Кристал лукаво взглянула на Косиму — возможно, немного удивлённая её мрачным настроением — но решила оставить свои мысли при себе. Блондинка наслаждалась компанией вампира, даже понимая, что брюнетка была обычно менее весёлой, когда Кристал провожала её обратно в вестибюль. Однако это никогда не мешало Косиме делать забавные замечания: чаще всего о расходах доктора Сантоса. В конце концов мужчина уже перестал быть кульминацией шуток Косимы, так что нынешняя тишина вполне понятна. И всё же мрачное настроение маленького вампира казалось Кристал нетипичным. Даже атмосфера всей встречи была иной: Косима ни разу не одарила её своим чарующим хихиканьем, пока доктор не смотрит. Сегодня она была совсем не похожа на себя: всё её внимание было приковано к новому доктору. Возможно, из-за того, что Косима была просто удивлена неожиданной переменой, так что не особо важно, что новый элемент их встреч так отвлёк её.

— Так что… увидимся через месяц, да? — сказала Кристал привычным радостным голосом.

— Конечно, — ответила Косима с небольшой улыбкой, которая не затрагивала её глаза — ясный показатель того, что она не особо обращала внимание на то, что происходит — её мысли были где-то ещё. — До встречи! — она помахала рукой и быстро пошла к главным дверям, которые автоматически открылись, и она вышла наружу.

Кристал наблюдала за ней пару мгновений, глубоко вздохнула и повернулась назад. По пути в офис блондинка пыталась вернуться в своё обычное радостное настроение. Это было что-то, чем она безумно гордилась — умение натянуть улыбку даже тогда, когда её разум был поглощен мрачными мыслями.

Она хорошенько подумала обо всём. Для кого-то вроде Косимы перемены могут быть трудны — к такому выводу она пришла. Милая женщина пострадала от стольких вещей за последнее время, а тут ещё и новый доктор… Доктор Сантос был сугубо деловым человеком и приложил большие усилия для создания чисто профессиональной атмосферы на своём рабочем месте, в то время как доктор Кормье оказалась полной противоположностью. Кристал ценила, что доктор относилась к ней как к равной и была способна это делать без покровительствующего тона, как это часто бывает.

Тем не менее, даже если ассистентка приветствовала перемены, то это не значило, что остальные пациенты, включая Косиму, относились к этому так же. За две недели с того момента, как Дельфина присоединилась к предприятию, она стала свидетельницей всего спектра реакция пациентов: кто-то был рад новому, более дружелюбному подходу (доброта нового доктора — определённо основополагающая причина), в то время как остальные выражали своё раздражение, потому что считали, что такое отношение было неуважительным и унижало их. Многие вампиры наслаждались апатичностью доктора Сантоса: им нравилось, что воображаемая черта на была пересечена. За те пять лет, что Кристал работала с ними, она заметила, что большинство вампиров всё ещё думали о себе не как о другом виде, а как о более высокой ступени эволюции. Часть её боялась, что эта француженка найдёт себе проблем из-за своей вежливости, что вампиры могут посчитать нового доктора слабой, уязвимой к их атакам. А когда эти создания решают напасть, последствия могут быть разрушительными.

Несмотря на высокий процент успеха, у них всё же были зарегистрированы некоторые инциденты. Несколько пациентов отказались от лечения, сбежали из системы путём извлечения чипа, имплантированного под кожу, и решили напасть на людей, которые пытались им помочь. Как только лечение приостанавливалось, вампиру не требовалось много времени, чтобы вернуться в прежнюю форму. Вирус был жизнеспособным, и учёные не были уверены в том, как долго происходит полное восстановление, поскольку те, кто отказались от инъекций, становятся недоступными для тестирования. Кристал не верила, что Косима может каким-либо образом стать угрозой, но она также знала, что эти создания могут быть непредсказуемы, а Косима всё ещё была одной из них. Косима, скорее всего, самая сильная среди всех пациентов, что делало её самой опасной, несмотря на то, какой безобидной она может казаться.

Маленькая блондинка вошла в офис и застала свою начальницу с задумчивым выражением лица. Она смотрела на экран перед собой: одна её рука обвилась вокруг шеи, в то время как вторая рассеянно играла с ручкой, катая её взад и вперёд по гладкой поверхности стола.

— Всё нормально? — тихо спросила Кристал, чтобы не испугать другую женщину. Дельфина поморгала несколько раз и посмотрела на свою ассистентку.

— Да, конечно, — ответила она, заставляя себя улыбнуться. — Ну, кто следующий?

Кристал недоверчиво на неё взглянула, но достала небольшое устройство, которое постоянно носила с собой, и посмотрела в органайзер. — Мистер Херрера, 150… ну, совсем дитя, правда.

Доктор тихо посмеялась и кивнула. — Ты можешь идти за ним, я тут всё подготовлю, — она встала и направилась к шкафчику, где хранились все нужные для работы лекарства.

— Вы уверены? — Кристал ощущала лёгкую тревогу из-за слишком спокойного доктора.

— Bien sûre¹, — она схватила два пузырька и закрыла шкафчик, убедившись, что автоматический замок сработал. — Я не выше подготовки инъекций.

— Я говорила не об этом, — мягко прокомментировала другая девушка и, когда Дельфина подняла свой взгляд в замешательстве, продолжила объяснять, — вы выглядите немного… обеспокоенной.

— Косима… она… — доктор остановилась, закусив нижнюю губу, но пренебрежительно покачала головой. — Не бери в голову, — сказала она более твёрдо.

— А что она? — надавила Кристал, пытаясь понять выражение Дельфины, ища какие-либо признаки слабости. Это верно, что француженка её непосредственная начальница, но в конечном счёте она отвечала перед другими людьми, которые сказали ей, что она должна их проинформировать, если почувствует хотя бы намёк на ситуацию, которую она посчитает достойной упоминания.

Кристал нравилась доктор Кормье больше, чем мужчина, с которым она работала раньше, но также она понимала, что первые недели — определяющие, если Дельфина создана для этой работы. Она знала, что Доктор прибыла сюда сразу после докторантуры. Спустя годы работы в лаборатории и написания докладов и диссертаций высокая блондинка впервые контактировала с реальной жизнью. Она могла быть выдающейся студенткой, но это не значило, что она была готова к реальному миру. Первый месяц играет важную роль для оценки решимости доктора, так как в это время ей нужно встретиться с каждым пациентом из её списка. Если она не сможет справиться с кем-то вроде Косимы — самой отзывчивой из всех — то Кристал не предвещает ничего хорошего для этой женщины.

— Она очень… прямолинейна, — ответила Дельфина в конце концов после небольшой паузы, осторожно подобрав слова.

— Ну… да, — согласилась Кристал с улыбкой. — Она очень помогает нам понять её вид. Если у вас есть какие-либо сомнения на этот счёт, вы можете просто спросить её, но не ожидайте, что она приукрасит для вас правду, — взгляд маленькой блондинки вернулся к маленькому устройству в её руках. Хоть она и уверена, что пока что Дельфине не совсем комфортно в новой роли, всё же она не раскалывается под давлением. — Безжалостно честная временами, но она из хороших.

— О, я даже не сомневаюсь, — закивала Дельфина, складывая на металлический поднос инъекции, которые она подготовила. — Она меня удивила… честно говоря, — призналась она, позволяя себе немного улыбнуться, когда убедилась, что другая девушка этого не видит. Кристал хихикнула.

— Не беспокойтесь, вы привыкнете. К тому же вам нужно видеться с ней всего раз в месяц, — бросила она через плечо, прежде чем выйти, и закрыла дверь.

Дельфина вернулась в своё кресло и ждала Кристал со следующим посетителем, хотя её мысли не покидала последняя пациентка. Не только грубая честность слегка смутила её, но она знала, что лучше не стоит показывать всё, что у неё на уме. Она верит своей ассистентке, но она не наивна. Она понимала, что такие вещи лучше держать при себе, особенно в первый её месяц. Дельфина знала, что если она хочет сохранить свою новую хорошо оплачиваемую работу, свои эмоции ей нужно держать под контролем.

По факту это необходимо не только для того, чтобы сохранить работу: это также весьма важный момент для её самосохранения. Как бы ни были эти создания пассивны, никто не знает лучше Дельфины, какую опасность они представляют — и это то, о чём она напоминает себе каждый день. Она знает, что пока что занимает позицию того, кто на самом деле не понимает, во что она ввязалась, хотя это далеко не так. Годами она работала с единственной целью и сейчас, когда она совсем близка к её осуществлению, она не может себе позволить всё упустить лишь из-за одной её пациентки, которая её ошарашила.

Косима пока что самая человечная из тех, кого она встречала. И что действительно застало Дельфину врасплох, так это осознание того, что человечность исходит от старейшего вампира программы. Когда она получила файлы пациентов, то была взволнована, заметив имя Косимы в списке: она совершенно не знала, чего можно было от неё ожидать. Старшие вампиры видят мир по-своему, очень редко жаждут жизни, в которой им давно было отказано. Жизнь, которую они уже давно не знают, как жить. Косима — исключение из правила. Хотя если учесть, как это создание живёт — она старается изо всех сил, чтобы убедиться, что никто не пострадал — интерес брюнетки в лечении отнюдь не удивителен.

В некоторой степени Косима и наименее, и в то же время самая опасная пациентка в списке Дельфины. Быть старейшим вампиром также подразумевает больше самообладания: несколько веков существования маленькой брюнетки доказывают, что она осторожна с выбором соперников и достаточно мудра для того, чтобы так долго оставаться вне поля зрения. Тем не менее это также подразумевает то, что у Косимы есть некоторая информация, которой она никогда не делилась с более молодыми представителями. Та информация, которая не совсем доступна в глупой базе данных правительства.

Таким образом доктор столкнулась с дилеммой: как заполучить доверие этого существа и убедить её поделиться тем, что она знает, но в процессе не подвергать себя опасности и, что важно больше всего, не провалить свою миссию.

***

Стук в дверь сильно удивил её. После возвращения домой Косима приняла душ, переоделась в свободную футболку и шорты и закурила. Теперь она растянулась на кровати, периодически выпадая из сознания. Такой лёгкости в последнее время она могла достичь только с помощью поджигания травки и глубокой затяжки. В прошлом она была способна добиться более лёгкого настроения после кормления доброволицей, которая обычно зависала с ней ещё на пару часов, хотя хватило бы и несколько секунд. Некоторые были более стойкие, чем остальные, но её склонность к прекрасному полу подразумевала, что случалось это довольно редко. Тем не менее большинство людей не могли поспевать за её выносливостью, и у неё никогда не было такой привязанности, которая дала бы ей терпение, позволяющее им игнорировать её потребности — потребность в пище и сексе. Марихуана, как они её называли, была хорошим заменителем, хотя и не особо сильным.

С тяжёлым вздохом она сползла со своей кровати, потому что персона за её дверью продолжала стучать без остановки. Она тотчас поняла, кто это был.

— Элисон… заходи, — пробормотала она, открыв дверь, даже не удосужившись вести себя хорошо по отношению к другой женщине.

— Серьёзно, Косима? — выругалась Элисон, следуя за ней и наблюдая, как тело Косимы бесцеремонно плюхнулось на кровать, зарывшись лицом в подушки.

— Что? — спросила Косима, голос её был заглушён. Элисон фыркнула, и даже если Косима не смотрела прямо на неё, она знала, что женщина закатила глаза.

— Как тебе новый доктор?

— Ты знала? — Косима подняла свою голову с подушек и посмотрела на неё, быстро обернувшись, чтобы сесть на кровать, скрестив ноги.

— Конечно я знала, — обыденно ответила Элисон, начиная обходить спальню, собирая несколько книг, которые Косима оставила на полу у кровати. — У меня был приём на прошлой неделе, помнишь?

— Предупреждение было бы весьма кстати.

Другая женщина прекратила свою работу, чтобы посмотреть на Косиму, и просто пожала плечами.

— Я думала, что так будет гораздо веселее. У меня не особо часто получается застать тебя врасплох.

— У тебя очень нездоровое представление о веселье, — прокомментировала она, вставая, закручивая дреды на макушке и направляясь на кухню за стаканом воды.

Она оперлась о косяк двери, которая соединяла кухню и гостиную, за которую взялась Элисон, опустошая пепельницы, собирая книги и расставляя их по полкам. И по сей день Косима не была уверена, почему она решила подружиться с чопорной женщиной. Возможно, это случилось потому, что они встретились в сложный период для старшего вампира: год лечения, и Косима чувствовала себя слишком одинокой во всём мире, в который она не вписывалась и который презирала веками. По крайней мере это то, какой её видели: предателем.

Элисон была одна в баре, опрокидывая бокал за бокалом белого шардоне — уже слишком пьяная для того, чтобы заботиться о сокрытии отметин на шее, выдававших её сущность, которую всё же следовало скрывать, когда вокруг незнакомцы. Само собой разумеется, она привлекала нежелательное внимание: трое мужчин последовали за пьяной вампиршей, когда та выходила, спотыкаясь, наружу. Косима затаилась в тени, надеясь, что ей не придётся заступаться за Элисон, но удача была не на её стороне. Элисон была слишком молода, и лечение очень сильно действовало на неё: даже если она была трезвой, то всё равно была такой же беспомощной, как и любая другая женщина.

Рождённая в конце 1930-х Элисон была бы идеальной женой 50-х. Обращение, которое она испытала, было насильственным ударом по её намерениям. Косима даже не понимала, как молодая вампирша смогла так долго выживать без чьей-либо помощи, ведь Элисон не была способна приспособиться к быстрым переменам, произошедшим за последние полвека. В отличие от Косимы Элисон в действительности никогда не понимала или не принимала свою новую сущность, отказываясь признавать динамику времени. В то время как Косима наслаждалась и с нетерпением испытывала новизну каждый эры, в которой жила, другая вампирша боролась с этим любыми способами. Элисон требовалось больших усилий, чтобы просто выбросить старую одежду.

Последние два года с момента, когда она встретила и неохотно приютила Элисон, были болезненным напоминанием, почему старшая вампирша никогда не хотела обращать одинокую душу. Не потому что она считала, что это дар, как думали остальные старшие, а потому что у неё очевидно не хватало терпения, необходимого для чьего-либо обращения. Не так уж просто научиться приспосабливаться к течению времени: это что-то, что требует руководства. Хот кое с чем Косима могла согласиться: Элисон, скорее всего, была обращена в худшее десятилетие. После 50-х всё менялось слишком быстро. Стоит добавить тот факт, что создатель Элисон был достаточно безответственным, чтобы предоставить её самой себе… У неё никогда не было шанса.

Таким образом, спустя века с тех пор, как она забыла лицо собственной матери, Косима оказалась во власти воспоминаний о материнском образе. То, что Элисон моложе более чем на два века не имеет значения: домохозяйка внутри неё не могла усидеть на месте, и Косима уже давно перестала пытаться бороться с этим. Она решила просто принять это, позволяя слишком напряжённой женщине найти своё предназначение в хаотичном жилище Косимы. Элисон казалась счастливой, приводя всё в порядок и, если честно, в действительности немного порядка в доме никогда не помешает.

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — указала Элисон, проходя мимо Косимы на кухню в поисках того, что ещё можно было сделать. — Что ты думаешь о докторе Кормье?

Теперь Косима пожала плечами.

— Она выглядит довольно беззаботной, — сказала она, сидя на стуле подле стола, смотря на то, как другая женщина убирала посуду, которую оставляла сушиться. — Можно было подумать, что она будет более нервной из-за работы с… людьми вроде нас, — сказала Косима, избегая слово на букву «В», зная, что Элисон ненавидит его. — Особенно учитывая то, что она только начинает. Она слишком молода, чтобы иметь какой-то большой опыт общения с нашим видом в такой среде.

— Кристал упомянула, что доктор Кормье только что закончила обучение, — прокомментировала Элисон, опершись на стойку и посмотрев на Косиму после того, как закончила свои дела. — Меня бы не удивило, если она никогда даже не встречала кого-то из нас раньше.

— Я думаю, что в докторе Кормье есть что-то большее, чем кажется на первый взгляд, — глубокомысленно изрекла Косима, надевая очки; её взгляд остановился на чём-то, что она не совсем видела. Элисон сморщила нос, показывая этим жестом лёгкое отвращение.

— Но то, что видно с первого взгляда, очень даже ничего.

— Мясо на каблуках, — пробубнила старшая вампирша себе под нос, но потом она встретилась взглядом с ошарашенным выражением лица Элисон и начала смеяться и размахивать руками. — Расслабься, ты же знаешь, что я на… вегетарианской диете. Кроме того, как я уже сказала: я думаю, что хороший доктор скрывает что-то.

— И что же это может быть? — Элисон подняла свою бровь, а шок на её лице сменился любопытством.

— Что именно я не знаю, — сказала Косима, вставая и двигаясь, чтобы размять ноги на диване. — Но на твоём месте я была бы осторожна с тем, с чем с ней стоит делиться.

— Твои годы сделали из тебя параноика, Косима, — сказала Элисон, подбирая свои ключи, которые она оставила на кофейном столике.

— Только паранойя и помогает выжить, Элисон, — усмехнулась Косима, тихо постанывая от наслаждения, когда её мышцы потянулись. Другая женщина кинула взгляд через плечо, не останавливаясь на своём пути к выходу.

— Я дам тебе отдохнуть.

— Спасибо, мам, — шутливо добавила старшая вампирша, снимая очки и закрывая глаза.

Не дольше чем через пару минут Косима услышала, как дверь квартиры прямо над её жилищем открылась и закрылась, указывая на то, что другая женщина добралась до своего дома. Будучи соседкой, Элисон была далека от идеала, но это был единственный способ, который обеспечивал безопасность молодой женщины большую часть времени. Вскоре тело Косимы потребовало покоя, и дом окунулся в тихую дремоту.

***

Дельфина всё ещё чувствовало тепло после душа, который она приняла, как только пришла домой — малинового полотенца вокруг её тела пока что было достаточно, чтобы сохранить тепло. Замороженная еда, которую она не очень-то хотела есть, была в микроволновке. Девушка просматривала файл Косимы на планшете. Встреча с этим созданием оставила её в замешательстве: что-то во внимательно наблюдающем взгляде карих глаз вызывало у неё подозрения. Хотя Дельфина не была уверена в первопричине этого, она прошла через многое, чтобы знать, когда доверять своим инстинктам. Доктор знала, что много информации о Косиме не было в этом файле. К сожалению, мужчина, прежде занимавший её должность, на самом деле никогда не заботился о том, чтобы узнать о своих пациентах больше, чем это было необходимо, и это делало её работу намного тяжелее. Файлы не раскрывали никакой персональной информации — только данные, которые они собиралась в течение трёх лет.

Сначала она была убеждена, что как только она получит работу, то сразу получит и доступ к более подробным файлам субъектов — не может быть, что это вся информация, которая у них есть. Тем не менее теперь она знала, что-либо клиника не беспокоится о том, чтобы «накопать» большее на своих пациентов, либо она не делится всей информацией, которую имеет.

Добравшись до телефона, который она всегда оставляла дома, она открыла список контактов и нажала на один единственный номер, который там был — её глаза не отрывались от улыбающейся картинки, прикреплённой к файлу Косимы.

— Фердинанд, я думаю, у нас проблема.