Он был бледным и очень худым. Таким тощим, что казалось, ключицы сейчас проткнут криво вырезанный воротник на застиранной серой футболке. Час назад он кромсал ткань ножницами, в надежде, что футболка начнёт нравиться ему больше после апгрейда. Тёмные волосы были почти незаметны на висках, зато сверху, на макушке, модненько уложены, по гитлерюгенду. Чёрные узоры татуировок по шее и груди. Большие, трёхсантиметровые тоннели в ушах. Покрасневшие серые глаза и тёмные круги, залегшие под ними. Обкусанные губы и засос на левом плече. Не отрывая взгляда, я поднял руку и провёл ею по своей шее. Он, этот парень в зеркале, сделал то же самое. В глаза бросились белые длинные шрамы, покрывающие руку от запястья до локтя. Почему-то они раздражали. Вздохнув, я отвернулся от зеркала, и мои глаза наткнулись на продавленный диван, гирлянды на стене, пепельницу, из которой через верх сыпались окурки, и вереницу пустых бутылок из-под дешёвого пива. Кроме того, взгляд зацепил ещё и пятку, свисающую с дивана, остальное же, что прилагалось к этой пятке, было скрыто одеялом. Это был мой близкий друг, Саша. Санечка-Санёк, Саня верни сотку… Очень близкий друг. А судя по багровому пятну размером с Евразию, сегодня ночью он стал мне ещё более близким… Хотя я мало что помню и, честно говоря, не особо-то меня это волнует. Запомнил только, что он очень нежно гладил мою спину, что-то пьяно бурчал на ухо и ну очень хотел присунуть мне в растянутую мочку, но, понюхав её, почему-то передумал. Странный человек.
Откровенно говоря, я уже порядком заебался ждать, пока это тело продрыхнется. Успел сходить в душ, подрочить, представляя светлый образ Джоконды, скурить полпачки сигарет, изуродовать и без того стрёмную футболку и понять, что проебал телефон и паспорт. Последний, кстати, нашёлся под ножкой стола, так что маленький распиздяй, записанный в нём гордым именем Станислав, пока что бомжом не будет.
Не хотелось будить эту тушу, хотя было откровенно скучно. Однако нужно уважать желание человека поспать, поэтому я, подавив вздох, сунул сигарету в зубы и вышел на балкон. Пейзаж, мягко говоря, не радовал: низкие чёрные тучи, лужи, нет, озёра на асфальте, лысые и мёрзлые деревья. Начало ноября, как-никак… Выдохнув горький дым, я поёжился. Меня всегда немного морозит, а сейчас стало совсем уж холодно и накатила апатия. Я закрыл глаза и углубился в мысли, которые отнюдь не ободряли: хвосты в универе буквально лупили по ногам, организм кричал о помощи, захлёбываясь алкоголем, многочисленные займы тоже душу не грели… Хуево. Всё очень и очень хуево.
Из потока дерьма мой мозг выдернули тёплые и крепкие руки, обнявшие меня сзади. Дыхание на моей макушке.
— И какого хрена ты стоишь мёрзнешь?
Вместо ответа я улыбнулся, не открывая глаз. На щеке внезапно ощутил луч солнца, который мягко грел, выглядывая из-за туч.
В жопу проблемы. Всё хорошо…