— Дарую тебе имя «Дрим», мой фаворит.

      Только что в грязной деревне на отшибе цивилизации, чьи улицы залиты кровью, а тишина красноречиво говорила о полном вымирании ее жителей, единственный живой среди испарившихся трупов узрел явление Бога.

      Яркое желтое сияние исходило отовсюду, и прежде чем выжечь глаза Дрим — теперь это было его имя — почувствовал на своем лице что-то твердое, позволившее видеть иным образом — заменяя привычные цвета и формы перед глазами мелькали строчки и строчки цифр и букв, напоминающие код, о котором Дрим так много читал.

      Дрим дотронулся до предмета — маска — и попытался сдвинуть — держалась намертво.

      — Подарок. Не отказывайся.

      Голос звучал в голове, почти собственными мыслями, что сбивало с толку, но все же разница была уловима.

      Дрим не собирался отказываться от неожиданного внимания, но в голове крутилось «Что я такого сделал? Где подвох?»

      Бог, видимо прочитал его мысли.

      — Выбирая фаворита я смотрю не только в настоящее.

      — Но разве я…

      Дрим снова не успел закончить говорить, как Бог ответил.

      — Ты прав, будущее не предопределенно, но каждое твое будущее было увлекательным.

      Смысл дошел не сразу, но, когда это случилось строчки букв и цифр, стали сменяться быстрее.

      — И снова верно. Это не первая наша встреча, фаворит.

      Строчки, обозначающие Бога, вспыхнули, а затем исчезли. Ошарашенный Дрим остался один.

***

      Дрим встречает его снова только спустя много лет. Обстановка примерно таже — грязь, множество фантомных смертей от которых негде ступить, не испачкавшись в крови, яркий желтый свет, совершенно не вписывающийся — только пространства в разы меньше, а фантомные смерти принадлежат Дриму.

      Знакомые строчки кода занимают все пространство камеры, и, только потому что он несколько недель развлекает себя размышлениями о мотивах своего покровителя, Дрим почти не удивляется его появлению. Все-таки Бог слыл любопытством и любовью к долгим пояснениям, хотя все из тех, что он получил были загадочными, символичными или ничего не поясняли. То, что сейчас Бог появился, а не в очередной раз отправил письмо драконьей почтой, было даже странным.

      — Эта часть истории всегда затягивается. Я давно уже не слежу за этой частью пути, но ты слишком настойчиво звал меня, так что я пришел узнать, что изменилось и не увидел изменений.

      Мысли Дрима невольно скользнули к первой встрече с Богом.

      — Понимаю. Ты удовлетворил мое любопытство, фаворит. Я удовлетворю твое.

      Дрим открыл рот — горло пересохло и саднило, голос сорвался от постоянных криков — и покачал головой, сжав руки в кулак он заставил себя отогнать привычные мысли самоненависти — они были лишними.

      Наконец мысленно он сформулировал вопрос.

      «Почему ты вмешиваешься?»

      Код вокруг затрясся, и Дрим услышал смех в своей голове.

      — Ты задаешь вопрос, на который знаешь ответ, фаворит. Но я отвечу. Твоя жизнь для меня любимая книга, а ты, мой фаворит. И я ни за что не расстанусь со своим фаворитом, пока не увижу его во всех сценах, не прочитаю все реплики и не увижу все выражения лиц, которые у тебя могут быть.

      «Что случится со мной, когда ты остановишься?»

      Строки букв и цифр обволакивают Дрима, и, хоть он чувствует спокойствие и уют, но сознанием находится за секунду до паники.

      — Только то будущее, на котором все закончится.

      Это не утешает.

      — Спи спокойно, фаворит. Ты не будешь последним.

      Дрим засыпает, пока тревожные мысли утекают, как и, ставшая постоянной, боль.

      Квакити приходит на следующий день и требует написать письмо.