Поскольку у Кан Шэнчжэ были дела, время, которое он тратил на разговоры с Ю Лянсином, значительно сократилось, и это совпало с тем, что Ю Лянсин был очень занят на работе. В целом, сокращение некоторых их контактов можно было бы считать благом.

Говоря о своей работе, Ю Лянсин придавал значение каждому своему шагу. Хотя он был постоянно занят, всё шло очень гладко.

В отличие от романов, в которых пишется о том, как юноше пришлось пережить ряд сражений, интриг и взаимного обмана, чтобы улучшить себя и достичь конечной цели, люди Ю Лянсина следовали его приказам без каких-либо протестов от начала до конца.

Прежде чем они приступили к работе, Ю Мин специально выделил группу с выдающимися талантами. Ю Лянсина обладал достаточными базовыми знаниями, на которые можно было опираться — особенно когда организация и консолидация соответствовали его собственным требованиям, — и у них была чёткая цель, к которой нужно было стремиться. Хотя у каждого из членов группы был богатый опыт, никто из них не недооценивал Ю Лянсина, несмотря на то, что он впервые взялся за подобный проект.

С первого дня начала проекта все своими глазами увидели, насколько велики возможности Ю Лянсина.

Все знали, что причина, по которой Ю Лянсин смог занять руководящую должность, заключалась не только в том, что он был сыном Ю Мина, но и в том, что только он мог стабильно и надёжно вести весь проект, не допуская ни единого изъяна.

Таким образом, их продвижение в индустрию прямого вещания было в процессе, и вещей, которые ещё нужно было сделать, было бесчисленное множество. Ю Лянсин полностью отдавался работе, и в самые напряженные дни отдыхал всего четыре часа. Когда технологический отдел удалил приложение после использования предыдущих выпусков в качестве основы и проведения собственных проб и ошибок, вся группа вздохнула с облегчением. Теперь они могли работать над самой большой проблемой, что стояла перед ними.

Размещение их приложения для прямых трансляции.

Общий обзор индустрии прямых трансляций показал, что конкуренция становится все более жёсткой. Только на одном рынке уже находилось более десяти ранее существовавших приложений, в том числе такие, как МэнМао и Шарк, которые были давно популярны. Если они хотели быть конкурентоспособными и занять место в индустрии прямых трансляций, размещение их заявки должно было быть точным.

«Приложения для пения и танцев есть повсюду, и нам придётся прилагать много усилий, если мы хотим специализироваться на этом. Тем не менее, есть много вопросов, связанных с этой областью, особенно с танцами, и с этим будет нелегко справиться. Здесь любая мелочь может повлиять на впечатление, которое у людей останется после использования приложения».

«Согласен, индустрия прямых трансляций в настоящее время сложна, не говоря уже о различных приложениях, которые не особо пользуются спросом, но которых огромное количество. Если мы хотим ориентироваться на более молодую аудиторию, нам нужно больше соответствовать их вкусам».

На протяжении всего небольшого собрания они непрерывно спорили. Тем временем Ю Лянсин просматривал информацию, предоставленную разными отделами, не издавая ни единого звука.

Кто-то расспрашивал его: «Генеральный директор Сяо Ю*?»

*小尤总 (pinyin: xiao you zong) — Его называют «Сяо Ю» (что означает «Маленький или Младший Ю»), потому что он сын Ю Мина, а также из-за его возраста по отношению к его команде.

Ю Лянсин был внешне спокоен, когда кашлянул. Его голос был тонким и ровным, что совершенно не вязалось с его имиджем. Всякий раз, когда он пытался говорить властно, в этом неизбежно появлялось что-то девичье и кокетливое. Несмотря на это, у всех в комнате было серьёзное выражение лица, и они внимательно ждали решения Ю Лянсина.

Ю Лянсин сказал: «Мы будем избегать танцев и отличаться от непопулярных проектов. Нашей целевой аудиторией будут молодые зрители в возрасте от двадцати лет и старше. И, честно говоря, объединить их обоих воедино не составит труда».

Все беспомощно посмотрели друг на друга, прежде чем послать ему вопросительные взгляды.

Ю Лянсин сказал: «В настоящее время на рынке существует довольно много приложений для прямых трансляций, но они похожи друг на друга с незначительными отличиями. Даже таким, как МэнМао и Шарк, еще предстоит создать что-то особенное, что отличает их друг от друга, это означает, что нам не обязательно быть как остальные; всё, что нам нужно сделать, это правильно оформить самые новые и популярные запросы, и этого будет достаточно».

Не расходовать слишком много энергии, безусловно, было правильным решением, но желание специализироваться только на одной основной области, гарантируя, что это удержит их приложение для прямой трансляции, означало, что раздел должен был быть способен создавать эквивалентную ценность.

Как только прозвучали эти слова, вся комната погрузилась в тишину. Прозрение промелькнуло в их головах, и они рассеянно прокомментировали: «Самое новое, самое популярное и самое ценное…»

«Киберспорт?!»

Подняв голову, Ю Лянсин тихо сказал: «Не только сам киберспорт, мы должны гарантировать и развлекательную ценность».

Глаза всех членов команды заблестели, и они обменялись взглядами. Видя, что все глубоко задумались над этим, Ю Лянсин расслабился и объявил об окончательном решении: «Наше приложение не будет делать ничего другого, мы сосредоточимся только на играх».

* * *

Когда небольшое совещание было закрыто, команда разошлась и бросилась выполнять свои соответствующие задачи. Во время короткого перерыва, который у него был, Ю Лянсин закрыл глаза, чтобы немного отдохнуть, прежде чем бездумно достал свой телефон.

С тех пор как Кан Шэнчжэ начал играть в баскетбол, как будто он был чем-то одержим, количество любезностей, которые он посылал каждый день с точки зрения количества и скорости, становилось все меньше и медленнее.

Когда он прочитал их историю, последнее сообщение, отправленное Кан Шэнчжэ, всё ещё было «доброе утро» в 8:10 утра, и после того, как Ю Лянсин ответил взаимным «доброе утро», других сообщений не приходило.

Других сообщений не было. Ю Лянсин смотрел на переписку, чувствуя в сердце лёгкую пустоту. Через некоторое время он открыл аккаунт Ляо Су в мессенджере и набрал: — Работа прошла хорошо.

Они мало общались, но он время от времени сообщал ему о своих успехах, и именно так обычно общались третьекурсники. Не заставив себя долго ждать, собеседник не разочаровал, быстро ответив.

— Лёжа, брат Лян перевернул плитку*, чувствую себя хорошо.

*В былые времена императоры каждый день «переворачивали плитку», чтобы определить, с какой наложницей они будет проводить время ночью.

Ю Лянсин был слишком ленив, чтобы отвечать ему, и уже собирался уходить, когда Ляо Су отправив стикер с ликующим выражением лица.

—〖Глубокомысленный〗Я на баскетбольной площадке.

Два слова «баскетбольная площадка» заставили Ю Лянсина задуматься. Он отправил: — Что?

Ляо Су послал ему многозначительное выражение лица: — Притворяйся, продолжай притворяться. Какие у нас отношения? Я всё понимаю, я немедленно отправлю его вам.

Ю Лянсин: «……»

Не дожидаясь, пока Ю Лянсин наберёт ещё один вопрос, Ляо Су предварительно отправил ему короткое двадцатисекундное видео. Несмотря на то, что Ю Лянсин ещё не открывал его, неподвижное изображение Кан Шэнчжэ уже притягивало внимание.

Ю Лянсин: — …Что ты делаешь.

Ляо Су: — Снимаю Бога К для тебя ах.

У Ю Лянсина дрогнуло веко: — Когда я говорил, что хочу видеть Кан Шэнчжэ?

Ляо Су засмеялся: — Тебе вообще нужно это говорить? Разве ты не написал мне, чтобы спросить о новостях о Кан Шэнчжэ?

Ю Лянсин: — Нет.

Ляо Су: — Это действительно не так?

Ляо Су притворился, что бормочет себе под нос: — Тогда ладно, я ошибся.

Когда он сказал это, его палец шевельнулся, и он удалил небольшое видео, которое отправил секунду назад.

Ю Лянсин: «……»

Ляо Су сказал: — Ты чувствуешь себя злым, до такой степени, что тебе хочется кого-нибудь ударить?

Ляо Су: — Хей-хей-хей, кто тебе сказал притворяться!

Ю Лянсин: «……»

Как только Ю Лянсина не было рядом с ним и он оказался в месте, куда не могли дотянуться его кулаки, храбрость Ляо Су значительно возросла, и он мог быть таким толстокожим, каким хотел. Ю Лянсин сделал несколько вдохов, и только тогда он избавился от удушающего чувства, которым был окружен.

Когда они добрались до сути дела, Ляо Су не был объектом его гнева. Скорее, это было тонкое ощущение того, что его видели насквозь. Ю Лянсин успокоил свои эмоции и притворился, что человек, пытающийся отмахнуться от своих же слов, — это не он.

— Отправь его.

Ляо Су притворился глупым. — Отправить что?

Ю Лянсин: — Поторопись.

Ляо Су со своей стороны расхохотался. Было нормально дразнить Ю Лянсина, но было также правдой и то, что он не осмеливался заходить слишком далеко. Боясь, что Ю Лянсин действительно разозлится, он больше не издевался над ним и снова отправил видео, которое только что удалил.

Как только оно было отправлено, его взгляд переместился, и он случайно увидел, как Кан Шэнчжэ выходит с корта, чтобы попить воды. Тут же Ляо Су поднял свой телефон, чтобы записать еще одну видеозапись.

Два видео были загружены одно за другим. Ю Лянсин нажал первое из них, там Кан Шэнчжэ был одет в тёмно-синюю баскетбольную форму. На корте шёл матч пять на пять, и из-за его смехотворно высокого роста он, казалось, вызывал порыв ветра при каждом движении. Его противники сосредоточились на нём, закрывая его в защите, но из-за его очень высокого роста Кан Шэнчжэ всё ещё мог забить трёхочковый, подняв руки. Его действия были ловкими, естественными и безудержными, но его глаза были затуманены, а на всем лице было написано: «Так утомительно, это так утомительно».

На видео был показан только Кан Шэнчжэ в момент броска мяча, но не было зафиксировано, был ли мяч забит, что вызвало неудержимое любопытство у Ю Лянсина, ведь речь шла о результатах. Несмотря на то, что прошло больше месяца с тех пор, как он уехал, возникло неоправданное и неожиданное чувство сожаления, и он задался вопросом, почему он сейчас не в университете.

Было ли это так утомительно?

Но если это было так утомительно, почему он решил продолжать играть в баскетбол?

Когда Ю Лянсин добрался до причины, он не смог подавить смешок. Как раз в тот момент, когда он тихо смеялся, Кан Шэнчжэ открыл рот, чтобы сказать: «Вода».

Этот магнетический голос стих, и на видео раздалась волна криков студенток.

Камера повернулась в сторону баскетбольной площадки, и более десяти студенток, наблюдавших за тренировкой баскетбольной команды, возбужденно закричали. «Кан Шэнчжэ! Кан Шэнчжэ!» «Выпей моей! Выпей моей!»

Улыбка на лице Ю Лянсина застыла.

(АХАХХАХАХА ПРОСТИТЕ ВХАХАХХАХ)

Голоса на видео внезапно смолкли. Ляо Су сказал: — Что случилось?

— Выражение твоего лица спокойно, как у старой собаки, но ты чувствуешь ни с чем не сравнимую панику в своем сердце?

Ю Лянсин: —……

Ляо Су был чрезвычайно внимателен: — Тем не менее, ты можешь быть уверен. Когда я буду рядом, я определенно буду наблюдать за Богом K с особой остротой. Если он сделает что-нибудь, что причинит тебе боль, я сделаю, я сделаю… Ох… В любом случае, пока я рядом, никаких проблем точно не будет! Даже если это мой Бог К, ему не позволено надевать зелёную шляпу на моего брата Ляна.

Ю Лянсин не знал, что курил Ляо Су, потому что его слова внезапно превратились в бессвязную путаницу. Первоначально он хотел сказать несколько слов Ляо Су, но после того, как он ввёл их в диалоговое окно, он подумал о чём-то, что заставило его бессознательно сделать паузу.

Ю Лянсин отправил ему сообщение: — Что ты……

Прежде чем он смог продолжить свои слова, Ляо Су уже ответил ему: — Верно, я видел всё это в высоком разрешении и без цензуры, и это тоже было на моей кровати.

От стыда Ю Лянсин погрузился в молчание. Он долго оставался в оцепенении, не произнося ни единого слова. Затем, в минуту молчания, Ляо Су сказал: — Всё в порядке, я понимаю, это не то, что легко объяснить. Не говорить мне об этом — это нормально.

Хотя их нынешние обстоятельства выявили некоторые различия, терпимость, проистекающая из дружбы со стороны Ляо Су, очень тронула Ю Лянсина. Он ответил просто: — Мда.

Надо сказать, тот факт, что Ляо Су смог дать своё молчаливое одобрение после того, как оправился от шока, вызванного тем, что его друг интересовался парнями, доказывал, что взаимная привязанность, существовавшая между Ю Лянсином и Ляо Су за многие годы, была достаточно прочной. Даже если бы его держали в неведении, всё, что Ляо Су требовал от Ю Лянсина, — это одно «мда», прежде чем он небрежно перевернет страницу.

— Кстати говоря, брат Лян, ты, честно говоря, потрясающий, тебе удалось подцепить моего кумира, эй.

У Ю Лянсина не было никакого желания препираться с ним: — Я ухожу.

— Подожди, подожди.

Ляо Су остановил его, потому что он, казалось, что-то почувствовал. Он сказал: — Брат Лян, ты ведь не скрываешь от меня что-то ещё, верно?

Вопрос был слишком широким, и Ю Лянсину было трудно его понять.

— Скрываешь что-то еще?

Ляо Су: — Да.

Ю Лянсин: — Вроде нет.

Ляо Су: — Тогда ладно.

Ю Лянсин коротко ответил. После того, как он вышел из своего Вичата, он тщательно обдумал это; он не был уверен, что означает слово «скрывать». Имеет ли значение такая мелочь, как то, что Бай Яо была его старшей сестрой, и тот факт, что его собственный капитал превышал миллиарды?

…Это, вероятно, не считалось. Даже если это что-то значило, он не скрывал этого намеренно……

В конце концов, Ляо Су никогда не спрашивал его об этом.

Ю Лянсин тихо вздохнул. Его взгляд упал на документы на столе. Он пролистал их, но его разум был постоянно зациклен на крике студентки на видео только что.

—— «Кан Шэнчжэ! Выпей моей!»

Кулаки Ю Лянсина сжались, и авторучка заскрипела от напряжения, которое он на неё наложил.

«Кхм, генеральный директор Сяо Ю?»

Ю Лянсин пришёл в себя и вопросительно посмотрел на спрашивающую. Без лишних слов секретарша, ответственная за доставку ему файлов, передала ему только что собранную информацию о стримерах. Она сказала: «Стримеры, которые сейчас популярны, с потенциалом и новички, которые достойны развития, — всё это суммируется здесь. Я упорядочила их, но, возможно, это не полный список. Я дополню его позже; вы можете сначала взглянуть.»

Когда они добрались до абсолютной необходимости рекламы приложения для прямых трансляций, именно стримеры, безусловно, могли удержать свою аудиторию у них. И, несомненно, было два пути дальнейших действий: можно было надеяться на саморекламу их приложения, а можно было использовать огромные суммы денег, чтобы завлекать людей. Последнее могло показаться немного коварным, но это был всего лишь вопрос торговли ценами; человек с деньгами обязательно выиграет.

«Цены на рекламу указаны ниже. И если генеральный директор Сяо Ю сочтёт их разумными, мы сможем найти нужных людей. Однако мы можем только попытаться; независимо от того, удастся это или нет, всё равно потребуются переговоры».

Ю Лянсин издал звук согласия и усердно пересказал информацию. Каждая рекламная интеграция стоила около миллиона долларов. Даже для двух крупных компаний МэнМао и Шарк самая высокая цена, которую они предлагали за свои основные источники, не превышала пяти-шести миллионов. Ю Лянсин выбрал несколько стримеров с подходящими характеристиками, которые могли бы сойти непосредственно. На одной стороне он отметил сумму денег, и самая большая сумма, которую он написал, была примерно: 2 миллиона, 2,2 миллиона.

Когда Ю Лянсин перевернул документы, он внезапно увидел три знакомых иероглифа. В информации также была фотография стримера, и под этим знакомым именем действительно была фотография, которая использовалась для отбора красавчиков в кампусе.

Выражение лица этого красавчика было пустым и деревянным, и он полностью зависел от своей привлекательности.

Его секретарша подтолкнула его: «Вы нацелились на него? Кан Шэнчжэ…… Виктор КК, этот человек, безусловно, популярен, вы хотите выйти на него?»

Ю Лянсин некоторое время смотрел на него, и он не мог удержаться от лёгкой улыбки. Он протянул руку, чтобы погладить лицо Кан Шэнчжэ, и в его взгляде появился след нежности.

Ю Лянсин покачал головой. Он не сказал, собирается ли он выйти на него или нет, но в колонке с указанием суммы денег, которую можно было бы предложить за Кан Шэнчжэ, он наклонился и записал:

Без ограничений.