саша кажется сонным, но несмотря на это – уже собранный, лишь галстук чуть съехал в сторону. димины руки и сами замирают на секунду у пуговиц рубашки, он разглядывает сашу, и в груди скребется тяжело. саша оборачивается, дима смаргивает и спешно отводит взгляд.

– таким темпом мы опоздаем, – сашин голос по утру играет другими нотками, дима вслушивается, запоминает. не часто слышит. обычно дел больше, обычно саше приходится вставать ранее димы. 

– ты слишком переживаешь, – дима возвращает взгляд к саше, продолжая застегивать рубашку. саша недовольно качает головой, но более ничего не выказывает. придвигается ближе к диме, не размениваясь на дополнительные слова, без особой причины, чисто из хотелки, отнимает димины руки от пуговиц, сам приводя рубашку в порядок. дима трет шею, в смятении разглядывая сашино задумчивое лицо, и внутри так тепло-тепло от всего этого, что хочется сказать что-то мерзкое, неприятное, лишь бы эту смущающую атмосферу сбить. в голову, к счастью или сожалению, ничего не идет, поэтому желание что-то сделать передается рукам. 

дима опускает взгляд на сашин галстук, опять замечая, что тот не слишком ровно завязан, и хмыкает, тяня к нему руки. первая мысль – стерильно-чистая, перевязать его самостоятельно. вторая – совершенно случайная, но дима не может ее игнорировать. дима тянет сашу ниже, к себе, ловит на его лице растерянность и тут же теряет опять, жмясь губами и прикрывая глаза. саша застывает на секунду, а потом дима чувствует, как сашины ладони, оправляющие ворот рубахи, перемещаются повыше, аккуратно пальцами щеки оглаживая. и дима вроде не подросток, вроде как видел и пробовал много, но в груди от этой мягкости все крошится и лицо горячеет. дима не терпит, и отстраняется совсем скоро, потупив взгляд и уронив его куда-то в пол. выдыхает хрипло:

– мы опоздаем.