Прошли недели. Кейл в ту ночь спокойно вернулся домой благодаря Раону. Малыш с радостью принял имя от человека, хоть фамилия его немного удивила, приговаривая, что раз у него фамилия Миру, то и папа, и сестра должны иметь такие же. нужно было видеть, как вытянулось лицо красноволосого, когда он услышал о желании малыша-дракона сказать дражайшему родителю, что человек дал фамилию дракону.

Когда киты перешли границу Райского острова, рифы вновь сомкнули ряды, но отчего-то казались потускневшими и хрупкими. Хенитьюнз с привычным спокойствием отметил, что Белый Дракон так же выглядел истощённым. Парень не понимал, почему могущественное существо было в столь печально состоянии после сражения лишь с мелкими русалками, но были догадки, что всё это связанно с Рукой. Тем более, из книги он помнил, что Зелёный Дракон с востока был убит кем-то из организации на момент прихода в его логово.

Дни шли размеренно, Раон от чего-то не появлялся даже на горизонте, как в общем и двое других членов драконьей семьи. Кейла это не так сильно волновало бы, если бы те были обычными людьми. Но он не знал, что может щёлкнуть в голове многовекового ящера с титаническими способностями, так ещё и в дурном настроении или самочувствии. Поэтому по приходу в поместье Убар он как можно скорее разобрался с надоедливыми проблемами, в виде того же Тунки, хоть это и было несколько проблемно без дракона за плечами, и собрал всё, что требовалось бы для встречи с ещё большими проблемами уже в лице сходки драконов.

На шестой день прилетел взволнованны чёрный дракон. И было не очень понятно, он переполнен эмоциями от того, что Кейлу буквально вытаскивают ногу с того света, или что его отец отправился на помощь Старейшине Востока из-за возникших проблем. Мальчик передал это, потом появилась его сестра, которая ощущалось уже более сильной, точнее, даже испускающей давящую ауру хищника, а не маленького котёнка этого самого хищника. Как позже оказалось, сестра Раона прошла свою первую стадию роста, получив Атрибут Страха. Чхве Хан отметил, что ребёнок стал более могущественным в манне, так как «ощущение ауры» является прямым доказательством изменений. Кейл был готов отдать душу дьяволу, лишь бы понять, почему вокруг него собирается всё больше и больше сильнейших существ. Ему за глаза и за уши был один маленький дракон, а тот ещё и оказался лишь малой частью, в комплекте с кем шёл ещё один дракончик, что теперь посильнее Раона, а так же их отец, которому чуть-чуть, и будет миллениум! Колени дрожат от числа существ, обладающих возможностями разрушить мир в считанные мгновения.

Телепортация чуть ли не через целый континент была мало чем приятна, но Алванту это не слишком волновало. Теперь Кейл понимал, на кого влияние Халимира-нима распространялось больше. Дочь Старейшины всё больше походила на отца, проявляя истинные черты драконов. Ни в какое сравнение не шёл Раон с его обращением, девочка была на другом уровне самооценки.

Они вывалились на плато какой-то высокой горы. Сугробы снега были по колено Кейлу и его команде, поэтому они поспешили закутаться и последовать за Раоном и Алвантой, хотя скорее за мальчиком, так как девочка чуть ли не сливалась с пейзажем. Было бы даже не смешно, если бы они не заметили Халимира в этом белоснежном мире.

Он подошли к тупику и не успели даже нахмурится, как с грохотом и снегопадом открылся проход, где их всех встретил эльф. Он стоял и мялся, осматривая гостей, но всё же заговорил:

-Моё имя Педрик. Рад приветствовать гостей великого Дракона-нима. – хоть Кейл и сталкивался с другими эльфами, хоть он был знаком даже с тёмными эльфами, такими, как наследный принц, он не мог себе представить такого преданного верующего в некую божественность драконов. Ну, это было объяснимо, с их-то магическими и физическими силами…

Чхве Хан вздохнул, прикрывая спиной Хенитьюнза, и спрятал меч обратно в ножны. Двое детей дракона проплыли вглубь логово Золотого дракона, от чего задушено икнул Педрик, наблюдая, как те беспардонно вваливаются на территорию чужого дракона. Эльф просто не мог сдержать эмоций, понимая, что сейчас произойдёт встреча трёх драконов, хоть вторые и были ещё молоды.

- Заходите скорее! – мужчина поманил их под своды пещеры, что медленно перетекла в роскошное жилище. Сразу было видно, что хозяин этого коттеджа в горе строил всё под свои вкусы и габариты, не сильно задумываясь над тем, что подумают другие. Кейл ещё не видел жилищ других драконов, но всё же предполагал, что даже если и побывал в Империи, то сравнение их дворца с логовом взрослого, Древнего дракона было бы даже оскорбительным. Богатство, что накопил один дракон, можно было бы сравнить лишь с суммой денег всех государств двух континентов вместе взятых. Семейство Хенитьюнз было бы морально задавленно, услышь такое от сына...

Лок боялся даже дышать, смотря на блестящее и сверкающее убранство логова. Чхве Хан с интересом поглядывал на редкие повешенные мечи и другие колюще-режущие, иногда чуть ли не выворачивая шею, когда взгляд цеплялся за что-то реально ценное для мечника, хотя сложно назвать здесь что-то не цельным. Тут всё было дорогим, будто даже воздух покрылся бриллиантовым напылением.

В большом зале их никто так и не встретил. Дети так же пропали, словно сквозь землю провалились. Педрик неуверенно предложил всем присесть, но спокойно умостился на дорого выглядящей мебели лишь Кейл, остальные же остались покорно стоять.

Время шло, Хенитьюнз даже успел задремать, когда послышались шаги со стороны входа. Повернув головы, они увидели высокого широкоплечего мужчину с знакомой гривой белоснежных с чёрнеющими кончиками волос. Халимир как всегда был немного похож на храмовника в расшитых золотом и серебром белых одеяниях. Только хмурое выражение лица ну никак не вязалось с приспешниками бога. Медленно, он подошёл к людям. Педрик непонимающе открыл рот, пока не заметил запах крови на будто снежной ткани и не захлопнул его.

- Мы были заняты. Планы изменились, сейчас направляемся за силой огня. – такому дракону не хотелось перечить, да и вообще перечить дракону – удел сумасшедших.

Буквально пару секунд молчания прервали детские голоса. В комнату зашли уже в эльфийской личине Раон и Алванта, а за ними в комнату, размеренно, даже плывя, зашёл высокий утончённый золотоволосый эльф, осматривая оживлённую комнату своими глазами цвета плавленого драгоценного металла.

Педрик задрожал, чувствуя, как в одной комнате было столь много могущественных существ, которые не рычали и не дрались, даже гармонируя. Это был великий момент в жизни ранее слабого эльфа, он никогда не думал, что увидит дракона, их бога на земле, что уж говорить о сразу нескольких в мирных отношениях.

- Отец! – дети подошли к белогривому дракону, улыбаясь родителю. Халимир смягчил выражение лица, потрепав сына и дочь по макушкам, попутно кивнув второму дракону. Древний дракон, как понял Кейл, смотрел прямо на него пару секунд. Вскоре по телу прошлась еле заметная дрожь от волны тепла.

Окружающие напряглись, хотя не двинулись с места. Чхве Хан вновь положил руку на рукоять меча, готового вот-вот выскользнуть из своих ножен. Лок поджал плечи, напряг пальцы, но не сильно рассчитывал на что-то в борьбе с могущественным существом.

- «Драконий страх?» - подумалось красноволосому юноше, как еле заметное давление пропало, и тепло исчезло. Золотоглазый улыбнулся чему-то своему, повторно кивая Халимиру.

- Я останусь с ним. Отправляйтесь. Позже поговорим. – так и не представившись, Золотой дракон обменялся парой фраз с Белым, после чего вновь скрылся в глубинах логова.

***

За день до выхода.

- Отец! Пап! Алванте нехорошо! – сын вбежал в комнату, заставляя моментом встать с кровати, попутно накидывая шёлковый халат на плечи. В комнате дочери было непривычно тихо, но вот распространившееся по помещению ощущение страха заставило Халимира отодвинуть за спину волнующегося сына. Попросив его остаться за дверью, старший дракон вошёл в комнату, прикрывая собой.

- Алванта? – подойдя к кровати, где на скомканных одеялах лежала уже не девочка, а дракониха, глава семейства осторожно присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с нахмуренным и влажным от пота лицом дочери. Малышка металась, сгребала лапками простыни и разрывала подушки, тяжело дышала и выглядела болезненно. Мягко прикоснувшись к лбу с маленькими рожками, Халимир понял, что у дочери жар.

Всё напоминало ему горячку, но драконы никогда не болели простой простудой или же более сложными заболеваниями, по большей часть обычно сваливаясь с температурой в период возрастного рывка или же прохождением стадий. Тогда драконы были слабыми и беззащитными, поэтому чувствуя на инстинктах, они искали безопасное место или хотя бы укрытие. Редко они могли сильно отравиться, обычно такие случаи встречались у ещё не окрепших новорождённых или ослабленных подростков.

Вчера она выглядела вполне здоровой, если не считать усталость от перерасхода сил. Молодые драконы чаще всего восстанавливали силы во сне, поэтому Халимир не трогал дочь. Но сейчас это всё больше и больше настораживало.

Повторный осмотр ничего не дал, Халимир даже прошёлся манной и обнюхал, но не почувствовал даже отголосков русалочьего яда. Подняв дочь, он понёс её в ванную, дабы смыть пот и уменьшить температуру тела. Громко позвав извёдшегося за дверью сына, он попросил принести из шкафа сестры одежду, пока сам достал пару махровых полотенец, расстелил на дно ванны и набрал немного тёплой воды.

Немного сбив температуру, Халимир закутал ребёнка в слои тёплой ткани. Сын чутко уловил, что нужно сестре, принёс их общие одеяла и мягкие подушки, создавая на уже перестеленной кровати подобие гнезда. Насухо вытерев малышку, отец положил её в подготовленное братом место, наблюдая, как бушующие внутри тельца потоки манны сопротивляются помощи старшего дракона. Это точно был прорыв в первую ступень.

Раон, как теперь именовал себя сын, улёгся около гнезда, с волнением в голубых глазах наблюдая за тяжело дышащей сестрой.

- Пап, с ней всё хорошо? Она заболела? Или её ранили? – голос подрагивал, но чёрнокрылый старался держать вырывающееся волнение в узде. Нежно погладив сына по голове, Халимир ответил:

- Не беспокойся. Через это проходят все драконы. Просто твоя сестра становится сильнее. – сын прильнул к руке, взбираясь на колени отца и обнимая его поперёк живота. Приобняв ребёнка, отец с гордостью наблюдал за внутренним сражением его малышки. Он знал, что та выйдет победителем!

***

- Ты, большая туша! Ничего не можешь! – Алванта стояла на тёмном, глянцевом полу, тяжело дыша. Её глаза недобро сверкали, как и цвет, затмение в них, предвестник скорых грозных перемен. Крылья болели от долгих скоростных перелётов, а лапы готовы были подкосится, но из чистого упрямства девочка продолжала стоять, смотря в тёмное беспросветное небо, где кругами парила большая тень.

Юная дракониха не знала, сколько она здесь находится. Последним её воспоминанием было, что отца давили числом, помнила, как блестело его голубо-жёлтое пламя у кромки воды. Как он с ненавистью давил русалок. А потом обрывки, и последний крик старшего, который звал её, ревел в небо. Темнота была неожиданной, Алванта рвалась обратно, приговаривая, что по возвращению убьёт всех, кто покусился на её семью, её дом. На их жизнь. Но от чего-то глухой внутренний голос твердил, что она слабая, жалкая и беспомощная малявка, которая даже когтя выделанного не стоит.

Как позже оказалось, это была её взрослая версия. Внутренний мир был в тёмных тонах, от чего становилось не по себе, на что смеялась «вторая Алванта». До скрипящих зубов становилось обидно на слова.

- Почему ты сражаешься со мной!? Боишься?! Боишься, что это случится!? ДА?! – голос дрогнул от воспоминаний, ком встал в горле от того фантомного запаха остывающей крови. Алванта зажмурилась, не давая слезам навернуться на глазах. Для неё было самое страшное ведение, когда тело родителя холодело, как глаза стекленели, а знакомая гордость за детей больше не покажется из-за белой чешуи. Отчего-то сердце болезненно стонало. – ТЫ БОИШЬСЯ! ТАК ЖЕ, КАК И Я! ВЕДЬ ЭТО РЕАЛЬНО! ЭТО МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ!!

- РА-А-А-А!!! – большое изящное тело драконихи с гротом приземлилось около Алванты, заставляя землю дрожать, трещать по швам. С невиданной злостью взрослая версия выдохнула столб ослепляющего пурпурного пламени с колючими белыми концами, от которого повалило жаром и запахом гари. Девочка сощурилась, но так же грозно заревела.

За спиной раскрылись крылья, и она будто сделала холодящий лёгкие вдох, такой знакомы, прямиком с вершины гор Райского острова. За плечами почувствовалась пульсирующая энергия.

Они стояли нос к носу, дыша в унисон тяжело и грозно, но почему-то старшая Алванта вздрогнула, отпрянула, будто боясь вновь взглянуть в такие похожие глаза. Младшая наступала на шаркающую противницу, раскрывая пасть в гортанном клекоте. За ней эфемерно ползло что-то, будто накрывая большой тенью. Опалило холодом и дрожь пробила тело драконихи напротив. Она жалко взвыла, Алванта с силой ударила лапой, и та провалилась сквозь пол в тёмно-серую пропасть, где загорелись красные бездонные дыры, хищно щурясь.

Большая мертвенно-бледная пасть раскрылась до ужаса широко, готовясь затмить бездну собой. Ряды острых клыков сверкали слюной, текущей с длинного пепельного языка, а старшая версия ужасно заревела, будто в голос крича от увиденного, царапая воздух и беспомощно раскрывая не слушавшиеся крылья. Широко распахнутые челюсти с невероятно тихим щелчком захлопнулась, полностью проглатывая взрослого дракона, а ало-кровавые глаза довольно-ядовито закрылись.

Стоя у бездны, Алванта продолжала рычать, смотря в мириады блёклых разноцветных пылающих глазниц, которые от страха, понимая, что их не боятся, прятались в темноте, исчезали.

Страх поглотил её будущее. Теперь она построит свою судьбу сама!

***

Халимир упрямо ждал, не отходя от дочери ни на миг, забывая про еду и питьё. В какой-то момент тяжёлый валун упал на них двоих, давя сердце, выбивая воздух. Ком в горле неприятно душил, но дракону хватило сил, чтобы вытолкнуть сына из комнаты, ставя барьеры. Он не знал, какой Атрибут получила Алванта, но это может быть очень опасно для них, особенно если девочка не поймёт, что бой завершился.

Ребёнок проснулся медленно, выплывая из толщи сна. Она перестала дышать, мигом поднимая голову и оглядывая. Но знакомая комната и ощущение дома заставили её повалиться обратно, часто-часто задышав. Она справилась! Она смогла! Теперь она стоит своё будущее сама…

- Алванта. – отец попался на глаза не сразу, но невольно слёзы навернулись на глазах. Атрибут в груди холодил место, будто лёд, у сердца, но поутих от взволнованного лица Халимира. Перевернувшись на бок, она потянула лапы, поэтому старший дракон взял дочь на руки, снимая барьеры. Раон ворвался в комнату буквально через мгновение, подлетая, спотыкаясь, сбивчива что-то говоря. – Моя храбрая девочка.

- Я тоже смогу стать таким сильным!

- Я… сильная…

***

- Олиен! ОЛИЕН! – шар связи неприятно шипел, но Зелёному дракону было не до этого. - Чёрт бы теббб....

Логово было перевёрнуто вверх дном, брызги крови стекали по светлой древесине на гранитный пол. Слышались быстро обрывающиеся стоны, глухое дыхание, голоса. Топот ног заставил резво обернуться, снося колонны вместе с телами, заставляя их с грохотом осыпаться. Дом Старейшины Востока трещал по швам, а когда пламя достало до самого потолка, застонал и вовсе готов был обрушиться на головы всех, в том числе и на хозяйскую.

Олиен впервые видит такого сильно человека, хотя от него смердит Смертью не хуже мертвеца. Тёмная, смолянистая аура неприятно волочится омерзительным шлейфом прямо за плечами, оставляя свой след на его территории. Гортанно рыча, он зажигает пламя вновь, готовясь раз и навсегда спалить эту ошибку живого мира.

- Ящерица… - ядовито говорит букашка, выставляя руку вперёд. Воздух дрожит, будто там на пальцах пляшет невидимое пламя. Инстинкты закричали, но быстрее него среагировал кто-кто другой. Рёбра неприятно заныли, но это малая цена, смотря на то, как часть горы буквально испарилась, будто кусок породы был выдран с корнем и уничтожен бесследно. Уже во второй раз его сердце бьётся так глухо.

- Идиот, безмозглый идиот! – шипят ему на ухо, и только после этих слов он замечает, как пару пальцев на лапе нет, а кровь пульсирующее вытекает из ран. Сжав челюсти, Олиена дёргают вверх, вновь уводя с линии атаки, только теперь это был лишь взмах, от которого гранит бежит глубокими трещинами, оставляя сотни, миллиарды шрамов на каменном полу. Знакомая белая чешуя мелькает, когда бурые капли и ошмётки природной брони остаются на породе.

Открывается дыра, куда Зелёного дракона утягивают вслед за собой. По ту сторону портала слышится громогласный крик, наполненный яростью, так и сочившимся сквозь звуки. Олиен зло рычит, когда задевают больную лапу. Но опаловые глаза пробивают на дрожь сильнее страха.

- Ты хоть и Древний дракон, но мозгов у тебя нет от слова «совсем»! – ядовито шипят ему в лицо. Халимир не сдерживается, распуская руки. Зачем спасал, называется?

- Прекрати! Белая задница, какого хрена!? Я бы сам там…. – его хватают за грудки, приподнимая с холодного, мокрого снега. Опаляют дыханием, смотрят с какой-то устаревшей болью и ненавистью к его словам.

- Что «я»? ЧТО «Я»?! Подох бы?! С ним нельзя справиться обычным способом! – с силой Белый дракон бьёт себя в грудь, кривя губы в оскале отвращения. Поставив Олиена на землю, тот глубоко вдыхает и выдыхает клубящийся пар. Зелёный пристыжен, от чего-то ему неприятны подобные слова, они уязвляют его гордость и самолюбие, но кажутся такими знакомыми. Он вспоминает, что ОН – друг. Он волнуется. И даже не смотря на то, как себя ведёт Древний, что раны его не сильно то и серьёзные, Старейшина Запада подхватывает знакомого, заставляя делать первые шаги по белому снегу. Уже в образе людей они спокойно идут сквозь слабую пургу.

***

Эрухабен был явно недоволен, что его логово стало местом встречи, но моментально затыкается, видя израненного знакомого с другого континента, как в общем-то и того, кто попросил о встрече спустя практически 3 века.

Целительные артефакты не помогают, что поразительно. Да и по рассказам Халимира, это норма для подобной атаки. Он рассказывает, как зелёноволосый бездумно кинулся на противника, как разгромил свой дом, как чуть не лишился сердца. Конечно, златогривый готов был душу вытрясти из Олиена, если бы тот не был ранен и бледен. Переглядываясь с Халимиром, который был готов даже не смотреть на состояние Старейшины, просто вколотить здравый рассудок в безмозглую голову, они затыкаю только собирающегося сказать зленоволосого, что «побег – это трусость».

Белогривый вкратце рассказывает и предысторию, и свою собственную встречу. Показывает на себе, на что способен тот «неизвестный», говорит, что до сих пор не смог найти решение проблемы, способное бы вырвать этот сорняк у него из груди. Эрухабен говорит, что они обсудят это позже, что гости уже у входа и ему нужно выглядеть нормально, а не как жалкой крысе в бегах от смерти. Халимир усмехается, но уходит, позже появляясь, будто и не было парой часов назад сражения, грозящей занесённой косой Смерти. Будто не он недавно выволок задницу проблемного сородича, а сам чуть не оставил детей без родителей.

Раон и Алванта – милые, но истинные представители своего рода. Девочка так особенно. Оба гордые и независимые, хотя с последним легко поспорить, смотря, как те привязаны к родителю. Такое случается редко, дети чаще избирают свой путь и уходят, оставляя отцов и матерей в задумчивом единении, изредка встречаясь с ними в мире. Это же единение, семейный уют и проглядывающая нежность со стороны «прошлого Халимира» кажутся сногсшибательными, особенно вспоминая ледяной, безэмоциональный взгляд, чёткие движения, давящую манну. Признаваясь себе, Эрухабен считал знакомого ничуть не уступающим себе, таким же властным и непоколебимым, но в тот же момент моментом разящим, бьющим наповал. Сейчас же Белый Старейшина выглядел… мило? А так же он удивлялся, как тот ещё жив, хотя у него двое детей! Хотя, скорее всего, один из них был «подкидышем». Супружеская жизнь смягчила грозного дракона. Эрухабену оставалось лишь вздыхать, наблюдая за семейной идиллией, и самому немного завидовать, ведь сам он все века оставался один.