Су чувствовал, что между ним и Кевином пролегала незримая черта, однако после недавней атаки Судьи и вопиющей новости, которая дошла до него только что, он не видел иного выхода, кроме как эту черту пересечь. Он распахнул дверь настежь и ворвался в комнату Кевина.
Кевин поднял голову, однако выражение его лица осталось неизменным. Он понимал, зачем Су пришёл, но всё же в его взгляде мелькнуло удивление, словно он не ожидал от него такого проявления эмоций.
— Ты безумец, если думаешь, что тебе это сойдёт с рук, — Су решительно посмотрел ему в глаза. Прежде ему удавалось держать свои эмоции при себе, когда речь шла о Кевине, но в последнее время Су было всё тяжелее и тяжелее сохранять роль стороннего наблюдателя. Он, чёрт побери, всё-таки был его другом!
Невзирая на все трудности, через которые они проходили, на то, как менялось их поведение, на ту пропасть, что явно образовалась между ними, они по-прежнему оставались друзьями, лучшими друзьями, и это было неизменно. Пусть Су и было больно видеть Кевина раненым или замечать, как они отдаляются друг от друга с каждым днём. Су решил: он больше не станет молчать.
— Это мой долг, Су, — Кевин оставался всё так же бесстрастен. Он сидел без рубашки, его торс и одно плечо были плотно перебинтованы, а его привычный боевой костюм был небрежно брошен на стул — Кевин сидел лишь в чёрных спортивных штанах.
— Взваливать на себя бремя всех и каждого — это тоже твой долг? — хмыкнул Су, складывая руки на груди. Он хорошо знал эту привычку Кевина брать на себя вину за всё, но по сути своей, это был чистой воды эгоизм. Су понимал, что Кевину на деле было глубоко наплевать на все трудности своих товарищей и их личные проблемы. Нет, Кевин был безусловным эгоистом, и Су больше не собирался терпеть его фальшивое самопожертвование, которым он прикрывал истинную причину своего присоединения к Мотылькам. — Ты всё решил за меня. Как можно быть таким эгоистом?
Кевин резко вскинул голову, на его лице теперь читалась досада.
— Ты слишком слаб духом. Я вообще-то тебя пожалел!
— А я не просил, чтобы меня жалели! — Су поймал себя на крике. Он шагнул к расположенному слева от него столу — совершенно пустому, в отличие от его собственного, — и прислонился к нему бедром. — Это я был назначен на проект Стигма! Я подхожу для него лучше, чем ты!
Теперь уже встал Кевин, поморщившись, когда поднимался с матраса. Су почувствовал, как внутри него что-то оборвалось и гнев отчасти угас. На самом деле он просто устал видеть, как Кевин страдает. Он не хотел, чтобы всё в итоге пришло к этому. Он проклинал тот день, когда Кевин встретил МЭЙ, по той простой причине, что именно из-за неё всё закончилось вот так. Кевин следовал за ней, а Су — за ним, и все они были обречены на вечную погоню за тем, чего никогда не обретут.
— Ты не создан для такого, — упрямо продолжал Кевин свой спектакль. В каком-то смысле они оба просто не слышали друг друга.
— И всё же я здесь, — прошептал Су. Ссоры всегда его утомляли, и, хотя он всегда старался сохранять хладнокровие и стоять на своём с точки зрения логики, видимо, на этот раз он временно утратил такую способность. Вероятно, так на него влиял Кевин. — Ты не имел права вмешиваться. Как МЭЙ вообще на это согласилась?
— Она и не согласилась, — Кевин шагнул ближе и замер у другого конца стола. Он запнулся, морщась и пошатываясь, но в конце концов взял себя в руки. — Я впервые её ослушался.
— Да, но зачем?
Кевин сделал глубокий вдох, явно теряя остатки терпения. От всего этого, включая нынешнюю ссору, он чувствовал себя совершенно изнурённым. У него закрывались глаза и подрагивали плечи. Даже сильнейшему представителю человечества был необходим отдых — и сейчас Су мешал этому отдыху.
Су почувствовал укол вины и пододвинулся ближе к Кевину. Он потянулся было к его предплечью, но Кевин оттолкнул его руку:
— Метаморф…
— Я, как и ты, больше не человек, — Су снова коснулся его плеча, на этот раз схватившись крепче и решительнее. — Этим ты мне не навредишь.
Кевин вздохнул и позволил уложить себя на постель. Су помог ему устроиться на подушках, подложив их ему под спину, как вдруг заметил тоску во взгляде Кевина. Су замер и вопросительно приподнял бровь.
— Я… — от размышлений глаза Кевина потускнели, но спустя пару мгновений его взгляд вновь сфокусировался, когда он наконец сформулировал то, что хотел сказать. — Я так давно ни к кому не прикасался. Твоя рука на плече, твоё тепло… Я и забыл, как сильно мне это нужно. Возьмёшь меня за руку?
Су недоверчиво покачал головой, но возражать не стал. Он провёл рукой над ладонью Кевина, ощущая остаточный холод от его тела. Странно, но он скорее успокаивал Су, нежели отталкивал. А может, ему просто нравилось прикасаться к Кевину при любых обстоятельствах. Он сплёл вместе их пальцы и принялся мягко поглаживать руку Кевина большим пальцем.
— Мы так и не разрешили наш спор, — наконец продолжил Су, уже куда спокойнее и менее сердито. В конце концов, первоначальная причина его недовольства сошла на нет, уступив место беспокойству. Его не удавалось скрыть, оно было заметно по его лицу, взгляду, изгибу губ. Когда он наблюдал, как Кевин подвергает себя опасности, как он даёт волю чувствам и плачет, думая, что никто не видит, и особенно когда он берёт на себя чужое бремя, когда об этом никто не просил. Он был главой МАНТИСов, на которого все надеялись, и всё же Кевин был лишь человеком, так что даже для него эта ноша порой становилась непомерна.
Вот как сейчас. Ему нужно было отдохнуть не только телом, но и разумом. И он отдохнёт, как только они поговорят и Су, как ему хотелось верить, удастся убедить Кевина разделить с ним его тяготы.
— Ты же ненавидишь причинять кому-то боль, ты мыслишь, как врач. Ты призван спасать людей, а не выносить им приговор, — Кевин отвёл взгляд. — А я, наоборот, не что иное как чудовище. Я понимаю, что ты лучше подходишь для этого проекта, с твоими способностями и знаниями ты идеальная кандидатура. Но по своей сути этот проект предназначен мне. Он станет только моей ношей и ничьей больше.
— Ты меня раздражаешь, — голос Су надломился. Он не заплакал, но душа его болела неумолимо. Боль была практически невыносимой. — Ты мой самый лучший друг, Кевин. И ты знаешь, что я тоже твой друг. Так почему ты закрываешься от меня? Я понимаю, что ты пытаешься меня уберечь, но на деле этим ты меня только оскорбил. Я понимал, на что подписываюсь.
Он умолк и пододвинулся ближе, чтобы коснуться ладонью лица Кевина. Су глядел на него решительно, то и дело поглаживая скулу. Кажется, взгляд Су на какое-то мгновение скользнул по губам Кевина, но если тот и заметил, то не подал виду.
— Больно будет в любом случае. И нам не сбежать от этой боли — мне уж точно. Но мы можем хотя бы облегчить её. Так откройся, Кевин. Позволь мне помочь. Брось это бегство. Пусть я и устал за тобой гнаться, знай, что я не сдамся. Верни мне проект Стигма.
Кевин медленно покачал головой и мягко отодвинул руку Су от своего лица, нерешительно положил её ему на бедро.
— Боюсь, этому не бывать. Я не хочу больше спорить, — он умолк, а затем сменил тон с нерешительного на жёсткий, пусть и не совпадающий с выражением лица. В свои следующие слова он явно сам не верил: — Ты слишком слаб. Мягкосердечен. Так что лучше бы тебе уже понять, какое одолжение я тебе делаю, и уйти.
Су фыркнул и возмущённо хохотнул:
— А у тебя-то сердце не мягкое? — Он провёл рукой по телу Кевина, вверх вдоль пресса, пока не прижался ладонью к его груди. — Думаешь, тут всё такое непробиваемое? — Су отнял руку и превратил часть указательного пальца в коготь, как в своём облике ИХОР. Скользнул кончиком когтя по обнажённой коже и надавил, пока не выступила кровь. — Вот вырву тебе сердце — и посмотрим, насколько оно на деле мягкое, а?
— Ты не заставишь меня сомневаться. Ты знаешь, как я мыслю. Я уже сказал: я не позволю тебе губить свою душу.
Больше спорить смысла не было. Кевин явно уже всё решил и передумывать не собирался. Его решимость была подобна стали, растопить которую было не под силу такому слабому огоньку, как Су. Он убрал коготь и отвернулся в задумчивости. Ничего не изменилось: он был по горло сыт порывами Кевина пожертвовать собой ради других.
Так что Су решил выбивать клин клином и заявил:
— Хорошо, тогда я возьмусь за проект Валука. И не остановлюсь, пока не найду способ одолеть Хонкай. Тогда тебе не придётся выполнять свой проект, и я уберегу и твою душу.
Глаза Кевина расширились. Он раскрыл рот, будто намереваясь возразить, но тут же захлопнул его в раздумьях над словами Су. Наконец он выдал простое:
— Спасибо, Су, — и повторил, не в силах справиться с поразительной теплотой, что накрыла его, такой непривычной в сравнении с холодом одиночества, к которому он давно привык. — Спасибо.
Однако Су не чувствовал ни облегчения, ни довольства от факта, что они с Кевином смогли договориться. Его терзали скорбь и отчаяние. Как бы они ни старались, Хонкай не оставлял им шансов на спокойное существование. Он отнимал у них всё, мешал жить спокойно и свободно, подобно вредителю, который не унимался, сколько бы его порождений ни истребляли, потому что часть из них всегда оставались скрыты и появлялись снова и снова.
И всё же Су теперь было чуть менее одиноко. Ему повезло больше, чем многим. У него хотя бы был кто-то, чьё присутствие помогало бороться с отчаянием. Су был не один.
— Я всегда буду рядом, Кевин, понял? Всегда, — он снова похлопал его по руке.
Воцарилась уютная тишина, которую они не спешили нарушать. Оба думали о своём, увязли в некогда беззаботных мыслях, которые теперь были наполнены размышлениями о чём-то куда более глобальном, чем их мелкие хлопоты.
Но вдруг Кевин заговорил, скорее даже прошептал:
— Когда ты коснулся моего лица, — начал он, слегка запинаясь, — мне было приятно. Твои прикосновения не такие, как у других. Можно ещё раз? Можешь обнять меня?
Су хмыкнул, позабавленный просьбой, и кивнул. Его радости не было предела. Кажется, разделявшая их грань внезапно растворилась и Кевин снова принадлежал ему, а он — Кевину. Так что он без раздумий забрался на постель вместе с Кевином и откинулся на подушки так, чтобы тому было удобно устроить голову у него на груди.
Когда Кевин начал дрожать в его объятиях, Су негромко утешал его, обнимая так крепко, как только мог, и перебирая пальцами его волосы. Кевин наконец позволил себе показать свою боль, и Су ощущал её как свою собственную. Кевин трясся и плакал, содрогаясь, и Су был рядом, делил с ним его тяжкую ношу, дарил тепло объятий — лекарство от одиночества, от которого Кевин, без сомнения, страдал.
Су понимал, что наверняка обнимал его не так, как МЭЙ. Понимал он и что если бы у Кевина был выбор, он бы наверняка предпочёл обнять МЭЙ, чем его. Но эта мысль вызывала ненужную ревность, так что Су пока что отмахнулся от неё.
Вскоре Кевин успокоился и уснул в его руках, а вслед за ним в сон провалился и Су.
***
Когда Су проснулся, вся комната купалась в свете луны, её лучи безмятежно заливали пространство, освещали стол, падали на постель. Он окинул комнату блуждающим взглядом в ожидании, пока рассеется туман, заполняющий её и его разум, и в какой-то момент повернулся к Кевину. Тот навис над ним, подперев подбородок рукой, и вроде бы смотрел на Су, но в то же время словно сквозь него. Кажется, разумом Кевин сейчас был где-то очень далеко.
Су повернул голову к нему и ласково погладил его по щеке.
— О, прости, не хотел тебя будить, — тут же извинился Кевин, взволнованный тем, что его засекли.
Су рассмеялся и покачал головой:
— Ты едва не прожёг меня взглядом, как тут было не проснуться? — он убрал руку и опустил её на грудь Кевина. — Ты, кажется, о чём-то задумался. Не поделишься?
Кевин молчал, тщательно подбирая слова. Судя по его лицу, дело было не срочное.
— Я просто думал… Не будь Хонкая, как бы у нас всё сложилось?
Су задавался тем же вопросом в куда более одинокие ночи, когда он проклинал и Хонкай, и себя. Первым на ум всегда приходил Кевин: каким бы он был, если бы Хонкай не оставил след в его душе? Су нравилось думать о Кевине-школьнике, повзрослевшем, но не утратившем своей сияющей улыбки и обаяния, которое было бы ярче, если бы жизнь не обошлась с Кевином так жестоко. Что же до Су, он бы в любом случае стал врачом, вот только лечил бы не раненых и безнадёжно больных, обречённых Хонкаем на гибель. Он бы действительно спасал людям жизнь.
— Какая разница? — ответил он. От таких мыслей ему становилось только печальнее. Погружаться в размышления о том, что у них могло бы быть, если бы они не увязли во всём этом, если бы не знали о Хонкае и списывали Удары на стихийные бедствия, было пыткой, к которой Су не был готов. От этого в его сердце зарождалась зависть, зависть к обычным людям. Тем, чьи мысли не были запятнаны этой скорбью.
Несмотря на печаль, от которой потемнело лицо Су, Кевин продолжил:
— Когда я об этом думаю, я представляю тебя счастливым. Что? Не смотри на меня так! Ты же знаешь, я не выношу, когда ты со мной не соглашаешься. Хотя бы выслушай.
Су закатил глаза, но жестом велел Кевину продолжать.
— В общем, — Кевин вздохнул со смешком, от чего Су тепло улыбнулся. — Не будь Хонкая, ты бы стал отличным врачом. Из вот этих, что снимаются в рекламе и велят чистить зубы дважды в день или, там, делать зарядку каждый день по полчаса, чтобы не умереть. Ну, знаешь, таким доктором в белом халате, с сияющей улыбкой, на которого смотришь — и невольно чувствуешь надежду. А МЭЙ бы изобрела лекарство от рака или что-то такое и заработала кучу денег.
— А ты? — Су поднял взгляд, чтобы заметить до боли знакомое выражение на его лице — так он выглядел, когда они школьниками мечтали о будущем. Его глаза сияли, и всё лицо наполнялось светом надежды. — Что бы тогда было с тобой?
— Если честно, особо не думал, — бесхитростно ответил Кевин и начал играть с прядью волос Су, что висела у него перед лицом. — Я думаю об этом, только когда становится совсем невмоготу. Думаю о том, — он замолк на миг, — что чем скорее я избавлюсь от чёртовых Судей, тем скорее вы с МЭЙ сможете жить так, как вам хочется.
Сердце Су дрогнуло. В душе его поднялось негодование, его захлестнуло ощущение, будто он тонет. Свет в конце тоннеля мерк всё сильнее.
— Давай пока не думать об этом, — ему так не хотелось, чтобы их уютный мирок, похожий на хрупкий мыльный пузырь, омрачался заботами завтрашнего дня. — Ну же, пораскинь мозгами. Что бы делал ты, не будь Хонкая?
Кевин ответил мгновенно, не раздумывая:
— Сходил бы с тобой на ещё один концерт Эден.
Су рассмеялся:
— Из всего в мире ты выбрал бы это?
— Я вообще-то серьёзно! — Кевин хлопнул ладонью. — Я же тебе обещал, забыл?
Как бы Су мог об этом забыть? Да, они с Кевином собирались на следующий концерт Эден, но катастрофа в Нагадзоре разразилась раньше. В конце концов, тогда всё и началось.
— Да-да, — засмеялся Су. — А потом?
— В смысле — потом?
— Что бы ты делал после концерта Эден? — спросил Су и ощутил, как зачастило его сердце от факта, что Кевин хотел провести время с ним, а не с МЭЙ. Его душу вдруг наполнило смутное, острое желание вернуться в то время, когда Кевин принадлежал только ему. Повинуясь внезапному эгоистичному импульсу, Су вновь поднял руку и провёл ею по бокам Кевина, вдоль его туловища, по груди, затем снова и снова.
Кевин рвано втянул носом воздух, но продолжил говорить, хотя взгляд его принялся блуждать по лицу Су, которое тут же стало непроницаемым.
— Мы бы сходили поесть, как в тот раз, — он подбирал слова осторожно в попытке скрыть, как учащалось его дыхание от прикосновений Су. Он старался держать невозмутимый вид, впрочем, безуспешно. Су понимал, что его могут оттолкнуть, что, отдаваясь этим ощущениям, он может разрушить их дружбу, и всё же не мог заставить себя остановиться. Да и зачем, когда Кевин так близко, когда он так явно дал понять, насколько Су для него важен.
Он понимал, что, возможно, ведёт себя чересчур смело, но после всего произошедшего он чувствовал необходимость показать Кевину, что для него он важен настолько же, если не больше. А прикосновения всегда играли в их отношениях важную роль — в конце концов, Кевин привык выражать любовь именно через них. Слов было уже недостаточно.
— А я бы заказал все блюда в меню и опустошил твою кредитку, — продолжил Су, вспоминая ту встречу. Теперь он поглаживал спину Кевина, тщательно проходя рукой вдоль позвоночника.
Кевин хмыкнул:
— И мне бы пришлось одалживать у тебя на билет до дома, так что ты бы всё равно не остался в плюсе.
— Ну, может, я просто хотел, чтобы ты побыл со мной ещё. В конце концов, я так сильно по тебе скучал.
— Уж думаю, — Кевин выпрямил руки и поменял положение, чтобы заключить Су в плен своих рук и при этом не задеть его волосы, размётанные по подушкам. — А потом мы бы пошли домой.
— Мы бы пошли домой, — согласился Су и убрал руку со спины Кевина, но тот вдруг вернул её обратно. Он поднял взгляд на Кевина и обнаружил, что выражение лица того отражало ту же нерешительность вкупе с желанием, что мучила его самого. Всё же один из них должен сделать первый шаг, иначе ничего не произойдёт. Су понимал, что идёт на риск, но понимал он и что пожалеет, если не попытается. К тому же он сомневался, что ему ещё представится возможность застать Кевина таким беззащитным и уязвимым, и чтобы они оба не были заняты делами.
— И я остался бы у тебя на ночь.
— И спал бы на полу или со мной в постели?
— Ты так печёшься о своём личном пространстве, что, пожалуй, с тобой.
Су рассмеялся и медленно раздвинул ноги, не спуская с Кевина глаз. Он раскинул их на постели и дождался, пока Кевин не устроился между. В комнате вдруг стало так жарко, и этот тянущий жар растекался у него в животе, заполнял голову, превращая мозги в кашу, так что было тяжело не то, что говорить, а даже думать.
— Ты бы наверняка утащил моё одеяло, — Су хотя бы попытался, но наружу вышел лишь тихий шёпот.
— Ты вечно винил в этом меня, но на самом деле это ты всегда его воровал, — Кевин наклонился ближе, их лица были так близко друг к другу, что дыхание смешивалось. Он разглядывал Су, словно ища хоть тень сомнения. — А кроме того, мне пришлось бы тебя поблагодарить.
— За что?
— За то, что пустил к себе домой, и за то, что ты мой друг, хотя я вечно пропадаю где-то далеко, — голос Кевина был полон благодарности и тепла — тепла, которого Су не чувствовал от него уже очень давно. А ещё он не упустил сходства с их нынешним положением.
Он поднял руку и коснулся челюсти Кевина, скользнул большим пальцем к нижней губе и остановился у самого уголка.
— И как бы ты меня отблагодарил, Кевин?
— Поцелуем, — Кевин набрал воздуха в грудь, прежде чем легонько коснуться губами щеки Су. Затем он отпрянул, и Су невольно потянулся следом, приподнявшись на локтях.
— Только туда? — это уже звучало как вызов. — Значит, не так уж ты меня и ценишь.
Кевин мягко подтолкнул Су, чтобы тот снова опустился на постель, а затем впился губами в его шею. Су изумлённо охнул, прикрыл глаза и выгнул шею так, чтобы Кевину было удобнее.
— Ещё сюда, — кожа Су пылала под поцелуями, и он снова судорожно втянул воздух. Кевин начал покусывать его с такой страстью, что Су безвольно вцепился пальцами в его волосы, а второй рукой дразняще провёл вдоль резинки его штанов и скользнул внутрь, стискивая его задницу.
Кевин провёл дорожку поцелуев вверх по его шее и челюсти, к лицу, и резко остановился у уголка его губ. Навис над ним, обжигая холодом дыхания, который вроде бы должен был отталкивать, но Су с удивлением обнаружил, что столь резкая разница температур их тел, напротив, его заводит. Он приподнял подбородок и, едва касаясь, провёл своими губами по губам Кевина, лишь чтобы отстраниться и пробормотать:
— Говнюк. Эгоистичный говнюк.
Всё так. Прежде чем предаваться страсти с Су, сначала бы подумал о МЭЙ. Это всё было в корне неправильно, и Су понимал, что теперь их отношения никогда не станут прежними и что завтра он снова будет наблюдать, как Кевин таскается за МЭЙ побитым щенком и от этого Су будет хотеться лишь укрыться где-нибудь и кричать до тех пор, пока в лёгких не кончится воздух.
— Как лицемерно, Су, — Кевин начал расстёгивать его рубашку, спустил на плечо накидку с эмблемой и, обнажив грудь Су, втянул губами кожу над его ключицей. Его холодные руки скользнули вниз по животу Су, пальцы впились в его талию, и Су застонал от удовольствия, втайне лелея мысль о следах, что могут остаться после этого. В конце концов, это наибольшее выражение собственничества, которое они могли себе позволить. — Приходишь вот так, пользуешься моей слабостью и ещё хочешь, чтобы я не реагировал?
— МЭЙ не позволила бы тебе пройти через всё это, если бы любила тебя, — Су поднял взгляд к потолку, чувствуя, как в уголках глаз собираются слёзы. Он понял, что лучше бы промолчал, но слов уже было не взять обратно: Кевин тут же остановился и заглянул ему в глаза. На лице его читалась боль.
— Ты же не серьёзно, — Кевин покачал головой. — Ты не серьёзно, Су.
— Если бы она тебя любила, тебе бы не пришлось пережить это всё, — повторил Су уже чётче.
Кевин сел на пятки и с недоверием глянул на Су. Судя по его реакции, он сам знал не хуже, что это правда, но продолжил упорствовать, не желая соглашаться:
— Это был мой выбор, — он выглядел растерянным, и Су пугала мысль о том, что он невольно задел потайную струну в его душе, и душа эта вновь начала обнажаться. Дрожащим пальцем Кевин указал сам на себя: — Всё это я сделал с собой сам.
— Неужели? — прошептал Су. Кевина всегда подталкивала к действиям МЭЙ, безответная жажда её любви, и именно она сделала Кевина таким, какой он сейчас.
Кевин снова наклонился ближе, на лице его мелькнул проблеск осознания. Он тянулся к Су в поисках хоть какого-то утешения, но Су было нечего ему предложить. Понимание его слов разрушало Кевина, и всё же он ничего не мог поделать с тем, что они были правдивы.
— Скажи, Су, — Кевин обхватил его лицо обеими руками, — скажи, что МЭЙ меня любит, иначе это всё…
— Потеряет смысл? — Су держал себя в руках и не ответил на касание. Пусть он и не думал об этом прежде, сейчас нельзя было упускать возможность донести до Кевина правду. Чтобы он понял, что Мэй его не любит или хотя бы что одержимость исследованиями Хонкая для неё выше любви к Кевину и позволяет пускать его в расход, что случалось уже не раз.
— Его и так нет, — Кевин отстранился и стыдливо отвернулся от Су, устроившись на краю кровати. — Я не хотел быть героем, не хотел проходить операцию, я никогда не хотел ничего из этого. Мне просто казалось, что только после этого МЭЙ меня заметит и наконец-то полюбит. Но это всё оказалось полной чушью, ведь так? — На какое-то время он замолк, а затем вновь повернулся к Су и одарил его горькой, скорбной улыбкой. — Лучше бы мы просто пошли с тобой на концерт Эден, да, Су?
— Это всё в прошлом, — Су пододвинулся ближе и приобнял Кевина за плечо. — Я считаю, что тебе и так есть за кого сражаться. Да, изначально ты пришёл сюда ради Мэй, но теперь ты знаешь немало тех, кто заслуживает твоей защиты. Ты познакомился с Эден лично — так не позволяй её дивному голосу пропасть зря в бою. Ты узнал Гризео — так борись за её нормальное будущее, за то, чтобы она смогла ходить в школу, как другие дети, сражайся ради её нормального детства.
— А ты, Су? Ради кого сражаешься ты?
Су увлёк его за собой на постель и повернулся так, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.
— Тебе, Кевин, и так известен ответ.
— Так почему ты его не произнесёшь?
— Потому что ты разобьёшь мне сердце, — улыбнулся Су. — Позволь мне ещё ненадолго забыться в своих мечтах, ладно? Кроме них у меня ничего не осталось.
И вдруг, неожиданно, но приятно, Кевин впился в его губы поцелуем, от которого Су охнул. Он оттолкнул его и потребовал объясниться.
— Я тоже буду сражаться ради тебя, — решительно ответил Кевин. — Не ради Гризео или Эден, даже не ради Мэй. Я буду бороться, чтобы ты стал выдающимся врачом — ты ведь можешь, я знаю. — Он снова поцеловал Су, на этот раз совершенно невесомо. — Буду сражаться за твоё счастье, — ещё один поцелуй вспыхнул на самом уголке его губ. — За твой шанс на мирную жизнь.
Теперь уже слёзы собрались в уголках глаз у Су, а губы его сами собой расплылись в улыбке. Конечно, его ещё мучили сомнения, но таким уж он был мазохистом, что предпочёл пока что отложить мысли о них до лучших времён. Он притянул Кевина к себе, обвив руками его шею, и на этот раз первым увлёк его в поцелуй.
Он касался губ Кевина жадно, но вместе с тем неторопливо. До утра ещё оставалось много времени, можно было позволить себе расслабиться. Они неспешно соприкасались влажными губами, зубами и языками, тонули в своей страсти вкупе с томлением и капелькой отчаяния.
Кевин отстранился, лишь чтобы продолжить покрывать жаркими поцелуями лицо Су и спуститься ими по шее. Су вздохнул и поймал себя на том, что наслаждается ощущением прохлады на влажных местах, где прошли губы Кевина. Затем он охнул в удивлении, когда Кевин сомкнул губы вокруг его соска, порхая по нему языком, и наконец сосредоточил внимание на самом кончике. Су словно прошибло током: он и не думал, что касания к его соскам могут вызывать такие ощущения.
Он мягко подтолкнул голову Кевина ко второму соску, так как первый уже набух от уделённого ему внимания. Видимо, этот был более чувствительным, потому что Су издал развратный стон от одного только касания языка.
Однако Су решил, что слишком увлёкся тем, чтобы только получать ласку, так что он сменил их положение. Всё-таки из них двоих именно Кевин был ранен, так что Су должен был как следует о нём позаботиться. Кевин не проронил ни слова, но низко простонал, когда Су начал спускаться поцелуями по его шее.
Тело Су трепетало от смеси вожделения, любви и желания выразить свою преданность Кевину. Су быстро стянул с себя рубашку вместе с накидкой и небрежно сбросил их на пол, а затем усыпал грудь Кевина поцелуями. Он втягивал губами кожу над его ключицами, выцеловывал дорожки ниже, к груди, и слабо касался ладонью его члена. Лежащий под ним Кевин откинул голову на подушку и шумно выдохнул. Но и на этом его сюрпризы для Су не закончились: он запустил пальцы в его волосы и мягко подтолкнул его ниже, пока дыхание Су не обдало жаром его член.
Су понял намёк и тут же принялся за дело: развязал шнурок на его белье и стянул его вниз, кинул на пол, к своей одежде. Член Кевина, тяжёлый и налитой, распрямился и прижался к его животу. Су подразнил его круговыми касаниями, затем обхватил ладонью и провёл пару раз туда-обратно, наслаждаясь тем, как Кевин напрягся и прикрыл глаза тыльной стороной ладони.
— Ого, неужели тебе такого никто не делал? — спросил Су с искренним любопытством. Кевин не был похож на того, для кого подобная ситуация была бы в новинку, учитывая, что он считался принцем Академии Сенба и даже в Европе встречался с таким количеством людей, что не хватило бы пальцев на обеих руках, чтобы их сосчитать.
— Делали, — ответил Кевин с оскорблённым видом. — Просто очень давно.
— Понятно, — Су сдержал улыбку и вернулся к делу. Ему вдруг неудержимо захотелось взять его член в рот, так что он наклонился и обдал головку горячим дыханием. Кевин резко вскинул голову, чтобы наблюдать, как Су сначала провёл языком вдоль всей длины, затем — по головке, а после, чтобы окончательно свести его с ума, оставил мягкий поцелуй на его стволе. Кевин вцепился в волосы Су — видимо, ему это нравилось, — и не позволял ему убрать голову.
Однако у Су были иные планы. Он взял Кевина за руку, что покоилась в его волосах, и переплёл их пальцы, а через мгновение опустился ртом на член. Пальцы Кевина крепко сжали его руку, но Су продолжил двигать головой, с каждым движением опускаясь всё ниже, пока наконец не заглотил полностью, чтобы затем медленно вытащить обратно.
Кевин приподнялся на локтях и тихо проскулил, возмущённый тем, что Су остановился. Су лишь улыбнулся в ответ и снова опустил голову.
Ему, пожалуй, стоило готовиться к тому, что Кевин прижмёт его в матрас, с того мгновения, как он только взял его член в рот. Дразнить его просто так без последствий в любом случае бы не вышло.
Теперь уже Кевин прижимал к постели бёдра Су и принялся покрывать поцелуями его живот, спускаясь к краю его белья, которое он практически сразу бесцеремонно стянул.
Су вздрогнул, когда прохладный воздух коснулся его обнажившегося естества. Он почти успел привыкнуть, но вот Кевин обхватил его рукой и несколько раз провёл ладонью вверх-вниз. Су отреагировал мгновенно: нижняя часть его тела подалась навстречу, дрожа от ощущения тепла, что разливалось у него в животе от возможности наконец найти выход.
Однако эта возможность ускользнула, когда Кевин вдруг оставил его без внимания — впрочем, только для того, чтобы нашарить на прикроватном столике подозрительно выглядящую бутылочку с маслом.
— Зачем тебе масло? — тут же спросил Су.
Кевин бросил на него такой взгляд, будто у него выросло две головы.
— В смысле? А ты не увлажняешь кожу?
— Ну не маслом же! — фыркнул Су.
— А ты попробуй, это лучше любого крема.
Кевин прервал их беседу поцелуем и в процессе уложил Су обратно на подушки. Затем он оторвался от него и переключился на трепещущий, изнывающий от желания вход. Су уже давно ни с кем не спал, посвящая всё своё время их призванию, и в данный момент он проклинал этот факт, понимая, что долго не продержится. Но он не хотел, чтобы их совместные мгновения закончились так быстро, так что ради Кевина готов был постараться.
Поток его мыслей прервался, когда он почувствовал, как первый палец погрузился в него и слегка надавил. Он напрягся, но Кевин успокоил его ласковыми круговыми касаниями к бедру.
— Потерпи, пожалуйста.
— Какой ты преду… Ох! Предусмотрительный, — кратко простонал Су, когда погружение начало приносить первые искры удовольствия.
— Ничего подобного, просто у меня огромный член, — возразил Кевин таким тоном, каким обычно сообщают утренние новости.
— Ну надо же, прямо-таки рыцарская скромность!
— По самой скромной оценке обычно хватает четырёх, — прокомментировал Кевин, добавляя ещё один палец.
Су издал низкий стон и начал понемногу насаживаться, ощущая, как напрягается живот и голова идёт кругом. Кевин стиснул зубы: видеть Су таким явно его заводило.
— Ты меня порвёшь.
— Возможно, — абсолютно серьёзно ответил Кевин.
Су уже не мог поддерживать диалог, не в силах собраться с разбредающимися мыслями. Сейчас он мог сосредоточиться лишь на движении пальцев Кевина внутри него. Когда пальцев стало три, он стал нащупывать простату.
Су приподнялся на локтях, надеясь увлечь Кевина за собой на постель. Ему было чертовски хорошо, но недостаточно, пока Кевин не касался его всюду. Тот, видимо, понял намёк, потому что начал зацеловывать податливые губы Су, а свободной рукой скользнул вниз, вдоль талии, к заднице, вдоль ноги. Затем вернулся обратно и снова огладил по бедру. Бросив целовать губы Су, он по-хозяйски впился в его плечо, стараясь оставить тёмный след.
— С-стой, подожди, — Су мягко похлопал Кевина по плечу и заставил вынуть пальцы. — Ещё немного — и я кончу. Я готов, можешь входить.
Кевин поцеловал его снова, прежде чем раздвинуть его бёдра и приступить к делу. Су захлебнулся воздухом, когда почувствовал давление внутри. После такой подготовки не было и вполовину так больно, как Су ожидал, а вкрапления слабой боли были даже приятны и делали удовольствие лишь слаще.
Кевин замер и игриво прикусил Су за ухо, оставляя прохладные следы рук на его теле. Су лишь застонал, наслаждаясь ощущением, что он тонет в Кевине, практически буквально: его пьянил запах Кевина, тяжесть его тела, ощущение его внутри себя. Всё это переполняло его такой эйфорией, что Су не смог побороть слёзы, что собрались в его глазах и покатились по щекам мокрыми дорожками.
Наконец-то он мог сказать, что Кевин принадлежит ему, мог показать ему, как много он для него значит. Су заглянул Кевину в глаза и, словно в бреду, наклонил его к себе и расцеловал его полуопущенные веки.
— Ты и правда не догадывался? — проронил Су, впрочем, без язвительности. Скорее его это забавляло. — Хотя какая разница. Наконец-то я могу показать тебе, как много ты для меня значишь. Давай, можешь начинать двигаться.
Кевин начал со слабых толчков, внимательно глядя на Су, проверяя, не будет ли ему больно. Убедившись, что всё в порядке, он прибавил темп. Су держался за его плечи, прижимаясь к нему так тесно, как только мог, постанывал, дрожа от удовольствия, и не мог справиться с глупой улыбкой.
Кевин целовал его так, словно Су был для него дороже всего мира, ласкал его тело руками, крепко прижимал к себе, заставляя его тело пылать. Пьяный от наслаждения и обожания, Су поймал себя на нездоровой мысли: он бы без сомнений согласился умереть вот так, в объятиях Кевина. Теперь он наконец-то чувствовал себя цельным.
И пусть то, что между ними происходит, не продлится долго, но прямо сейчас Су был счастливее чем когда-либо. Получить такое внимание Кевина, хоть и всего на одну ночь, — большего он не желал. Су собрался с силами и впился в губы Кевина алчным поцелуем, прикусил его нижнюю губу и слегка втянул её, в то же время царапая его спину и крепко сжимая бёдрами его талию.
Он вскрикнул, когда движения Кевина стали настойчивее, когда он нащупал его простату и стимулировал её с каждым толчком. Су сводило с ума ощущение наполненности, порочность шлепков тела о тело, приглушённых стонов Кевина, который вместе с ним приближался к грани. Они сплелись так тесно, и с каждым толчком стоны Су становились всё громче и громче по мере того, как незримый узел в его животе стягивался всё туже и туже, пока наконец взрыв удовольствия не стал неизбежным.
— Я всегда мечтал только об этом, — нараспев заговорил Су, словно вознося молитву. Сдерживать чувства к Кевину больше не представлялось возможным. — Всегда мечтал только о тебе и буду мечтать. Я готов на всё, лишь бы быть с тобой.
Эти слова явно подействовали на Кевина: его движения стали куда более рваными, хоть он и не ответил. Вместо этого он прижался ближе, потянул Су за волосы, заставив открыть шею, и агрессивно прикусил за кадык, выбивая из Су громкий вскрик.
— К-Кевин, я… Ох… Я сейчас кончу, — простонал Су, схватив руку Кевина, и положил её на свой член. — Коснись меня, прошу… Ах…
Кевин повиновался и начал работать рукой в такт с толчками. Этого хватило, чтобы очень быстро довести Су до финала: у него перед глазами побелело, и всё тело содрогнулось от оргазма, после которого стало тяжело дышать и накатила сонливость. Однако она быстро исчезла, так как Кевин продолжал вбиваться в него, приближаясь к собственному финалу.
Су продолжил издавать стоны, теперь тонкие и с ноткой боли, и попытался придумать, что сказать, чтобы Кевин наконец пересёк эту грань, но на ум ничего не шло. И всё же Су очень хотелось увидеть лицо Кевина, когда он кончит.
Су обхватил лицо Кевина ладонями, любуясь им. Тот вопросительно глянул в ответ, а затем совершенно внезапно для них обоих улыбнулся столь искренне и тепло, что Су не удержался и выпалил:
— Я люблю тебя.
Вот и всё. Осознав свою ошибку, Су прикусил язык и отвернулся в смущении. Однако Кевина его слова не смутили: он наклонился ближе и нашёл его губы своими.
— Повтори, — потребовал он, пользуясь тем, в каком состоянии сейчас был Су. Однако тот повиновался и с каждым толчком перемежал со стонами заветное слово.
— Люблю, люблю, люблю...
Су чувствовал себя таким уязвимым, обнажённым не только телом, но и душой. Он знал, что Кевин не станет играть с его чувствами, но всё это было преходящим. Завтра утром Кевин снова спрячется в свой незримый кокон, и вспомнит ли он об этой ночи? Ночи, что началась совершенно обыденно, а закончилась тем, что Су безоговорочно сдался, не оглядываясь на последствия.
Кевин ласково улыбнулся в ответ и мягко рассмеялся, глядя на Су с таким обожанием, что тот не сдержал слёз, просто не смог с ними справиться. Он чувствовал себя совершенно голым — иронично, учитывая, в каком положении он сейчас находился. Он мог поклясться, что всё испортил, но Кевин не упустил случая снова его поразить.
— Ты достоин того, чтобы ради тебя сражаться, — Кевин с силой вбивался в него ещё, ещё, и ещё, и наконец с последним рыком замер в его горячей плоти. — И будь я проклят, если не дам тебе того счастья, которого ты заслуживаешь.
Су ощутил слабый укол чувства, будто это всё неправда. Однако он увлек Кевина в свои объятия, позволяя себе раствориться в этом мгновении, пусть оно и будет недолгим.
Спасибо за фанфичек!