Такой по-идиотски дорогой самый отвратительный человек

Сцена того дня. Стерильно чистая, выжженная на сетчатке глаза, пробирающая до костей. Маэда, шатко стоящий на бортике балкона. Белые шторы, белые облака, белое дерево, белая одежда, сливающаяся с не менее белой из-за бледности кожей, и два зелёных пятна – глаза, испуганно смотрящие на вошедшего, потерявшего дар речи.