Намного позже, в тот же день.

Услышав первую половину блестящих событий, рассказанных ему в ярких подробностях, Ляо Су почувствовал невыносимый зуд в сердце и перестал есть, чтобы спросить: «А потом?»

Лян Чулинь сказал: «Позже? Позже не было, вот и все, это окончательный конец».

Что вообще означал конец? Ляо Су был смущен, поэтому он решил искать то, что хотел, в ясной и незамысловатой манере: «Кан Шэнчжэ выиграл или проиграл?»

Стиснув зубы, Лян Чулинь сказал со сложным выражением лица: «……Он не проиграл!»

Больше, чем просто не проиграл, он был настолько непобедимым, что было больно вспоминать.

Как только он вспомнил, как уверенность старшеклассника постепенно рушилась, пока в самом конце у него не стал зеленоватый цвет лица, Лян Чулинь искренне захотел выйти вперед, чтобы утешить его. Дело было не в том, что он не играл с Кан Шэнчжэ до этого, а в том, что он никогда не сталкивался с ситуацией, когда Кан Шэнчжэ сходил с ума.

Один против пяти, нет, более уместно сказать, один против девяти… несмотря на такую затруднительную ситуацию, Кан Шэнчжэ оставался спокойным и собранным, когда выбрал Луну, прежде чем продолжил демонстрировать свое превосходство, убивая всех за считанные секунды!

В этом матче от начала до конца! Он оставил свою команду и убил всех пятерых!

Противники тоже были ослеплены им, снова и снова напрягаясь. Не говоря уже о стрелке, который был убит за секунду, даже маг, который принес сильные способности контролю, не успел снести Луне голову ни разу. Как только Кан Шэнчжэ выпустил все три свои способности, у мага даже не было шанса крикнуть «спаси меня», прежде чем Кан Шэнчжэ отпрыгнул далеко, болтая головой.

…По сути, он требовал их жизни.

Было бы хорошо, если бы он остановился на массовой резне и убийствах налево и направо, но Кан Шэнчжэ просто должен был прыгнуть во вражеский фонтан и покончить жизнь самоубийством, совершив пятерное убийство во время последней волны. После этого позволяя ботам выдвигать ряды миньонов вперед, чтобы разрушить кристаллический нексус врага, набрав во всем чате: — Благодарю тиммейтов за то, что заставили меня летать.

Кто были его тиммейтами? Четыре компьютера! Они не только не могли убивать, но даже отдавали свои головы врагам!

Именно в этот момент лицо старшекурсника начало опухать.

Услышав это, Ляо Су не мог удержаться от смеха и продолжал хвалить его: «666, как и ожидалось…»

Лян Чулинь: «А?»

В следующую секунду Ляо Су перестал смеяться и серьезно сказал: «Как он мог это сделать, он заходит слишком далеко».

Лян Чулинь кивнул: «Верно?! Старшеклассник был так жалок, что после этого даже не мог говорить.»

Ляо Су последовал за ним и кивнул в знак согласия. Но на самом деле он втайне чувствовал себя довольным поклонником. Он спросил: «Что в конце концов случилось с баскетбольной командой? Они уговорили его присоединиться?»

Лян Чулинь: «Чёрт возьми, им удалось заставить его присоединиться. Учитывая, каким ленивым человеком является Кан Шэнчжэ, если бы он участвовал в баскетбольной команде по собственной воле, я, я не буду высоким в этой жизни!»

Такое ядовитое ругательство в достаточной степени выражало негодование Лян Чулиня. Случилось так, что Ляо Су действительно относился к тому, что он сказал, как к чему-то естественному, поэтому он не обращал на это особого внимания. «Тогда где он? Где он сейчас?»

«Он в общежитии, надеюсь, он умрет от лени». Лян Чулинь застонал: «Я действительно не хочу дружить с таким человеком, это чертовски разбивает мне сердце!»

Ляо Су сказал: «Да, да, да». Обменявшись еще несколькими фразами, он закончил свою еду и сказал: «Приступим».

Лян Чулинь: «Подожди».

«Мгм?»

С холодным выражением лица Лян Чулинь произнес: «Мне нужно захватить немного еды для этого большого ублюдка».

Ляо Су: «......»

Ляо Су отбросил в сторону тот факт, что у Лян Чулиня был полный рот ножей, но сначала сердце из тофу, потому что он не мог удержаться от вопроса: «Почему вы не купили его вместе только сейчас?»

Лян Чулинь сказал сдавленно: «Если бы я купил его прямо сейчас, разве он не остыл бы сейчас? Как Кан Шэнчжэ будет его есть, когда я принесу его обратно?»

Ляо Су: «.....» ЭМММММ.

Лян Чулинь бросил на него странный взгляд. «Почему ты смотришь на меня таким… пристальным взглядом?»

Ляо Су: «На самом деле ничего особенного».

Мне просто кажется, что ты немного симпатичный.

* * *

Было время обеда, и Кан Шэнчжэ, которому было слишком лень идти в столовую, чтобы раздобыть еду, неподвижно лежал на своей кровати. Когда прозвучало уведомление мессенджера, движение его тела было похоже на движение живой рыбы, и он держал свой телефон так, как будто это было какое-то несравненное сокровище.

Ю Лянсин отправил ему сообщение: — Перерыв.

Пылкий и серьезный, Кан Шэнчжэ напечатал: — Ты ел? Ты устал?

Ю Лянсин сказал: — Сейчас ем, я в порядке.

Кан Шэнчжэ: –〖Сердце трепещет〗

Это были одни и те же вопросы, но ему приходилось задавать их по три раза в день, и он был похож не на волнующего человека, а на старую мать. Ю Лянсин не знал почему, но каждый раз, когда он видел эту естественную и бесполезную чепуху, он чувствовал, что его усталость уменьшается, и даже его настроение становится лучше.

Он поднял телефон, сфотографировал свой ужин и сразу же отправил его Кан Шэнчжэ. На фотографии были четыре блюда и один суп. Хотя использовалась одноразовая посуда, еда выглядела более продуманной, чем обычно бывало.

По сравнению с другими, можно было бы также сказать, что его рабочие блюда были сравнительно высокого уровня, и это было приемлемо до такой степени, что это было почти оскорбительно.

Кан Шэнчжэ прокомментировал: — Сносно.

Ю Лянсин: — Сносно?

Кан Шэнчжэ: — Потому что, по моему мнению, это не чрезмерно, даже если ты кушал деликатесы с суши и моря~

Внезапная дрянная фраза, которую он использовал, была настолько кислой, что у Ю Лянсина чуть не выпали зубы.

— Говори правильно, не бормоча и не кривя душой.

Кан Шэнчжэ: — Это твой офисный стол?

Ю Лянсин: — Ага.

Кан Шэнчжэ: — А где остальные?

Ю Лянсин взглянул на офисное помещение позади него. В обширной комнате был только офисный стол, и потому что это был офис генерального директора, не нужно было говорить, что он был единственным присутствующим.

Хотя это было так, он не чувствовал необходимости объяснять это. Так как сейчас был перерыв, он только ответил: — Они не работают.

Только прочитав последнее сообщение, Кан Шэнчжэ больше не печатал. Ю Лянсин сделал паузу и посмотрел на огромные стеклянные окна сбоку по условному рефлексу. В окне отразилась его одетая в костюм фигура, и Ю Лянсин снял пиджак, прежде чем нажать «Принять».

Приняв вызов, Ю Лянсин всё ещё поправлял волосы и регулировал позу сидения. Вскоре после этого появилось его собственное изображение, а камера собеседника была полностью чёрной. Ю Лянсин нахмурился и сказал: «Кан Шэнчжэ?»

Кан Шэнчжэ ответил: «Дай мне минутку, я расчесываю волосы».

Ю Лянсин: «......»

Раз он хотел расчесать волосы, нужно ли было так быстро запрашивать видеозвонок? Кан Шэнчжэ, казалось, интуитивно знал, о чем он думает, когда сказал несчастно: «Я беспокоился~»

Когда он говорил, в нем чувствовалась какая-то липкость, и это приводило людей в замешательство. После того, как Ю Лянсин несколько дней не слышал, как тот говорит, он неожиданно обнаружил, что не совсем привык к этому. Кан Шэнчжэ также чувствовал то же самое, но он был противоположностью спокойного Ю Лянсина в том смысле, что его рот начал щебетать без остановки. «Лян Лян, поторопись и скажи еще несколько фраз, твой голос звучит очень, очень приятно, о~»

Ю Лянсин: «…Веди себя прилично».

Кан Шэнчжэ: «Я уже довольно хорошо себя веду, если бы я плохо себя вёл, мой человек был бы в Пекине. Хм, Лян Лян, подожди»

Ю Лянсин: «?»

Кан Шэнчжэ: «Я начинаю запись, скажи несколько приятных словечек».

Ю Лянсин: «......»

Ты можешь заткнуться?

Пока они разговаривали, Кан Шэнчжэ наконец перестал закрывать объектив камеры рукой. Он все еще завязывал свой хвост, когда его голова переместилась в кадр камеры, и в поле зрения появились очертания его красивого лица с лёгкой улыбкой. Он долго смотрел на Ю Лянсина, прежде чем вздохнул с некоторым удовлетворением. «Да, Лян Лян очень красив».

Внезапно Ю Лянсин рассмеялся.

Иммунитет Кан Шэнчжэ к такому холодному смеху был чрезвычайно сильным. Он спросил: «В чем дело?»

Ю Лянсин ответил: «Иногда не так уж плохо время от времени слышать твою похвалу».

Это отличалось от саркастических комментариев, которые Кан Шэнчжэ ожидал, и у него не было никаких приготовлений к внезапной атаке, которая почти подняла его до небес.

Как только его слова были произнесены, Ю Лянсин встал и слегка сдвинул камеру, чтобы прижать ее к окну, показывая ночной пейзаж снаружи — сияние и красоту огней — Кан Шэнчжэ.

Кан Шэнчжэ очень хорошо содействовал, когда сказал: «Прекрасно».

Ю Лянсин тихо рассмеялся. Он не знал, было ли это потому, что ночной пейзаж был слишком красивым или потому, что они оба были глубоко погружены в свои мысли, но всё вокруг затихло, и в этот момент не было произнесено ни слова.

Через некоторое время Кан Шэнчжэ сказал: «Лян Лян, ты устал?»

Ю Лянсин опустил глаза и странно подметил: «Кажется, в последнее время ты довольно часто задаешь этот вопрос».

С того дня, как он вышел из университета и до одного месяца после этого, они поддерживали постоянный поток общения, и хотя Кан Шэнчжэ ежедневно вёл себя испорченно, он никогда не переставал задавать этот вопрос каждый день. С увеличением его рабочего времени в последнее время частота конкретно этого вопроса становилась всё более высокой.

Кан Шэнчжэ опустил глаза и тихо сказал: «Я могу немного волноваться».

«О чем ты беспокоишься?»

Кан Шэнчжэ не ответил на этот вопрос. Он запнулся, прежде чем открыл рот, тон наполовину искренний и наполовину притворный. «Я поддержу тебя в будущем».

Ю Лянсин сделал небольшую паузу. «Ты… поддержишь меня?»

Кан Шэнчжэ кивнул, и Ю Лянсин снова и снова пытался подавить свои побуждения наклонить голову, чтобы скрыть улыбку. Когда он в конце концов взял себя в руки, он откинул голову назад и ответил: «Твои мысли — это нечто».

Кан Шэнчжэ застыл, и выражение, которое он показал, было последней каплей, после которой Ю Лянсин издал мягкий смешок.

На лице появилась улыбка, и его сердце наконец-то поняло источник тревог Кан Шэнчжэ. И с его растущим пониманием этого человека впечатление, которое Ю Лянсин имел по отношению к Кан Шэнчжэ, постоянно обновлялось.

Давным-давно, в одну ночь, он и Кан Шэнчжэ были единодушны в отношении своего восприятия. Кан Шэнчжэ мог быть ленивым и рассеянным как человек, но когда дело доходило до его собственных жизненных принципов, он был чрезвычайно строг.

Несмотря на то, что он хотел оставаться ленивым до конца жизни, он хотел поддерживать комфортное и беззаботное состояние, а это означало, что то, что нужно было сделать, должно было быть сделано хорошо.

И прямо сейчас, когда Кан Шэнчжэ неожиданно озвучил некоторые из своих тревог, Ю Лянсину было трудно не чувствовать себя тронутым, даже если он этого явно не показывал.

«Ты только поступил в университет, и ты даже не закончил первый курс. Тебе не нужно так много думать, тебе просто нужно придерживаться первоначального пути, который ты запланировал.» Ю Лянсин редко говорил так много на одном дыхании. Его губы растянулись в улыбке. «Кан Шэнчжэ, послушай хорошо, я не устал, ведение бизнеса меня устраивает».

Кан Шэнчжэ сказал: «……Правда?»

Ю Лянсин сказал: «Мгм».

Кан Шэнчжэ моргнул, и его глаза заблестели. Ю Лянсин посмотрел на него и спокойно сказал: «Было бы уместнее сказать, что это я буду поддерживать тебя».

Кан Шэнчжэ: «Ты поддерживать меня? Тогда я…»

«Разве это не было бы красиво?»

Ю Лянсин: «……»

Мгновенно все его тревоги были сметены, и он громко захихикал. Поскольку у него больше не было ничего, что давило бы на его мысли, он начал рассказывать Ю Лянсину о вещах, которые недавно происходили в университете. И когда Кан Шэнчжэ дошёл до темы баскетбольных соревнований, он не мог не добавить еще несколько предложений.

«Несколько человек бегают туда-сюда по маленькому корту, просто чтобы бросить мяч в кольцо и сравнить, у кого больше очков, насколько это бессмысленно? Погода такая жаркая, и, самое главное, так утомительно передвигаться.»

Ю Лянсин молчал, пока Кан Шэнчжэ не закончил говорить. Затем он ответил: «Но побеждать приятно».

Кан Шэнчжэ: «Ты участвовал в этом раньше?»

Телосложение и рост Ю Лянсина были выставлены там на всеобщее обозрение, и в первый год не было ни одного занятия, которое он пропустил. «Я участвовал в этом».

«Сколько матчей ты выиграл?»

«Все», — сказал Ю Лянсин.

Кан Шэнчжэ не мог не присвистнуть, впечатленный. «Удивительно~»

Ю Лянсин: «Ты точно не собираешься участвовать?»

Кан Шэнчжэ: «Не собираюсь».

«Как так?» Ю Лянсин небрежно прокомментировал: «Какая жалость, парни, которые умеют играть в баскетбол, довольно красивы».

Кан Шэнчжэ: «……Что ты только что сказал?»

Ю Лянсин ответил вопросом на вопрос: «Что я сказал?»

Кан Шэнчжэ: «Ты только что сказал, что я был очень красив».

Ю Лянсин: «……» Я этого не говорил.

Видеозвонок всё ещё продолжался, когда голоса Лян Чулиня и Ляо Су послышались, хотя и вдалеке. Ю Лянсин просто повесил трубку, но Кан Шэнчжэ не был разочарован. Он надел ботинки и побежал к зданию Факультета гуманитарных наук.

Лян Чулинь крикнул: «Кан Шэнчжэ! Куда ты идешь!»

Пошатываясь, Кан Шэнчжэ сказал: «Играть в баскетбол».

Лян Чулинь замер, прежде чем его лицо позеленело.

Несколько секунд он стоял как вкопанный. Через полминуты он, казалось, замялся, когда спросил: «Брат Ляо… До этого я клялся в чём-то, чего не должен был делать?»

Ляо Су: «Да… Чёрта с два! Я ничего не слышал, правда!»

Лян Чулинь: «……QAQ!» Мог ли он забрать свои слова обратно! Кан Шенчжэ, ты свинья!