Четыре года… Четыре блядских года я не вижу тебя. Я не слышу тебя. Не чувствую…

Ты не представляешь, как я хочу вновь тебя обнять и никогда никуда не отпускать…

Я обещал защищать тебя, но даже этого сделать не смог. А после поимки этого чертового нарика, мне стало стыдно приходить к тебе. Да и ты этого не хотела: иначе объяснить конец твоих визитов я не могу. Но я пытался, честно, пытался. Но не смог, не смог вновь посмотреть в твои голубые глаза, увидеть твою улыбку и чертово красное пятно на платье. Не смог… Слишком больно.

Я не смог тебя забыть. Это какое-то сумасшествие, я пытался начать жить сначала, пытался смотреть на других, но они — не ты. Лучше тебя никого нет и никогда не будет. Ты должна была жить, ты столько всего не успела сделать. И в твоей смерти виноват я. Я и больше никто. Даже не этот режиссеришка, только я. Все могло быть по другому, но мне оказалось важнее закрыть дело, а не пойти искать единственный луч солнца в моей сраной жизни. И я до сих пор виню себя…

Ты единственная, кто знала меня настоящим, единственная, перед кем я мог не надевать маску плохого копа, единственная, с кем я хотел связать свою жизнь, единственная, кто косвенно погиб от моей руки. И я до сих пор не могу простить это себе…

Ты говорила, что не держишь зла на меня, что это только твоя вина, что простила, что любишь, что понимаешь… Но я не понимаю, Эмма, я не понимаю, почему за мою оплошность расплатилась ты. Никто не должен был умереть в тот день. Слышишь? НИКТО! Но тебя нет со мной, слишком долго нет. И мне это надоело.

Сегодня последний день, когда я себя так паршиво чувствую, последний день, когда страдаю по тебе, последний день…

Я любил тебя, Эмма. Любил, люблю и буду любить. Поэтому я и встречусь с тобой сегодня.

Джефф

Телефон в руках. Капитан набирает знакомый номер. Гудок. Второй. Третий.

— Джефф? С тобой все хорошо? Ты неделю не выходил на связь, — взволнованный голос Джины послышался на той стороне, — Джефф?

Тишина. Давящая. Пугающая. Пора это закончить.

Выстрел.

— Джефф! О боже, Ал! Быстро наряд к Эддисону!

***

Тишина. Теперь уже не давящая, а расслабляющая. Неужели он теперь свободен? Неужели этот ад окончен? Открывать глаза не было ни желания, ни сил. Но некое чувство появилось в груди, остановившееся сердце забилось вновь, а веки непроизвольно разомкнулись.

— Джефф? — этот голос, самый прекрасный, самый нежный, самый родной, — Что ты здесь делаешь? Зачем ты это сделал? — девушка подошла к нему, в их глазах стояли слезы.

— Я не могу жить без тебя, Эмс, — неужели это не очередное видение, неужели она и вправду стоит пред ним?

— Но зачем? У тебя был шанс начать новую жизнь! Ты смог бы столько всего сделать, просто, зачем, Джефф? Зачем? — из голубых глаз потекли слезы, на что мужчина крепко обнял девушку и просто прошептал.

— Мы вместе — это все, что мне нужно.