— Ты вообще осознаешь, как ты рискуешь? — я шипел на Владу сквозь зубы тем же вечером, сидя на подоконнике с сигаретой. Она задумчиво грызла трубочку, торчащую из банки с каким-то гранатовым коктейлем, и отрешённо смотрела на малознакомых людей в моей квартире. Меня уже начинала разъёбывать доза таблеток — сегодня я решил снова немного воздержаться от порошка, ибо мой нос довольно плохо себя чувствовал, слизистую нужно буквально отращивать заново. В последние дни я нюхал буквально каждые два часа и только вчера решил тормознуть хотя бы ненадолго. Несколько часов назад мы оба пришли к выводу, что нам срочно нужен какой-то движ, и решили устроить дерьмовписку со всеми вытекающими. Найти компанию было несложно — я быстро зарегался на дайвинчике и набросал в описании к анкете текст о том, что хочу устроить тусу. В основном выбирал анкеты ребят лет пятнадцати-восемнадцати. Самый возраст, чтоб шататься по левым хатам и жрать палёную водку. Так в моей квартире появились два паренька — один, весь в пирсинге и крашенный в синий, студент первого курса, Сеня; второй старшеклассник, Андрей. Типичный дединсайд с крашенными в чёрный волосами и взглядом исподлобья. А с ними ещё три девочки, чей возраст на вид я не особо мог определить. Да и отличал я их друг от друга не особо — кто из них Вера, кто Даша, а кто Марина так и не запомнил. Да и похожи они были друг на друга писец как — длинные волосы чуть разных оттенков, стрелки, юбки короткие. Разве что на одной были очки, но мне это мало помогло запомнить её имя.

Сейчас вся эта шушера расположилась по моей комнате и потягивала алкоголь, о чём-то бурно переговариваясь и то и дело гогоча во весь голос. Конечно, я выбрал не самое лучшее время для того, чтобы полоскать Владе мозги, но пару часов назад я не знал, как начать эту тему, а сейчас негодование так и пёрло изо всех моих подбуханных щелей.

Ответом на мой вопрос послужил вздох и хлюпанье трубочки в постепенно пустеющей банке. Я раздражённо выхватил у неё цветастую жестянку и, швырнув соломинку прямо на пол, хлебнул непонятное пойло прямо из отверстия.

— Фу блять, мёртвой бабкой смердит, как ты пьёшь эту дрянь? Ты понимаешь, что они тебе не заплатят? А потом придут ещё и ещё, а потом сдадут тебя ментам или ещё чего похуже? Ты башкой соображай хотя бы немного, дура, блять.

Влада кивнула, отбирая у меня несчастный коктейль, и, наконец, подала голос:

— Да я знаю это всё, больше не буду им ничего давать, скажу, что больше этим не занимаюсь. Только ещё немного с ними поработаю, они хорошую прибыль приносят, ты не думай, что обманут. Я только им в руки и даю, больше никому. — Она заправила за ухо прядь тёмных волос и улыбнулась. — Всё нормально будет, забей. Ты сильно накручиваешь.

Я лишь пожал плечами. В конце концов, кто я такой, чтобы ей указывать?

Музыка стала громче, мадама в очках выдавала некое подобие танца с бутылкой дешевого вина в руке и с явным интересом поглядывала в мою сторону. Меня же, если честно, куда больше привлекал Сеня. Или Андрей. Я так и не понял, кто из них мне понравился больше, Сеня выглядел как типичный художник — какой-то наивный и словно не от мира сего, возвышенный и воздушный, словно только пластиковый стаканчик с коктейлем из водки и дрянного аналога пепси-колы и огромное количество железок в лице и ушах удерживали его на грешной земле, в остальном же он был похож на заблудившегося ангела. Андрей же, напротив, был словно демон — весь тёмный, бледный, мечта девятиклассницы. Таких ещё факбоями называют. Он поначалу всем своим видом демонстрировал полное равнодушие и презрение ко всему вокруг. Хотя, надо признать, при общении он был вежлив и довольно приветлив, стоило начать с ним разговор.

Я всё это время пытался понять, кому бы с большей охотой сунул руку в трусы, но так и не смог определиться. Впрочем, это и не важно — ни один из них не заинтересовался моей персоной ни на йоту. Зато очкастая не сводила с меня глаз, то и дело подмигивая, когда наши взгляды пересекались.

Девочки, с которыми я пьянствую в панельке

Бледные, с запарами, потасканные, мелкие

Шмары и упоротые, мрази, ну и целки

Девочки, с которыми я пьянствую в панельке.*

Влада залезла в пакет, валяющийся на полу, и достала оттуда себе ещё один коктейль и банку пива — для меня. Я откинулся спиной на оконное стекло и с кайфом залился газированным горьковатым напитком, выхлебав сразу половину. Андрей что-то сказал на ухо Сене и потянул одну из сидящих девок за руку. Наверное, это была Марина, при знакомстве он упоминал, что они в отношениях.

Словно в подтверждение моих мыслей, та шлёпнулась ему на колени и смачно засосала. Тот охотно ответил на поцелуй и прижал её к себе, я аж позавидовал. Они целовались так, что в комнате стало жарко, так умеют только подростки, едва вступившие во взрослую жизнь. Краем глаза я заметил, что Влада тоже не отрывает взгляда от них, судя по всему, не только меня впечатлила эта картина. Остальные же явно привыкли к такому, поэтому совершенно не обращали на них внимания и продолжали болтать и смеяться.

Минут через двадцать мы играли в правду или действие. Пьяны были все без исключения, но меня от чего-то практически не брало. Компания малолеток начинала раздражать, а Вера, роняя очки, окончательно заебала меня своими «случайными» прикосновениями и по-детски неприкрытым флиртом. В какой-то момент мне это настолько остопиздело, что я её даже обнял, в надежде, что она успокоится. Она и в самом деле стала спокойнее себя вести, только иногда что-то пиздела мне в ухо, но я не слушал, максимально игнорируя её. Влада, видя это всё, умирала от беззвучного смеха, я же исподтишка показывал ей то кулак, то средний палец, от чего она ещё сильнее заливалась.

— Марин, правда или действие? — Андрей держал свою девушку за руку, глядя ей в глаза. Та, пьяно хихикая, выбрала правду, краснея и целуя его в щёку. Они были такие милые, что меня начинало подташнивать, усугубляла ситуацию Вера, воняющая тошнотворно-сладкими духами. Она бесила всё сильнее и сильнее, её маленькие цепкие руки настырно ползли под мою футболку, а я с не меньшим упорством выуживал их оттуда.

— Марин, ты будешь моей женой? — Та взвизгнула и разрыдалась, кинувшись на шею своего теперь уже жениха, Сеня хлопнул пробкой от шампанского, Вера и Даша пьяным нестройным хором заорали:

— Горько! Горько!

Влада хлопала в ладоши и смеялась, искренне радуясь за ребят. Марина повернулась к нам и заплетающимся языком пояснила:

— Я ведь ему изначально сказала, что берегу себя для мужа и до свадьбы у нас ничего не будет, а он вот какой хитрый оказался!

Андрей скинул чёлку с глаз и поднял стакан с водкой.

— За любовь? — предложил я, тоже вскидывая руку с бухлом. Никто не возражал, пили за любовь. А потом за верность, за свадьбу, за горько, снова за любовь… В какой-то момент Влада бросила взгляд в телефон и, ойкнув, вскочила на ноги.

— Ребят, мне пора, Стас, проводи до двери, пожалуйста.

Я кивнул и, стряхнув с себя руки окончательно опьяневшей Веры, вышел следом за ней в прихожую. Соседка пьяновато зашептала мне на ухо:

— Мне нужно срочно встретиться с Костей. Ну братом Вадика, я тебе про него рассказывала. Там что-то насчёт Ильи, мы договорились, что он заедет сейчас за мной. Приду — всё расскажу.

Я смог лишь захлопнуть за ней дверь и понять, что меня убило окончательно — сраные аптечные колёса буквально уничтожали сознание оставляя вместо личности ебаное животное, жившее внутри меня.

***

Уже когда я вернулся в комнату и оглядел царящий в ней бедлам — всюду валялись окурки, бутылки, орала музыка, — Вера оседлала Сеню и страстно его обжимала, а тот и против не был, Даша, Андрей и Марина пили лесенкой — кто больше, — в мою светлую голову, которую весь день терзали мысли вроде «а не забить ли хер на многострадальный нос и не жахнуть ли полку мефчика в одно рыло?», пришла изумительная в своей мерзости идея, и я едва удержал рвущуюся наружу ухмылку. Вечер переставал быть томным, нужно только подождать, и будет весело. Я сел рядом с ними, пил, смеялся, курил, пел песни — словом, всё шло так, как и должно было, это была та самая вписка, которую я и планировал устроить. Но пока что она была скучновата.

Как я и предполагал, в какой-то момент Марина стало плохо. И немудрено, она заливала в себя всё подряд, смешивая то, что даже я не рискнул бы пить в таком сочетании. Она поднялась на ноги, зажимая рот рукой, и со всех ног кинулась в туалет, настолько быстро, насколько позволяла ей шаткая походка. За ней поспешил Андрей, явно переживающий за невесту. Даша к тому времени спала, сидя на полу и положив голову на диван, ВероСенческая парочка продолжала обжиматься, не замечая ничего вокруг. Я несколько секунд наблюдал за тем, как Сеня сжимает её задницу, обтянутую капроновыми колготками, и тоже направился в туалет, где-то внутри меня появилось странное ликование от предвкушения того, что сейчас произойдёт.

Андрей держал волосы Марины, скрючившейся над унитазом. Я прошмыгнул в санузел и прикрыл дверь.

— У вас всё нормально? — я постарался придать голосу как можно больше озабоченности. Андрей пожал плечами, перебирая второй рукой длинные, рассыпанные по спине неудавшейся алкоголички, пряди.

— Ей совсем плохо, да и меня тошнит. Домой пора, а то боюсь, прям тут выключимся.

Я понимающе кивнул и присел на бортик ванны, наблюдая, как Марина содрогается от рвотных позывов.

— Вместе живёте?

Андрей покачал головой.

—Да куда там, ты чё. Она мне ясно дала понять — до свадьбы вместе даже не ночуем. А я готов на ней жениться.

— И давно вы вместе?

— Два года, — хрипло пробормотала Марина, с трудом поднимаясь на ноги и направляясь к раковине. Андрей держал её за плечи, пока она полоскала рот, а я искренне восхитился:

— Ого, серьёзный срок. Видимо, реально любовь, раз вы всё ещё вместе.

— Конечно, — гордо кивнул Андрей, — это моя женщина и всегда ею будет. Мы очень сильно любим друг друга.

Я протянул Марине полотенце.

— Ты как? Выглядишь неважно.

Та кивнула и, еле шевеля руками, вытерла лицо.

— Голова кружится и в ушах темно совсем… Я, кажется… — не договорив, Марина закатила глаза и начала оседать на пол, Андрей в панике схватил её и закричал:

— Вызывай скорую, она умирает!

Я покачал головой.

— Всё нормально, просто обморок. Положи её на пол, тут тепло. Ты нахуй так всполошился? Всё нормально, просто перепила, бывает.

Андрей устроил Марину на полу и опустился на крышку унитаза. Он и сам выглядел чрезмерно бледным даже для своего стиля. Я же, всё ещё сидя на бортике ванны, не спеша сделал себе жирную дорожку на экране телефона. Андрей с неподдельным интересом уставился на порошок.

— Что это?

— Мефедрон. Хочешь? Классно алкогольное отравление лечит и в целом приятная штука.

Андрей выглядел растерянным.

— Да нет, я пью-то редко, а тут такое… Не, нахуй, ещё подсяду.

— Да от одного раза ничего не будет, на, расслабься, я угощаю, — я протянул ему ещё нетронутую дорожку желтоватого вещества на дисплее моего сяоми. Я знал, что Андрей возьмёт.

И он взял. Как и заботливо свёрнутую моими руками купюру. Он колебался всего секунд десять, я видел каждую мельчайшую тень сомнения в его глазах, пока он не склонил голову над телефоном и не сделал шумный вдох. В следующую секунду смартфон выпал из его рук, купюра приземлилась рядом с тихим шелестом. Я опустился на корточки прямо перед ним и пристально посмотрел в его лицо.

Я ловил каждое движение его глаз, каждое сокращение губ, каждый замутнённый взгляд, вспоминая, как это было со мной. Я знал, что он чувствует, смесь эйфории и паники, я видел, как на его лбу проступают прозрачные бисеринки пота и как Андрей сжимает ладони в кулаки, словно пытается ухватиться за воздух. Я гладил его волосы, пока он тяжело дышал и цеплялся за мою футболку пальцами.

— Тебе нравится?

— Да… Нет… Я не понимаю… — Андрей почти стонал, глаза его непроизвольно закатывались вверх, но он пытался удержать их ровно. Я поднял с пола телефон и пятихатку, соорудил себе такой же трек и жадно втянул в себя. Эйфория ударила в мозг незамедлительно. Я снова присел перед школьником и лишь слегка коснулся его губ своими, на что он притянул меня к себе, со стоном углубляя поцелуй. Я чувствовал прохладный металл штанги в его языке и сладковатый привкус слюны, всё ещё пахнущей алкоголем, мне сносило крышу, но даже вполовину не так сильно, как ему. Андрей зарывался руками в мои волосы, кусал губы, сосал язык, он целовал меня жарче, чем Марину несколько часов назад. Я едва сумел отстраниться от него, Андрей откинулся назад, не сводя с меня мутного взгляда широких зрачков. Я, не вставая с пола, подвинулся к Марине, которая явно уже из обморока переместилась в глубокий пьяный сон. Её узкая юбка задралась, демонстрируя длинные ноги, светло-русые волосы разметались по полу.

— Красивая она у тебя, — заметил я поглаживая Марину по ноге. Андрей кивнул, хрипло дыша и наблюдая. Видно было, что он возбуждён до предела и явно не до конца понимает происходящее.

Так же молча он наблюдал, как я стягиваю с неё кружевные трусики и пробираюсь пальцами в промежность, от чего она немного заворочалась и шумно выдохнула. А уже когда я, раздвинув её ноги в стороны, одним махом вошёл в до боли узкую, девственную дырку, Марина всхлипнула, не просыпаясь, и попыталась оттолкнуть меня, но я прижал её запястья к полу, начиная ритмично двигаться. Она понемногу приходила в себя, пыталась сопротивляться, вроде даже просила остановиться и умоляла Андрея о помощи, но я её почти не слышал, вгоняя в неё член на всю длину и крепко фиксируя руки. И если уж я, убитый до зелёных соплей, смог заметить, как Андрей дрочит, глядя на её жалкие попытки сбросить меня с себя, как его рука скользит по стволу члена в такт моим движениям внутри его девушки, она не могла этого не видеть. А он не мог не слышать её вскрики и стоны боли, и просьбы остановиться. Но вместо того, чтобы прийти ей на помощь, он, не моргая, смотрел на нас и, закусив губу до крови, бешено дрочил себе, не обращая внимания на её слёзы.

Меня хватило ненадолго — я успел вытащить перемазанный кровью и выделениями член и, за секунду оказавшись возле Андрея, ухватить его пальцами левой руки за щеки и спустить на его бледное лицо. Он даже облизнулся и схватил губами мой уже опадающий орган, быстро собрав языком кровь, остатки спермы и смазки. Я видел, что это видит Марина, рыдающая и в панике натягивающая трусы. И видел, как он кончает в собственную ладонь у неё на глазах, пока она, пошатываясь, просит его прекратить и не пугать её таким состоянием. Ещё она кричала что-то о том, что он урод и что-то насчёт того, что я её трахнул без её согласия… Я же молча вышел из ванной и закурил сигарету, мне было приятно как никогда. Отпустила злость на Илью, осталась только эйфория и непередаваемо-кайфовая пустота в яйцах. Хлопнула входная дверь — это вернулась Влада. Я присел на подоконник, оглядывая давно спящие на диване тела. За окном уже не слабо темнело, я прибавил громкость музыки — не хотел слушать, как Марина плачет и пытается привести Андрея в адекватное состояние и добиться от него хоть одной разумной мысли.

Захожу в магазин, наливаю я адреналин

Я нашёл себе прометазин, сука, да, я ебанутый тип!

И у меня есть деньги, я иду на техно,

Я ебу шалаву в туалете под таблеткой.

И всё, что я знаю — аптека;

Аптека, аптека, аптека! **

— Ты меня слышишь вообще? — Влада пощёлкала пальцами у моего лица. Я вздрогнул и неожиданно для себя обнаружил её руку прямо у своего носа. Похоже, меня размазало до того, что я стал выпадать из реальности, — Почему там плачет кто-то?

— А… Да я Маринку случайно выебал, не спросив у неё разрешения. При Андрее. Он случайно нанюхался, не понимаю даже, когда успел. Как-то так исторически сложилось, — не сдержавшись, захохотал я. Влада схватилась за голову и вытаращила глаза.

— Ты больной блять, ты нахуй это делаешь, ёбырь-террорист? Это же школота, Ленкины ровесники! А если она заявление напишет? Зачем, блять, ты это сделал?

— Скучно, — коротко ответил я и щелчком отправил окурок в приоткрытое окно, — Зато он неплохо так вздрочнул, пока я ей целку рвал прямо возле его ног. Куколд: начало. Далеко пойдут ребята.

 — Тебе не кажется, что это слишком? И что мне может быть неприятно такое слышать после того, как поступил со мной Вадик?

Я пожал плечами и закурил новую сигарету, мне было совершенно до пизды, кому и что неприятно. Этих детишек мне не было жаль от слова совсем, нехуй шарахаться по незнакомым людям и напиваться до полусмерти. А реакция Влады душевного отклика просто не вызвала — я прекрасно знал, что она в любом случае будет на моей стороне, что бы она сейчас не говорила. Влада, видимо, поняв, что человеческого и разумного поведения от меня не добиться, со вздохом достала из кармана жирный косяк и, переминая его пальцами, сменила тему:

— Поговорила я с Костей. Илью в тот день мусора взяли с кладом. Он тебя не бросал.