Дельфине было 18, когда она покинула маленький изолированный городок, который она называла своим домом с 7-ми лет — с того времени, когда событие, которое определило бы её жизнь, заставило её оставить Париж и переехать со своими дедушкой и бабушкой на окраину большого города. Сен-Патюс был меньше, чем в часе езды от Парижа, но казалось, что он находился совершенно в другом мире. Возвращение в родной городок даже не обсуждалось — ей нужно было уехать от него как можно дальше, и именно это сподвигло её на переезд в Нью-Йорк сразу после достижения совершеннолетия. «Большое Яблоко» с его миллионами жителей обеспечило лучшее укрытие, о котором она только могла подумать — всего лишь очередная иммигрантка в поисках лучшей жизни.

У Дельфины была внутренняя сила, которая двигала её вперёд. Даже в самое тёмное время, когда она сомневалась во всём и во всех, голос, помогающий не сбиться с пути, давал ей цель. С такой решимостью ей не составляло особого труда выделяться среди других студентов — так же, как и не заняло много времени, чтобы привлечь внимание «больших акул».

Впервые Дельфина получила предложение от большой компании, когда ей было 20, а за её плечами уже был первый год обучения. Она отказала им с их выплатами астрономических размеров — так же, как и всем остальным. В конце концов, когда ей было 23 года, с ней связался Фердинанд, и даже если поначалу она строила из себя недотрогу, то после небольших колебаний она согласилась. Дельфина была осторожна, чтобы не выглядеть слишком заинтересованной и не выдать своё настоящее намерение. Она сделала переговоры трудными, но никогда не давала окончательное «нет», как было раньше.

Под руководством чего-то, что было известно как «Компания», Дельфина продолжила своё обучение, пока они не сочли нужным пригласить её в институт DYAD.

Её задача была так же ясна, как и проста: узнать всё, что знают они — из записей и не только — и доложить. Доктору было комфортно с этими указаниями просто потому, что они не противоречили её собственным намерениям, а совсем наоборот. Овладеть такого рода информацией всегда было в её замыслах — единственное отличие в том, что она хотела зайти дальше и не особо была заинтересована в корпоративном шпионаже. Но Дельфина осознавала, что для того, чтобы достичь этого, ей необходимо было воззвать к своему терпению. Она ждала долгие годы — что могут сделать ещё несколько месяцев?

Ещё один месяц прошёл без изменений — не этого ожидала француженка. Чтобы завоевать доверие личностей, которые были от природы подозрительны, требовалось время. Она была осведомлена, что первый месяц — фундаментальный для того, чтобы доказать, что она чего-то стоит и годится для этой должности. Нужно было остаться вне поля зрения, чтобы всё получилось. Таким образом она сохраняла видимость своего невежества, не забывая о заинтересованном взгляде Кристал. Дельфине нравилась юная девушка: она была добрым, компетентным ассистентом. Но Кристал была действительно преданна только своему настоящему начальству. Девушка казалась достаточно безобидной, но доктор знала, что лучше не расслабляться, пока рядом кто-то есть.

То свободное время, что Дельфине оставляла работа, женщина проводила перед компьютером, регистрируя всю информацию, которую она была в состоянии получить, не вызывая подозрений. Она честно пересылала все официальные данные «Компании», но к её личным заметкам доступ был только у неё. Они были не особо изящны и в основном состояли из её личных наблюдений: расписание бригады уборщиков, обходов охраны и, что больше всего важно, информация о том, у кого из персонала есть доступ к помещениям служебного пользования. Её личный доступ был очень ограничен. Когда она приходит по утрам, то всё, что ей необходимо, уже настроено, а шкафчик с необходимыми инъекциями уже полон нужным количеством флаконов. Помимо офиса в распоряжении Дельфины есть доступ к служебной ванной комнате и маленькому кафетерию, зарезервированному для работников.

В попытке получить больше информации она однажды намеренно уронила последний флакон, но Кристал сразу предложила сбегать за другим, покидая офис слишком быстро для того, чтобы Дельфина успела среагировать, и менее чем через пять минут вернулась с новым флаконом. Это был провал…

Даже более удручающим был тот факт, что она ещё не встречала каких-либо высокопоставленных учёных из Института. Когда её только приняли на работу, она встретилась лишь с каким-то человеком из отдела кадров, который с чересчур весёлой улыбкой и чересчур бодрым голосом объяснил ей, в чём состоит её работа. Разумеется, это не удивило Дельфину — в конце концов её работа была несколько монотонной: введение инъекций и выполнение стандартных изысканий не требовали особых навыков. Однако она думала, что через пару недель она встретится по крайней мере с одним учёным. Но нет. Она контактировала с ними, только если проходила мимо них в коридоре или видела их в кафетерии, когда она могла взять дополнительное время на обед. Помимо этого, складывалось впечатление, что они были абсолютно другой «породы». Их отличали небесно-голубые лабораторные халаты с карточками доступа красного цвета, прикреплёнными к нагрудным карманам — всё это контрастировало с белым халатом и жёлтой ID карточкой Дельфины.

Когда она проинформировала Фердинанда об этой ситуации, то он немедленно попытался уверить её в том, что он работает над этим и что довольно скоро она получит расширенный доступ. Более того, он добавил, что кто-то с резюме, как у Дельфины, всегда вызывает интерес у кого-то, кто выше по званию в иерархии Института. Всё, что ей было необходимо делать — продолжать выполнять свою работу и быть терпеливой.

И снова это слово. Терпеливо. То, чему Дельфина научилась уже очень давно. Она ждала годы — может подождать ещё несколько месяцев.

***

Когда Косима проснулась, солнце светило ей в глаза. На мгновение она запаниковала: инстинкт стал естественным после веков боязни солнечных лучей. Как только она окончательно проснулась, то усмехнулась про себя и больше продвинулась к теплу, исходящему от окна. Но приятное чувство не длилось долго: красная метка на календаре, который она прикрепила к стене прямо напротив кровати, внезапно захватил её внимание, как тёмная туча над головой. Проводя так много времени без беспокойства о том, какой сегодня день — или месяц, или год — она стала ненавидеть любую деятельность, назначенную на конкретный день, особенно если деятельность эта крайне неприятна.

Она вытянула саму себя из кровати прямо в душ. Косима не спеша провела своё время под сильными струями воды и потом приготовила себе что-то, что Элисон ей оставила в качестве еды. Перед уходом Косима дважды проверила, осталась ли у неё травка — осталась, но остро нуждалась в пополнении запасов.

Когда она окончательно решила уйти ближе к вечеру, поднялся весенний ветерок, а солнцу оставалось повисеть в небе меньше часа. Вампирша ускорила темп, даже если учесть, что у неё не было чёткого времени для встречи. Она осознавала, что её появление после закрытия могло произвести неверное впечатление. Она прошла очередную регистрацию, тот же охранник одарил её той же мерзкой улыбкой, хотя, возможно, в этот раз улыбка была ещё более недовольной из-за столь позднего часа. По крайней мере ей не пришлось ждать слишком долго, и вскоре Кристал остановилась перед ней.

— Мы уже начали думать, что ты не придёшь, — сказала она своим обычным весёлым голосом. Косима встала и последовала за бойкой блондинкой.

— Немного отвлеклась, — объяснила она. — Время — сложное понятие. У меня даже нет часов.

Кристал засмеялась. — Так вот почему ты всегда так поздно, — пошутила она, открывая дверь в офис. — Я думала, что ты постоянно опаздываешь из принципа.

— Да…и это тоже, — кивнула Косима и улыбнулась. Её взгляд всё ещё был сфокусирован на маленькой девушке. — Это мой способ протеста.

— Я думала, это добровольное лечение.

Ясный голос перевёл внимание вампирши на женщину, сидящую за большим столом. Как и прежде, она почувствовала рык, поднимающийся в её груди — примитивное животное внутри неё пыталось выбраться наружу, и ей надо было как-то его осадить. Это не новая эмоция, Косима чувствовала это и раньше. Не очень часто, но всё же это случалось. Единственное отличие от предыдущих случаев заключалось в том, что тогда не было причин противостоять искушению. Она могла попытаться преследовать объект своего возжелания и, чаще да, чем нет, удовлетворить это самое желание. Зверь мог утолить голод и был бы спокоен, пока не появится новый человек, который опять заставит Косиму почувствовать то же самое.

По крайней мере Косима была рада видеть, что доктор последовала её совету: лёгкий шарф свободно висел на шее, а светлые кудри были убраны в неаккуратный пучок.

— Так и есть, — признала брюнетка, изящно двигаясь, чтобы сесть на своё привычное место. Она положила свои руки на подлокотники ладонями вверх. — Но это не значит, что это не делает меня менее недовольной.

Дельфина подняла свой удивлённый взгляд. — Тогда зачем ты это делаешь? Зачем погружаешься в это?

— Чёрт, ты действительно знаешь, как продать свой товар, не так ли? — сказала Косима, кусая себя за язык, чтобы сдержать улыбку.

Лёгкий румянец окрасил щёки доктора, и она слегка опустила свою голову. — Мне просто любопытно, — сказала Дельфина, едва заметно прочистив горло. — У тебя есть все эти… возможности, и ты просто выбрасываешь их… ради чего?

Косима сузила глаза, осторожно изучая женщину, которая так прямо изложила вопрос, который никто даже не удосуживался задать раньше. Для Косимы это не было лёгким решением: было много причин, заставивших её выбрать этот путь, но она не в настроении делиться ими с тем, кого она едва знает — тем более сейчас, когда у неё есть проблемы с доверием.

— Бессмертие переоценивают, — беззаботно ответила она, — особенно, если ты не можешь сходить на пляж и насладиться солнцем. Хотя судя по оттенку твоей кожи, для тебя это бы не стало проблемой, — она усмехнулась. — Ты больше похожа на вампира, чем я… ты бы отлично вписалась в мою старую компанию.

— Справедливо, — прокомментировала доктор себе под нос. Она даже немного улыбнулась, но в глубине души была не согласна. Юмор в ответе Косимы не обманул её, но тем не менее она кивнула головой и перевела внимание на монитор своего маленького компьютера.

Вампирша же наоборот продолжала смотреть на неё с той же заинтересованностью — Дельфина всё ещё могла чувствовать на себе её любопытный взгляд. Она изо всех сил пытается сфокусироваться на работе, которую она должна делать, отмечая те пункты, которые не требовали ответов вампирши — пункты, для которых было достаточно простого эмпирического наблюдения. Даже когда Косима частично отвлеклась, чтобы следовать указаниям Кристал, доктор могла чувствовать, что за каждым её движением велось чуткое наблюдение. Её это не пугало — Дельфина была уверена, что это не специально, но всё равно чувствовала себя неловко. Возможно, это из-за того, что она знала, что одурачить кого-то, кто прожил много веков, практически невозможно. Именно поэтому она заставляла себя держаться невозмутимо, а когда у неё не получалось, то пыталась просто скрыть своё лицо, опустив голову или направив своё внимание куда-то ещё. Она знала, что это не ускользнёт от внимания Косимы, но это всё, что она могла сейчас сделать — по крайней мере, пока она не знала, может ли доверять своим эмоциям рядом с этим существом, или, что ещё лучше, пока не научится их контролировать.

Молчание повисло над тремя женщинами. Кристал работала над следующей инъекцией, зная, что после первой пациенты, как правило, немного более раздражительны. Но сегодня Косима казалась более спокойной в течение всей процедуры. Её внимание чётко разделялось между двумя блондинками. Дельфина продолжала заполнять формы, уделяя им больше мыслительной деятельности, чем в действительности было необходимо. Когда доктор перевела своё внимание на Косиму, она не была удивлена, что изучающий взгляд всё ещё был на ней — не то что бы Косима пыталась скрыть это. Даже когда их глаза встретились, взгляд брюнетки не дрогнул. Всё, что она сделала — лишь слегка скривила губы, будто что-то было не совсем правильным, и это заставило Дельфину поколебаться на секунду, прежде чем начать задавать вопросы.

Косима отвечала машинально, не задумываясь о своих ответах и даже не волнуясь о том, чтобы скрыть скуку, которую она ощущала. Дельфина была уверена, что больше, чем несколько ответов были явной ложью.

— Ты придерживаешься сбалансированной диеты?

— Да.

— Выходила ли ты в свет и пыталась ли приложить усилия, чтобы снова влиться в общество?

— Да, оторвалась по полной!

— Были ли у тебя контакты с вампирами, не вовлечёнными в программу, или ты всё ещё избегаешь этого?

— Нет и нет.

— Думала ли ты о том, чтобы покинуть программу?

— И пропустить разгар месяца?

— Какие-нибудь побочные эффекты, кроме ранее упомянутой головной боли?

— Не-а.

С каждым промямленным ответом Дельфина отмечала нужные пункты и переходила к следующему вопросу. Она даже не смотрела на маленькую брюнетку, которая по-прежнему сидела в кресле. Косима раскатала рукав сразу, как только Кристал закончила со второй инъекцией, и откинулась в кресле, устраиваясь поудобнее. Как только доктор закончила заполнять анкету, она посмотрела на свою пациентку и, как и ожидала, увидела скучающее выражение лица.

— Я знаю, что это утомительно, — признала она после глубокого вздоха, — но это для твоего же блага.

— У меня не получается понять, каким образом личные вопросы могут помочь моему лечению, — слегка раздражённо ответила Косима. — Какое значение имеет то, как я провожу своё время?

Дельфина не ответила. Она могла снова сказать брюнетке то же, что и ранее: что это важно для определения состояния пациента во время лечения. Тем не менее, этот аргумент не был достаточно убедительным для неё, не говоря уже о ком-то вроде Косимы. Так что она оставила повисший в воздухе вопрос без ответа, надеясь, что вампирша бросит эту тему.

— Ты не знаешь, не так ли? — с лёгкой горечью спросила Косима. — Ты просто делаешь то, что тебе говорят, и пишешь свои маленькие заметки.

— Ты права, — ответила доктор с простотой человека, который не в состоянии что-либо сделать. — Я просто делаю свою работу. И, насколько я могу судить, ты здесь добровольно. Когда ты вступала в программу, то знала, что здесь есть определённые условия. Ещё ты решила продолжать всё это, и, я полагаю, потому, что ты считаешь, что преимуществ больше, чем неудобств. Я не верю, что ты была бы здесь, если бы думала, что эта договорённость не была тебе выгодна, — она удивила Косиму, остановившись и улыбнувшись вампирше. — Даже если это просто возможность сходить на пляж.

Брюнетка усмехнулась, издав хриплый тонкий звук, и несколько раз покачала головой. — Вы меня раскусили, док, — она подняла руки вверх в знак капитуляции, прежде чем указала на маленький экран перед блондинкой, — но я всё ещё думаю, что эти вопросы бесполезны. Я могу соврать, и вы ничего с этим не поделаете.

— Тебе не стоит врать, Косима, — подала голос Кристал, которая молча ходила по офису и готовила всё перед уходом. — Это может исказить результаты.

— Как? — взгляд Косимы покинул Дельфину и отыскал другую женщину рядом со шкафом. — Если только есть какой-то психологический компонент в этом лечении, о котором я не знаю…одна вещь не имеет ничего общего с другой.

— Мне неважно, если ты врёшь, — сказала Дельфина, небрежно поднимаясь со стула и снимая свой лабораторный халат. — До тех пор, пока ты отвечаешь на вопросы… — закончила она, вешая халат на крючок с обратной стороны двери.

— Отличный настрой, док! — прокомментировала Косима, приподняв брови, в то время как высокая женщина оглянулась, слегка пожала плечами и улыбнулась. — В таком случае до следующего месяца… — она встала и направилась к двери.

Вампирша ушла, не дождавшись Кристал, и женщина не приложила никаких усилий, чтобы последовать за ней. Косима надеялась, что они не делают того же самого с другими пациентами: не потому что хотела верить, что она особенная, а потому что некоторые особи её вида не заслуживали доверия такого рода. Она шла по пустым коридорам и, дойдя до ресепшена, заметила, что он также пуст. Охранник даже не удосужился осмотреть её во второй раз и с раздраженным ворчанием встал со своего кресла за большим столом, направился к главной входной двери и открыл её, поскольку рабочие часы прошли.

Солнце окончательно село, небо стало более тёмного оттенка синего, но ветер стих, приглашая на вечернюю прогулку. В прошлом это было знаком того, что день Косимы только начинался. Когда люди спешили домой к своим семьям, Косима покидала жилище, едва способная продержаться до того момента, когда ночь вступает в свои права. Сейчас ей было позволено присоединиться к течению нормального общества. Однако никакой спешки в её шагах, никакой семьи, к которой надо было идти, никто не ждал её на ужин. Никто, кроме Элисон, когда та решала нанести визит, но на этом всё.

Обычно после своего приёма вампирша спешила домой из-за необходимости отдохнуть после инъекций. Там её ждала травка в ящике тумбочки — и это было достаточно убедительным аргументом. Тем не менее сегодня не было похожей спешки; вакцины всё же взяли своё — она чувствовала, как её силы падали с каждой минутой. Но она задержалась около большого стеклянного здания, её шаги замедлились, стали почти нерешительными, когда она уходила. Её взгляд остановился на незнакомце в толпе прохожих только для того, чтобы переключиться на другого. На расстоянии она услышала два женских голоса — их обладательницы неторопливо беседовали между собой. Она узнала, кому принадлежат эти голоса, даже до того, как смогла различить слова. Вампирша направилась к их источнику. Ей было несложно сохранять дистанцию, имея за плечами многовековой опыт в таких вещах. Косима наблюдала за тем, как две женщины приблизились к автомобилю. После очередного обмена любезностями маленькая блондинка устроилась за рулём и уехала прочь. Горящий взгляд вампирши задержался на женщине, оставленной позади. Маленький шаг повёл её вперёд прежде, чем она остановила себя, сражаясь сама с собой и остерегаясь взгляда «охотника на добычу». Прошло много времени, пока он поборола своего внутреннего охотника, и поняла, что её взгляд отказывается оторваться от гибкой фигуры, присоединяющейся к толпе на тротуаре. «Глупая девочка», — Косима потрясла головой, и внутренний зверь вернулся в свою нору. Уже достаточно плохо то, что доктор живёт в шаговой доступности от DYAD, а ходить туда пешком и вовсе безрассудно.

Вопреки тому, во что люди верили, вампиры, подвергшиеся лечению, не были более покорными, они не были сломлены — особенно те, кто сохранил часть своей сверхъестественной силы. Даже если дело было в этом, Косиме стало известно, что личности тех, кто работает на DYAD — людей или других — были известны в «подпольном» мире, а за головы самых активных была назначена цена. Косима знала, что её собственное имя было в списке, но также она была в курсе, что мало кто был достаточно глуп, чтобы начать конфликт с ней.

За Дельфиной было не так уж сложно следить. Даже если доктор не была в поле зрения вампира, её запах отличался от всех остальных — такой же уникальный, как отпечатки пальцев или ДНК, которую она оставляла везде, где проходила. Она не стремилась напугать блондинку — честно говоря, он даже не знала, что делать. В её разуме отсутствовали мысли, но её основные инстинкты заставляли идти дальше за Дельфиной. Худая женщина оставалась в неведении, что за ней следили, или, по крайней мере, так думала Косима, судя по отсутствию сомнений, которое показывала Дельфина, подходя к своему дому и открывая дверь с помощью пинкода домофона. Если бы это было в начале лечения, Косима смогла бы с лёгкостью увидеть код оттуда, где она стояла — прямо с другой стороны улицы. Она не испытывала никаких затруднений в том, чтобы выглядеть неприметной среди ничего не подозревающей толпы.

«Очень, очень легкомысленно, доктор Кормье», — подумала она, когда начала возвращаться к себе домой.