Поругавшись по дороге к месту назначения, они конечно же опоздали. Кан Шэнчжэ был ленив и беззаботен, как обычно, в то время как Лян Чулинь был тонкокожим, и он покраснел, когда они стояли перед группой. Однако, поскольку они были первокурсниками, которые только что поступили в школу, человек, отвечающий за их класс, был в хорошем настроении, и он даже не сделал им выговор, прежде чем позволил им занять свои места.

Присутствовали все первокурсники.

Знакомства были неразрывно связаны с первым классным собранием, которое первокурсники получали, когда впервые приходили в университет, и потребовалось целых тридцать минут из часа, прежде чем они прошли через все представления от первого человека в крайнем левом ряду до последнего человека в крайнем правом ряду. Люди, которые получили наибольшее внимание в классе, все еще были Кан Шэнчжэ и Лян Чулинем; во-первых, потому что они пришли поздно, и их упрекнул классный руководитель, и во-вторых, потому что их внешность была слишком привлекательной, и они считались самыми выдающимися среди всех мальчиков на их факультете.

С тех пор как они были расформированы по классам в средней школе, число мальчиков в гуманитарных классах было сравнительно меньше, и эта ситуация не изменилась со времен средней школы. Когда все представились, стало понятно, что здесь было по существу море девушек, и только пять-шесть парней, включая Кан Шэнчжэ и Лян Чулиня, сгрудившихся в углу аудитории, что делало их редкими и драгоценными.

Классное собрание заняло примерно сорок или около того минут, и их классный руководитель разрешил им разойтись. Однако, несмотря на это, девушки не ушли и остались там, где были, неподвижные, намеренно поглядывая в сторону Кан Шэнчжэ. Кан Шэнчжэ был нечувствителен к чужим взглядам и встал, чтобы уйти. Именно тогда несколько смелых девушек собрались вокруг него и взяли на себя инициативу выступить.

«Ты Кан Шэнчжэ, верно? Ваша номинальная стоимость действительно высока даже с близкого расстояния. Ты знаешь, что люди с других факультетов уже дали тебе прозвище? Тебя называют Маленьким Гигантом Колледжа гуманитарных наук.»

Кан Шэнчжэ дал несколько ленивых ответов, совершенно не собираясь продолжать разговор. Девушек это не слишком смущало, и они смотрели направо и налево, хотя и загадочно, как будто боялись, что их подслушают. Они прошептали: «Шэнчжэ, все девушки единогласно решили отдать свои голоса вам не только потому, что мы ваши одноклассницы, но и потому, что нам нужно бороться за славу нашего Гуманитарного колледжа».

Кан Шэнчжэ был озадачен, а Лян Чулинь высунул голову сбоку и сказал: «Ах, какое голосование?»

Девушка удивленно спросила: «Ты не знаешь?»

Растерянный Лян Чулинь покачал головой. Его голова пришла в беспорядок от того, что Кан Шэнчжэ внезапно вышел к нему из шкафа (признался в чувствах к парню), и ему наконец удалось собраться с духом после того, как он уловил запах сплетен. Любопытный и взволнованный, он сказал: «Я не знаю, я не знаю, что это такое, расскажите мне об этом подробнее.»

«На самом деле особо нечего сказать, ты поймешь, как только увидишь дискуссию на университетском веб-форуме. Верно, сообщение для голосования находится прямо вверху, ты не пропустишь его.»

Лян Чулинь был очень заинтересован, и он сразу же вошел в веб-форум, чтобы взглянуть. Веб-форум быстро обновился при входе, и он нашел соответствующие слова для сообщения для голосования и ввел его. Его глаза пробежали по содержимому, и он быстро оценил ситуацию.

Было неизвестно, кто его инициировал, но в нем участвовали все в университете, так как каждый мог голосовать. Тема голосования была такова: самый популярный парень в университете.

Сверху вниз на выбор было дано в общей сложности восемнадцать парней, и, кроме их фотографий, имен и факультета, остальные их детали не были показаны. Лян Чулинь быстро просмотрел их и увидел, что двенадцать из них были старшекурсниками, а остальные шесть — первокурсниками.

«Я слышал, что это голосование началось только в этом году, и до этого оно никогда не проводилось, и это главным образом потому, что качество первокурсников этого года особенно высоко, до такой степени, что шесть из них вошли в рейтинг. Смотри, Кан Шэнчжэ там»

Лян Чулинь поднял фотографию, и, конечно же, появилась фотография первокурсника первого года Кан Шэнчжэ. Фотография, которая на самом деле использовалась для показа, была однодюймовым выстрелом в голову, который обычно использовался для формальностей, и это было чертовски грубо. Однако это не могло сдержать чрезмерно высокую номинальную стоимость; даже с синим фоном и увеличенной головой он все еще выглядел хорошо.

Лян Чулинь отдал свой мобильный телефон Кан Шэнчжэ, несмотря на незаинтересованность, которая была очевидна на его лице. В душе он отругал его и снова прокрутил вниз, только чтобы неожиданно увидеть, что его тоже выбрали кандидатом в первокурсники.

Эх, его тоже выбрали.

Его настроение на мгновение прояснилось, прежде чем глаза снова потемнели. Фыркнув, он сказал: «Разве меня тоже не выбрали, почему вы голосуете за него, а не за меня?»

Девушки моргнули друг другу, прежде чем искренне улыбнуться: «Это не жесткое соревнование; чтобы воздержаться от внутреннего конфликта, мы должны подтолкнуть человека с самыми высокими шансами, чтобы наш гуманитарный колледж имел больше шансов выиграть».

Лян Чулинь на мгновение напрягся, раздраженный, но у него не было возможности опровергнуть это. Когда он сравнил свою собственную фотографию с типичным вялым лицом Кан Шэнчжэ, в нем возникло глубокое чувство разочарования.

Что он такого совершил в прошлой жизни! Почему он во всем был так хорош?

Чем больше он думал об этом, тем больше злился. Затем его внезапно осенила мысль, когда он вспомнил Ю Лянсина; если бы им пришлось говорить о том, кто был самым популярным в университете, было ли вообще необходимо голосование? Это определенно был брат Лян Лян!

Лян Чулинь в спешке пролистал кандидатов, просматривая каждого из них, и действительно нашел имя Ю Лянсин. Его лицо светилось ликованием, когда он радостно сказал: «Вот что я подумал, как могло не быть Брата Лян Ляна!»

Как только он произнес эти слова, телефон в его руках растворился в воздухе. Глазами, похожими на факелы, Кан Шэнчжэ уставился на экран, как будто смотрел на великое сокровище. К несчастью для Кан Шэнчжэ, там не было фотографии Ю Лянсина, и его интерес быстро угас.

Восемнадцать кандидатов в конкурсе, каждый со своим собственным сопровождающим изображением — начиная от селфи, заканчивая отредактированными фотографиями — кроме Ю Лянсина, у которого вообще не было фотографии. Вместо этого к его имени были прикреплены только эти простые слова: Факультет экономического управления.

Лян Чулинь почесал голову, когда заметил проблему: «Эй, почему пропала фотография брата Лян Ляна?»

Все девушки были первокурсницами и не знали Ю Лянсина. До этого они были взволнованы голосованием только потому, что был выбран их собственный одноклассник, но теперь, когда Кан Шэнчжэ и Лян Чулинь привлекли к этому их внимание, они не могли не чувствовать себя странно. «Это правда, почему у него нет фотографии?

Группа девушек достала свои телефоны, чтобы открыть сообщение, и пролистала его вниз, но увидела ответы, которые оставили многие люди.

【Здесь все написано факультетом экономического менеджмента. Я должен спросить, разве они не потрясающие? 】

【Правильно, наш Ю-сюэчжан должен выиграть, фото не нужно. Даже его имя красивее, чем лица других людей. 】

【Фанатка, которая была одержима лицом Ю-сюэчжана в течение двух лет сообщает: этот мой голос был сделан для Ю-сюэчжана.】

【Факультет экономического менеджмента более претенциозен, чем сам Ю-сюэчжан хахахахаха, у вас есть мое искреннее восхищение.】

【Честно говоря, есть ли вообще необходимость показывать вам фотографию Ю-сюэчжана? Все обязательно проголосуют за него.】

Поскольку группа девочек только что поступила в школу, они не понимали предыдущей ситуации, и их поиски только оставили их с лицами, полными недоумения. Фактически, у всей когорты первокурсников были одни и те же мысли, за исключением нескольких незначительных различий, и они не жалели взгляда на этого человека по имени «Ю-сюэчжан», у которого даже не было фотографии. Таким образом, они коллективно решили проголосовать за первокурсников со своих факультетов.

«Забудьте об этом, мы пришли подбодрить Кан Шэнчжэ. Кан Шэнчжэ, не волнуйся, мы обязательно проголосуем за тебя».

Закончив говорить, они ушли, хихикая. Только Кан Шэнчжэ все еще был сосредоточен на своем телефоне, и он спросил: «Почему я не вижу голосов? Голосование уже открылось?»

Лян Чулинь внимательно изучил его на мгновение, прежде чем ответил: «Голосование заканчивается завтра вечером, и конкретное количество голосов не будет объявлено, пока не истечет крайний срок голосования».

Кан Шэнчжэ сказал: «О».

Хотя Лян Чулинь говорил, его сердце все еще чувствовало недовольство. Несмотря на то, что он долго пытался подавить свои слова, в конце концов он все же заговорил. «Я думаю, что я намного симпатичнее тебя, почему они выбрали тебя?»

Кан Шэнчжэ поспешно сказал: «Шшш—»

Выражение его лица было серьезным, а взгляд глубоким, создавая впечатление, что он хотел сказать что-то важное. Лян Чулинь подсознательно закрыл рот, ожидая, что Кан Шэнчжэ заговорит с величайшей осторожностью.

Кан Шэнчжэ молчал две секунды. Затем, ни с того ни с сего, он открыл рот для зевка.

Такого, который был очень громким.

Лян Чулинь: «……» Прощай! Прощай! QAQ!

* * *

Вернувшись в общежитие, Кан Шэнчжэ вел трансляцию в течение трех часов, как обычно, и день завершился таким образом. Ляо Су, который смотрел трансляцию с близкого расстояния, танцевал вокруг своего великого бога всю ночь, довольный собой.

Когда все наконец было улажено, было около двенадцати часов. Кан Шэнчжэ лег на кровать и зарылся головой в подушку, глубоко вздохнув, густая сонливость поднималась.

Кровать Лян Ляна, подушка Лян Ляна, запах Лян Ляна, чем больше он думал об этом, тем более довольным он себя чувствовал.

Кан Шэнчжэ наслаждался им некоторое время, сердце и голова становились горячими. Не в силах сдержать свои эмоции, он выудил телефон и открыл блокнот. После того, как он все еще находился в состоянии транса, его пальцы двигались, слегка постукивая, и он начал писать свои стихи:

Засыпаю, но действительно скучаю по Лян Ляну.

Хочу спать, но я действительно скучаю по Лян Ляну.

Хочется кататься, как карась, который катается, когда выходит на берег, но боится рухнуть в постель Лян Ляна, нужно стойко терпеть.

Тело лихорадит, тело чувствует себя плохо.

Вздыхаю, скучаю по Лян Ляну.

После того, как он закончил строить стихотворение, он прочитал его снова, и он чувствовал, что он был действительно гением под северным и южным небом. Сразу же после этого он открыл чат с Ю Лянсином и написал ему глубокой ночью.

— Лян Лян? Лян Лян?

Ю Лянсин долго не отвечал: «Чего ты хочешь».

Всего нескольких слов было достаточно, чтобы на Кан Шэнчжэ нахлынуло счастье. Одного взгляда на сообщение Ю Лянсина было достаточно, чтобы он опьянел.

— Лян Лян, что ты делаешь?

В двенадцать ночи, чем еще можно было заниматься? С глазами, все еще затуманенными сном, он ответил: — Сплю.

Кан Шэнчжэ сказал: — О, это так, тогда спокойной ночи.

Ю Лянсин сдержал свой гнев и спросил: — Зачем ты меня звал?

Кан Шэнчжэ: — Просто так~ Я просто хотел спросить, спишь ты или нет.

Ю Лянсин: ……

Он разбудил его и спросил, спал ли он…… Он был на самом деле ядовитым!

Ю Лянсин был так зол, что чуть не выпрыгнул из постели. После попыток терпеть это, он, наконец, напечатал: — Иди спать!

Кан Шэнчжэ изобразил на лице покорность: — Мгм, спокойной ночи.

Глядя на эти слова, Ю Лянсин глубоко вздохнул, и его гнев рассеялся, не оставив ничего, кроме беспомощности. Пойманный в ловушку между смехом и гневом, он снова закрыл глаза и снова заснул со сложным настроением.

* * *

Утром второго дня Кан Шэнчжэ объявил один из редких дней, когда ему приходилось вставать рано. Хорошо, что у него был Ляо Су в качестве соседа по комнате, потому что он кричал на него громким голосом, и это было в несколько раз сильнее, чем будильник, который сломался после того, как его один раз ударили.

После того как он надел военную форму и маленькую военную фуражку, Кан Шэнчжэ сфотографировался и послал ее Ю Лянсину.

— Смотри.

Ю Лянсин был озадачен: — Посмотреть на что?

Кан Шэнчжэ отредактировал фотографию, нарисовав круг вокруг шапки, и повторно отправил ее. Более того, он сделал пометку: «Зеленая шапка».

Ю Лянсин: ……

Ю Лянсин действительно хотел игнорировать его. Это была военная учебная форма; у всех первокурсников в школе был один комплект. Но Кан Шэнчжэ, с его острыми глазами, просто должен был думать косо. Он беспомощно вздохнул и ответил: — Перестань нести чушь, иди и делай то, что должен.

Кан Шэнчжэ надул губы: — Но кто-то не хочет носить зеленую шляпу~

Ю Лянсин: — Кто заставил тебя носить зеленую шляпу, если ты продолжишь, я поколочу тебя до смерти.

Кан Шэнчжэ совсем не боялся, продолжая говорить: — Тогда ты когда-нибудь заставишь меня надеть зеленую шляпу?

Ю Лянсин был раздражен: — Нет!

Потребовалось несколько секунд после того, как он отправил его, чтобы слабо понять, что это звучит неправильно, и он попал в языковую ловушку. Ю Лянсин едва удержался от проклятия, но, к счастью, двадцать лет постоянного самосовершенствования держались крепко. Только тогда он сказал: «Заткнись!»

Кан Шэнчжэ знал, когда нужно отступить, когда увидел это: «Ладно, ладно, ладно, я заткнусь».

Короткая беседа закончилась, и Кан Шэнчжэ собрал вещи, прежде чем спуститься вниз. Первокурсники были собраны вместе, и они составляли большое зеленое пятно, похожее на маленькое блюдо жареных овощей. Лян Чулинь поманил его из этой травы. «Здесь! Иди сюда!»

Подойдя неторопливым шагом, Кан Шэнчжэ спросил: «Что ты здесь стоишь?»

Лян Чулинь с несчастным видом сказал: «Это церемония открытия университета».