Жила-была принцесса. Не то чтобы самая красивая или самая премудрая, пожалуй, она была вполне себе обычной, если не сказать — заурядной.

      Как ей и полагалось, сидела она в своей комнате в высокой башне и смотрела на далекие пушистые облака, старательно мечтая о принце. Что уж тут сказать? Положено ей было мечтать. День за днем, день за днем.

      Занятие это было скучным, а за многие годы уже изрядно надоевшим, но таков был удел всех принцесс: преспокойненько ожидать возлюбленного королевских кровей, мчащегося к ней на вороном или на белом, или же на гнедом коне (а если у принца со вкусом дела обстояли плоховато, то и на пегом).

      Звали нашу принцессу Азалия. Матушка-королева благополучно без излишних мук родила свою дочь и назвала ее в честь розовых цветков, распустившихся в тот день на вересковом деревце.

      Это был первый и единственный день, когда Азалия не приносила хлопот и мороки в жизнь своей королевской семьи.

      Девушка росла и день ото дня старалась изо всех сил, чтобы вести себя ровно так, как и до́лжно принцессам. Однако успехов не добивалась.

      То непослушные рыжие локоны все норовили выбиться из собранной кверху прически. И все бы ничего, были бы они красно-огненными, как у принцессы Златы из соседнего королевства. Так ей же достались волосы цвета пожухлой морковки: что-то среднее между поблёкшей ржавчиной и пресловутым оранжевым овощем, долго пролежавшим в темной подсобке.

      То веснушки, невпопад разбросанные на лице. И все бы ничего, были бы они аккуратной ровной формы: точно бы по линейке и циркулю начерченные на курносом носике, как у принцессы Виолы из другого королевства. Так ей же досталась невразумительная абстракция из бледноватых точек, невпопад разбросанная по всему лицу, словно ряд хаотичных созвездий на небе.

      Чего только ни делали с её внешностью нянюшки и гувернантки: как долго бы ни причесывали волосы, часами проходясь по локонам расчёской из щетины кабана; сколько бы ни прикладывали компрессов с настоями из трав к лицу; сколько бы ворожейки ни изливались песнопениями в лечебных молитвах, — но преобразовать принцессу до классических узаконенных параметров, установленных повсеместно, не вышло.

      Матушка-королева надежд не теряла и поручала лучшим придворным швеям создавать множество платьев, способных вычурным и искусным дизайном отвлечь от неказистого вида принцессы.

      Вполне вероятно, что затея бы удалась, если бы не очередное «но», сопровождавшее принцессу на протяжении её жизни. Платья, безусловно, были красивы и ярки, но наша юная дева то ненароком опускала локоть в тарелку с супом; то неосмотрительно ступала в лужу, забрызгивая подол; то нечаянно цеплялась за углы и ветки, рвущие тончайшую парчу и шелк.

      Отец-король последним отчаянным жестом решил обучить свою дочь премудрости. Были приглашены со всех концов страны лучшие преподаватели точных, не совсем точных, а порой и совсем не точных наук. Азалия была не глупа, но поскольку была обычной девушкой, вот-вот вступающей в возраст замужества, то не особо желала подражать заумным девам, как, к примеру, принцессе Гвендолен из королевства песочных часов, к замку которой выстраивалась очередь из желающих получить мудрый совет или наставление. Потому Азалия в силу своих способностей (и отдать ей должное — она и вправду старалась) училась на сносные заурядные оценки, похоронив тем самым все мечты отца и матушки на светлое будущее и достойную партию для дочери-принцессы.

      Всех до единого: от доярок и скоморохов до нянюшек и самих короля и королевы — печалила грядущая незавидная судьба принцессы.

      Подперев руками лицо, Азалия тяжело вздохнула, насупив брови, и хмуро посмотрела на ясное утреннее небо, приготовившись выслушивать очередные причитания от вереницы нянюшек.

      — Ах, какая не́видаль! — разорялась нянюшка Бетти, держа в трясущихся руках пергаментный свиток. — Третья с конца! Третья с конца! — И в полуобморочном состоянии плюхнулась на софу.

      — Быть такого не может! — вскликнула нянюшка Дотти, хотя пышногрудая женщина, растившая Азалию с младенчества, вряд ли бы удивилась этой новости, но все же взяла упавший пергамент и убедилась в сказанном Бетти. С тем же глухим звуком она упала возле подруги-сослуживицы и закатила глаза, прижимая руки к вздымающейся груди.

      — Соли… Нюхательные соли! — из последних сил выкрикнула Дотти, и к ней на выручку примчалась нянюшка Полли.

      Увы. Роковой свиток поверг в обморочное забытье и Полли. Из слабеющих пальцев выпал стеклянный сосуд, а запах от рассыпанных солевых гранул стал постепенно заполнять покои принцессы.

      Азалия резким движением распахнула узорчатые ставни окна, глубоко вдохнула теплый весенний воздух и подобрала пергамент.

      Ее имя было выбито золотыми тиснеными буквами под цифрой номер девяносто восемь.

      — Подумаешь, третья с конца, — фыркнула Азалия, небрежно кинув свиток на трюмо. — Не больно-то уж и хотелось возглавить его.

      — Азалия! — встрепенулась очнувшаяся Бетти. — Как же так можно говорить? Ты же принцесса! А принцессам пристало стремиться быть лучшими, — на этом утверждении девушка снова фыркнула неподобающим для принцессы образом, но нянюшка продолжила причитать пуще прежнего: — В прошлом году ты была на девяносто шестом месте. А теперь что? Гусыня Марийка обогнала тебя по баллам и выбилась вперед!

      Азалия скривила курносый веснушчатый носик, вспоминая, как на прошлом балу ее очень даже больно щипнула принцесса Марийка из рода не золотоносных гусынь.

      — Ну и что? У меня есть еще семестр, чтобы обогнать эту общипанную задиру!

      Нянюшка Бетти снова плюхнулась в обморок, совершенно не веря в успех своей подопечной, поскольку все старания и средства, что были вложены в принцессу с младенчества, не оправдались.

      Азалия и без того знала, что не рождена блистательным уникумом, способным разбивать сердца, затмевать своей красотой солнце и освещать умом половину страны, но все же ее огорчало, что она заняла место среди неудачливой троицы в самом конце.

      Принцесса присела, забыв предварительно разгладить складки пышной юбки, ведь иначе ткань помнется и весь образ будет бесповоротно испорчен. О чем она тут же вспомнила, но отмахнулась, решив пропустить положенный к исполнению для каждой принцессы утренний моцион — прогулку, вдохновляющую на написание сонетов (а в сонетах она тоже не блистала).

      Поудобнее устроившись на мягком стуле с высокой спинкой, Азалия задумчиво смотрела на пергамент, и ее лицо становилось все более и более хмурым.

      В той стране, где она появилась на свет, каждые восемнадцать лет в один и тот же день рождались по сто принцесс и сто принцев. Каждый год на протяжении восемнадцати лет королевские дети посещали балы, на которых оценивались личные качества и успехи каждого из членов привилегированной четы. И в зависимости от талантов, которыми они обладали, принцы и принцессы занимали свои места в судьбоносном списке, начиная от самых лучших и заканчивая самыми посредственными.

      Так уж повелось (вероятно, с самого-самого начала основания страны), что принцессу, занимавшую последнее место, непременно должен был съесть дракон (а что становилось с принцем, оставшимся без пары, — история умалчивала). Однако вот уже тридцать шесть лет подобного в их стране не приключалось. А поскольку драконы были не в почете, то все о них постарались как можно скорее забыть. И на первый же день рождения следующего поколения драконы стали былью, не удостоенной упоминания в веках.

      Но внезапно Азалия о них вспомнила (имела она дурную привычку о чем-то внезапно вспоминать!)

      Украдкой посмотрев на трех спящих нянюшек, каждая из которых ей была дороже всего на свете, она неутешительно подумала, что, вполне вероятно, на ее восемнадцатилетие (которое состоится у всех принцесс и принцев ровно через три месяца) именно ее утащит дракон.

      И повод для волнения был.

      Слухи по стране разлетались молниеносно, ведь королевства настолько близко граничили друг с другом, что из своего окна Азалия могла увидеть с две дюжины остроконечных башен с такими же, как и у нее, полукруглыми окнами, в которых томно и романтично вздыхали принцессы, мечтая о своих принцах. Как и полагалось каждой из них. День за днем.

      И вот один из слухов, который в скором времени подтвердился траурной церемониальной процессией, гласил, что принц-лягушонок Кермин из рода болотных усатых лягушек (но не тех, что после поцелуев прекрасных принцесс превращаются в человеческих принцев, таких чудес в этой стране не бывало) был сражен в неравном бою с упитанной мухой и, задохнувшись, мирно почил, так и не сумев её проглотить.

      Принцессе Азалии полагалось в тот день сбросить свой кружевной платочек под ноги цапель, оседланных стражниками-лягушками, сопровождающими колоннаду через все королевства, но она забыла это сделать (минус десять балов), заглядевшись на черные напомаженные закрученные усики Кермина, который, увы, их больше не подкрутит своими перепончатыми лапками.

      И тут-то Азалия и поняла, что в этом году дракон обязательно явится за одной из трёх последних претенденток. Ведь счет между принцессами и принцами был уже неравен, и именно для нее может не остаться пары. «Шанс, что это буду я, — один к трем», — неутешительно подытожила принцесса.

      Азалия хоть и была весьма и весьма посредственной принцессой, но в тревожных ситуациях (которые в ее жизни еще никогда не наступали) была способна думать трезво и разумно. Если уж ей и суждено было стать той избранной для съедения драконом, то просто так без боя она не сдастся!

      В стране, состоявшей из ста королевств, которые жили между собой в мире и гармонии, военное мастерство зачахло, так и не успев развиться, а все оружейные комнаты были давным-давно закрыты. Но Азалия в меру своего любопытства (а по правде говоря — в меру нежелания исполнять долг принцесс: мечтать и ждать у окна принца) частенько блуждала по замку, то и дело находя множество потаенных комнат. И один из проходов вывел ее в оружейную.

      Всё казенное военное имущество было покрыто толстым слоем пыли, и ей пришлось изрядно постараться, чтобы найти среди вороха ненужного барахла, состоящего из кольчуг, лат, щитов и мечей, легкий острый клинок из черного обсидиана, рукоять которого украшали рубиновые камни. Девушка не знала, способна ли она будет с помощью этого оружия сразить дракона, если тот попробует возмутительнейшим образом схватить её на глазах честного народа. Но все же решила взять с собой клинок на предстоящий бал, где выяснит — окажется ли она той никому не нужной принцессой-невестой.

       У Азалии оставалось немного времени, чтобы подготовиться к заключительному торжеству, на котором решится ее незавидная судьба: стать женой подслеповатого принца-крота из подземного королевства, где дозволялось выйти на свет только один раз в год; быть избранницей несуразного принца-юноши по имени Карл XXVIII (родственники которого давным-давно прибыли из далеких земель, располагающихся где-то между Старой Зеландией и очень холодными землями Росси, и называли всех своих принцев уже двадцать восемь поколений подряд именем Карл); или же оказаться съеденной пренеприятнейшей летающей ящерицей.

      Весьма здраво оценив свое шаткое положение: между возможным замужеством с одним из не подающих надежд горе-принцев и возможной смертью в желудке чудовища, — Азалия вознамерилась узнать о драконах всё! Ведь о непутевых принцах и узнавать-то было нечего.

      Тут стоит отметить, что Азалия все же обладала одной добродетелью: быть готовой к худшему, рассчитывая на лучшее. Но к принцессам это не имело никакого отношения. Главным и основным постулатом, что твердили каждой королевской дочери на протяжении их жизни до восемнадцати лет, было — мечтать и ждать принца. Азалия не видела в этом ничего плохо. Просто уж очень устала от того, что никак не могла оправдать ожиданий своих отца и матушки. А ежегодное напоминание о том, что она одна из самых заурядных принцесс, веселья не добавляло.

      В королевской библиотеке она смогла найти большой и старый фолиант — единственную книгу, ведающую о драконах. Какое же ее ждало разочарование, когда она обнаружила на пожелтевших от времени страницах письмена на незнакомом языке, символов которого прежде не встречала. Все, что ей оставалось — это листать страницы и разглядывать рисунки с изображениями летающих змеев. Если бы только Азалия знала, что держит в своих руках «Руководство по эксплуатации захватчика. Что делать, если вас похитил дракон (полное издание)», то непременно бы придумала, как себя спасти.

      Но поскольку она этого не знала, то могла лишь из черно-белых картинок почерпнуть для себя пару умозаключений. Первое — драконы были неприятными на вид созданиями. И второе — без сомнения, должны были обладать скверным нравом.