Быть подростком до жути сложно.
И кто-то на это заявление мог бы возразить, что все совсем не так, потому что это пора, когда тело растёт и находится почти на пике возможностей, а вся жизнь впереди.
Но на все эти аргументы Лео бы, – не ответил, потому что ему было бы слишком неловко, – подумал о том, что они умалчивают о состоянии постоянного возбуждения, которое просто не даёт нормально думать и жить, постоянно вгоняя в краску.
Это было ужасно смущающе и непонятно для него, ведь помимо того, что они с братьями буквально единственные такие на всем белом свете мутанты, чей организм, – а особенно половая система, – не изучен, Лео кажется ещё и имел чертовски высокое либидо, которое влекло его и к женщинам, и к мужчинам. Но особенно к мужчинам, что только сильнее его путало, он конечно плевать хотел на морали людей_инь на поверхности, но он все равно чувствовал какой-то странный стыд от этого влечения.
А в особенности от мыслей, что были его последствиями.
Эти, явно не самые невинные, мысли неизменно приводили в его комнату, где он разглядывал мужчин на страницах журналов и комиксов.
И чем дольше он смотрел на их сильные руки, накачанные ноги и крепкую грудь, тем сильнее у него сбивалось дыхание от картинок в голове.
Сознание Леонардо представляло сильные руки одного брюнета, что казалось, заигрывающе улыбался ему из журнала, на его бедрах.
А подросток, словно ощущая эти касания немного развёл ноги, чувствуя как его пенис выходит прямо из-под пластрона.
Постельное белье придётся снова менять из-за того, какой он мокрый, но не это сейчас волновало Лео.
Он думал о том, как безымянный мужчина трогает его, его волновали это воображаемые касания, что заставляли его жмуриться от удовольствия.
Парень лёг на спину, откинув журнал в сторону. Больше он ему не нужен, образ в голове наконец появился.
И Леонардо до дрожи в коленях он нравился.
Ему нравилось представлять как этот кто-то крепко держит его за бедра, не давая их сдвинуть и закрыться, попутно кусая его везде, где можно было, будто помечая.
Лео чувствовал как набух его хвост, пока он гладил себя по шее, слегка царапая, что посылало мурашки по коже.
Мозг продолжал рисовать возбуждающие картинки, где его вжимают в постель, властно целуя.
Блять, как же ему хочется, чтобы эта картинка оказалась реальностью.
Чтобы не его руки ласкали тело, а кого-то, кому Леонардо доверял бы без сомнений, кому-то способному подавить его и заставить думать только о разрядке.
Умолять о ней.
Парень не выдерживал это напряжения.
Его руки сами опустились вниз.
Одной он слегка царапал бедро, а вторая, тем временем, взяла его горячий и влажный от выделений член, посылая этим электрический ток сквозь позвоночник, практически выбивая из Лео тихий стон.
Черт, ему нельзя быть громким, поэтому он, повернув голову немного в бок, закусил уголок подушки, надеясь, что не сорвётся и не будет слишком громким.
Леонардо представлял как этот мужчина двигает своей мускулистой и крепкой рукой по его пенису, а сам повторял за действиями своей фантазии.
Ноги дрожали, пока он наращивая темп водил рукой вверх и вниз, чувствуя растущий жар внизу живота.
Было так хорошо, что перед глазами начали плясать звезды, не дающие ему нормально думать, и он бы солгал, если бы сказал, что ему это не нравилось.
Но в один момент фантазия изменилась, и над парнем навис его герой, капитан Райан.
Страшно.
Стыдно.
Сексуально.
Строгий взгляд и поджатые губы мужчины почему-то только заставляли его дрожать сильнее.
Его глаза были крепко закрыты, но он все равно ощущал мужчину всем своим естеством.
А потом фантазия заговорила:
– Вот так, хорошо, – казалось, что этот хриплый и бархатный голос прозвучал прямо над ухом, и будто этого было мало, мужчина продолжил, – будь умницей для меня, кончи. – Эти слова выбили из него весь кислород, сводя с ума, и если бы не подушка в зубах, то Лео бы заскулил.
Протяжно и отчаянно.
Каждая клеточка его тела плавилась от растущего возбуждения, он чувствовал, что был близко.
Леонардо наращивал темп, наслаждаясь иллюзией, нарисованной его сознанием.
Парень мычал в подушку, слушая влажные звуки от всего процесса, он безбожно тек.
Было до одури душно, но так невозможно прекрасно от этого всего, ноги разъезжались все шире, пока в один момент его просто не прошибло оглушающим оргазмом, вынуждая закатить глаза и жалобно замычать.
Лео чувствовал собственную сперму на своём пластроне, пока он лежал и пытался привести собственное дыхание в норму.
Все тело приятно онемело и расслабилось, между ног было влажно, но он был слишком разнежен, чтобы двигаться.
Потом он конечно вытащит пачку салфеток, что лежит под его кроватью и вытрется, приводя себя и постель в порядок, но это будет позже.
Сейчас Лео почему-то думал о том, что возможно быть подростком неплохо, и что ему может быть совсем чуть-чуть, всего на капельку нравится, когда кто-то берет над ним контроль...