Сумерки спустились на город. Осенний ветер касался потускневшей листвы деревьев и холодными порывами пробирался под кожаную куртку девушки с собранными в высокий хвост чёрными волосами, напряжённо застывшей возле стены небольшой заброшенной постройки. Стоя в тени здания, девушка оставалась незаметной для проходящих мимо людей. Впрочем, в столь позднее время в этом небольшом переулке было почти безлюдно.

В обычно холодном и остром взгляде серо-голубых глаз девушки застыло сомнение, а рука, крепко сжимавшая пистолет, чуть подрагивала. Брюнетка сосредоточенно смотрела на дверь магазина, где несколько минут назад скрылась та, кого она ждала. Вскоре из магазина вышла молодая шатенка в лёгком пальто, держа в руке дорогую сумочку, и, чуть поёжившись от вечернего холода, полезла в карман за телефоном, чтобы вызвать такси.

«Глупая. Нельзя в такое время в одиночку гулять. Могла бы хоть охрану взять с собой», — с горькой усмешкой подумала брюнетка, направив прицел. Нужно сделать лишь один выстрел. Один выстрел — и всё закончится.

Палец убийцы застыл на курке.

Сколько раз уже она стояла вот так, выжидая жертву, чтобы после сделать дырку от пули в её голове, или, набросившись из засады, перерезать горло, или задушить стальной проволокой очередного чиновника, заказанного организацией. Со временем убийства входят в привычку, становясь столь же обыденным делом, как кофе поутру и ежедневный сон. Для Лены — профессионального киллера с высоким стажем и большим опытом — это было обычной работой, за которую она всегда получала круглую сумму зелёных, так что жаловаться на финансовый кризис ей ещё не приходилось. А главное в работе — выгода. И если ей хорошо платили за дело, то Лена с готовностью шла «убирать» очередную жертву.

Но сейчас… сейчас всё было иначе. Глядя на свою жертву, Лена не могла заставить себя убить её.

Такси подъехало скорее, чем Лена ожидала, но почему-то вместо досады девушка испытала облегчение, когда её жертва села в машину. Вскоре автомобиль растворился в ночной мгле.

Шанс был упущен. Она так и не смогла нажать на курок.

***

Её новой целью стала Ольга Серябкина — дочь одного из нефтяных магнатов, скончавшегося относительно недавно. Лена не стала тратить время на поиски истинных причин смерти мужчины, хотя у неё и была пара версий насчёт того, что могло произойти. Отыскать необходимую информацию об Ольге не составляло труда: соцсети пестрили сотнями фотографий и постов, посвящённых жизни Серябкиной. От выбора цвета помады для вечеринки до случайно рассекреченного собственного адреса. При этом у Лены всё больше складывалось ощущение, что жертва за пафосными масками и открытой демонстрацией роскошной жизни прячет себя настоящую. Словно ей легче сыграть избалованную гламурную девицу, чем предстать перед обществом той, кем является на самом деле. Чего она боится? За что ей может быть стыдно? Лена изучила всё до мельчайших деталей: её образ жизни, характер, манеры, привычки, поведение — однако не нашла ответов на свои же вопросы. Пока не нашла.

***

Ещё в момент получения этого задания Лена почувствовала неладное. Обычно ей давали заказы на устранение чиновников, разбогатевших на разорении различных учреждений и участии в финансовых махинациях, или неугодных политиков, злоупотребляющих своей властью, преступников, легко ушедших из лап столь же гнилого закона, построенного больше на деньгах и власти имущих, нежели на справедливости. И убивая этих людей, Лена даже испытывала наслаждение. Твари, что пользуются своей властью в грязных целях и вредят мирным людям, и вовсе недостойны жизни, потому, что плохого в том, чтобы избавиться от этих выродков? А главное — за избавление от них ещё и хорошо платили. Так что сомнений по поводу убийства этих людей у Лены никогда не возникало. Они заслужили смерть, и Лена была рада её им подарить. Но новое задание в корне отличалось от предыдущих, и новой жертвой Темниковой была обычная девушка, которая точно не сделала ничего, за что ей можно было бы желать смерти.

Лена не любила богатых, в том числе и их детей, с радостью прокручивающих деньги родителей. Впрочем, она понимала, что эта неприязнь к мажорам объясняется простой завистью. Конечно, сейчас Темникова была вовсе не бедна, скорее наоборот, но далёкие воспоминания о безрадостном детстве, проведённом в приюте, и о столь же мрачных подростковых годах, навсегда остались в её памяти. И Лена знала, что никогда не сможет стереть из сердца то время. Время, когда даже за кусок хлеба и тёплое одеяло, способное согреть в холодные зимние ночи, приходилось бороться, а в теле постоянно чувствовалась дикая слабость из-за голода. И глядя на Олю, живущую в роскоши и не знающую бед, поначалу Темникова чувствовала зависть и острую неприязнь. Но довольно быстро этот гнев испарился, словно его и не было, сменившись совершенно иными чувствами.

Оля не была виновна в том, что родилась дочерью нефтяного магната.

Оля не несла вины за прошлое Лены, которое та с радостью бы забыла, будь это возможно.

Несмотря на своё происхождение, Оля оставалась обычным человеком с обычными радостями и обычными слабостями.

Оля отличалась от многих других детей мажоров. Отличалась отсутствием неуёмной гордыни и высокомерия. Отличалась наличием тёплой души, такой же, какой когда-то была и душа Темниковой до того, как жизнь сломала её, отобрав последнюю толику доброты, и одарив взамен холодным расчётом и презрением к миру.

Наблюдая за своей жертвой, Лена чувствовала что-то сродни симпатии. Мягкая улыбка девушки, что казалась натянутой, пробуждала сочувствие. Какой бы тварью не был её отец, наверняка промышлявший при жизни тёмными делами — как считала Лена, — но для Оли он оставался родным человеком, и она скорбила по нему, потому новость о его неожиданной смерти была для девушки серьёзным потрясением. Деньги… деньги… Всё в мире построено на власти, которую дают деньги, точнее, их количество. И чем больше денег — тем больше власти. Так из-за денег даже родственники убивают друг друга — обычное дело для семей миллионеров. По сути, люди ничем не отличаются от животных — такие же хищники, готовые разодрать друг другу глотки, лишь бы отнять себе больший кусок, лишь бы завладеть большей властью. И Оля, сама того не ведая, оказалась втянута в эту битву хищников, лишённых как совести, так и банального сострадания. Обычная жертва обстоятельств, не подозревающая, что на неё ведётся охота.

Обычная жертва, слабая и беспомощная, не способная защитить себя от нападения этой волчьей стаи. Такая же, какой когда-то была и Лена.

Наблюдение на Серябкиной пробуждало давние воспоминания, и Лена, сама того не желая, находила множество ассоциаций нынешних событий с прошлым.

Вернувшись ближе к ночи домой после очередной слежки за Серябкиной, Лена устало опустилась в кресло, привычно налив себе в стакан бренди со льдом. Как ни странно, алкоголь всегда помогал Темниковой привести мысли в порядок и успокоить расшатанные нервы. Сделав глоток, девушка прикрыла глаза, ощущая, как алкоголь приятным теплом разливается внутри. Мягкий золотистый свет ночника освещал комнату, а тишина вносила в душу временное умиротворение, но что-то внутри беспокойно трепетало, не давая целиком погрузиться в атмосферу вечерней безмятежности.

«Эта девушка такая же, как и я. Такая же… как и он»

Лена горько усмехнулась. Те события трехлетней давности, она, казалось бы, давно выкинула из памяти. Но нет, прямо сейчас тот давний случай настойчиво пробивался сквозь мутную пелену воспоминаний. Единственная миссия, единственное убийство, за которое Темникова не могла оправдать себя. Единственный случай, когда она столь остро чувствовала вину, нажимая на курок.

Взгляд испуганных голубых глаз долгое время преследовал её после того убийства.

Лена помнила ту миссию. Заказан был шестилетний сын одного политика. Обычный ребёнок, который не нёс на себе никакой вины. И его устранение было нужно лишь чтобы припугнуть его отца. Такая бессмысленная смерть! А дитя смотрело на своего палача до боли невинным взглядом, даже не понимая поначалу, что его ждёт. Не понимая, что ему был вынесен смертный приговор без какой-либо причины. Просто потому, что родился. Просто потому, что мешал.

И когда маленькое тело бездыханным упало у её ног, окрасив пол алой кровью, что в ночной темноте казалась совсем чёрной, пистолет выпал из рук Лены, что вдруг задрожали. Остекленевший взгляд широко распахнутых глаз ребёнка был устремлён к Темниковой. Лишь непонимание и страх застыли в его глазах. И в этот момент Лена впервые ощутила, как трудно дышать, когда рыдания сдавливают горло. Впервые поняла истинную ценность чужой жизни.

Допив остатки бренди, девушка оставила стакан на столе. Нет, в этот раз даже алкоголь не давал расслабиться, а только делал хуже, а тишина квартиры давила, напоминая об одиночестве. Но Темникова уже приняла решение. Она не могла позволить себе снова допустить ту же ошибку. Она не могла выполнить это задание, потому что не хотела снова почувствовать то же, что и при той миссии. Она не хотела отнимать жизнь Серябкиной.

***

Лена ни на секунду не сомневалась в том, что её отказ от задания повлечёт за собой неминуемые последствия. Так оно и вышло — сначала начальство пыталось по-хорошему переубедить Темникову, ссылаясь на её опыт: «кто, как не ты?», а после переключилось на шантаж и угрозы. Впервые Лене угрожали расправой её же коллеги. Те, с кем она десяток лет работала плечом к плечу. Её стая. Даже киллеры порой сбиваются в группы, ведь вместе выжить легче, и девушка это успешно усвоила, как и то, насколько шаткой и ненадёжной может быть такая «дружба». Приказы превыше всего, и если идёшь против организации — будь готов получить нож в спину от лучшего друга. Таковы правила существования в их мире.

— И что, ты действительно сделаешь это? — горько усмехнулась Темникова, осознавая всю нелепость своего вопроса и предугадывая ответ.

— Сделаю, — предсказуемо отозвалась Марина, опустившая сосредоточенный взгляд на фотографию Ольги, лежавшую на журнальном столике Темниковой. Кто бы мог подумать, что очередной визит к старой подруге обернётся непривычно холодным общением и тяжёлой, напряжённой атмосферой, — в общем, у тебя есть три дня. Хорошенько всё обдумай, в противном случае в следующий раз мы встретимся не как приятельницы, а как враги. Это вынужденная мера, но я бы не хотела…

— Поняла, — резко перебила слова коллеги Лена. Она не намеревалась повторно выслушивать занудную лекцию Лизоркиной о неподчинении и суровом наказании провинившегося. Хватит. Надоело.

— Через три дня я снова свяжусь с тобой, — Марина поднялась с дивана, дав понять, что разговор окончен, и направилась в прихожую, собираясь уйти. На этот раз, вопреки гостеприимной привычке, Темникова не сдвинулась с места и не проводила знакомую. К чему теперь притворяться и играть в любезность? Прежние тёплые отношения не вернуть, доверие тоже, а лицемерить… только не с Мариной.

— Значит, «либо убей, либо умри», — пробормотала Лена, услышав звук захлопнувшейся входной двери. Кажется, эти три дня, великодушно данные начальством для принятия решения, перевернут жизнь девушки с ног на голову. Выбор, поначалу казавшийся таким простым, сейчас сводил с ума, от мыслей о будущем бросало в дрожь.

Темникова, глубоко вздохнув, взяла уже немного помятое фото Оли в руки, подняла его на уровень своих глаз и медленно, словно обращаясь к изображению, произнесла:

— Это касается нас обеих. Наши судьбы связаны, дорогая. Всего семьдесят два часа. Начинай обратный отсчёт…