Алые капли крови, стекающие из порезанной руки, приземлились прямо в центр ритуального круга. Казалось, все было выполнено в точности так, как написано на древних обветшалых страницах. Однако мерзкий червячок сомнений до сих пор не хотел оставлять сознание в покое, мягко пожирая тонкие ткани разума.

— Quaerere, — тихо проговорил Поттер, сидя на коленях средь пустого темного класса.

Его гриффиндорская мантия валялась где-то сбоку, отброшенная за ненадобностью, а форменная рубашка с брюками были испачканы в пыли, меле и грязи, что успели накопиться за тот срок, пока за заброшенными кабинетами никто не ухаживал. Возможно, в эту часть замка даже домовики никогда не забредали. Что для Гарри, несомненно, было просто замечательным фактом, так как никто не сможет отвлечь его от той кропотливой работы, которой он был занят вот уже на протяжении длительного времени.

— Quaerere, — ещё громче повторил Поттер, глядя на окровавленный круг, который он лично рисовал на полу мелом два последних мордредовых часа, сидя в неудобной позе. Его ноги уже порядком затекли, что создавало определенные трудности и вызывало неминуемое раздражение, да и дышать в этом помещении, кроме сгустков пыли, особо было нечем — все окна оказались намертво забиты досками, а заклинание очищения работало на совсем недолгий срок. Поттер на полном серьёзе думал, что скоро у него из-за этого разовьется аллергия и будет он вынужден принимать зелья до конца своих дней.

— Quaerere! — с нетерпением, сквозящим в голосе стальными нотками, вновь воскликнул Гарри, далее в гневе стукнув окровавленным кулаком по полу от досады. Изображённый им ритуальный круг поиска, очевидно, не работал. Поттер в процессе его создания явно где-то оплошал. Снова.

Это была уже не первая попытка гриффиндорца воспользоваться темной магией подобной сферы. В библиотеке Блэков можно было найти множество трактатов о поисковых чарах, ритуалистике и о других подобных ответлениях едва законных знаний, которые были ещё века назад записаны гениальными колдунами ушедших времен. Поттер совсем невесело усмехнулся, подумав, что если бы он с ними встретился, то на коленях попросил бы описывать процесс создания рисунков более доступно. Для чайников. Ибо сейчас, жалко оглядываясь вслед бесполезно потраченным часам, Гарри был уверен: ему снова очень долго придётся отсиживать задницу в библиотеке, если он все-таки хотел хоть когда-нибудь в этом веку заставить мордредовый круг работать.

Однако неожиданно унылые размышления парня прервали тихие быстрые шаги и вкрадчивый низкий голос:

— Кто здесь?

Гарри, ахнув от удивления, тут же запаниковал от того, насколько близко подошел неожиданный гость. И так незаметно. Хотя по плану здесь вообще никого в такое время не должно было быть! Но все ожидания, если их лелеял печально известный Поттер, были обречены на провал. Как, впрочем, и сейчас: Гарри едва успел спрятать книгу по кровной ритуалистике за спину, скрывая ту от темных любопытных глаз.

В помещение невидимой мрачной тенью уже через секунду вскользнула высокая статная фигура, лицо которой Поттер и при всем желании не смог бы забыть. Хотя очень хотелось. Эта надменная физиономия любому гриффиндорцу снилась в кошмарах, потому что если начать считать, сколько очков отнял у них этот слизеринский гад всего за год своего становления старостой, можно было умереть от старости.

— Том Риддл, — мрачно констатировал Поттер, скривившись в лице, словно от конфеты со вкусом отрыжки. Пожалуй, этот парень был вторым в списке, кого Гарри здесь встретить не желал бы ни при каких условиях: первое место, естественно, законно доставалось Снейпу, который частенько любил разрушать и так незавидную жизнь гриффиндорца с усердием печально известного Гитлера. Однако его «пасынок», Риддл, при таких же темпах мог вполне догнать Ужас Подземелий.

— Гарри Поттер, — в таком же неприятном тоне ответил ему Том, иронично продолжив: — Или же мне лучше называть тебя Блэк? Как считаешь? — кротко усмехнулся он, далее с неким еле заметным удивлением на дне темных глаз оглядывая грязного, сидящего на коленях гриффиндорца и то, что творилось на полу перед ним с иллюзорной табличной «звоните в аврорат, пока не сбежал».

Поттера же от подобного проницательного взгляда всего передернуло, будто от жалящего заклинания. Невольно в лохматой голове сами собой возникали расплывчатые образы опекунов: дядя Регулус всегда учил решать конфликты хитростью, однако Сириус в своих уроках жизни не был столь прагматичен, без зазрения совести показывая семилетнему мальчишке как отбить все почки сопернику с одного пинка ногой. Честно сказать, сейчас наставления ныне покойного крестного прельщали Гарри гораздо сильнее, чем дипломатичные методы его младшего брата.

— Твое чувство юмора вгоняет меня в уныние, Риддл. Можешь называть меня хоть своим папочкой, хоть вторым Мерлином, главное, свали отсюда по-скорее, — грубо ответил Поттер, тут же лихорадочно перебирая в голове, как ему выкрутиться из этой ситуации без лишнего трупа. Тащить его в запретный лес, закапывать, а тем более объяснять, куда это пропал Ужас Подземелий Младший у гриффиндорца желания не было.

«Я правда не виноват! Тут знаешь, как бывает: шёл, упал, очнулся — а в руках трактат по темной магии и приглашение на вечеринку к дементорам в кармане!» — какая нелепость. Откровенно говоря, Поттер вообще сомневался, что Риддл поверил ему, даже если бы Гарри выдал самую хитровыебанную отговорку из всего своего арсенала. Если всё увиденное сегодня Том не доложит профессорам, то точно использует как способ шантажа. Эта ядовитая кобра просто не могла поступить иначе. У него словно был радар, настроенный на тех людей, которым жизнь хоть на секунду казалась приятной штукой. Ведь от присутствия слизеринского старосты все живое дохло на расстоянии километра. На мгновение в сознании гриффиндорца пронеслась привлекательная мысль просто заобливиэйтить Риддла, однако, он тут же отмел её в сторону, с неохотой признавая, что тот был слишком силён. Да и ещё, до кучи, врождённый легилимент. С таким если разбираться — то сразу авадой в лоб. Хотя Гарри не был точно уверен, подействует ли его хиленькое убивающее на этого местного дементора. Сожрёт и не подавится, паскуда.

— Твои дурные манеры позорят имена всех великих волшебников прошлого, — неодобрительно поджав губы, прямо высказался Том в ответ на такое плебейское высказывание.

— Тогда мне повезло, что они уже мертвы и не смогут поставить меня в угол, — рефлекторно съязвил Гарри, с несвойственным ему смущением как то поздно сообразив, что до сих пор позорно сидит на коленях. Перед Риддлом. Стыд то какой.

— Так же, как и Сириус Блэк, да? — картинно приподняв тонкую бровь, холодно ответил Том.

При звуке этого имени, настолько небрежно слетевшего с губ Риддла, у Гарри внутри все сжалось в рвотном позыве от колящей боли, что безжалостно разносила свои острые шипы по всему кровотоку. Нервный судорожный выдох прозвучал слишком громко в резко образовавшейся тишине. Нестерпимо сильно захотелось тут же сжать тонкую шею этого гадкого внешне идеального мудака в своих руках и не отпускать, пока тот не начнёт стремительно синеть. Насчёт трупа Гарри потом договорится с Хагридом. Великану как раз требовалось хорошее удобрение для плодовых деревьев. В этом году, отчего-то, был неурожай.

— Какая же ты мразь, — с ненавистью выплюнул Поттер, глядя на старосту сквозь ниспадающую на глаза чёлку. Гриффиндорец, в общем то, считал себя пацифистом. До тех пор, пока ему не посчастливилось встретиться с этим ненормальным психопатом, не понимающим чужих чувств. Он переступал через людей так легко, словно через мельтешащих на дороге муравьёв. И это отвращало все существо Поттера настолько, что, даже если в желудке ничего не было, хотелось блевать горькой желчью лишь от ощущения присутствия Риддла рядом.

Целых пять лет Гарри наблюдал актерскую игру Риддла и то, как он, словно ядовитый паук, выжидает, пока кто-то не попадется в его иллюзорные сладкие сети: они были сплетены так мастерски, так тонко и незаметно, что ты осознаешь себя в ловушке, только когда крышку деревянного гроба начнут засыпать сырой могильной землей. Поттер не скрывал, что не любил обоих Малфоев за напыщенность. Не любил других чистокровных за узкие взгляды и ничем неоправданное высокомерие. Однако Риддл… Риддл являлся совершенно другим уровнем зла. Истинный слизеринец во всей своей отвращающей красе. Идеален до тошноты. Расчетлив настолько, что это можно было счесть за какое-то новое психическое отклонение.

— Во-первых, первый кидаться оскорблениями начал ты, — с таким видом, будто делает величайшее одолжение в своей жизни, начал говорить Том, стойко снося то, как его сейчас прожигали взглядом. — Во-вторых, десять очков с гриффиндора за пререкание со старостой. А теперь ответь мне, что ты, необременённое умом существо, делаешь тут после отбоя? — с явно сквозящей в голосе угрозой твердо спросил староста, очевидно, желая услышать честный ответ.

Ха, размечтался.

— Ничего такого, что стоило бы твоего драгоценного внимания, Риддл, — тут же ощитинился Гарри, рефлекторно крепче сжав книгу за спиной руками. — Ступай своими речами кошмарить младшекурсников, на меня они давно не действуют. Я все равно уже собирался уходить.

— Врёшь, — с удовольствием отметил Том и после, сделав один элегантный взмах палочкой, идеально выполненным заклинанием вырвал трактат из крепко сжимающих его рук. Поттер в ответ на такую наглость только воскликнул нечто невнятное и рефлекторно вскочил на ноги, далее чуть не свалившись на пол. Очевидно, стоило все-таки менять позу в процессе создания круга, потому что сейчас казалось, что его конечности просто отнялись.

Вслед за чем Гарри имел неудовольствие наблюдать как Риддл с самой самодовольной рожей на свете начал мельком пролистывать содержание книги, постепенно меняясь в лице: отчего-то казалось, что такой восторженный вид у него мог быть только тогда, когда он пытал котят круциатусом, но никак не от разглядывания темной книжки. Риддл вертел обоими Малфоями, как хотел. А библиотека у этих чистокровных снобов была ничуть не хуже блэковской.

— «Глубины кровной ритуалистики», — прочитал название опуса в своих руках Том, после чего усхменулся самыми кончиками губ, быстро скользя взглядом на подпись ниже. — «Собственность Регулуса Блэка». Мило.

Гарри при звуке этого имени невольно вздрогнул. Выжигающие нутро вспоминая, как он выкрал эту книгу прямо из кабинета Регулуса, пока тот отвлекся, до сих пор не оставляли в покое, давя между хрупкими ребрами колкое чувство вины. Гриффиндорец давно заприметил этот фолиант, одиноко стоящим на полке, однако давным давно дядя запретил выносить какие либо тёмные вещи из-под защитных чар особняка на Гриммо, руководствуясь здравым смыслом и правилами безопасности. Но позволить себе терять время до лета Поттер, ведомый фосгеновой злобой, просто не мог, поэтому он и решил взять трактат на некоторое время в Хогвартс. Как любил говорить крестный: «не спиздил, а одолжил».

— Знаешь, Поттер, — вдруг заговорил староста, до сих пор не отрывая взгляда от страниц книги. — Только за хранение подобного опуса тебе дадут полтора… ого, — на секунду удивленно прервал свою высокомерную речь Ридлл, чуть ли не приствистнув, — тут и ритуалы с использованием длительного истязания жертв есть. Теперь это тянет на все три года в Азкабане, — кровожадно усмехнулся Том, так и лучась самодовольством.

Мерлин. Риддл и его непомерно высокое эго должны были сосуществовать в мире как два разных волшебника, потому вместе создавалась просто невыносимая смесь. Ещё более отвратная, чем запах изо рта профессора Снейпа.

— Какая жалость, — сделав вид, что его это совсем не беспокоит, покачал лохматой головой Гарри. — Будем соседями, значит, — ехидно добавил он, ощущая, как онемение ног начало понемногу спадать.

Однако это Поттера еще как волновало! Не дай Мерлин Регулус узнает. Он, конечно, в основном придерживался демократичных методов воспитания, но иногда не брезговал и откровенной тиранией. Честно сказать, даже сейчас Гарри иногда бросало в дрожь лишь от одного воспоминания, как он в детстве умудрился сломать несколько ценных родовых вещей. В тот момент ему на секунду показалось, что дядя возьмет его за голову и повернет её на сто восемьдесят градусов до щелчка.

— Уволь, — тут же небрежно махнул рукой Том, кривя свой изящный изгиб губ. — Я не настолько туп, как ты, чтобы попадаться. К слову, раньше мне не доводилось замечать за тобой склонностей к темной магии.

Взгляд Риддла был цепким, изучающим, пронзительным. Наверное, подобное внимание от этого неподражаемого ублюдка являлось для половины Хогвартса очень лестным. Однако Поттеру после него хотелось отмыться, словно от налипших к коже помоев. Гарри отчего-то чувствовал себя магическим зверьком в клетке, на котором собираются ставить опыты. И это вдруг возникшее чувство витающей в воздухе заинтересованности со стороны Риддла вообще никак не прельщало его несчастную гриффиндорскую душу. Пусть лучше ублюдок его презирает, чем прожигает своими бездонными глазами так, будто Поттер, как минимум, был одним из драгоценных артефактов Салазара Слизерина.

— Наверное, это потому, что я не выгляжу как психопат-убийца, готовый кидаться непростильными в каждого неугодного, — с явно сквозящем в голосе сарказмом ответил гриффиндорец, не меняясь в лице, — в отличие от некоторых, — с намеком закончил фразу он.

— Столько комплиментов, Поттер, от тебя, наверное, и новая квиддичная метла не слышала, — иронично хмыкнув, растянул на красивом лице сладкую улыбку Риддл. Выглядело это, честно сказать, жутко. Поттера пробрало сразу же. — У меня к тебе есть деловое предложение. Присоединяйся ко мне. Я тренирую в изучении темной магии таких же, как ты, любознательных волшебников, готовых изменить мир.

Любознательных?.. Поттер прямо сейчас был готов вспороть ему брюхо свой же палочкой, чтобы изнутри посмотреть, насколько на самом деле прогнил этот человек. Если о подобной любознательности шла речь, то, в таком случае, гадкий мудак был прав.

— Не говори так, будто знаешь мои мотивы, — с неконтролируемой злостью выплюнул Поттер. — Я не собираюсь быть одной из твоих тупоголовых пешек. Знаешь, у меня к тебе есть встречное предложение: забудь о сегодняшнем дне, если не хочешь испытать на себе все то, что я вычитал из этой книги. А то мне как раз требовалась практика.

— Ты? — с больным ненормальным восторгом выдохнул Риддл. Его темные глаза засветились, словно в свете приглушенного люмоса. — Угрожаешь мне пытками? — вдруг утробно, клокочаще рассмеялся он. Этот режущий барабанные перепонки тон заставлял кровь гриффиндорца стынуть в жилах, будто самый настоящий свинец. — Забавно. После смерти своего крестного ты действительно стал очень занимательным, Поттер.

— Забавляйся, сколько хочешь, только не лезь в это, Риддл, — мелко вздрогнув от маниакальности происходящего, жёстко проговорил Поттер, не показывая страха, сжимавшего свои вонючие зубы на его горле. — Если, конечно, не планируешь отправиться на встречу со своим любимым Слизерином.

— Какая прелесть, — невероятно очаровательно улыбнулся Том, — ты действительно мне угрожаешь. У львенка, наконец-то, прорезались зубки.

— Я тебя ненавижу, — сжав челюсти так сильно, что заходили жевалки, тихо выдохнул Поттер. Угрожать Риддлу действительно было глупо. Но этот ненормальный садист действовал на Гарри как катализатор, заставляя выпустить наружу весь тот гнев, что годами копился, отравляя нутро, словно ядерные отходы. И поделать с этим было ничего нельзя, так как после смерти крестного злоба, ранее еле ощутимо плескавшаяся внутри, начала выливаться прямо через край из неаккуратно сшитой души. Наверное, если бы не желание отомстить, Гарри бы давно сошел с ума.

— Ты ошибся символом, — до боли просто проигнорировав вопиющее оскорбление от Поттера, вдруг невозмутимо сказал Том.

— Что? — рефлекторно нахмурившись, недоуменно переспросил Гарри. Ранее нахлынувшая злоба слегка отступила, даря передышку и оставляя после себя грязный, противный осадок.

— Вот здесь, — сказал он, возвращая гриффиндорцу книгу. — Для поисковых ритуалов крови используется латинский символ земли не в значении одной из планет солнечной системы, а как матери всего сущего, плодородной почвы, — услужливо пояснил староста. — Они похожи, но все же отличаются в написании. Ты, скорее всего, пользовался маггловским словарем для перевода. Там множество неточностей.

— Что? — ещё более шокированно проговорил Поттер, не веря своему слуху. Риддл. Помогал. Ему. Что будет завтра? Воскреснет Мордред? — Откуда ты все это знаешь?

— Я изучил этот вид магии на третьем курсе, — просто ответил Том с невозмутимостью камня в открытом поле. Однако все равно, мудак такой, не удержался от самодовольного смешка, который Гарри благополучно пропустил, действительно удивленный новой информацией. Нет, он конечно знал, что этот слизеринский ублюдок был умным, но чтобы настолько. Для того, чтобы изучить кровную ритуалистику в тринадцать и увидеть слегка неточную ошибку символов, нужно, как минимум, быть гением. Даже Регулус в свое время не заходил так далеко.

Какие же черные виды магии Риддл изучает сейчас, раз эту ступень он уже перешагнул? Некромантию? Насколько он был безумен, раз так открыто говорит о своих достижениях?

— Тридцать очков с гриффиндора за нарушение дисциплины, — вдруг строго проговорил Том, за секунду включая в себе старосту. Словно меняя одну маску на другую. Он вообще был человеком? — И уберись здесь, пока тебя ещё не застал кто-то менее лояльный к твоим делам, — с ухмылкой добавил Риддл, элегантно разворачиваясь и уходя прочь. Неумолимо безжалостно оставляя гриффиндорца наедине с его душевным потрясением.

А Гарри, с трудом осознавая происходящее, только и мог, что просто молча смотреть Риддлу вслед.