад и ужаснулся. Там он вдрызг пьяный жаловался обеспокоенному Сергею, что этот гадкий Шастун посмел отвергнуть все его подкаты, а какой-то парень в клубе шлёпнул его по заднице. Матвиенко, в свою очередь, всё пытался добиться, откуда нажравшегося друга нужно было забирать. Потом шло практически непрекращающееся нытьё о том, какой Антон хороший, а потом — то, насколько он бесчувственная сука. Серёжа, судя по сообщениям, терпеливо всё читал, пытался давать советы и утешал. Пару раз напоминал про Алёну и Кьяру, но Арсений все такие сообщения просто игнорировал, продолжая страдать по Шасту. Чем дальше Попов читал, тем противнее ему было от самого себя… Он был просто мерзок и одержим в своём желании завладеть вниманием Антона… или даже самим Антоном. Зато Сергей буквально вырос в его глазах и как человек, и как друг. Арс поражался, как Матвиенко смог выдержать все эти отвратительные потоки нытья и даже не послать его ко всем чертям.

      Часы показывали около семи утра, когда Арсений закрыл глаза и наконец-то уснул. И даже нахально гулявший по его лицу солнечный лучик не заставил мужчину снова вернуться к бодрствованию. Сон Арса был глубоким, и на этот раз снилась какая-то страшная ссора. Он всё хотел проснуться — уже даже неважно было где, — но никак не мог и продолжал кричать на Алёну, которая кричала в ответ. Кьяра сидела рядом на полу и заливалась слезами, заткнув уши, чтобы не слышать ругань родителей, которым на её слёзы было плевать. Арс даже поразился собственной холодности, ведь благополучие дочери для него всегда было на первом месте. Куда выше собственных интересов. Но он продолжал кричать, осыпая любимую жену последними словами, а та в долгу не оставалась. Попов чувствовал себя невероятно злым, рука в какой-то момент размахнулась и влепила Алёне крепкую пощёчину. Женщина отшатнулась, а сидевшая на полу дочка зарыдала сильнее, сжавшись в комок и с неподдельным ужасом глядя на отца. Алёна прижала ладонь к пылающей щеке, а свободной рукой вцепилась в плечо мужа и начала трясти. Арсений пытался вырваться, но тряска не прекращалась, пока он… не проснулся.

      — Арс, ты кричал, — перед глазами тут же возникло взволнованное лицо Антона. — Что с тобой?

      — Просто… просто сон, — прошептал Арс, успокаивая скорее себя, чем мужа. — Шаст, я же не… не посмел бы ударить женщину?

      — Арсюш, ты вообще всегда был приверженцем принципа «словами через рот», — Шастун сел на диван и прижал перепуганного Арсения к себе. — Просто забудь. Это точно глупый сон.

      На мгновение мужчина даже почувствовал себя комфортно в руках Шаста, но, осознав ситуацию, вздрогнул и осторожно выбрался на волю. Антон непонимающе изогнул бровь, но ничего не сказал и пошёл готовить завтрак. Арс подтянулся на кухню минут через десять и застал мужа, сидящего за столом с совершенно унылым видом. Шастун, услышав, что Арсений пришёл, дёрнулся и постарался улыбнуться, но глаза всё равно выдавали вселенскую печаль. Арс вопросов о состоянии Антона не задавал, просто поблагодарил за завтрак и принялся за еду, чувствуя себя самым эгоистичным мудаком на свете. Ели они в тишине. Попов исподтишка следил за мужем, замечая, что тот иногда порывался рассказать что-то забавное или интересное, ведь в его глазах загорался тот самый живой огонь, к которому Арс привык за годы их общения. Но этот огонь моментально угасал, уступая место каким-то внутренним переживаниям. Арсений прекрасно понимал, по какому поводу Антон загонялся, ведь знал его не первый год… пусть и не совсем его, но знал же.

      Тишину позднего завтрака нарушил телефон Шаста. Мужчина тут же перевёл взгляд на экран и вымученно посмотрел Арсу в глаза.

      — Сука, только не снова, — прошептал Антон, демонстрируя мужу телефон с фотографией Стаса во весь экран. — Не хочу отвечать.

      — Ты же знаешь, что надо, — вздохнул Арсений, а внутри всё ликовало. Оставалось надеяться, что Шеминов решил сделать этот звонок, чтобы снова утащить Шаста на весь день в офис.

      — Знаю, — поджал губы Антон и снял трубку. — Да, Стас. Блядь, да оторви ему руки! Я просрал прошлый выходной, чтобы просрать сегодня на ту же самую рекламу, потому что у кого-то у нас в команде руки из жопы? Чего? И Арса взять? Совесть имей, я не хочу, чтобы он на концерте коней двинул. Ладно, спрошу. Арс, — он посмотрел на Попова, старательно делавшего вид, что его тут нет, — в офис поедешь?

      — А прям надо? — тихо ответил вопросом на вопрос Арсений и сделал глоток кофе из кружки. — Пиздец как не хочу.

      — Скажи это сам, — Антон протянул телефон мужу.

      — Стас, нахуй иди! — без лишних церемоний гаркнул в трубку Арс и вернул телефон владельцу. Он не знал, можно ли вообще так разговаривать с Шеминовым, но раз все так берегли Попова и его здоровье, то, он надеялся, что и эту маленькую шалость с рук спустят.

      — Короче, Стас, мой муж в офис не едет, — подытожил Шастун, отсмеявшись. — Я… Блин, Стас, так хочется тебя тоже послать, но хер с тобой, приеду. Да, через час буду. Всё, бывай.

      Антон завершил звонок и грустно вздохнул. Ему явно не хотелось снова тащиться в офис в свой выходной, который можно было провести рядом с любимым мужем. А вот Арсений праздновал победу. Стоило Шасту покинуть пределы квартиры, как Попов моментально собрался и решил отправиться на прогулку.

      Он никогда раньше не был в этом спальном районе Москвы, более того, он плохо представлял, где вообще находится. Вокруг было зелено, дышалось легко, да и глазу было приятно, но… всё это было и в районе, где Арсений прожил с женой много лет. Руки сработали быстрее, чем пришло осознание — на экране смартфона уже было открыто приложение, где Арс успел вызвать такси до ставшей родной за последние лет пятнадцать улицы. Машина подъехала быстро и так же быстро домчала, хотя, судя по карте, Арсений находился на другом конце Москвы. Мужчина с интересом наблюдал за тем, как меняется пейзаж за окном, что даже не заметил, как оказался у своей станции метро. Он попросил таксиста завершить поездку здесь, потому что в голову прискакала ещё одна любопытная мысль.

      Минут десять Попов стоял у витрины цветочного магазина. Первый порыв теперь казался каким-то глупым. Он надеялся дойти до своего дома, посмотреть на окна… встретить Алёну и Кьяру. Посмотреть на них хоть издалека, убедиться, что с ними всё в порядке. Может, даже подойти и поговорить. А если не получится подойти, то как-то оставить цветы под дверью, позвонить и убежать. Впрочем, Арсений быстро вспомнил, что он уже достаточно взрослый и обеспеченный человек, чтобы заказать доставку не только самого лучшего букета, но и найти, чем порадовать свою маленькую принцессу. Оставалось только прогуляться до дома в надежде на хоть какую-то зацепку. Впрочем, Арс не волновался — он знал, что великая сила интернета точно поможет ему отыскать любимых девочек, если он не сможет узнать сейчас, живут они по привычному ему адресу или нет.

      Десятиминутная прогулка была доверху наполнена ностальгией. Арсений даже не представлял, насколько соскучился по всему этому окружению, из которого вынужденно выпал. Не прошло и недели, но он чувствовал, словно пронеслась целая вечность. Всё было точно таким же: деревья, машины, дома, люди, и Арс с наслаждением вдыхал воздух родных мест, стараясь отодвинуть нарастающее чувство тревоги на второй план. Но оно не отодвигалось, а только усиливалось в геометрической прогрессии. Когда оставалось лишь завернуть во дворы, Попов понял, что на самом деле было не так. Дома не было. Мужчина резко остановился и потёр руками глаза. Дом не появился. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, а пальцы рук похолодели. На месте их старой, но совсем не ветхой девятиэтажки была стройка какого-то совершенно уродского и не вписывающегося в окружение муравейника.

      — Сынок, тебе плохо? — к Арсу подошла какая-то бабуля с тележкой. Тот нервно сглотнул и замотал головой. — Ты как будто привидение увидел.

      — Тут… тут дом был, — проговорил мужчина, не в состоянии отвести глаз от строительного крана. — Маленький. Девять этажей.

      — Снесли его, сынок, — бабушка вздохнула. Было видно, что стройка очередного клоповника в её тихом районе была ей не по нраву. — Пожар был сильный, дом потом аварийным признали, расселили и снесли. Ну ты чего?

      Арсений схватился за сердце. Теперь он надеялся, что Алёна и Кьяра никак не связаны с этим пожаром, да и что вообще они тут не жили. Бабуля бегала вокруг Попова с причитаниями, что привлекло внимание людей. Вокруг Арса собралось ещё несколько старушек, каждая из которых, даже не узнав причины, норовила поохать и этого «приятного мужчину» пожалеть.

      — Всё в порядке, — отмахивался Арсений. — Просто… жил тут много лет назад, приехал на окна посмотреть, повспоминать. Не знал, что… — он грустно вздохнул, — уже и вспоминать нечего…

      — Погоди-ка! — вдруг воскликнула одна из бабушек. — Я ж тебя знаю!

      — Извините, я вас в первый раз вижу, — неловко пробормотал Арс. Он, конечно, предполагал, что хозяин его тела мог быть знаком с местной бабулей, но вот в его жизни такой точно не было.

      — Ну точно он, Люсь! — эта старушка ткнула подругу локтем в бок. — У Машки моей в комнате на стене висит. Актёр что ли. Шастун вроде.

      — Извините, вы меня с кем-то путаете, я обычный экономист, — Попов на всякий случай прикрыл часть лица рукой, чтобы ещё кто-нибудь не узнал в нём мужика из телевизора. — Мне пора, простите, — он буквально вырвался из кольца бабуль и быстрым шагом отправился в сторону метро. Щемило сердце. Хотелось упасть прямо на асфальт и завыть от безнадёги. Все звуки дневной улицы были словно где-то далеко, но окружали мужчину плотным давящим куполом, который грозил в какой-то момент просто схлопнуться и раздавить Арсения. Впрочем, новость о сносе такого родного и любимого дома уже это сделала. Так плохо Арс не чувствовал себя даже когда вчера очнулся в больнице. Эта душевная боль была в разы сильнее физической, а незнание, где сейчас его любимые жена и дочь и связаны ли они с пожаром, рвало душу на куски.

      Арсений долго брёл по знакомым улицам, стараясь как-то погасить огонь внутри. Не получалось. Ничем этот огонь заглушить не получалось. Телефон противно трезвонил в кармане, но мужчина не собирался даже смотреть, кто ему там названивает. Звонки вскоре прекратились, но началась непрекращающаяся вибрация от потока сообщений в мессенджере. Стиснув зубы от ярости, Арс достал телефон и увидел несколько пропущенных от Антона и кучу сообщений от него же.

      «Арс, ты почему не отвечаешь?»

      «Перезвони мне!»

      «Арс, тебе плохо?»

      «Сука, блядь, Арс, пожалуйста, дай знать, что ты в порядке!»

      «Я вижу, что ты в сети. Хватит, я сейчас сорвусь домой!!!1»

      «Или скорую вызову, если не ответишь…»

      «Арсюша, любимый, я выезжаю».

      «Ах ты сука ебаная, ты чего мои сообщения читаешь и не отвечаешь?»

      «Или тебе там плохо, и ты не можешь… Блядь, Арс!»

      Попов закрыл чат с Шастом и отключил все уведомления на телефоне. Дышать сразу стало легче. Отвечать он точно не собирался, перезванивать тоже. Хотелось сбежать куда-нибудь, но для этого надо было возвращаться в дом Антона хотя бы за документами, поэтому Арс не придумал ничего лучше, чем… сбежать от себя. На соседней улице как раз был отличный, судя по отзывам, бар. В кармане оказалось неожиданно приличная сумма денег, и Арсений, наверное, впервые в жизни, решил потратить их все только на себя. На свой побег от этой ненастоящей реальности.

      До позднего вечера он сидел в баре и пил. К счастью, Попова никто не узнавал, видимо, местная публика не приветствовала юмористические шоу с ТНТ, поэтому мужчина мог спокойно посидеть, выпивая рюмку за рюмкой и ни о чём не думая. В какой-то момент стало действительно легче, но начала кружиться голова. Арс уже понадеялся, что сейчас снова очнётся в больнице, но головокружение усиливалось, а долгожданного избавления в виде боли по всему телу и гула больничных приборов в палате не наступало. Около полуночи бармен аккуратно намекнул Арсению, что пора бы уже и честь знать, а то они должны закрываться. Так Арс оказался на улице, полной грудью вдохнув воздух весенней ночи. Надо было возвращаться домой, но он совершенно не помнил, где жил вместе с Антоном последние несколько дней.

      Арсений взял в руки телефон. В шторке уведомлений отображалась куча пропущенных звонков не только от Шаста, но и от Серёжи и Димы. Много было и сообщений в соцсетях и мессенджерах. Все искали пропавшего с радаров средь бела дня Арса. Но мужчине было всё равно. Пьяный мозг как-то умудрился подсказать глянуть точки предыдущей поездки на такси и заказать машину на адрес, с которого он уехал сегодня днём. Идея была здравой, поэтому вскоре Попов уже стоял у подъезда ненавистного дома. Ненавистного потому, что там приходилось играть какую-то мерзкую версию себя и изображать любовь с лучшим другом. На автопилоте мужчина поднялся на нужный этаж и резко дёрнул дверную ручку. Дверь оказалась не заперта и с лёгкостью поддалась. Арс чуть не упал, ввалившись в коридор, но как-то сумел удержаться на ногах. На шум из спальни прибежал Антон. Он был растрёпан, нижняя губа дрожала в такт с руками, а глаза были красными, словно он не спал несколько лет или… безудержно рыдал весь день.

      — Арс! — прохрипел Шастун, в пару шагов подскочив к загулявшему мужу. Он больно вцепился в плечи Арсения и придавил его к стене. — Где тебя, сука, носило?

      — Антош, — Арс не вырывался, а его губы тронула измученная улыбка, — мы должны развестись.