Начался новый день. Расписание было плотно заполнено; в то время как другие первокурсники были заняты необходимыми формальностями для поступления в университет, Кан Шэнчжэ был занят перемещением вещей в свой дом, от предметов, которые оставались в его квартире в течение длительного времени, до предметов первой необходимости, которые временно хранились в общежитии Ю Лянсина.

Хотя добираться из квартиры в университет в обычные дни было нормально, во время военных сборов это все же считалось неудобным. Однако, учитывая то обстоятельство, что Кан Шэнчжэ все еще должен был стримить по ночам, для него было нереально жить в коллективном общежитии. Таким образом, после краткого обсуждения Ю Лянсин и Ляо Су решили временно одолжить Кан Шэнчжэ одно из спальных мест в их комнате.

Как фанат КК, Ляо Су не мог быть счастливее от того, что он может жить вместе со своим кумиром, и из-за своей всепоглощающей радости он совершенно забыл о том, что Ю Лянсин рано ушел, несмотря на свою должность президента Студенческого союза.

Поэтому неудивительно, что Ляо Су взял на себя инициативу предложить ему помощь в переезде еще до того, как Кан Шэнчжэ успел открыть рот, чтобы спросить. Когда три человека перемещали вещи вместо двух, скорость, с которой они продвигались, значительно возросла.

Все шло гладко, за исключением одного необъяснимого вопроса. Без всякой причины один из глаз Кан Шэнчжэ выглядел слегка опухшим, и чтобы скрыть это, Кан Шэнчжэ даже намеренно купил коробку консилеров и спонжей, когда они проходили мимо косметического магазина, он осторожно положил их в свою сумку.

Ляо Су почувствовал, что это очень странно: «Бог КК, зачем тебе покупать целую коробку?»

Кан Шэнчжэ загадочно ответил: «Ты не понимаешь, есть много мест, где он может быть использован в будущем».

(извините это очередной комментарий посреди текста, я хочу КРИЧАТЬ)

Ляо Су был сбит с толку. Согласно тому, что он слышал, Кан Шэнчжэ случайно врезался в стену, что привело к покраснению его глаза. Но теперь, когда он услышал, что «есть много мест, где это может быть использовано в будущем» от Бога КК, он стал сомневаться. «Бог КК, у тебя что, настолько плохое зрение?»

Он что, время от времени натыкается на стены? Почему он не замечал этого во время регулярных прямых трансляций?

Кан Шэнчжэ улыбнулся: «Это для личного удовольствия».

Ляо Су: «…эмммм». Великий бог действительно был великим богом; даже его личные удовольствия были странными.

Ю Лянсин, который спокойно слушал их, не издал ни единого звука. Время от времени, однако, он холодно смеялся над словами Кан Шэнчжэ с безразличной интонацией, и было так холодно, что у Ляо Су начала неметь спина. С другой стороны, улыбка Кан Шэнчжэ становилась все более лучезарной с каждым разом, когда Ю Лянсин холодно смеялся. Своим поведением он походил на мученика, который не боялся жизни и смерти, продолжая весело болтать и смеяться.

* * *

Когда они вернулись в общежитие после переезда, был уже вечер, и двухдневный срок для первокурсников подходил к концу. Пока Кан Шэнчжэ катался по кровати Ю Лянсина, как будто от этого зависела его жизнь, от университета начали раздавать военную учебную форму всей когорте первокурсников на основе их различных факультетов.

Кан Шэнчжэ вернулся в школу поздно, и большинство первокурсников уже получили свою форму. Как слизняк, он отказался покидать комнату, и Ю Лянсину пришлось стаскивать его с кровати за ноги.

Со стонущим звуком Кан Шэнчжэ, наконец, вышел из комнаты Ю Лянсина, и у Ляо Су, который был свидетелем того, как Кан Шэнчжэ катался по кровати Ю Лянсина, было сложное выражение лица.

С того момента, как Кан Шэнчжэ набросился на кровать Ю Лянсина с восторженным выражением лица, и до того момента, когда Кан Шэнчжэ ушел, Ляо Су стоял как вкопанный, наблюдая. Он уставился на кровать, которая была смята от чрезмерного перекатывания, и пробормотал: «Брат Лян, Бог КК, он…»

Ю Лянсин напрягся, говоря: «Что».

Ляо Су: «По отношению к тебе, он…»

Если бы это было до вчерашнего вечера, когда Ю Лянсин не был уверен в чувствах Кан Шэнчжэ, он бы не беспокоился о том, что скажут другие. Однако, в связи с тем, что было изложено прошлой ночью, Ю Лянсин был особенно чувствителен к таким деталям в данный момент.

Такие волнения были редкостью для Ю Лянсина, он сказал: «Если тебе есть что сказать, просто скажи это».

Выражение лица Ляо Су было серьезным. Понизив голос, он произнес: «Он пытается тебя спровоцировать? Посмотри на него; он просто намеренно сбросил всю пыль со своего тела на твою кровать».

Ю Лянсин: «......»

Лицо Ляо Су было наполнено недоверием. «Почему ты так на меня смотришь?»

Ю Лянсин решил закрыть глаза.

Пока они разговаривали, Кан Шэнчжэ, который предположительно ушел, внезапно заглянул в дверь и крикнул:

Ю Лянсин уставился на него и холодно спросил: «В чем дело?»

Кан Шэнчжэ: «Я кое-что забыл».

Ю Лянсин был в растерянности. Он уже собирался спросить, что ему может понадобиться, чтобы забрать свою военную форму, когда Кан Шэнчжэ внезапно схватил его за руку и сцепил их пальцы вместе. Ухмыляясь, он пробормотал: «Я забыл это».

Это был не первый раз, когда Ю Лянсин держал его за руку, но это был определенно первый раз, когда они сделали это, после недавнего разговора. Его ладони вспыхнули, но он не стряхнул ее. Боясь, что ничего не замечающий Ляо Су увидит это, Ю Лянсин свирепо посмотрел на Кан Шэнчжэ и пнул его в колено, чтобы вынудить выйти из комнаты, а сам последовал за ним за дверь.

Ляо Су задумался: «Брат Лян?»

Ю Лянсин свирепо посмотрел на него, но Кан Шэнчжэ не имел ни малейшего намерения отпускать. На самом деле, он даже наклонился ближе и сказал: «Давай прогуляемся вместе, пожалуйста? Следующие несколько дней мы будем очень заняты из-за военной подготовки, и я не смогу тебя увидеть.»

Дыхание Кан Шэнчжэ было близко к его уху, Ю Лянсин не произнес ни слова. Тем временем Ляо Су спросил из комнаты: «Брат Лян?»

Нахмурившись, Ю Лянсин холодно заявил: «Я ненадолго ухожу». Вместо того чтобы отвергнуть Кан Шэнчжэ, он сказал это так, чтобы Ляо Су услышал.

Ляо Су сказал: «А? Почему ты выходишь в такое время? Разве мы не пойдем в кафетерий поужинать, брат Лян, ты…»

Остальные слова Ляо Су они не услышали, так как Кан Шэнчжэ уже потащил Ю Лянсина из общежития.

Когда они были снаружи, они не могли держаться за руки, и Кан Шэнчжэ не потрудился скрыть сожаление, которое он испытывал, и его желание держаться с ним за руки было написано на его лице. Ю Лянсин посмотрел на него в ответ, и в его глазах ясно прозвучало слово: «Проваливай».

Кан Шэнчжэ снова и снова качал головой, но больше не осмеливался взять его за руку. Его сдержанность, однако, проистекала не столько из страха быть ударенным Ю Лянсином, сколько из того факта, что он еще не получил согласия от Ю Лянсина, и он не осмеливался действовать напролом.

Хотя Ю Лянсин терпел его и не выказывал отвращения, которое испытывали бы обычные люди, он не был уверен в мыслях Ю Лянсина и не осмеливался забегать вперед при таких обстоятельствах.

Если бы я знал раньше, я бы… бесполезно думать об этом сейчас, Кан Шэнчжэ никогда не паниковал; но когда он начал паниковать, никто не мог паниковать больше, чем он.

Когда он шел по стопам Ю Лянсина, людей, которые смотрели на них, было немало. Когда они были в местах, где были люди, Ю Лянсин предпочитал не разговаривать, он произносил только несколько предложений, когда рядом с ними никого не было. Когда эти подробности попали на глаза Кан Шэнчжэ, он немного обрадовался.

Как будто у них двоих был общий секрет, о котором мало кто знал. Кан Шэнчжэ подумал, что если Ю Лянсин разговаривал только с ним, то только он знает, какой милый у Ю Лянсина голос, и только он понимает, насколько Ю Лянсин на самом деле красив.

Это было потрясающе!

Однако эта темная радость длилась недолго. Когда они прибыли в большой зал Колледжа гуманитарных наук, где раздавали военную форму, Ю Лянсин, который почти не разговаривал с посторонними, открыл рот, чтобы сказать: «Вы здесь, чтобы помочь?»

Человек, с которым Ю Лянсин разговаривал, была женщиной — она была стройной, высокой и с нежным выражением лица — и в настоящее время она раздавала форму первокурсникам. Когда она услышала уникальный голос Ю Лянсина, она замерла и подняла голову, чтобы улыбнуться ему. И было ли это случайно или намеренно, она придвинулась ближе, как будто пыталась помешать другим услышать голос Ю Лянсин.

Дама легко сказала: «Ю-сюэчжан, давно не виделись».

Мягко звучащая красавица не была незнакомкой; это была Лян Чухань. Так уж получилось, что в Колледже гуманитарных наук произошла замена смен для членов, отвечающих за распределение, и в настоящее время ответственность за выдачу униформы лежала на Лян Чухань. Тот факт, что она внезапно встретила Ю Лянсина, сразу после окончания каникул, удивил Лян Чухань. Более того, из-за того, что она размышляла о делах своего сердца, внезапность отвлекла ее, и ей потребовалось две секунды, чтобы ответить приветствием.

В то время как ее рассеянное состояние осталось незамеченным Ю Лянсин, оно было полностью замечено Кан Шэнчжэ.

Для Ю Лянсина было редкостью повстречать Лян Чухань. Во всей школе люди, которые знали о его голосе, были учителями, Ляо Су и Лян Чухань. Именно по этой причине Ю Лянсин хотел поговорить с ней, хотя нужно было сказать, что также было совпадением, что Лян Чухань и Ю Лянсин были разного пола, но обладали приятными характерами, было легко иметь благоприятное мнение о девушке.

«Кто она?» Голос Кан Шэнчжэ раздался без предупреждения, звуча холодно. Ю Лянсин пришел в себя и представил: «Кан Шэнчжэ, первокурсник Гуманитарного колледжа, это Лян Чухань, второй курс в Гуманитарном колледже».

Поскольку он учится на первом курсе Гуманитарного колледжа, я его старшая. Лян Чухань оглянулась, улыбнулась и кивнула ему. Когда большинство людей встречались с Кан Шэнчжэ в первый раз, они обычно бросали на него дополнительные взгляды из-за его роста и внешности, но Лян Чухань бросала на него только один взгляд, прежде чем ее взгляд возвратился к Ю Лянсину и остановился на нем.

Кан Шэнчжэ повернул голову и молча надул губы.

Знакомство между тремя людьми заняло всего несколько секунд. Вдруг из-за спины выскочил Лян Чулинь. Все четверо собрались вместе, и оба первокурсника выпалили одну и ту же фразу.

«Вы знакомы?»

С Ю Лянсином, выступающим в качестве точки пересечения, это правда, что все знали друг друга: Ю Лянсин был тем, кого Лян Чулинь окрестил «милым братом Лян Ляном», и когда мальчик пониже ростом увидел Кан Шэнчжэ, выражение его лица стало сложным.

Их межличностные отношения были неразрывно переплетены, и по сравнению со светской беседой Лян Чулинь был больше заинтересован в расследовании основной причины. После того, как была роздана последняя партия военной учебной формы Лян Чулинь предложил им поужинать вместе.

«Брат Лян Лян, давай поедим вместе, пожалуйста?»

Когда дело доходило до сильных типов, таких как Бай Яо, Ю Лянсин был в тупике, и против слабых типов личности, таких как Лян Чулинь, он был так же беспомощен. Таким образом, он мог только кивнуть и произнести: «Мгм».

Восторг расцвел на лице Лян Чулиня, и выражение лица Лян Чухань на мгновение застыло, прежде чем тонкая радость охватила ее, пока она стояла в стороне. Они быстро остановили свой выбор на маленькой закусочной рядом с университетом, и вчетвером вышли из школы вместе. Когда они ехали туда, Кан Шэнчжэ подтолкнул Ю Лянсина под руку.

Внезапно он приблизился к его уху и сказал: «Этот Лян-сюэцзе довольно хорош».

Само предложение было совершенно нормальным, но тон, который он использовал, звучал странно. Хотя Ю Лянсин и не знал, к чему он клонит, он все равно ответил: «Мгм».

Кан Шэнчжэ сделал паузу, прежде чем добавил: «Она тоже очень хорошенькая».

Ю Лянсин сказал: «Мгм».

Красота действительно была красотой. В то время как у Ю Лянсина не было тех устремлений, которые были у Ляо Су, у него все еще был стандарт эстетики. Однако его ответ, казалось, разозлил Кан Шэнчжэ, потому что он поджал губы и долго молчал.

Когда они пришли в закусочную, которая широко рекламировалась в Интернете, Лян Чулинь сразу же лег на стол и спросил: «Брат Лян Лян, как вы познакомились друг с другом?»

Именно это больше всего беспокоило Лян Чулиня. Он вспомнил, что они сидели вместе, когда он докладывал о своих результатах, и когда упоминал Кан Шэнчжэ, брат Лян Лян никак не отреагировал на его имя. Таким образом, он не знал о том, как обстояло дело на самом деле.

Вникнуть в суть истории было сложно, Ю Лянсин упростил ее и сказал: «Игра».

Что касается его отношений с Кан Шэнчжэ, Лян Чухань и Лян Чулинем, то все они были связаны с играми. У каждого были свои особенности, и невозможно было объяснить их по отдельности. Поняв этот принцип, Лян Чулинь не стал развивать этот вопрос, но когда он поднял глаза, то увидел, что рост Кан Шэнчжэ в сидячем положении не сильно отличался от его собственного роста стоя, и это вызвало у него некоторое недовольство.

К тому времени, как закуски были поданы к их столу, группа обменялась лишь несколькими темами, потому что братья и сестры Лян не были знакомы с Кан Шэнчжэ. Лян Чулинь оглядел всех за столом, и ему пришла в голову внезапная идея. — Брат Лян Лян, может, сыграем? — спросил он.

Затем он посмотрел на Кан Шэнчжэ и сказал: «Мы откроем комнату, двое против двоих».

Это была просто игра, чтобы скоротать время. Ю Лянсин согласился: «Хорошо».

Ю Лянсин и раньше играл в игры с братом и сестрой Лян, и он был более знаком с их уровнем мастерства. Принимая во внимание высокий уровень мастерства Кан Шэнчжэ, он предложил: «Мы сделаем это так. Лян Чухань и я в одной команде, в то время как вы оба в одной команде».

Когда эти слова прозвучали, Кан Шэнчжэ резко повернулся к нему, пристально глядя.