Кан Шэнчжэ чувствовал, что его вот-вот ударят кнутом, потому что либо это было так, либо в его мозгу происходил небольшой сбой. По условному рефлексу, первой его мыслью было, что это, должно быть, Ю Лянсин, но именно там этот конкретный ход мыслей остановился, потому что счел это немыслимым.

Лян Лян был богат до такой степени, что мог произвольно подарить ему более пятидесяти сотен тысяч… это была концепция, которая никогда раньше не приходила в голову Кан Шэнчжэ, потому что его просмотр моментов WeChat Ю Лянсина, в которых периодически появлялись обновления о его прогрессе, не создавал ни малейшего впечатления, что он «богат».

Но если бы он сказал, что этот человек не был Лян Лян, то данное имя оказалось бы слишком большим совпадением. Кан Шэнчжэ уставился на экран, и намерения, которые он изначально должен был оставить в неторопливом темпе, полностью ускользнули от него, оставив его в беспорядке.

Возможно, из-за того, что черные вопросительные знаки, циркулирующие в его голове, были очевидны, Ван Лу не смог подавить улыбку, которая угрожала появиться, посмотрев на него. Однако он думал, что источником шока для Кан Шэнчжэ был только тот факт, что богач сделал ему подарки. Поэтому он поддразнивал: «Если ты счастлив, ты должен открыто это показывать. Кроме того, ты должен рассматривать это как свою отправную точку, КК. Тебе нужно быть уверенным в себе, твои поклонники будут расти в будущем. Хорошо, я спрошу у продюсеров, можем ли мы получить их контактные данные, было бы лучше, если бы вы могли выйти в Интернет с этим богачем и объединить их как фанатов».

Все, что слышал Кан Шэнчжэ, входило в левое ухо и выходило через правое. Рассеянно он кивнул головой и повернулся, чтобы уйти. Мысли и без того были в беспорядке, у Кан Шэнчжэ не хватало мозговой способности обдумать предложение Ван Лу, и все, о чем он мог думать, был один вопрос:

Был ли Лян Лян богатым человеком???

Кан Шэнчжэ задавался вопросом, не кроется ли его неспособность понять в его мыслительных процессах, и он мог только отложить эти мысли и спросить его, когда у него будет время позже. Когда дело доходило до таких вопросов, всегда было точнее услышать это от самого человека. Подумав об этом, он не мог не проверить свой телефон, чтобы еще раз подтвердить время и место, в которых он согласился встретиться с Ю Лянсином.

И поскольку он сказал, что угощает Ю Лянсина, его гость имел право решать, что он будет есть, а это означало, что Кан Шэнчжэ не заказывал столик ни в одном ресторане заранее. Кроме того, они договорились встретиться у входа в метро — тогда он не считал это проблемой, но теперь, когда он подумал об этом, он почувствовал, что это было несколько странно.

Если он был богатым человеком, почему он согласился встретиться в метро?

…Было ли это потому, что молодые богачи не вредили экологии?

На протяжении всего путешествия Кан Шэнчжэ находился в подвешенном состоянии между мечтами и реальностью, раскачиваясь, пока не добрался до остановки и не последовал за рекой пассажиров, чтобы выплыть со станции. Невдалеке в поле зрения появилась фигура Ю Лянсина.

Не говоря уже о его внешнем виде, даже его силуэт полностью демонстрировал его класс. Глаза Кан Шэнчжэ округлились, и он быстро замахал руками на мужчину.

На самом деле Ю Лянсин приехал совсем недавно. Он окинул окрестности быстрым взглядом и быстро нашел Кан Шэнчжэ. При своем росте Кан Шэнчжэ был чрезвычайно заметным; когда на него смотрели с определенного расстояния и в толпе, казалось, что он был большим деревом, которое внезапно выросло среди кустарника; где все показывали только часть головы, он на самом деле показывал грудь и плечи, что делало невероятно трудным не заметить его.

Мало того, возможно, потому, что Кан Шэнчжэ тоже обратил на него внимание, он начал издалека махать руками. Это был не случайный взмах одной рукой, а двумя, и он высоко поднял их и широко размахнул. Без всякой причины Ю Лянсин внезапно вспомнил описание Бай Яо, данное КК.

Он похож на гигантскую легендарную птицу.

Ю Лянсин внутренне улыбнулся про себя, когда они сошлись у входа на станцию. Как только они встретились, Кан Шэнчжэ окликнул его с прищуренными глазами: «Лян Лян~»

Ю Лянсин не смог сдержать рефлекторного подергивания бровей, когда услышал это обращение. В последний раз, когда они встречались, у Кан Шэнчжэ было повреждено горло, и это был первый раз, когда он говорил во время личной встречи. И по сравнению с тем, что он слышал в игре, то, как он обращался к нему, звучало гораздо более абсурдно, так что его имя прошло еще семь-восемь изгибов в интонации.

Однако это ни в малейшей степени не казалось странным; на самом деле, это звучало очень естественно.

Ю Лянсин смотрел на него несколько мгновений, прежде чем повернул голову, чтобы уйти. Кан Шэнчжэ непринужденно не отставал от него и небрежно спросил: «Что мы едим? Я угощаю.»

Появление Кан Шэнчжэ выразило его живой интерес, и Ю Лянсин не стал его опровергать. Поразмыслив над своими вариантами, он сразу же пошел первым, решив идти пешком, а не ехать на метро. Между тем, взгляд Кан Шэнчжэ ни на секунду не отрывался от лица Ю Лянсина.

В его тоне слышались нотки упрека, но голос звучал сладко и мягко. Кан Шэнчжэ повторил эту фразу в своей голове один раз, и, обратившись к лицу, которое было превосходным во всех отношениях, Кан Шэнчжэ обхватил ладонями свое лицо и ухмыльнулся: «Ты действительно красивый и милый».

Это его лицо было одновременно застенчивым и извращенным. Ю Лянсин мгновение молча смотрел на него, прежде чем послал удар ногой в колено.

Удар был очень эффективным; когда Кан Шэнчжэ выпрямился после того, как наклонился, выражение его лица и поза вернулись к нормальному состоянию. Хотя его взгляд не был ненормальным, его рот начал безостановочно болтать: «Куда мы идем, что ты хочешь съесть? Верно, ты долго ждал?»

Ю Лянсин спокойно возразил: «Почему ты так много говоришь, просто закрой рот и следуй за мной».

Кан Шэнчжэ не мог не прикрыть лицо: «Вау, ты действительно властный, мне это очень нравится~»

(пс я сейчас умру от смущения простите)

Ю Лянсин: «......»

Несмотря на то, что они только начали строить основы своих отношений, они вступили в стадию, когда все очень быстро нормализовалось, и скорость заставила Ю Лянсина слегка поверить. Пока он был сбит с толку, мысли Кан Шэнчжэ тоже разошлись, и он задался вопросом, куда Ю Лянсин его привел.

Если он был тем богатым поклонником, который счел нужным выбросить деньги, то им следовало бы пойти в высококлассный ресторан. Как только он подумал об этом, Ю Лянсин остановился: «Мы здесь».

Кан Шэнчжэ поднял глаза и мысленно прочитал вывеску: «Киоск».

Открытый продовольственный киоск… Мгм, конечно.

Ю Лянсин не чувствовал, что в его выборе «шампуров» было что-то неподобающее, поэтому пара вошла в магазин, чтобы найти отдельную комнату. Когда они заказывали блюда, Кан Шэнчжэ испугался, что Ю Лянсин попытается быть вежливым, поэтому заказал большие порции. Ближе к концу официант спросил их, какой вкус они бы предпочли. «Вы хотите чего-нибудь острого?»

Кан Шэнчжэ сказал: «Да». Затем он посмотрел на Ю Лянсина, который тоже кивнул головой.

У них были схожие вкусы.

Поскольку их никто не беспокоил, пространство между ними было чрезвычайно тихим. Кан Шэнчжэ рухнул на стол и наклонил голову, чтобы посмотреть на Ю Лянсина. Сегодня он был занят весь день, но теперь был полностью свободен от забот, и возможность увидеть Ю Лянсина тоже делала его счастливым. В результате все его тело обмякло, он не смог удержаться и зевнул несколько раз подряд. Примерно через две или три секунды он придумал чрезвычайно глупую тему.

«Почему ты никак не реагируешь?»

Ю Лянсин сказал: «На что?».

«Зеваю». Кан Шэнчжэ сказал, прежде чем продолжить объяснения: «Разве не говорят, что зевота заразна? Я зевнул.»

Ю Лянсин был озадачен: «Откуда ты это услышал?»

Кан Шэнчжэ сказал: «Это правда». После того, как он сказал это, ему пришла в голову другая мысль, поэтому он добавил: «Может быть, ты не видел этого только что. Ай, посмотри на меня, я снова зевну, чтобы ты увидел».

Какой морали и манерам учили в наши дни и в наше время? С каких это пор кто-то начал зевать с намерением показать это другим? У Ю Лянсина возникло внезапное желание закатить глаза. Тем не менее, Кан Шэнчжэ на самом деле приблизил свою голову и искренне попытался прогнать сонливость в своем теле.

Некоторое время спустя ему удалось успешно зевнуть прямо перед глазами Ю Лянсина. Из-за его зевка его глаза слегка увлажнились, когда он моргнул ими, и он с большим ожиданием наблюдал за реакцией Ю Лянсина.

Ю Лянсин: «......»

Он был действительно ядовитым.

В глубине души он действительно хотел выбить дерьмо из Кан Шэнчжэ, но реальность оказалась лишь голой костью его планов. Под его пристальным взглядом он почувствовал необъяснимое желание зевнуть.

…Проблема была в том, что ему совсем не хотелось спать.

Если бы он не зевал, то постоянно чувствовал бы, как что-то напрягает его чувства, и Ю Лянсин чувствовал, что ему приходится упорно сопротивляться этому. Однако желание зевать и игнорирование боли были разными, и было чрезвычайно трудно контролировать первое.

Ю Лянсин: «.....»

Он должен был сопротивляться и не зевать.

Пока они смотрели вниз, Ю Лянсин оставался практически бесстрастным, в то время как Кан Шэнчжэ одарил его дружелюбным взглядом, издав множество смешков: «Хе-хе-хе, хе-хе».

Его выражение ожидания и радости, которую он получал от несчастья других, было невозможно игнорировать.

Ю Лянсин: «.....»

Ю Лянсин продолжал бороться некоторое время, прежде чем ударил Кан Шэнчжэ. Когда более высокий мужчина держался за лицо, Ю Лянсин наклонил голову и закончил зевать.

Избитый Кан Шэнчжэ: «???»

С ошеломленным выражением лица Кан Шэнчжэ закрыл лицо руками: «У тебя есть такой способ действий?»

Ю Лянсин: «Заткнись».

Кан Шэнчжэ: «Я не хочу, если ты собираешься ударить человека, не бей его по лицу, я собираюсь ин-ин-ин. Никто не может остановить меня от ин-ин-инга».

Ю Лянсин с оглушительным стуком ударил кулаком по столу, отчего фарфоровые столовые приборы задрожали. Кан Шэнчжэ замер и сразу же выбежал из отдельной комнаты, чтобы крикнуть: «Официант! Барбекю готово!»

Он ускользнул быстрее кролика.

Нахмурившись, Ю Лянсин вздохнул. Сам того не осознавая, он был раздражен до такой степени, что начал закатывать глаза.

В мгновение ока их блюда были готовы. Кан Шэнчжэ и Ю Лянсин были двумя большими мальчиками, и их скорость еды была очень высокой. Однако, что удивило других, так это то, что, несмотря на то, что Кан Шэнчжэ был высоким и крупным, а Ю Лянсин был пропорционально сложен, их аппетиты были перевернуты. Кан Шэнчжэ почти ничего не ел, в то время как Ю Лянсин, с его элегантными и приятными манерами за столом, съел барбекю с больше половины шампуров.

Кан Шэнчжэ был немного поражен: «У тебя такой огромный аппетит? Но ты совсем не кажешься толстым».

Ю Лянсин ответил: «Много тренировался».

Его слова были очень разумными, поэтому Кан Шэнчжэ пропустил эту тему мимо ушей. Он улыбнулся: «Учитывая, сколько ты ешь, это действительно служит хорошей мотивацией для усердной работы, если кто-то хочет поднять твою».

Ю Лянсин не слишком глубоко задумался над этим и ответил: «Не лучше ли было бы вместо этого вырастить тебя? Ты вырастаешь высоким, но почти ничего не ешь».

Кан Шэнчжэ сказал: «Стоит ли вообще меня воспитывать, ты лучше…» Внезапно ему показалось, что он о чем-то подумал, и он прижался ближе, нетерпеливо: «Ты хочешь вырастить меня?»

Ю Лянсин решительно сказал: «Нет».

Кан Шэнчжэ надул губы: «Ин-ин-ин».

Поскольку они ели слишком быстро, их не слишком заботило что-либо еще. Следовательно, только после того, как они закончили, Кан Шэнчжэ заметил пиво под их столом. Он спросил: «Ты пьешь?»

После еды его мучила жажда, и немного выпитого не представляло бы проблемы. Ю Лянсин просто взял предложенную ему банку и сделал несколько глотков.

«Как твоя терпимость к алкоголю?»

Ю Лянсин ответил: «Все в порядке».

Хотя Ю Лянсин сказал, что все в порядке, правда заключалась в том, что это было не совсем так. Однако Кан Шэнчжэ придерживался мнения, что он был хорош во всем, что делал, и два слова «все в порядке» не имели четкого определения.

«Моя терпимость к алкоголю довольно хорошая, Лян Лян~ Не хочешь поиграть в игру?»

Ю Лянсин сказал: «В какую игру?»

Кан Шэнчжэ подумал об этом и ответил: «Камень-ножницы-бумага, проигравший должен выпить, а победителю также разрешается задать вопрос. Естественно, тот должен ответить правдой».

В этом не было ничего плохого. Ю Лянсин сказал: «Конечно, сколько мы выпьем?»

Кан Шэнчжэ задумался: «Одна треть?»

Если бы им пришлось выпить треть, потребовалось бы три попытки, чтобы прикончить одну банку. Даже если он потерпел много поражений, нескольких ничтожных побед было достаточно, чтобы узнать настоящее имя и номер телефона Лян Ляна. Верно, это также была возможность узнать, был ли Ю Лянсин тем богатым фанатом, который осыпал его деньгами во время прямой трансляции.

Кан Шэнчжэ пришел в себя и потер кулак и ладонь вместе. С явной улыбкой в голосе он произнес: «Камень, ножницы, бумага…»

Их руки взметнулись одновременно с тем, как Кан Шэнчжэ выбрал камень, как Ю Лянсин выбрал бумагу. Хотя он проиграл в первом раунде, Кан Шэнчжэ это не очень волновало. Он выпил треть содержимого банки, прежде чем откровенно сказал: «Ты спрашиваешь».

Ю Лянсин на мгновение спокойно посмотрел на него. Выражение его лица было чрезвычайно спокойным, но взгляд был немного рассеянным. Вопрос, который он хотел задать, казалось, имел вес, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы произнести его вслух.

Ю Лянсин спросил:

«Ты гей?»