Сет вскочил в холодном поту, едва дыша от ужаса. Широко распахнутыми глазами он глядел в никуда, жадно, с хрипом глотая воздух. Несколько секунд, и к нему вернулись дыхание и зрение, и Сет, уже немного придя в себя, со стоном упал на дно повозки. Накрыл глаза рукавом. Давно ему не снилось кошмаров, да ещё таких реалистичных...

— Мне нужно убираться отсюда...— пробормотал юноша, сжав кулак.

Проснулся он абсолютно разбитым. Обычно с утра хотелось есть, размяться, да хоть бы справить естественную нужду — сейчас в его хранилище эмоций не было даже дохлой мухи. Тело казалось каким-то неестественно тяжёлым, словно налитым металлом. Складывалось ощущение, словно пресс вдавливает его в сегодняшнюю скромную постель. Сет вслепую шарит свободной рукой возле себя, и наконец находит флягу. Встряхивает. Внутри плещется. Почти пусто, но вода ещё есть. Откручивает крышку, приподнимается, садясь спиной к стенке, и выпивает оставшееся. Блаженно выдыхает, стерев рукавом влагу с губ, и оглядывается.

Он сидит внутри крытой повозки, ему постелена плетёнка из красной ткани, хотя парень, казалось, спокойно бы уснул и на голой древесине — от комфорта отвык уже. У другого борта, повернувшись к попутчику спиной, спал владелец — смуглый старичок, чуть седой, с густой растительностью на лице. Спал он мирно, слегка посвистывая носом, даже не ворочаясь. Сету стало интересно, не затёк ли его левый бок, и не пора ли старика будить, как вспомнил, что тот хотел встать с первыми лучами.

Потянувшись, Сет выбрался из повозки, чтобы хорошенько размяться да умыться из кадки. Окатив холодной водой лицо, он проследил, откуда течёт вода по системе канальцев, и с удивлением обнаружил, что источником был небольшой родник, бивший перед камнем. Над ним висела табличка с надписью, высеченной на старом аривийском.

— "Да будет источник сей свидетельством, что учения магии не враг наш, — сощурившись немного, прочитал Сет. — Испей воды, путник, да продолжай путь освежевшим"... Конечно, так просто хара́н¹ и поверил.

Упираясь ладонями в обложенный камнем борт, не дающий роднику разбегаться куда вздумается, Сет разглядывал своё отражение. Из воды на него смотрело чьё-то совсем чужое лицо. Казалось, между костями черепа и кожей не осталось почти ничего, и косматая борода, давно не знавшая ни лезвия бритвы, ни хотя бы приличной стрижки, держалась на одной лишь божьей воле. Взгляд его когда-то ясных, светящихся остротой ума глаз, совсем поблёк, затуманенный печалью, горем и тревогами, на обветренных губах не осталось и тени улыбки. Сет в отвращении плеснул водой в сторону и отпрянул, проведя мокрой ладонью по лицу.

Не так выглядит Сет Сэрхат, дитя пустыни. Это — лишь его бледная тень.

Спина звонко и обиженно хрустнула. Юноша размялся наскоро и повернул голову к светлеющему за барханами востоку. Ещё очень рано. Пора в путь, к двум часам жара поднимется ужасающая, пусть даже здешний климат мягче, чем в других регионах Аривии.

Сет набрал полных две фляги воды, закрепил одну за поясом, вторую убрал в мешок со скудными пожитками, и растолкал старика. Тот поморщился сквозь сон, медленно поднялся, потягиваясь, потёр шею, что-то пробормотал себе в белеющие усы и спрыгнул с повозки. Ждать его пришлось недолго — мужчина произнёс короткую молитву, бормоча в сложенные ладони, поклонился, касаясь песка, затем наскоро умыл лицо и вернулся к повозке.

Завтрак был скуден — постная лепёшка, родниковая вода да пара ломтей вяленого мяса — но Сет порадовался и этому. Всё же лучше, чем пустой желудок. Обсуждать было нечего — за дни пути ничего из ряда вон не происходило, да и особой близости между попутчиками не случилось — и скорая трапеза прошла в безмолвии.

Повозка тронулась, а юноша устроился спиной к сиденью возницы, глядя на простирающуюся аж до линии горизонта песчаную пустошь. Где-то там, в голубеющей дымке, остался за спиной последний аривийский город. На сердце лежал неподъёмный груз тоски, что-то внутри надрывалось, не желая уезжать вот так — но оставаться здесь Сет больше не мог. Каждый день скитаний оставлял в нём всё меньше покоя.

Если бы не этот человек, пришлось бы и вовсе очень тяжело...

Сет вспомнил, как встретил старика.

В тот день он скитался по улицам, думая, куда двигаться дальше. В животе ни петь, ни выть, ни болезненно скулить было уже некому — по ощущению, желудок и вовсе присох к позвоночнику. Постоянные перебежки из одного города в другой утомили Сета, но надолго задержаться он нигде не мог. Стоило только в городе пойти шепотку о том, что ищут какого-то странного человека, как наступало время искать новое пристанище. Он даже не давал себе труда вслушиваться в приметы: лучше посмеяться над своей трусостью, чем поплатиться за неосторожность.

К моменту, когда Сет прибыл в Аль-Кайха́р, он уже почти потерял надежду. Ему хотелось, чтобы всё происходящее оказалось лишь дурным сном, и он проснулся мальчишкой у себя дома, встретил на кухне родителей, они бы вместе отведали маминой каши с рыбой и мясом... А впереди — целый день, полный радости и домашних хлопот...

Но всё это осталось недостижимо далеко, в глубинах воспоминаний.

В Аль-Кайхаре он пробыл недолго. Прошло всего около двух недель, когда сплетни о рыжем преступнике начали вспыхивать на окраинах. Сет понимал: рано или поздно вести доберутся до рынка, и тогда ему точно несдобровать.

Постоянное напряжение плохо на нём сказывалось. Сет спал всё более чутко, почти никогда не засыпал по-настоящему и вскакивал от малейшего шороха, напряжённо вслушиваясь в темноту. Мог по несколько дней не есть, не спать ночами, всё чаще забывал даже о собственном внешнем виде.

Сет заметил этого человека на рынке. Седой старик с кудрявой белой бородой собирал палатку и относил вещи к повозке. Ткани, пару ковров, обувь... Сет безмолвно наблюдал за ним издалека, встревоженный, истощённый и голодный. Старик явно был не из местных, на простодушном лице его не было и тени лукавства, лишь усталость от долгого дня — прилавок его был почти пуст. С усилием проглотив свой страх, царапающий горло словно комок колючих ветвей, Сет всё же решился подойти.

— Здравствуйте, уважаемый... Как ваши дела?

Старик поднял голову. Перед ним стоял небритый, осунувшийся молодой юноша в старенькой галабее по колено, свободных штанах и поношенном белом тюрбане. Взгляд у него печально-усталый, и торговцу подумалось, что, не будь его кожа так загорела, незнакомец бы точно походил на привидение. Старик сразу подумал: случилось что-то нехорошее у этого странного человека с янтарными глазами, но расспрашивать не стал, а лишь растянул губы в широкой приветливой улыбке:

— Здравствуйте, уважаемый! Всё у меня радостно, хвала Хеде́шу² и харану. Как ваши?

Незнакомец кивнул.

— И я в порядке, хвала Хедешу. Скажите, куда вы едете?

— Я поеду вдоль границы, мимо Города странников, в деревню Кехам.

— Нужен ли вам попутчик? — в чужих глазах сверкнула слабая надежда. — Я могу заплатить...

Сет с мольбой протянул кожаный мешочек.

Монетный кисет парня был почти пуст. Ему едва хватило бы на обед.

Взгляд, которым посмотрел на него незнакомец, в любой другой день мгновенно вызвал бы приступ гнева, но тогда голодный и до полусмерти измученный Сет не придал значения мелькнувшей жалости. Денег с него брать отказались, и юнец махнул рукой.

Не в том он положении, чтобы играть в благородство.

Старик пожалел неприкаянного, не взяв с него ни монеты. Он накормил незнакомца чем было, и Сет помог ему собрать остатки пожитков.

Тронулись после заката.

Старик пытался разговорить его три дня. Спрашивал, чьего рода, откуда сам, куда путь держит... Сет отвечал молчанием или сводил вопросы на нет. Не его это дело, пусть не спрашивает...

На четвёртый день торговец сдался. Не говорит партизан, чем жил раньше, и пожалуйста.

Хотя интерес всё же грыз. Где же ждут этого заросшего длинными рыжими волосами человека с кошачьими глазами? Что за лихо потащило его по старому торговому пути, который нынче используют разве что те немногие седые упрямцы, кто новой дороге до сих пор не верит? Но юноша в белом молчал. На вопросы о прошлом, родном городе, деле и семье парень либо отмахивался, либо всячески уходил. Иногда натурально отмалчивался, ни слова не произносил. Разве что скупое "не хочу вспоминать".

— Давно было, — как-то буркнул Сет, — да и нет ничего интересного в моём прошлом, — на том и кончился разговор...

Он помогал, если повозка застревала в песке, причём делал это так ловко, словно песок сам перед ним отступал. Он чувствовал, что надвигается буря и каким-то особым чутьём определял, где она их не достанет. Он узнал, что в скалах дремлют звери, прежде чем ве́лех³ торговца припал к земле и замер, отказавшись идти по короткой дороге...

Казалось, этот человек был сыном пустыни, и провёл всю жизнь с ней, изучив все её повадки.

Аривия — страна песков. Сет всегда был особенно связан с ней. Аривия не просто была его домом, его родиной — она была его силой. В пустынях этот человек ощущал себя наиболее комфортно. Они защищали Сета, а Сет считал себя их воспитанником. Он подсознательно чувствовал, куда людской ноге позволено ступать, а куда запрещено, и не нарушал законов. За это пустыня ни разу не предавала его.

Сет тяжело вздохнул.

Пустыня... Она помогла ему спастись тогда, и сейчас, несмотря на бесконечную благодарность, он не чувствовал себя на родной земле в безопасности. В любой момент могли появиться стражники, и пришлось бы прятаться, уносить ноги. Аривия — земля суровых природных условий и строгих законов. Законов, по которым любой обладатель дара был обязан получить разрешающий пергамент на использование своих сил и в любом случае надеть ограничители — что уже тогда, в юности Сета, было тяжело, а после издания нового указа обладатели сверхсил и ведуны стали терпеть ещё большие гонения.

Вдобавок, Сет однажды сильно оступился. Ему казалось, что, стоит смириться со своей участью и показаться в пункте по надзору за одарёнными, как его мгновенно узнают и выдадут меджаям.

Он снова задумался о своём положении.

Ничего бы не случилось, не пытайся те люди схватить его. Никто бы не оказался погребён в песках раньше времени, не издай харан этот указ... У него не было выбора. Сет хотел жить, он желал сохранить свою свободу, и стать клеймённым, лишиться своих сил, никогда не было его мечтой. Он сын песков, он может слышать их, он может говорить с ними, он может управлять ими. Он пользовался этой силой для защиты и не использовал своих способностей против людей, никогда до того дня — так почему он не имеет права пользоваться ими и дальше?

Сет видел вдали песчаные скалы, и гадал, увидит ли он их снова? Однажды, хоть бы через много лет... сможет ли он вернуться, чтобы взглянуть на свою родину ещё раз?.. Он уже принял решение, убедил себя почти полностью, что делать дальше — но сейчас засомневался. Потерять дом дважды... Не слишком ли жестоко судьба испытывает его на прочность?

Повозка остановилась. Старик сошёл на землю, Сет тут же выглянул к нему:

— Что-то случилось?

— Ничего серьёзного... — торговец махнул рукой, растирая поясницу. — Просто мне невмоготу пока продолжать путь... Спина разболелась.

Сет понимающе кивнул.

— Хотите, я поведу?

Старик удивлённо вскинул брови, повернувшись к спутнику:

— А вы умеете?

Юноша кивнул и резво перескочил через борт на место возчего. Пара секунд, Сет крепко ухватился за вожжи и проверил натяжение, после кивнув торговцу. К его удивлению, таинственный спутник действительно уверенно чувствовал себя, управляя велехом, а Сет чужому замешательству лишь ухмыльнулся. Чему он только не научился за своё кочевое детство и такую же юность. Многое перепробовал, многое повидал...

Править велехом было несложно, зверь торговца шёл спокойно и неторопливо, послушно сворачивая, когда поводья тянули в сторону. Сет не знал, какими чудесами магии или, может быть, алхимии, вывели это существо, но в передвижении по аривийским пескам ему не было равных. Приземистый ящер с лёгкостью тянул любые грузы, степенно передвигаясь по зыбкой почве, а несметное количество острейших шипов, рассыпанных по бокам и ногам, да мощный хвост с особо длинными наростами, отгоняли всякое желание на него нападать. Велех, способный как запасать воду в теле, так и долгое время обходиться лишь тем, что соберёт из дождей сквозь толстую кожу, был в пустыне идеальным спутником.

Однако Сет знал две очень важные детали.

Первая из них — велехи никогда не славились привязчивостью. С этим же было что-то не так... Он держался торговца, давал ему гладить себя, бодал хозяина, не тянул и не жевал поводья... Словом, вёл себя как большая степенная собака или верблюд. Сет предположил, что старик зверя сам вырастил. Хватило же у него любви на такое непростое животное...

И вторая деталь. Если "бей" не сработает, велех с удовольствием выберет "беги", но тогда уже его остановить будет очень сложно...

Именно поэтому Сет очень внимательно слушал свою интуицию.

Естественных врагов у велеха не так много, а вот у людей — порядком. Резкое появление хищника, и всё может пойти совсем не по плану... Пустыня берегла его, да, но расслабляться в пустыне — искать себе гибели.

И Сет не зря сохранял осторожность. Вдалеке, внизу он увидел бредущую мимо старых развалин группу фигур, которая двигалась навстречу повозке торговца. К счастью, Сет заметил их первым — благо его глаз острее человеческого. Старик спит, солнце скоро будет садиться, а как только это произойдёт, ящер зароется в песок, согреваясь на ночь. Сет соображал. Он видел лишь фигуры вдалеке и какое-то крупное животное. Проверять, дружелюбны ли незнакомцы, совсем не хотелось.

В его положении это было бы чревато последствиями.

Сет обернулся к старику и тихонько позвал. Тот всхрапнул по-жеребячьи, пробормотал что-то неразборчивое, поёжился, теснее в покрывало закутавшись, но не проснулся. Сын пустыни кивнул сам себе.

— Поколдуем немного, — усмехнулся Сет.

Он придержал поводья, заставив зверя остановиться, и закрыл глаза, концентрируясь. Ему не нужно было читать заклинания, ему не нужен был ни катализатор, ни инструмент, чтобы направлять пески пустыни.

За годы практики он сам стал всем этим.

Буря поднялась за повозкой словно сама собой. Сет открыл глаза. Волна песка деликатно обошла путников, как если бы вокруг них появилось защитное кольцо. Сет подождал, пока незнакомцы заметят надвигающийся шторм, что скроет его вместе со спутником от чужих глаз. Заметили они довольно быстро, и поспешили скрыться в руинах старого поселения, надеясь на уцелевшие здания. Лишь когда все чужаки скрылись, а буря начала крепчать, Сет шлёпнул вожжами, и велех плавно тронулся.

Словно под защитой незримого купола, процессия двигалась незамеченной, со всех сторон окружённая песчаным штормом. Минуя руины, Сет на мгновение обернулся себе за спину, гадая, долго ли солнце ещё продержится на небосводе, и успеет ли он провести спутников мимо чужаков.

"Хотя бы часа два, — думал Сет.—За это время мы пройдём достаточно далеко, чтобы я мог отпустить бурю. Она рассеется, и никто не узнает, что мы здесь проходили".

Только Сет не был уверен, что солнце даст ему столько времени, и подогнал зверя. Тот шумно выдохнул, но подчинился, зашагав поспешнее. Сет сохранял концентрацию и следил за дорогой.

Ещё не время праздновать.